Число оправдательных приговоров в России достигло исторического минимума — в 2018 году их было только 0,2% от общего количества. Одним из послушных инструментов следователей стала экспертиза, которая по закону должна быть независимой и компетентной, но де-факто стала профанацией, оправдывающей массовые неправосудные приговоры.

В издании The Insider [2] выяснили, как и почему «эксперты» при прокуратуре объявляли вне закона слоганы с восклицательными знаками, объясняли, что Иисус нарушает территориальную целостность РФ, обнаруживали социальную группу «ватники», объявляли экстремизмом «неверие в позитивные перемены после выборов» и видели в призывах к борьбе с рабством экстремизм и угрозу государственному строю.

Подсказки от жандармов

К концу нулевых в экспертизе выработался определенный алгоритм, поначалу дававший сбои, но постепенно отработанный в тесном сотрудничестве государственных ученых и репрессивных органов. Правоохранители формулируют вопрос с подсказкой, а государственные ученые соревнуются лишь в том, чем подтвердить обвинительный смысл вопроса. 

В 2015 году Ярославский суд с подачи ФСКН запретил [3] распространять на территории страны информацию, размещенную на сайте рэп-группы «Кровосток». Ярославский наркоконтроль вроде бы не филологический факультет, но еще в апреле 2015-го он проанализировал тексты песен и иллюстрации на сайте группы и нашел в них «элементы пропаганды противоправных действий, насилия над человеком, героизацию личности наркоманов». 

После этого прокуратура обратилась к филологам, и декан факультета русской филологии и культуры Ярославского пединститута Светлана Родионова нашла в песнях «Кровостока» «методичное описание технологии убийства, советы на будущее для создания рецидива поведения насильника», «восхищение содержанием порнографических фильмов и призывы к их просмотру», «описание положительных ощущений от употребления наркотиков», критику «признанных обществом ценностей (любовь, чувство долга)» и пропаганду «ложного понятия свободы (делать что хочешь)», «прямой призыв к насилию»(Родионова почему-то отождествляет автора и лирического героя песен). 

Директор Института филологии и культуры из того же педвуза Николай Воронин добавил: «низкий уровень культуры, нравственности, отсутствие таланта»; «содержание материалов оскорбляет достоинство человека, морально-нравственные нормы общества», песни формируют «цинизм, вседозволенность, могут служить основой агрессивного поведения». Слышны знакомые нотки: до перехода на филологическую службу Воронин был вице-губернатором Ярославской области, а 30 лет назад — секретарем по идеологии Ярославского обкома КПСС.

 

2015 г. Группа «Кровосток». Антон Черняк (Шило) и Дмитрий Файн (Фельдман) в Кировском районном суде Ярославля.

Обращаясь к экспертам, обвинители формулируют вопросы, на которые те должны ответить. В случае с «Кровостоком» это были вопросы о «наличии или отсутствии призывов к физическому или психическому насилию, жестокости по отношению к людям, неформативной (так в оригинале, цитата по «Медиазоне») лексики, популяризации немедицинского потребления психоактивных веществ и наркотических средств, побуждения к беспорядочным половым связям, совершению противоправных деяний». Вопрос сформулирован так, что нетрудно догадаться, какой ответ чиновники хотели бы получить. Собственно, их мнение уже сформировано, недостает лишь подтверждения. И эксперты соревнуются, кто максимально удовлетворит запрос начальства. 

Государственный областной пединститут по определению зависит от государства. Если ученые начнут систематически писать «неправильные» вещи, арсенал воздействий бесконечен — от увольнений до сокращения финансирования. 

В случае с «Кровостоком» машина дала сбой. Видимо, на федеральном уровне не было санкции «закрывать» рэп-группу, да и деятельность возжелавшего это Госнаркоконтроля в те месяцы стремительно клонилась к своему закату (уже было известно о скором роспуске службы). Так что Роскомнадзор не стал блокировать сайт «Кровостока» по решению ярославского суда, а апелляционная инстанция это решение отменила [4]. «Пропаганда ложных ценностей», «отвержение человеческой морали» и «восхищение содержанием порнографических фильмов» — это все, к счастью, пока не правонарушения даже с точки зрения российского законодательства. 

