Авдеевка. Промзона. Репортаж

1.00

Нет

Несмотря на непрерывные обстрелы, жители Авдеевки возвращаются домой.

Александр, житель Авдеевки, рассказывает: «Да, в этом доме живут люди. Хотя квартиры обжиты только со двора. Выходящие окнами на Донецк — заброшены. Сами видите, как дом разбило». Мы стоим на окраине города, рядом с изрубленной снарядами девятиэтажкой. От окон в ней остались разве что прямоугольники рам. В некоторых местах они затянуты пленкой или забиты фанерой. Другая сторона здания имеет абсолютно иной вид: кое-где новые металлопластиковые окна, белье, развешанное на веревках. Видно, что здесь обжито.

«Люди живут только в первом подъезде, потому что есть электричество и вода. Дальше по дому никого. Ведь как зимой выживать, когда холодно? Люди потихоньку возвращаются, а что делать? Кому мы нужны?», — Александр приглашает нас внутрь помещения.

«Мне повезло, снаряды в квартиру не залетали. Сейчас вот ремонт небольшой делаем, обои переклеиваем. Конечно, страшно, что опять будут стрелять, но что делать? „ДНР“ была — по нам стреляли украинские войска. Зашли украинцы — по нам начали стрелять боевики „ДНР“. А как хочется, чтобы эта война закончилась быстрее! Поверьте, ее здесь никто не хотел», — добавляет Александр.

По сравнению с прошлым годом людей в городе больше. Значительно. Если в 2015-м Авдеевка была полумертвой, то сейчас здесь постоянное движение: по улицам ездит общественный транспорт, на центральной площади заваривают кофе, работают магазины. На местном же рынке не протолкнуться. Добираются кто пешком, кто на велосипеде, кто на машине.

«Вы сначала б колбасы купили, а потом уже будем говорить ... Вот журналисты пишут, что мы здесь к обстрелам привыкли. Врут! Все врут! Разве можно к ним привыкнуть?! Вон в ночь на вторник снова стреляли. Где-то в городе снаряды упали» — на повышенных тонах начинает разговор Ирина, продавец на рынке. Вокруг нас постепенно собирается небольшой толпа.

«Это вы! Зачем вы по нам стреляете?! Зачем вы убиваете наших детей?! Вам не стыдно?! У меня сын поехал утром дороги ремонтировать, которые вы, подлецы, разрушили! Зачем вы стреляете?!» — кричит пенсионерка на военного, оказавшегося рядом. «Лично я никого не убивал. И откуда вы знаете, что по городу стреляют украинц?» — отвечает он. «И как горохом об стену, — добавляет почти шепотом. — Объясняешь им, что сепары по ним стреляют в целом. Все равно не верят»

Из-заплеча показалась усатый мужчина в белой кепке с пакетом в руках. Представляется Сергеем, уверяет, что служил в Афганистане минометчиком.

«Точно тебе говорю: сегодня где-то 120-миллиметровые снаряды с той стороны к нам прилетели. Подруга дворником работает, так осколки в городе нашла. Что с ними сделала? К сожалению, выбросила ... А надо было отнести военным, они бы точно сказали, что это было. Я только так, примерно говорю. Знаешь, что самое страшное? Дети. Недавно парень ехал на велосипеде, прилетел снаряд, осколок пробил ногу. И это не одна такая история», — убеждает он.

«А меня вот задолбала ложь, — услышав разговор, к нам подходит еще один Сергей, продавец. — Я русский в пятом колене, у меня родственники там живут, но общаться с ними нереально. Зовут к себе, мол, у вас же здесь хунта, фашисты, стреляют каждый день, город в руинах. Я сестре отвечаю: ты же в прошлом году приезжала, все видела собственными глазами. Так кому больше веришь: брату, который здесь живет, или телевизору?»

Народу все больше. К разговору присоединяется Людмила. «Мы жили в Опытном. А потом оно превратилось в зону боевых действий. Перебрались в Авдеевку, снимаем здесь квартиру. Время от времени ходим посмотреть на свое жилье. Точнее, на то, что не успели порастаскивать. Мародеров много. Когда украинские военные зашли, квартиры были закрыты. Вернулись — двери настежь, вещи вынесены. Еще снаряд в здание попал», — женщина показывает фотографии своего дома.

