Власть громко празднует освобождение Киева от фашизма и восстанавливает коммунистические порядки в школах, а годовщина массового расстрела коммунистами украинской элиты остается незамеченной.

 3 ноября 1937 года. Урочище Сандармох, Карелия, СССР [2]. Уже несколько дней заместитель начальника административно-хозяйственного управления НКВД [3] Ленинградской области капитан госбезопасности Михаил Матвеев лично расстреливает заключенных так называемого первого Соловецкого этапа...

Осужденных грузовиками завозят к урочищу, где они, раздетые до белья и со вставленными в рот кляпами, становятся перед ямой, а капитан Матвеев «быстро, точно и толково» (как потом о нем напишут) осуществляет приговор.

Среди 1116 заключенных есть и «украинская националистическая контрреволюция» - писатели, ученые, интеллигенция, бывшие воины армии УНР и другие. Большинство из этих людей были среднего возраста. А это значит, что их жизнь началась где-то в конце XIX, начале XX века в совершенно ином мире. В мире Fin de siècle («конца века») даже представители среднего класса могли наслаждаться материальным и культурным богатством модернизированной Европы, прогресс с бешеной скоростью менял условия человеческого существования, а относительная политическая стабильность порождала чувство уверенности в будущем.

В тему: 7 ноября: у врагов народа – праздник. Как коммунисты уничтожали Украину [4]

La Belle Époque («эпоха») - так об этом периоде вспоминали после 1914 года. Это было время, когда «люди ходили вальсируя, обедали в «Café Royal», покупали картины импрессионистов, живших в роскоши art novua, нового искусства». Звучит, быть может, слишком оптимистично, но с уверенностью можно сказать, что если бы тем людям показать будущее Европы, то они бы рассмеялись и отвергли эти глупости, как страшный сон. Потому что им казалось, что их мир будет жить вечно.

Если говорить о событиях, которые определяют рубежи истории, то Первой мировой войне следовало бы отдать почетное место. Сараевский инцидент летом 1914 года унес жизни не только Франца Фердинанда и его жены, он завершил собой «великий 19 век», он покончил с Belle Époque и начал собой «возраст экстремизма».

Именно тогда, в начале августа, британский министр иностранных дел Эдвард Грей якобы сказал, что теперь тушат фонари по всей Европе и вряд ли они доживут, чтобы увидеть, как их зажгут снова. Более четырех лет европейцы упорно истребляли друг друга только для того, чтобы после двадцатилетнего перерыва начать еще более кровавую войну. Относительно Восточной Европы, то фонари здесь зажгли только в 1991 году, когда распалось государство, которое породила Великая война.

Что чувствовали люди, которым довелось воочию увидеть эти два мира?

Первые послереволюционные годы принесли Украине социальные и культурные изменения. Большевики, которые планировали сначала полностью перестроить общество на совершенно других принципах, отказались от своих планов. Война, голод и национальные движения нерусских народов бывшей империи Романовых вынудили власти идти на уступки. Утопия умирала тяжело, наконец, реальность оказалась сильнее.

Украине вместе с другими республиками новосозданного СССР предоставлены широкие национальные права, введенный период НЭП должен был восстановить экономическую жизнь.

 Как и все великие социальные катаклизмы, революции воспринимали по-разному.

 Кто-то видел в ней силу, которая призвана обновить мир, скептики с тревогой наблюдали. Многие эмигрировали, некоторых выслали силой, но в самой стране не хватало оптимистов. «Не с негативной программой разрушения того, что само разлагается, идем мы прокладывать новые пути, но аки певцы живого творчества пролетариата, аки поэты пионеры в яркий мир - коммунизм» - так писали молодежи Мыкола Хвылевой, Майк Иогансен и Владимир Сосюра в своем универсале к рабочим и пролетарским художникам Украины.

 Васыль Эллан-Блакитный, бывший семинарист, а теперь великолепный оратор и упорный коммунист, писал стихи об «ударах молота и сердца», «бодрые и громкие» марши и искренне выражал свой ​​восторг перед новым миром.

Однако постепенно энтузиазм первых послереволюционных лет исчезал. Александр Блок, автор поэмы «Двенадцать», где предводителем революционеров является сам Христос, 17 апреля 1921 года записал в своем дневнике: «Жизнь изменилась, вошь победила весь мир, и все теперь будет меняться в другую сторону, а не в ту, которой жили мы, которою любили мы".

Его ранняя смерть была символом гибели надежд и веры в революцию значительного числа русской интеллигенции. В тот самый год Николай Зеров, ученый и поэт, в своем сонете «Чистый четверг» прямо написал о «подлых и скупых временах» и по сути предсказал судьбу всего своего поколения. Даже горячий коммунист Хвылевой со временем постепенно начинает терять веру.

В новелле «Я. Романтика» (1924) он хорошо показал конфликт между собственными идеалами и жестоким фанатизмом революции, своими памфлетами (1925 - 1928) он еще пытался изменить ситуацию хотя бы в литературе, а в романе «Вальдшнепы» (1928) выразил свое разочарование в партии. Среди всех прозаиков того времени наиболее отстраненным от политической проблематики, вероятно, был Валерьян Пидмогильный.

Там, где автор невольно касался политических тем, можно уловить лишь иронические намеки. Это касалось всего: как и действий власти, которые якобы должны были идти на пользу молодой республике (как, например, украинизация), так и выразительных противоречий советского общества.

Подобно Виктору Петрову, Пидмогильный убегает в пессимизм и философствование, а разочарование в разуме является одной из центральных тем его произведений. В условиях советских реалий 1920-х годов писатель ставит перед собой гораздо более широкий вопрос: а является ли целая жизнь построенной по законам логики (тогда современная жизнь, социалистическое строительство - венец прогресса и эволюции), или же является иррациональной и полностью неподвластной человеку?

Пидмогильный склоняется к мысли, что разум является, скорее, разрушительной и неадекватной силой. Человек не способен управлять не только бытием, он не в силах совладать с собственными поступками и чувствами.

В последнем произведении, незавершенной «Повести без названия», Анатолий Пащенко, человек, переполненный ненавистью ко всему рациональному и одержимый комплексом самоубийства, говорит: «А то что вы вместе с множеством людей остаетесь на коленях перед разумом, мне все равно. Бейте ему поклоны, молитесь! Это вы молитесь своей собственной гордости. И это естественно. Вы верили когда-то, что Иегова выведет вас в обетованную землю, а теперь верите, что это сделает ум, - последствия будут те же. Последствия печальны, ибо никакой земли обетованной нет. Есть только земля, к которой вы прикованы. Черная и грязная. Я скажу больше: поскольку разум не сопоставим с миром, он лишь способен удалять от познания мира...»

Сталинский «великий перелом» [5] 1929 года обозначил собой начало общей модернизации СССР. Этот эксперимент был настолько радикален, что бытует мнение, что якобы именно он был настоящей русской революцией, а не события 1917 года.

В тему: Как коммунисты уничтожали «кулаков» [6]

Наряду с централизованным планированием, ускоренной индустриализацией, перевооружением и коллективизацией сельского хозяйства, модернизация предполагала развертывание идеологической войны и политического террора.

Главный инструмент принуждения - НКВД - на конец 1930-х гг разросся так, что численность его работников почти сравнялось с количеством красноармейцев, а сеть концентрационных лагерей ГУЛАГ [7] была крупнейшим работодателем в Европе.

В 1939 году в лагерях находилось до 10% населения СССР. Писатели и интеллигенция были едва ли не главным объектом репрессий, потому что «люди мысли» уже по своей сути были врагами советской власти. Преследование украинской культурной элиты открыто началось еще во время знаменитого процесса над Союзом освобождения Украины в 1930 году.

В тему: Как подавляли Украину в первые годы советской власти. История в документах [8]

Новая волна репрессий началась в конце 1934 году, после убийства Сергея Кирова. Независимо от политических и художественных взглядов и симпатий почти все известные писатели Украинской ССР были репрессированы.

Пидмогильного арестовали в декабре 1934 года, Зерова - в апреле 1935-го. Вскоре они вместе со многими другими оказались на Соловках.

Их расстрелял капитан Матвеев 3 ноября 1937 года. Среди жертв Соловецкого этапа также были Лесь Курбас, Николай Кулиш, Григорий Эпик, Марко Вороной, Мирослав Ирчан, Сергей Грушевский, Владимир Чеховский, Антон Крушельницкий, Валерьян Полищук и другие.

Иван Шпинда, Тексти.UA [9]

Перевод: Аргумент [10]

В тему:

• Человек в кожаном фартуке. Палач НКВД собственноручно убил больше 10 000 невиновных [11]
• Чекисты были мародерами: НКВД в 1937-м репрессировал граждан ради их квартир и сбережений [12]
• В Сети обнародованы списки массово убитых НКВДистами в 1941 году политзаключенных [13]
• СССР – государство-преступник. НКВД – преступная организация. Россия покрывает палачей [14]
• Новости ТС. В России отметили юбилей лагеря НКВД: «Какое мужество проявили его руководители!» [15]

Фотографии расстрелянных в урочище Сандармох