---

«Призыв брать свободу самостоятельно можно трактовать как призыв организаторов митинга к активным действиям против существующего законодательства»

---

Во множестве других случаев аргументации следствия и его экспертов было бы достаточно. Еще в 2009 году прокуратура фактически закрыла Новороссийский комитет по правам человека. Местному ФСБ и прокуратуре не понравился [5] лозунг «Свободу не дают, ее берут» (почти цитата из «Мещан» Горького), с которым лидеры НКПЧ протестовали против введения комендантского часа для детей и подростков. «Философ» и «историк» из Кубанского госуниверситета Владимир Рыбников в экспертизе на этот лозунг сослался на мифический «план Даллеса» и написал [6], что он (слоган) «служит интересам тех, кто хотел бы расшатать общественно-политический строй современной России». А в экспертизе руководителя новороссийского психолого-педагогического медико-социального центра «Диалог» Светланы Гузевой говорилось, что «призыв брать свободу самостоятельно можно трактовать как призыв организаторов митинга к активным действиям против существующего законодательства».

Подпевалы

Многие эксперты готовы находить самую изощренную аргументацию, чтобы, анализируя чьи-то деяния или высказывания, натянуть на уголовную статью.

К примеру, сотрудники ФГУП «Центральные научно-реставрационные проектные мастерские» проводили «культурологическую экспертизу двери» здания ФСБ на Лубянке, которую поджег Петр Павленский. Быстро выяснилось, что это поставленная в 2008 году новая дверь. Но Павленскому все равно вменили «уничтожение объекта культурного наследия». Культурную ценность двери экспертиза обосновала тем, что «здесь в годы репрессий 1930–50-х годов содержались под арестом выдающиеся государственные и общественные деятели, военачальники, представители науки и культуры».

В деле против мурманской НКО «Гуманистическое движение молодежи» один эксперт доказывал [7], что раз текст имеет политическую направленность, то и опубликовавшая его организация занимается политической деятельностью, тем более что текст написан публицистически, содержит эпитеты и метафоры. Другой эксперт, филолог Лариса Гортань, приравнивала критику «Единой России» к агитации против российской государственности, а критику полицейского насилия — к призывам воспрепятствовать законной деятельности правоохранительных органов. Если требования свободы и прав сопровождаются тремя восклицательными знаками, то это призыв к насильственному изменению конституционного строя и нарушению целостности РФ — данная мысль прославила эту экспертизу как «экспертизу восклицательных знаков». 

---

«Если требования свободы и прав сопровождаются тремя восклицательными знаками, то это призыв к насильственному изменению конституционного строя»

---

В деле, заведенном в 2015 году на петербургского активиста Эдуарда Никитина, — это первое в постсоветской России преследование за анекдот [8] — эксперты Главного следственного управления петербургского СК решили [9], что «ватник» — это социальная группа, а в старом и довольно безобидном анекдоте про выборы усмотрели выражение недоверия депутатам и «неверие в позитивные перемены в стране после голосования», то есть экстремизм. Приравняв «ватников» к «русскому народу», эксперты сочли, что призыв делать что-то нехорошее с ватниками — это призыв к ненависти к русскому народу, говорит [10] привлеченный защитой Никитина для альтернативной экспертизы сотрудник ЦНСИ Дмитрий Дубровский. Позже это дело было прекращено [11]. 

Заключение экспертов СК замечательно как образец жанра: они провели «качественный анализ, включающий все многообразие умственных операций»(в основном с опорой на толковый словарь). Одна из экспертов, писавших это заключение, десятилетием раньше не увидела [12] возбуждения ненависти и вражды в словах «Убивай хача, мочи хача!», которыми сопровождалось [13] избиение школьника Тагира Керимова из Дагестана (он потом провел несколько месяцев в коме). «Фразы «крысам — крысячья сметь» и «Россия для русских» в контексте данной ситуации не направлены на разжигание межнациональной розни и вражды, а также на унижение достоинства человека или группы лиц по признаку национальности», — написала тогда эксперт и пошла на повышение в питерский СК.

Особый случай — экспертиза психиатрическая. В СССР существовала карательная психиатрия, она использовалась для подавления инакомыслия. Сейчас психиатрия в этой функции используется редко, но были зафиксированы, например, массовые психиатрические обследования крымских татар — их по месяцу держали в больнице в унизительных условиях, используя это как средство давления. Применялось принудительное психиатрическое обследование и в барнаульском деле Андрея Шашерина. 

Экспертиза как бизнес

А еще это выгодно. Зарабатывать на экспертизе можно значительно больше, чем на преподавании в региональных вузах. Примерные цены понятны из прейскуранта вологодской лаборатории судебной экспертизы, которая делит экспертизы на простые (8–22 тысячи рублей), средние (25–44 тысячи.) и сложные (52–89 тысяч). В 2018 году министерство территориальной безопасности Пермского края объявило [14] конкурс на «лингвистические, психолого-лингвистические исследования и экспертизы на предмет выявления высказываний экстремистского и террористического характера».