«А вообще вы к нам ночью приходите. Послушаете канонаду. Мы вас и „дорогой жизни“ в Опытное проведем. Все ею ходят: и местные, и мародеры. Дома увидите», — с сарказмом говорит Людмила.

Уже после полудня. Вылезаем на крышу дома на окраине города. Вдали видны Бутовка, Донецк и остатки аэропорта. Поодаль несколько раз раздаются взрывы.

«Промзона пока наша. Раньше по этому дому часто били, так как линия столкновения была ближе. Нам удалось ее подвинуть чуть дальше, поэтому снаряды сюда стали залетать реже. Бои продолжаются преимущественно вблизи Ясиноватской развязки. Где-то вечером начинается — и до утра», — рассказывает один из военных. Имя просит не называть.

«ОБСЕ на дом даже камеры повесила, чтобы фиксировать обстрелы из Донецка. Но фиксирует или нет, никто не знает. Говорят, именно сейчас они поехали на „промку“. Можете воспользоваться моментом и тоже туда попасть. Потому что если они там — сепары стрелять не будут», — добавляет он.

Поездка к промышленной зоне Авдеевки, вероятно, является одной из самых сложных. Водитель выжимает газ и на скорости входит в поворот, мгновенно пересекая отрезок пути, который, как предупредили на блокпосту, простреливается снайперами из «ДНР». Залетаем во двор то ли тракторной станции, то ли станции спецтехники. Вокруг разбитые и иссеченные осколками грузовики: фуры, водовозы, ЗИЛы с ковшами и без. Среди них быстро снуют военные. Посреди двора из асфальта торчит мина — ночной «подарок» от боевиков. Нас встречает сапер с позывным Старый.

«Днем жарко, асфальт раскаленный. Поэтому мина вошла в него, так и не взорвавшись. Мы рядом пенек поставили, чтобы случайно никто не наступил. Думаем теперь, что с ней делать, — объясняет солдат. — А стреляют каждый день. С вечера и до утра. Хотя в последние несколько дней не так интенсивно. ОБСЕ? К нам будто не заезжали. Может, они куда-то дальше поехали, на позиции, не знаю», — говорит Старый.

Выбираемся к старой Авдеевке. Где-то среди одноэтажных домов видно посеченные снарядами заборы. Через несколько минут выходим в поле. Местный люд ласково именует его «лунным кратером». Название прижилось из-за огромного количества воронок от мин, которые перепахали несколько гектаров земли.

«Здесь регулярно что-то падает. Нам вот в огород мина залетела, крышу побила. Надо ремонт делать, перекрывать дом. Денег, конечно, нет. Составили акт об ущербе, оценили стоимость. А дальше дело затормозилось. Вон, как бы лежат материалы. Но финансов на ремонт пока нет, — выходим в поле. — Смотрите, снаряды ложились рядом, — показывает на воронки в земле, что друг от друга за метр-два. Таких насчитываем примерно пять. — Муж часть уже сеном засыпал, чтобы корова ноги себе не переломала. Провода вон пообрывало электрические, у соседок на огороде тоже дыры от снарядов в земле были, но они их уже закопали. Еще вон у соседей дом разбили, крышу снесло. На улице рядом авто стояло ... кажется, военное. Сгорело», — вздыхает женщина.

Мимо проходит ее муж Алексей, как раз ведет корову с пастбища. Вдали начинают разрываться мины, работает крупнокалиберный пулемет. Вдруг воздух начинает свистеть: где-то рядом пролетает несколько пуль.

«Вниз! Все вниз!» — кричит сопровождающий нас военный. Появляются его коллеги, выводят нас к авто. Возвращаемся к разбитой многоэтажке. В относительной безопасности нового города. Там снимаем бронежилеты и облегченно вздыхаем. На часах пять. Мимо нас проходит женщина с двумя маленькими девочками. Вдали продолжают взрываться снаряды...

—

Станислав Козлюк, опубликовано в издании Тиждень.UA [2]. Фото автора

Перевод: Аргумент [3]

В тему: