«Тут нужно проводить военную операцию. Ввести сюда спецназ, и за сутки тут будет чисто. Все наши потуги на районном уровне — только пустая трата времени. У нас сердце кровью обливается, это наша земля, но что мы можем сделать. Где наше государство?» Целая отрасль украинской промышленности полностью работает в тени.

Знаете ли вы, что Украина является мировым лидером по добыче и экспорту янтаря? Наверняка не знаете. Это секрет. Потому что государственный бюджет ни копейки не имеет от такого лидерства. Почти вся добыча янтаря в Украине происходит нелегально, и вывозится камень за границу тоже контрабандой, без уплаты пошлин и налогов. В год страна по некоторым данным добывает до 300 тонн солнечного камня. Весь доход (а это сотни миллионов евро) уходит на счета криминальных структур и правоохранителей. В то же время Государственное предприятие по добыче янтаря ГП «Бурштин України» находится в стадии банкротства.

Звучит дико, верно? Это как если бы в Саудовской Аравии никто не знал, что их страна — лидер по объемам добычи нефти в мире, и вся нефть оттуда шла через границу на экспорт леваком без документов. Но в бедной, кризисной Украине такое безумие, как видите, возможно. Украинский янтарь — лучший в мире по качеству, им заполонены рынки европейских и китайских городов, но при этом в нашей стране нет ни биржи, ни центров торговли этим камнем, ни промышленности по его обработке.

Нелегальная добыча янтаря в Украине давно уже приобрела масштабы стихийного бедствия. Однако, при этом украинские граждане мало что знают о вопиющем беззаконии, которое происходит в Ровненской, Волынской и Житомирской областях. Куда чаще в прессе появлялись резонансные материалы об угольных «дырках» Донбасса. Там деятельность нелегалов протекала слишком открыто, к тому же в ней напрямую была замешана Семья бывшего президента. Сотни фотографий угольных копанок буквально заполонили интернет, в то же время материалов о янтаре гораздо меньше.

Добывают янтарь в глухих северных районах Волыни и Полесья, в лесах, где дороги трудно проходимы, а в селах почти никто не живет. Вероятно, поэтому информация о том беззаконии, которое творится в этих местах, доходит лишь до небольшого количества людей. Знают о нем в основном местные. Но предпочитают особо не распространяться. Во-первых, потому что на нелегальных приисках работает почти все местное мужское население. Во-вторых, за разговорчивость можно серьезно пострадать. Янтарная тема — насквозь криминальна.

В целом нелегальная добыча янтаря на Волыни до боли напоминает нелегальную добычу угля в Донбассе. Побывав и там и там, вообще тяжело понять, почему эти два региона воюют друг с другом. С виду волынский старатель — точно такой же мужик, как и донецкий углекоп, только вместо лампы-коногонки и отбойного молотка он использует в работе сачок и бахилы.

В обоих регионах добыча начиналась как стихийный народный промысел, и со временем полностью перешла под контроль криминалитета, который поставил кустарных старателей в положение рабов. Правда, если в Донбассе мелкие артели из простых шахтеров давно исчезли, то в Житомирской и Ровненской областях есть множество мест, где янтарь стихийно копают обычные селяне, которых еще не вытеснил криминал. Бандиты забрали себе наиболее жирные, выгодные участки, но контролировать леса полностью невозможно, поэтому селянам тоже есть где развернуться.

Местные мужики добывают янтарь сухим способом — просто копают лопатами в лесах огромные ямы, глубиной до 10 метров. Грунт в этой местности песчаный, копается не тяжело. Песок просеивают, янтарь остается в сите. Заработок абсолютно не стабилен. Можно найти хорошие камни и заработать 10-20 тысяч гривен в день, а можно несколько дней копать впустую и не заработать ничего. В Олевском районе Житомирской области, где снимался этот репортаж, перекопаны десятки гектаров соснового леса. В некоторых местах лес похож на муравейник. Вдоль дорог стоят ряды припаркованных машин и мотоциклов, в чаще трудятся копатели. Природе наносится почти невосполнимый ущерб. Варварские ямы уничтожают ландшафт, подрытые деревья падают, лес превращается в песчаную пустыню.

Преступные группировки, работающие под крышей милиции, нанимают для добычи янтаря приезжих работяг, которые ищут камни с помощью насосов и воды. Мотопомпой вода закачивается под большим напором в яму, откуда вымывается грунт. Легкий янтарь выносится на поверхность грязным потоком, из которого его вылавливают сачками, словно мелкую рыбешку. Такой способ добычи гораздо продуктивнее, чем возня с лопатой в сухом грунте. Только разрешается работать таким образом не каждому. Заплатить за один день такой работы бандитам придется 650 долларов за каждый насос. Чем больше насосов, тем больше дань.

Житомирская область стала осваиваться относительно недавно. Тут янтарный клондайк стали разрабатывать всего несколько лет назад. Янтарная лихорадка перекинулась сюда из соседней Ровненщины. Нищие села в лесной глухомани до начала разработок стояли почти вымершие. Сейчас они полны людей и машин. Брошенные хаты заняты работягами. Внезапно оказалось, что почти незаселенные, бедные северные районы украинского Полесья таят в недрах несметные богатства. Правда, добыча их на благополучии этого украинского региона пока не отражается. Дороги разбиты, инфраструктура крайне примитивна.

Селяне, кропотливо перекапывающие сосновые леса под селом Сущаны Олевского района, себя снимать запретили. Рассказали, что периодически их пытается кошмарить местная милиция, поэтому приходится платить. В лесу у дороги работало несколько десятков человек. Из припаркованных автомобилей играла музыка. Пока одни копатели отдыхали на подстилках, другие рядом копошились в песке. Публика самая разнообразная — от подростков до пенсионеров. Добытчики рассказали, что некоторые из них живут в лесу по несколько дней, потому что так устают, что не хватает сил дойти домой, в соседнее село за несколько километров.

— Тут у нас тебе неинтересно. Здесь работают простые люди, которым нужно семьи кормить. Вы поезжайте в Шебедиху снимать, там вам будет интереснее. У села стоит блокпост с бандитами. Все вооружены. Вас не пропустят. На днях там стрельба была, кого-то убили. Разборки... У нас тут это обычное дело, только об этом почти не пишут, — рассказали копатели.

Было понятно, что им хочется поскорее спровадить незваных гостей, но история с Шебедихой (село в Олевском районе Житомирщины) и в самом деле звучит заманчиво. Селяне наперебой описывают тамошние ужасы и беспредел. По их словам, бесполезно даже вызывать милицию. Туда сотрудники МВД просто не выезжают.

Спрашиваю мужиков, могу ли я сам просто приехать в лес и копать яму рядом с ними. Оказалось, что нет. Чужим дорога закрыта, работать разрешается только местным, своим. С особенной неприязнью относятся к жителям Ровненской области, поскольку у тех есть свой янтарь, а приезжают копать на Житомирщину, создавая конкуренцию местным. Весной 2015 года между жителями житомирских сел и приезжими из Ровненской области произошла массовая драка, в которой принимало участие несколько сотен человек с обеих сторон. Приезжих работяг прогнали восвояси. Интересно, что жителей Волыни житомирцы называют «западенцами».

В Шебедихе, куда мы отправились по совету селян, как оказалось, действует свой аналог ДНР и ЛНР — местная республика со своими законами и пропускным режимом, не подчиняющаяся законам Украины. Это не преувеличение. В селе действует паспортный режим. В окрестностях Шебедихи стоят блокпосты, каждый из которых охраняют молодые парни в камуфляже с битами и огнестрельным оружием. Каждый въезжающий на прииски автомобиль останавливают и проверяют регистрацию у водителя. Въезд разрешен только местным — жителям ближайших сел Олевского района. О конституционном праве на свободу передвижения тут никто не слышал. Чужаков гонят прочь.

В Шебедихе янтарь вымывают с помощью мотопомп, а также копают экскаваторами. Экскаватор раскапывает длинную траншею, откуда вымывать камни водой легче. Здесь находится богатое месторождение, которое эксплуатирует некая преступная группировка, захватившая его и установившая полный контроль над селом.

Во дворах домов стоят автомобили. Там живут рабочие, постоянно обслуживающие мотопомпы. Хатки за бесценок покупают у владельцев или занимают просто пустующие жилища (в Шебедихе до начала янтарной лихорадки оставалось жить всего около 40 человек). Встречается и военная техника — Уралы и даже БТРы — бывшее армейское имущество из закрытых и разворованных военных частей.

В Шебедихе работа идет по следующей схеме. Круглыми сутками урчат бандитские мотопомпы и трудятся нанятые рабочие. По словам селян — не местные, привезенные из других областей. Два раза в день — утром и вечером — происходит пересменка. Пока она идет, в течение часа насосы не работают. На это время на прииски пускают местных мужиков, обычных селян из прилегающих сел. Мужики бродят в жиже и подбирают сачками все, что не успевают выбрать бандиты. Около шести часов вечера в Шебедиху съезжается несколько тысяч человек. Автомобили, мотоциклы, мопеды тянутся по пыльной проселочной дороге долгой вереницей. Отовсюду торчат сачки — главная примета, по которой узнается охотник за янтарем. Сачки, лопаты и бахилы продаются в каждом сельском магазине. Тут это востребованный товар.

Квота для селян позволяет удерживать местных от бунтов. Однако, иногда они все же бывают. За два дня до нашего визита в Шебедихе мужики, которым дали работать меньше положенного, пошли в атаку на охранников. Бандиты стреляли вверх и отбивались дубинками и прикладами, селяне швыряли камни. Сведения о побоищах, однако, крайне обрывочны и никем не фиксируются, а лишь передаются из уст в уста. О стрельбе и драках в лесах Житомирщины знают все, но подробностей обычно не говорят.

По словам местных, убивают в Олевском районе довольно часто. Еще чаще кто-то тонет в глубокой яме или оказывается под песчаными завалами. Никакой статистики, однако, узнать не удалось.

Пытаться проехать бандитский блокпост без сачков и местной регистрации не было никакого смысла, поэтому говорим охране все, как есть — мы журналисты из Киева, приехали снимать материал про добычу янтаря. Само собой, нас не пропустили, однако за время недолгой беседы с охраной успеваем незаметно заснять работу блокпоста. Парни с дубинками останавливают на дороге каждую проезжающую машину. Все это до боли напоминает события весны 2014 года в Донбассе.

На вопрос, на каком основании работает блокпост, отвечают довольно откровенно — никаких документов нет, люди «просто работают неофициально». Сюжет отправили снимать в другой район. Мол, там интереснее, а тут вам нечего делать. Прямо на блокпосту к бревну приклеен ценник на скупку янтаря. Цена за килограмм варьируется в зависимости от фракции. За килограмм мелких камешков весом по два грамма можно получить 400 долларов. Килограмм крупных камней потянет на 5800 долларов. Но добыть янтарь такой фракции очень непросто. Изредка попадаются совсем уж гигантские экземпляры весом по одному и даже несколько килограммов, но такие случаи единичны. Стоимость камня в таких случаях составляет многие десятки тысяч долларов.

С загадочного блокпоста мы отправились в районный центр Олевск пообщаться с представителями местной власти и милиции. Райцентр выглядит довольно живо. Чистые, ухоженные улицы, много машин. В крошечном городишке с населением чуть более 10 тысяч заканчивают строить новую пятиэтажку. Заброшенная кирпичная коробка стояла еще с советских времен и вот, наконец, стройку решили продолжить и закончить. Рядом возводят еще один дом. Вероятно, в маленьком городке существует спрос на квартиры, а у населения есть деньги, чтобы покупать недвижимость.

Улицы в Олевске недавно избавились от коммунистических названий. Старые таблички на домах еще висят вперемешку с новыми. В центре городка православный храм и римско-католический костел. Оказывается, тут живет довольно много поляков. Рядом с костелом — типовое для маленьких райцентров здание городского совета. Заходим, чтобы побеседовать с администрацией и прямо в холле встречаем мэра Анатолия Повара.

Расследуя нелегальную добычу угля в Донбассе, я привык к тому, что местные власти в шахтерских городах крайне неохотно идут на контакт. В ответ на неудобные вопросы о копанках от донецких чиновников чаще всего звучали стандартные отговорки или вообще не давали комментариев. Но тут, в Олевске, представители городской и районной власти только обрадовались визиту журналистов. Мэр города оказался душевным мужчиной в нарядной вышиванке.

— На вас только и остается надеяться. Уж сколько обращений писали, сколько просили что-то сделать — все без толку. Может хоть от ваших репортажей будет толк, — вздохнул он.

В кабинете мэра с нами также согласился поговорить заместитель главы райсовета Юрий Халимончук.

— Вы ехали через Обыще, они там арендовали много заброшенных домов, в лесах настоящие лагеря, палаточные городки стоят, огражденные досками и колючей проволокой. Только вышек с автоматами не хватает, хотя оружие там есть. Стоят военные палатки, военная техника. В Обыще целый гараж военной техники. Это та военная техника, которую разворовали у украинской армии в предыдущие годы вместе с нашим генералитетом. Огромное количество ее было вывезено и продано в Беларусь и Россию, а кое-что досталось и этим бандитам, — рассказал он.

Перекупщики янтаря живут тут же, в местных гостиницах, где номера выкуплены на месяцы вперед. По словам представителей местной власти, драгоценности из Олевского района растекаются затем по всему миру — в Китай, Японию, Польшу, Западную Европу. Контролируют бизнес криминальные авторитеты — некто Пират из Житомира и Морда из Львова (бандит Владимир Дидух [2] по кличке «Вова Морда» [3] — А). Последний довольно известен на Западной Украине и является героем многочисленных публикаций в прессе.

— Как мы можем на это повлиять, ребята? Нас ни во что не ставят. У нас милиции 50 человек, из которых пять постоянно на востоке на ротации. Что могут сделать 40 человек на весь район? Тут нужно проводить военную операцию. Ввести сюда спецназ, и за сутки тут будет чисто. Все наши потуги на районном уровне — только пустая трата времени. У нас сердце кровью обливается, это наша земля, но что мы можем сделать. Где наше государство?, — эмоционально восклицал Халимончук.

По его словам, жалобы в милицию ничего не дают, а вся борьба местных правоохранителей с нелегальными копателями сводится к показательным выступлениям. Точно такая же картина наблюдалась в Донбассе.

— Там работает около 40 помп у бандитов. Каждая помпа имеет своего владельца. На каждой помпе работает своя бригада. Работники живут прямо в лесу. Если вы возьмете и поставите свою помпу, то об этом станет известно в тот же день. И к вам придут. Либо вы будете платить им огромный процент, либо ваше оборудование просто уничтожат и выбросят. А уничтожено это будет ментами, для отчетности. Им ведь нужно показывать, что идет борьба с этим явлением. Есть статистика, что изъято столько-то мотопомп, порезано столько-то шлангов... Но все это фикция. Все это б\у-шное, негодное, чтоб вы знали, — рассказал заместитель главы райсовета.

— Если вы это не остановите, если ваши репортажи ничего не дадут — это начало плохого конца. Древляне, полищуки — народ терпеливый, но если терпение закончится, будет беда. Князь Игорь когда-то поплатился. Боюсь, что другого выход просто не будет, — рассказал мэр Повар.

И мэр, и заместитель главы райсовета подтвердили, что 6 июня в Шебедихе произошла серьезная стычка между бандитами и местными жителями, в которой серьезно пострадали несколько человек. Масштабное побоище случались в Полесье и до этого.

По селам уже звучат призывы создавать свое «народное ополчение», чтобы противостоять бандитам и выгнать криминалитет. Однако дальше слов дело пока не идет. Селяне считают, что только они имеют право заниматься добычей на своей земле, где веками жили их предки. В целом это справедливо. Однако, украинское законодательство в настоящий момент вообще не предусматривает возможности заниматься добычей янтаря легально. Ситуацию могут изменить новые законы, которые просто узаконили бы аренду земельных участков на открытых аукционах, а также позволили бы государству брать деньги за мотопомпы в бюджет. Однако, все инициативы в этой области, похоже, специально тормозятся. И целая отрасль украинской промышленности полностью работает в тени.

Следствие этого — жиреющие криминальные авторитеты, коррупмированная милиция и пустые, нищие бюджеты вымирающих городов. Нищета от богатства.

В милиции Олевска общаться с нами отказались. Нервный сотрудник МВД потребовал убрать камеру и заявил, что все ответы милиция будет давать только в письменной форме на официальные запросы. Беседовать с нами милицейское начальство по понятным причинам не захотело.

—

Денис Казанский, Богдан Буткевич; опубликовано в издании  Четвертая власть [4]

В тему:

• О чем плачет украинский янтарь [5]
• При задержании подпольных добытчиков янтаря пострадали ровенские правоохранители [6]