Региональный бюджет тратит на это 2 млн рублей — из расчета 1883 рубля за час работы эксперта. Это очень хороший гонорар, в 4–5 раз выше ставки в региональных университетах. Неудивительно, что региональные ученые пишут огромное количество «теоретических» работ, стремясь доказать свою пригодность к участию в подобных экспертизах.

Некоторые чтобы отрекламировать свои услуги правоохранителям, пишут целые научные работы, где «правильно» определяют экстремизм. Вот, например, философы и психологи ФГБОУВО (федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования) Нижневартовский госуниверситет опубликовали [15] сборник трудов «Противодействие идеям экстремизма и терроризма в сети Интернет: междисциплинарный анализ». На стр. 121 этого издания к экстремистским действиям отнесены «призывы к революции, восстанию, неповиновению законно избранной власти» и даже «призывы изменить объем гражданских прав и обязанностей лица» и т.д.

Эксперт-агитатор

Спрос порождает предложение. Вал дел об экстремизме, оскорблении религиозных чувств сделали гуманитарных учёных нужными. Некоторые эксперты достигли подлинного мастерства — на их счету десятки выигранных дел. Именно они привлекаются к экспертизе по«политическим» делам, где нужны свои, проверенные кадры, близкие по идеологическим установкам. 

В аннексированном Крыму очень востребованным экспертом стал доцент Крымского федерального университета Андрей Никифоров, проводивший [16] многие экспертизы по делам, заведенным с подачи крымского центра «Э». По его заключениям вынесены приговоры уже против 9 крымскотатарских активистов. Сам Никифоров, активист так называемой «русской весны» и агитатор за аннексию Крыма, давно занимается темой «русского мира». 

Доцент Крымского федерального университета Андрей Никифоров.

Зная его взгляды, следователи привлекли его, например, к делу против местного адвоката Эмиля Курбединова, защищавшего крымских татар. В основном эти дела касаются запрещенной в России организации «Хизб ут-Тахрир». Никифоров, не специалист по геральдике и эмблематике, любит [17] поразить журналистов глубиной своего экспертного анализа: «Любой человек, который может сказать на белое — белое, а на черное — черное, видя эмблемы на странице в Facebook и на сайтах, связанных с деятельностью «Хизб ут-Тахрир», легко идентифицирует, что это вещи совершенно идентичные. Все остальные вопросы — не ко мне, а к российскому законодательству».

Читайте также: В МВД Украины обнародовали список российских пропагандистов - авторов "русской весны" [18]

Эксперт с иконой наперевес

Во множестве известных дел поучаствовал психолог Виктор Слободчиков. Он выучился на психолога на заочном факультете в ЛГУ и гордится [19] тем, что (как он считает) «ввел в психологию» религиозное понятие «со-бытийная общность»:  «Это принцип Троицы, но он пронизывает не только церковь, но всю человеческую жизнь» — уверен этот ученый, от экспертиз которого теперь зависят судьбы людей.  Еще в 2003 году он вместе с психологом Верой Абраменковой провел «научную экспертизу Хеллоуина», по результатам которой департамент образования Москвы рекомендовал школам воздержаться от забав в этот день. За это РПЦ наградила обоих экспертов орденами. Этот праздник ведет к детским страхам, неврозам, психическим нарушениям, ночным кошмарам, одержимости бесами, заключили [20] тогда «психологи»; через праздник сознание детей якобы вестернизируется, демонизируется и танатизируется (воспевание культа смерти), что чревато патологическими изменениями личности. 

Дальше пошло как по маслу. Слободчиков стал все чаще и чаще находить оскорбляющие православных христиан явления искусства. В 2007 году религиозные и националистические организации возмутились проходившей в Сахаровском центре выставкой «Запретное искусство — 2006». Против ее организаторов, Андрея Ерофеева и Юрия Самодурова, было возбуждено уголовное дело [21]. Одну из экспертиз следствие заказало Слободчикову. Картина Александра Косолапова «Реклама Макдональдса», где Иисус изображен на фоне логотипа «Макдональдса» «приводит к сильнейшим психотравмирующим сдвигам в личности верующего зрителя, который переживает чувства оскорбленного личного достоинства, нравственные страдания, которые вызываются насильственным вторжением оказываемого экспонатами воздействия в самые сокровенные пласты индивидуального сознания зрителя и агрессивным манипулированием глубоко личными чувствами зрителей», — распалялся  [22]Слободчиков. «Экспонат посягает … на права, законные интересы и человеческое достоинство граждан, исповедующих православное христианство», — написал он о другой картине Косолапова. 

Психолог, член-корреспондент РАО Виктор Слободчиков.

Если человек начинает оскорбляться, ему уже трудно остановиться. В 2015 году Слободчиков вместе с юристом-теологом Игорем Понкиным находит [23] в произведениях Вадима Сидура «уничижительное издевательство над верующими христианами, унижение их человеческого достоинства и оскорбление их религиозных чувств». Год спустя — обнаруживает [24] порнографию и педофилию в фотографиях Джока Стёрджеса и очернение России [25] в немецком фильме о допинговом скандале в отечественном спорте. Эти же эксперты (Слободчиков, Понкин, культуролог Александр Евдокимов и филолог Евгений Никольский) поучаствовали [26] в «суде над "кощунниками“, якобы извратившими в новосибирском театре оперу „Тангейзер“» в оскорбительном для христиан смысле. 

А в 2017 году Слободчиков (вместе с Понкиным, Евдокимовым и филологом Всеволодом Троицким) сыграл большую роль [27] в скандале вокруг фильма «Матильда». Император Николай II и его супруга канонизированы РПЦ, что обусловливает их «особое религиозное почитание», тем более что император есть «защитник и хранитель догматов веры, блюститель благолепия и благочиния». А в фильме он изображен как лицо, обладающее низкими умственными способностями и моральными качествами. Хуже того, изображаются «страстные чувственные объятия» императора с Кшесинской, «динамичные сексуальные действия» в «акцентированно эротичной форме». 

Кажется, временами эксперты даже забывают, что монархия уже свергнута: фильм формирует образ Николая II как «неадекватного и нравственно растленного человека, не обладающего внутренними нравственными ограничениями, ставящего сиюминутные личные интересы сексуального удовлетворения в крайне сомнительных и общественно-порицаемых с нравственной точки зрения обстоятельствах (при традиционном для России и русского народа понимании общественной нравственности) выше интересов Российского государства и репутации правящего Дома Романовых». А если у православных христиан негодный объект почитания, то и сами они «неадекватные лица», обладающие «фиктивной религизностью», — вот чем оскорбительна «Матильда». 

Ларс Айдингер в роли Николая II в фильме «Матильда»

Эта экспертиза — кристально чистый образец жанра. Она напоминает «критические разборы» сталинских времен, по которым НКВД сажал писателей и режиссеров. Даже привлечение к роли «царственного страстотерпца» актера Ларса Айдингера рассматривается как «изощренное издевательство» над верующими (заодно был охарактеризован как порнографический один из фильмов Питера Гринуэя, в котором снимался Айдингер). Логика тут простая: сыграл роль не самого приятного субъекта — не можешь исполнять роль нашего императора. Отождествление автора и героя, актера и его персонажа — общая черта таких экспертиз.

Тот же круг экспертов (Понкин, Троицкий и Абраменкова) породил знаменитую экспертизу [28] по делу Pussy Riot, где ссылались на правила пребывания в церкви, принятые Трулльским (VII век) и Лаодикийским (IV век) соборами. А последней работой Слободчикова на ниве экспертизы стало обнаружение [29] в видеоматериалах группы Comedy Woman «психологической диверсии, направленной на разрушение культурологических смыслов и традиционных российских ценностей», «скрытую реабилитацию фашизма», «агрессивное навязывание российской молодежи аморальных принципов взаимодействия и безнравственного образа жизни». Напор экспертов становится все сильнее [30], группа производит «насильственный взлом чувства интимного стыда», «шоу-проект является частью психоисторической войны», ведущейся против России.

Количество абсурда в экспертизах не поддается измерению. Но это не мешает следствию раз за разом обращаться к экспертам, пишущим не совместимые со здравым смыслом заключения. Под видом экспертизы эти люди пишут идеологические доносы, а «экстремизмом» имеет шансы стать любое идеологическое высказывание, не совпадающее с консервативной идеологией. 

Украинцы «сеют вражду», а «фашист — это не оскорбление»

Мобилизация [31] консервативной части экспертного гуманитарного сообщества помогает правоохранителям поставить на поток «экстремистские» дела. Еще один активно работающий на правоохранительные органы ученый — завотделом психолингвистики Института языкознания РАН Евгений Тарасов, главный редактор «Вопросов психолингвистики» (сейчас ему 84 года). Это его экспертиза фигурировала в деле [32] против московской Библиотеки украинской литературы, закрытой за «возбуждение национальной ненависти и вражды». Большинство присланных ему на экспертизу книг формируют [33] «ненависть и вражду по отношению к русским», их авторы — «противники России», написал Тарасов, который провел более 50 экспертиз по заказам СК, МВД и ФСБ. 

Завотделом психолингвистики Института языкознания РАН Евгений Тарасов

В 2016 году Максим Шевченко опубликовал на «Эхе Москвы» статью «Почему фашисты боятся Молотова?» На нее обиделся глава Российского еврейского конгресса Юрий Каннер — в тексте он был назван участником «либерал-фашистского антимолотовского концерта», «неоднократно оправдывавшим и прославлявшим расовую, религиозную и этническую сегрегацию». Выполняя экспертизу этих строк для Шевченко, Тарасов написал [34], что обозначение Каннера словом «фашист» не оскорбление, это слово употреблено в качестве нейтрального термина.

Читайте также: Битва за Украину: PRизраки войны [35]

Еще одно дело с участием Тарасова — обвинение [36] старшего научного сотрудника Института языкознания Алексея Касьяна в возбуждении национальной ненависти и вражды. Возможно, поводом [37] для него могло стать то, что Касьян сотрудничает с «Диссеропедией научных журналов», разоблачая промышляющие плагиатом псевдонаучные издания. У Тарасова тоже находили [38] сомнительные заимствования.

Как Иисус нарушает территориальную целостность РФ

Прославился [39] своими экспертизами Центр социокультурных экспертиз. Это его эксперты нашли порнографию в фотографиях дочери Юрия Дмитриева, председателя карельского «Мемориала», историка, краеведа и исследователя захоронения жертв репрессий в Сандармохе. Это они еще в 2011 году сочли экстремистским лозунг «Убей в себе раба!» (почти цитата из Чехова) в материалах запрещенной Национал-большевистской партии и нашли надругательство над российским гербом в двуглавом орле с ножовками, ставшем эмблемой проекта «Роспил» Алексея Навального. Во фразе про раба экстремизм, оказывается, заключается в призыве к насилию над самим собой и в том, что она «подталкивает людей к мысли, что в России рабство», и призывает «на борьбу с рабством — то есть с государственным строем».

---

Фраза «убей в себе раба» «подталкивает людей к мысли, что в России рабство», и призывает «на борьбу с рабством — то есть с государственным строем» 

---

Эксперты ЦСЭ обнаружили «возбуждение вражды по признаку отношения к религии» и «призывы к неповиновению властям и осуществлению беспорядков»в панк-молебне Pussy Riot, отметились [40] в экспертизе задержаний активистов в московском парке «Торфянка» и написали более 50 экспертиз против свидетелей Иеговы, в одной из них признав экстремистским перевод Библии. О характере этой экспертизы можно составить представление по цитатам [41] и из заключения на экспертизу ЦСЭ, которое подготовила [42] Лаборатория прикладной лингвистики. В материалах свидетелей Иеговы содержится оправдание необходимости свержения конституционного строя РФ, пишут эксперты, поскольку там утверждается, что существующее положение вещей порочно, грядет конец света и победа Иисуса над захватившим мир дьяволом, уничтожение всех правителей, злых людей и демонов, воцарение Иисуса и начало нового мироустройства. Эти же высказывания призывают к нарушению территориальной целостности РФ, ведь с концом света неизбежна и смена власти, и захват территорий! 

Как можно было дойти до такого абсурда? Это вопрос риторический. Здравый смысл для суда и следствия не указ. Как можно было вменить порнографию Юрию Дмитриеву? Порнография — это всегда действия с кем-то или с чем-то; у этих людей нарушены некие связи в сером веществе мозга, — так говорил [43] президент Национального института сексологии Лев Щеглов об экспертизе фотографий дочери Дмитриева, размещенных отцом в папке «контроль» для ведения дневника ее здоровья. Экспертизу по этому делу, сделанную тем же ЦСЭ, он назвал [44] «юмористическим документом». 

Читайте также: Как в России карают за лайки, ретвиты и селфи [45]

В Барнауле следователям удобно работать с АНО «Лингвистический экспертно-консультационный центр». Он давал заключения по делам Марии Мотузной и Андрея Шашерина. В последнем случае философ Марина Градусова, психолог Андрей Королев и филолог Евгения Храмушина нашли [46] «нарушение норм религиозной этики в неприличной форме и дискредитацию администрации РПЦ» в картинке, намекающей на дороговизну наручных часов главы РПЦ (после смягчения 282 статьи УК оба этих дела развалились [47]). 

Иногда экспертов ловят на конфликте интересов. В 2016 году в Екатеринбурге судили Руслана Соколовского, который ловил покемонов в храме и выложил ролик, показывающий, как он это делал. Экспертизу, обвинившую Соколовского в возбуждении ненависти к лицам, исповедующим христианство и ислам, готовила [48]доцент кафедры рекламы УрГПУ Юлия Тагильцева: «Представленные для исследования видеоматериалы направлены на создание у верующих чувства унижения, формируемого через отрицание существования бога как высшей силы».

Доцент кафедры рекламы УрГПУ Юлия Тагильцева

Тогда же защитник Соколовского (Алексей Бушмаков из «Агоры») нашел [49] у Тагильцевой конфликт интересов: экспертизу она делала по заказу центра «Э» по Свердловской области, а еще в 2014-м она опубликовала в издательстве УрГПУ несколько научных работ, сделанных в соавторстве с замначальника отдела этого же центра «Э». Вторая проблема с Тагильцевой была в том, что она, филолог, занималась в этом заключении религиоведческой экспертизой. Но указание на конфликт интересов не помогло [50] — в итоге Соколовского внесли в реестр экстремистов, дали условный срок и заблокировали ему банковские счета.

Читайте также: Страшные люди России [51]

Распределение ролей

По идее эксперты не должны отвечать на вопросы правового характера. Есть ли в публикации призыв к разжиганию розни, присутствует ли в ней экстремизм — на эти вопросы должен отвечать не эксперт, а суд. Но в реальности судьи и следователи перекладывают ответственность на экспертов, задавая им те вопросы, на которые должны отвечать сами. 

В делах о призывах к экстремистской деятельности экспертные заключения не имеют заранее установленной силы и не обладают преимуществом перед другими доказательствами, а оценивать публичные высказывания на предмет наличия в них экстремизма должны не эксперты, а суд, говорится [52] в постановлении Верховного суда, принятом в сентябре 2018 года. В решениях ЕСПЧ очень часто указывается [53], что российские судьи полностью полагаются на экспертные заключения со стороны обвинения, а экспертизу, представленную другой стороной, не учитывают. Судьи не разрешают [13] защите допросить привлеченных следствием экспертов перед присяжными, чтобы опровергнуть предвзятую экспертизу. 

Судьи редко не соглашаются с «обвинительными» заключениями экспертов, и в основном это происходит в делах об оскорблении чести и достоинства, когда истцом не является государство. Например, Липецкий облсовет обиделся на своего депутата Олега Хомутинникова, выступившего [54] в местном издании с жесткой критикой местного парламента. Эксперт, работавший по заказу облсовета, с ним согласился. Завкафедрой русского языка и литературы местного педуниверситета Е. Попова написала [55], что депутат опорочил региональный парламент, унизил его честь и достоинство.

Депутат липецкого облсовета Олег Хомутинников

Судья Людмила Гончарова поступила по нынешним временам (заседание было в сентябре 2018 года) неожиданно: сославшись на несколько решений ЕСПЧ и европейскую Декларацию о свободе политической дискуссии в СМИ, она указала, что в отношении госслужащих рамки допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц, и госслужащие не должны отвечать на критику уголовным преследованием, а могут поспорить с Хомутинниковым в СМИ. Хомутинников излагал свое личное мнение и оценки, а эксперт этого не заметил, решила Гончарова, и потому отказала облсовету в иске. Дружественная экспертиза ему не помогла. Возможно, если бы норма об уважении к органам власти действовала уже в 2018-м, Гончарова была бы вынуждена поступить иначе. 

Нередко эксперты поднимаются на сцену, когда против обвиняемых уже предприняты административные действия, то есть ситуация уже не является нейтральной. Например, лингвистическая экспертиза текстов рэпера Хаски еще не проведена [56], между тем у него уже есть 3 административных дела, арест на 4 суток и запреты концертов. В похожей ситуации [57] группы IC3PEAK и «Френдзона». 

Эксперты в погонах

Как бы ни была удобна для следствия экспертиза, проводимая учеными, своя еще удобнее. Поэтому в марте 2019 года Владимир Путин внес в Госдуму законопроект, разрешающий Следственному комитету проводить экспертизы (включая лингвистические) самостоятельно. 

Зачем вовлекать в судебные дела ученых, если все может быть сделано внутри «вертикали власти»? Эксперты СК по определению заинтересованы в обвинительных приговорах, с ними точно не будет никаких проблем. Собственно, в этом случае от экспертизы можно отказаться вообще: что надо следователю, то эксперт и напишет. Сейчас, по данным [58] Судебного департамента Верховного суда, оправданием заканчивается 0,2% уголовных дел — то есть примерно 2 из 1000 (за 2013–2017 годы число оправданных в расчете на тысячу обвиняемых снизилось с 6,2 до 2,2). 

Экспертиза при госорганах — это в России не редкость. «Чем мы хуже Минюста?» — так, наверное, рассуждали в СК. При Минюсте действуют региональные лаборатории судебной экспертизы (ЛСЭ). Это финансируемые государством федеральные бюджетные учреждения [59], делающие экспертизы по заказу суда, следственных органов и частных лиц (госорганам — бесплатно). Может ли госэкспертиза быть объективной в спорах, где одной из сторон является государство? Это вопрос риторический. Между тем ЛСЭ системы Минюста регулярно в таких спорах участвуют. Например, в сентябре 2018 Первореченский райсуд Владивостока по иску прокуратуры Приморского края признал экстремистскими [60] песни группы «BASH’ka». Их психолого-лингвистическую экспертизу делала Приморская ЛСЭ Минюста. Она решила, что песни унижают человеческое достоинство и возбуждают вражду к народам Кавказа и Средней Азии, а также к сотрудникам полиции. 

---

Эксперты Минюста позволяют себе не соглашаться со следственным комитетом. Ожидать подобного от экспертов СК будет трудно

---

И все же экспертиза при Минюсте — это лучше, чем экспертиза при СК. Как видно из истории «Нового величия», эксперты Минюста позволяют себе не соглашаться с СК как по процессуальным основаниям (нет повода для повторной экспертизы), так и по сути дела. Ожидать подобного от экспертов СК будет трудно. Вообще российский Уголовно-процессуальный кодекс запрещает [61], чтобы экспертизу проводили эксперты, зависимые от одной из сторон дела. Но СК это не смущает. 

Возможно, стремление СК расширить свои экспертные возможности связано с выросшим за последнее время числом дел против врачей. В самом громком из них, деле Елены Мисюриной, с экспертизой были большие проблемы [62] (наиболее подробное изложение результатов судмедэкспертизы см. здесь [63]). Но у общественности нет возможности вступаться за каждого попадающего под правоохранительный каток врача так же энергично, как за Мисюрину. Судмедэкспертизу проводят люди, работающие в системе здравоохранения и по определению солидарные с коллегами-врачами, считает СК. Поэтому чтобы поставить дела об ошибках врачей на поток, СК нужна собственная экспертиза.

Эксперты против

Есть и эксперты, которым хватает смелости не соглашаться с государством-обвинителем. Против некоторых из них государство применяет репрессивные меры.

В январе 2016 Октябрьский райсуд Новосибирска признал экстремистской картину Василия Ложкина «Великая прекрасная Россия». Обжаловал это решение владелец картины, за картину вступился СПЧ. Экспертизу, назначенную судом, проводили [64] преподаватели Новосибирского государственного педуниверситета. Они поняли замысел художника вполне адекватно: картина представляет обобщенный и утрированный образ мира с точки зрения стереотипного сознания, зараженного ксенофобией и национализмом; она не направлена на возбуждение ненависти. 

Вася Ложкин. «Великая прекрасная Россия»

Эксперты даже позволили себе поучить прокуроров азам теории искусства: произведение в принципе не выполняет функцию побуждения к действию: «поступок как следствие восприятия и осмысления произведения является показателем неадекватного «считывания смысла. Трагические инциденты, такие как, например, убийство студентом ростовщика после прочтения романа Достоевского, демонстрируют абсолютную неспособность субъекта к пониманию явлений культуры». Золотые слова! Обучить бы прокуроров, Роскомнадзор и прочих оскорбляющихся пониманию явлений культуры — глядишь, и антиэкстремистских уголовных дел у нас не будет.

Прокуратура в этом деле упорствовала [65], пыталась вызвать экспертов в качестве свидетелей, требовала повторной экспертизы, но проиграла. Теоретически в этом деле к услугам экспертов можно было не прибегать вообще, говорил руководитель «Агоры» Павел Чиков: картину признали экстремистской по ошибке, найдя ее в публикациях националиста, которого обвиняли в экстремизме. Следователи приняли ее за «чистую монету». Отделить картину от контекста (других националистических публикаций с этой страницы) вполне мог и сам судья, считает Чиков, «но в картине есть самоирония, а она ни судьям, ни прокурорам не доступна», вот и потребовалась экспертиза. 

---

Павел Чиков: «В картине есть самоирония, а она ни судьям, ни прокурорам не доступна»

---

На противоречие экспертизы нуждам следствия наткнулись ФСБ и СК и в построенном на показаниях провокатора деле «Нового величия». Первая лингвистическая экспертиза, которую проводил калужский Научно-исследовательский центр экспертизы и криминалистики по заказу центра «Э», нашла в материалах группы «признаки пропаганды идеологии насилия»(обвиняемых с этим заключением не ознакомили [66], что, однако, не помешало вынести по этому делу первый приговор). 

Вторую экспертизу по заказу СК проводило [67] ГБУ «Московский исследовательский центр». Психолог Мария Генген и лингвист Мария Кузнецовская СК не удовлетворили: негативные оценки Путина и Медведева в материалах группы есть, критика власти а призывов к насилию или дискриминации — нет; устав «Нового величия» не исключает насильственных действий, но не призывает к ним. СК скрывал этот документ до декабря 2018 года, так как построить на нем обвинение было невозможно. СК затребовал третью экспертизу — от ФБУ «Федеральный центр судебной экспертизы» при Минюсте. Его заключение оказалось почти таким же, как экспертиза МИЦ: негативное отношение к власти есть, насилие не исключается, но призывов к насилию и дискриминации нет

Чем сильнее идеологизируется общество и суд, тем нетерпимее будет становиться государство к ученым, отстаивающим неудобные для правоохранительной системы позиции. Чтобы повлиять на неугодных экспертов, государство располагает широчайшим арсеналом методов воздействия. В 2018 потерял работу [68] в СПбГУ замечательный антрополог Александр Панченко. Это стало отголоском ужесточающегося преследования в России религиозных меньшинств: Панченко исследует пятидесятников, и по одному из дел он сделал экспертизу, опрокидывающую выводы следствия. Нет сомнения, что в ближайшие годы таких историй будет становиться все больше.

Спецслужбы нацелены на поиск и выявление людей, думающих «не то, что надо» — а значит, в обозримом будущем их будут находить везде, где только можно. Индустрия противодействия экстремизму и прочим видам «вольнодумства» набирает обороты. Попытки гуманитариев доказать свою полезность родине поддерживаются на уровне университетов и целых регионов. Вот, например, как борются с экстремизмом в Ханты-Мансийском округе, а вот как в Туве. Проводятся конференции, в них участвуют десятки ученых. Наряду с юристами, лингвистами и психологами в них участвуют судьи, представители Минюста, МВД и ФСБ. На «антиэкстремистские» темы защищаются диссертации, пишутся «научные статьи» и даже дипломы. 

Частичная декриминализация 282 статьи УК не помешает всем этим деятелям, а лишь направит их активность в новое русло: осталось еще множество статей (включая «разжигание ненависти или вражды»), по которым людей можно осудить за то, что они сказали или написали. Спецслужбы могут располагать мобилизованной ими армией ученых, которые помогут в фабрикации уголовных дел, как только на это будет дана отмашка. Ведь содействовать государству в борьбе с инакомыслием легко и удобно — за это хорошо платят, а в экспертизах можно писать любую ерунду без опасения за это пострадать. За излишнее начальстволюбие у нас не карают — только за недостаточное.

—

Борис Грозовский [69], опубликовано в издании    The Insider [2]

---

В тему:

•  Мародеры. В Крыму массово отнимают чужой бизнес и недвижимость [70]
• Россия стремительно погружается во мрак - гениальный Оруэлл превзойден [71]
• Путин отбрасывает Россию в лихие девяностые, которые еще принято называть проклятыми [72]
• Блатарь Путин [73]
• Откуда взялся «русский мир» [74]
• Русский мир, кровавые гастроли [75]
• «Русский мир» в Донецке считает, что это их земля [76]
• Жизнь Донбасса под «русским миром» в объявлениях [77]
• «Русский мир» как «Грядущий Хам». Взгляд филолога [78]
• Русский нацизм и его расовая теория [79]
• Юрий Нестеренко: Исповедь бывшего москаля [80]
• Обычный русский терроризм [81]