Богдан Яременко: У власти нет стратегии возвращения Крыма

1.00

Нет

«В Крыму, согласно праву, нет стороны, с которой можно было достигнуть каких-либо соглашений о поставках энергии, воды, продовольствия, передвижении поездов, автобусов. С нашей точки зрения, там нет власти, которая может обеспечить безопасность.»

Киев. Дверь в большой и светлый офис «Майдана иностранных дел» открыл председатель правления фонда — Богдан Яременко [2]. Широкому кругу общественности дипломат стал известен после того, как, будучи генконсулом Украины в Стамбуле, публично осудил разгон студентов Евромайдана. Увольнение из украинского МИДа из-за «непозволительного для госслужащего поведения», впрочем, не расстроило энергичного дипломата.

Свой 20-летний опыт в профессии Яременко вложил в создание благотворительного фонда «Майдан иностранных дел», который, кроме всего прочего, недавно презентовал Стратегию возвращения Крыма. О причинах и последствиях аннексии полуострова, а также о позициях Украины и международного сообщества по этому поводу мы и говорили. За чашкой кофе аналитик поделился своими мыслями о том, как нужно возвращать Крым.

— Стратегия начала писаться где-то еще в середине июня прошлого года и была готова к концу сентября в канун оглашения закона о свободной экономической зоне в Крыму. Готовый текст мы не хотели издавать сразу, так как в Украине шли выборы, и мы понимали, что это будет впустую, ведь главным читателем этого документа должна была стать власть, которая не совсем понимала в каком направлении двигаться по Крыму. В декабре презентовали книгу для иностранного дипкорпуса и для украинских силовиков.

Авторов стратегии — двое, но основной вклад в разработку текста сделал киевлянин, который к Крыму не имел никакого отношения — Алексей Куропятник — полковник Службы внешней разведки, который уволился с работы еще в мае 2014 года. Стратегия возвращения Крыма стала его первым таким масштабным трудом с точки зрения гражданской позиции.

Мы подумали, что должны начать реализовывать эту стратегию даже при условии, если власть нас не поддержит. Есть два основных элемента, которые необходимо делать сразу. Первое — экономическая блокада, как инструмент. Как правило, многие сразу воспринимают неправильно этот инструмент, ссылаясь на человеческий фактор, мол, крымчане умрут с голоду и так далее. На самом деле, задача не состоит в этом. К тому же, мы не говорим о блокаде граждан Украины, которые должны сохранять возможность выезжать на материк, передвигаться, привозить для себя продовольствие. Речь идет о мероприятиях, которые организовывает государство для прекращения системных поставок.

В тему: Богдан Яременко: В Украине отсутствует стратегическое планирование [3]

— Но ведь Украина декларирует, что Крым — это украинская территория, а крымчане — украинцы. По какому принципу будут сортировать украинцев и не украинцев.

— К тому, кто хочет выехать из Крыма и въехать обратно с украинским паспортом и с багажником колбасы, должно быть такое же отношение как к человеку, который везет колбасу из Львова в Житомир. Везет себе и везет, и никого не должно волновать, что именно он везет. В то же время, человек с российским паспортом или каким-либо другим с территории Крыма выехать на материк не сможет, и не должен, так как там нет границы. То, что сейчас там происходит — это форменное безобразие! Там не может быть ни таможни, ни пограничников. Там должны быть только Нацгвардия и вооруженные силы Украины, так как это линия фронта. Поэтому мы можем открыть гуманитарный коридор для наших граждан. Но для бизнеса, тем более государственного, и госкомпаний — это невозможно.

В Крыму, согласно праву, нет стороны, с которой можно было достигнуть каких-либо соглашений о поставках энергии, воды, продовольствия, передвижении поездов, автобусов. С нашей точки зрения, там нет власти, которая может обеспечить безопасность. В этом заключается блокада. Это не стена, через которую не перелезть. Это кран. Если мы достигаем понимания с российской стороной, к примеру, в вопросе обеспечения граждан Украины видом на жительства и свободного трудоустройства на территории Крыма и ставим подобные условия в переговорах. И этот краник мы закручиваем, пока не достигаем своих конкретных целей. Если идут на переговоры, мы открываем кран и ищем компромисс.

В тему: Кого карать за сотрудничество с оккупантом? [4]

Блокада — это инструмент работы с Российской Федерацией. Пока его нет, на переговорах мы без козыря в руках, нам нечего противопоставить, в отличие от россиян. Они захватили Крым, эффективно его удерживают и там стоят российские военные, которых мы не можем убрать.

— Прошел уже почти год после аннексии. Если действия России несложно квалифицировать, то действия Украины — сложнее. С одной стороны, мы считаем захват Крыма аннексией, а, с другой стороны, принимаем законы о СЭЗ, дающие возможность украинскому бизнесу без налогов торговать, но при этом объявляем крымчан нерезидентами, перекрываем транспортное сообщение, выключаем свет. Это двойные стандарты?

— Это даже не двойные стандарты, это элементарное отсутствие концептуального видения. Когда его нет, ты вынужден реагировать постфактум в меру ресурсов, которыми обладаешь.

— А почему так?

— Несостоятельность госаппарата. По этой же причине мы потеряли Крым. Государство не в состоянии не только сохранять целостность, но и реагировать на потерю своей территории.

— Чья это ответственность — президента, премьера?

— Давайте сюда и парламент отнесем. Президент, как главнокомандующий и фигура, отвечающая за внешнюю политику. Парламент — структура, которая утверждает правительство и несет политическую ответственность за события в стране. Новый парламент пока не может эффективно реагировать в силу небольшого периода работы, но там уже создана межфракционная группа «Крым». Пока больше PR, но, во всяком случае, парламент двигается в правильном направлении. В целом — это ответственность всей политической системы государства, в которой не работают структуры, которые бы дали четкие ответы на вопросы «что и как делать»?

В тему: Слова Порошенко расходятся с делом. По факту он сдает страну [5]

— Есть несколько мыслей на экспертном уровне о том, как Украина реагировала на аннексию. У многих складывалось впечатление, что на материке ничего не сделали, чтобы помешать аннексии? Украинские военные были полностью дезориентированы, ссылаясь на отсутствие координации сверху. С вашей точки зрения — что произошло в Крыму год назад?

— Были в Крыму военные начальники, которые еще до аннексии вывели свое имущество из Крыма. К примеру, авиация береговой охраны поднялась в воздух в условиях оккупации и вылетела на материк. В такой ситуации нет хороших и плохих. Все государство оказалось неготовым адекватно реагировать. Ни граждане не поднялись, ни правительство, ни вооруженные силы. Крым — это полный позор для всех нас. И для того, чтобы его смыть, мы должны начать бороться. Осознать свои просчеты и бороться. А иначе, если мы не готовы отстаивать свою государственность, имея все ресурсы, то чего мы достойны?

— В одной из статей бывший начальник Генштаба Украины Владимир Замана рассказывал, что у них были готовы люди для переброски в Крым, но тогда еще и. о. президента Украины Александр Турчинов якобы остановил этот процесс, ссылаясь на то, что международные партнеры советовали воздержаться от решительных действий. Может ли такое бездействие быть частью большего и далеко идущего плана международного сообщества или договоренностей в отношении Украины, России и Крыма?

— В то время я общался с и.о. министра иностранных дел Андреем Дещицей, и мое ощущение от всего, что тогда происходило — это полная несостоятельность и непонимание, как можно противостоять аннексии. В целом, власти с контролем вертикалей и горизонталей на тот момент не было. Я не думаю, что были какие-то глобальные решения и договоренности

— Это такой себе политический блицкриг России, на который Украина не смогла отреагировать?

— Ну да! А никто не смог адекватно среагировать. Мало того, никто в мире даже и не понял, что произошло. Только сейчас те же самые американцы и натовцы начинают осознавать военные последствия. Углубленный анализ аннексии Крыма все еще происходит. С точки зрения международного права, должная оценка событиям не была дана, кроме деклараций и решений Генассамблеи ООН, саммитов ЕС и НАТО только лишь с осуждением. По факту, правовых механизмов реагирования на эту ситуацию еще не нашли, и этот процесс еще не завершен.

— А отсутствие своевременной адекватной реакции международных партнеров на аннексию может привести к более агрессивным шагам Путина?

— По сути, такая несостоятельность в оценке аннексии и привела к тому, что Путин начал войну на востоке Украины [6]. Война и аннексия неразрывно связаны между собой, войны бы не было без аннексии. И понятно, что теперь война очень виртуозно используется российской дипломатией для отвлечения внимания от Крыма. Теперь на международной повестке — не аннексия Крыма, а деэскалация конфликта на юго-востоке, Минские соглашения [7]. Это такой дипломатический трюк и продолжение Россией гибридной войны дипломатическим методами. А сейчас уже началась дискуссия о том, что надо крымский вопрос как-то закрывать, может, компенсировать Украине потерю, чтобы не обижалась...

В тему: Ни войны, ни мира, ни реформ [8]

— Правильно ли я поняла, что расчеты ведомства Лаврова — развязать войну на востоке с целью окончательно закрепить за собою Крым — оправдались?

— Такой и был расчет. Но очень многое зависит от самой Украины. Есть определенная позиция Европы и США по вопросу Крыма, и, скорее всего, наши партнеры рекомендуют украинским дипломатам не особенно налегать на крымский вопрос, заверяя нас в своей поддержке. Но это совсем не означает, что Украина должна беспрекословно выполнять эти рекомендации. Украина — жертва агрессии. Мы имеем полное моральное право реагировать на эту агрессию так, как считаем нужным. Мы должны выводить вопрос Крыма обратно на переговоры.

Сколько в последнее время было проведено встреч в разных форматах по урегулированию кризиса в Украине? И ни на одной не поднимали крымский вопрос. Если Крым не нужен самой Украине, то о чем можно говорить? Для всего мира одной проблемой меньше — вот и вся арифметика! Если Украина будет более настойчивой в своей политике, в том числе и путем блокады, показывая, что не решен вопрос Крыма, что у Украины тоже есть инструмент влияния. Это задача для всего мира, а Украина должна генерировать ее!

— Санкции Европы и США по отношению к России — эффективный инструмент влияния на позицию России по Крыму?

— Сейчас уже все открыто говорят, что санкции не вводили с целью приструнить Россию или наказать Путина. Их ввели, чтобы заставить Россию слушать и говорить со всем остальным миром. Они достаточно действенные. Но, думаю, что те экономические трудности, которые переживает сейчас Россия — это не результат санкций, а по большей части, следствие огромных ошибок и экономических просчетов менеджеров Путина. Это коррупционный, олигархический уклад российской экономики [9] и неэффективного управления ею. Ну, и плюс, падение цен на нефть. Санкции — это уже вторично. Но хорошо, что они есть. Если они продолжатся, они, скорее всего, будут иметь под собой более стратегический и растянутый во времени результат.

Россия лишается ресурсов не сейчас, а в будущем. К примеру, сейчас Россия лишена доступа к кредитам и заемам для развития малого и среднего бизнеса, на развитие нефтегазовой промышленности — это то, что очень больно ударит через несколько лет. Сейчас Россия съедает свое будущее. Для того, чтобы не развалились такие компании, которые должны кормить страну, такие как «Газпром» [10], Россия дотирует их из фондов, рассчитанных на решение экономических проблем в будущем. А логика украинской политики должна заключаться в дирижировании оркестром так, чтобы Россия платила. Мир к этому готов.

— Кто главные игроки этого оркестра? Главные вершители политических и экономических процессов, связанных с Крымом, Украиной и Россией?

— Надо говорить о Германии, Франции и США. Все остальные более пассивны. Британия сама в проблемах с ЕС. Пытаются влиять на процесс литовцы и поляки, румыны, причем именно в выгодном для Украины ключе, но, конечно, их голос не настолько влиятелен. Есть и негативное влияние, особенно с учетом принципа солидарности ЕС, когда каждая, даже самая маленькая страна, может заблокировать то или иное решение по санкциям. Это Словакия и та же самая Венгрия. В Греции из-за всех кризисов тоже может прийти правительство, блокирующее санкции. Тем более, что влияние России там огромное. Россия также достигла множества соглашений с Турцией по транзиту энергоносителей, и почему-то они все ведут в Грецию, все маршруты. Это не просто так. Влияние российского капитала там увеличивается с каждым днем, а, значит, и политическое влияние. Для России бизнес и торговля — это политические инструменты.

— Позиция самой Турции в чем заключается? Мустафа Джемилев, к примеру, говорит о том, что Эрдоган проявляет дипломатичность в отношении Путина и разделяет бизнес и политику.

— Я думаю, что дипломатичность — это как раз все то, что Эрдоган говорит Джемилеву (Мустафа Джемилев [11], лидер крымскотатарского народа — Прим. ред.) и Чубарову (Рефат Чубаров [12], председатель Меджлиса крымскотатарского народа — Прим. ред.). Он с ними играет. Ничего дипломатичного в заявлении Эрдогана в присутствии Путина о том, что «в вопросах крымских татар Турция будет на стороне народа, а не отдельных лидеров», нет. Это очень прямой и четкий сигнал о том, что есть лидеры, которые не с народом, и мы понимаем почему, и есть народ, который живет собственным укладом с другими органами управления.

Думаю, что в политике России и Турции есть такой подход — энергетика в обмен на Крым. Турция в рамках НАТО и дальше будет голосовать по резолюциям, осуждающим аннексию Крыма. А на уровне реальной политики из Турции продолжают ходить корабли. После России — это второй самый большой нарушитель режима санкций против Крыма. Были и есть попытки пассажирской морской и воздушной перевозки. Ко всему, Турция уже много лет работает на статус основного энергетического хаба в Европе. И Эрдоган будет играть на санкциях Европы и США против России, расширяя свой собственный экспорт. И все это очень очевидно. Я бы сказал, что со времен Османов, не Топкапы руководит страной, а базар.

— Во всем этом беспорядочном процессе каждая страна пытается прагматично свои интересы отстаивать?

— Ну, не совсем так! Европейские страны и США, Япония и Австралия отказываются от выгод. Для Франции история с «Мистралями» [13] — это большой скандал и проблема ценою в полтора миллиарда евро. Для любой страны это огромные деньги! Ангела Меркель не только приняла решение для себя, что торговлей придется пожертвовать, но и убедила в этом бизнес. Конечно, немецкий бизнес заскрипел зубами и, скорее всего, припомнит ей это, и она это прекрасно понимает. Но все же она пошла на такой шаг. А Турция демонстрирует полную беспринципность и двойные стандарты в вопросах аннексии Крыма.

— Какую роль будет играть крымскотатарский фактор во всем этом политическом пасьянсе?

— (после долгого молчания) Если лидеры крымскотатарского народа не найдут ответы на те суперсложные вопросы, с которыми они сейчас столкнулись, причем очень быстро, то, боюсь, что никакую роль не сыграет. Крымскотатарский вопрос может стать очень локальным вопросом. Единственным способом возродить этот вопрос будет политическая воля и мудрость Украины.

Именно это и предлагаем в Стратегии возвращения Крыма. Украина должна без фактического контроля над Крымом решить крымскотатарский вопрос [14]. Она должна создать крымскотатарскую национально-территориальную автономию как пилотный проект на материковой части с декларацией того, что когда Крым вернется в Украину, то этот пилотный проект реализуется уже на полуострове. Если Украина этого не сделает, россияне сделают очень быстро, а они уже фактически далеко продвинулись в вопросе раскола Меджлиса и формировании альтернативных структур управления. Или они просто возьмут контроль в том же Меджлисе путем подкупа. Сейчас это так не выглядит, но так может произойти.

В тему: Крым наш. В каком государстве крымские татары получат автономию? [15]

Проблем для крымских татар более чем достаточно. Я бы не сказал, что нет выхода. Но пока я не вижу, чтобы Украина, крымские татары или международное сообщество двигались в направлении сужения для России пространства для маневра. Пока Россия переигрывает и в крымскотатарском вопросе. Она прекрасно умеет создавать иллюзию того, что и этот вопрос решен.

Особенно буйных выгонит, а остальные будут сидеть тихо. Россия создаст крымскотатарские структуры, представители которых на международной арене будут говорить: «Мы — крымские татары, и у нас все хорошо! Россия — это наша родина!». Если не помешать этому, то крымские татары не сыграют никакой роли. Они станут униженным и оскорбленным народом без перспектив. В этом злая ирония судьбы.

— Крымские татары — главный козырь Украины в вопросе возвращения Крыма?

— Я бы не сказал, что это козырь. В Крыму не меньше не крымских татар, которые лояльно относятся к Украине. Просто крымские татары [16] более организованны. Кроме того, что крымские татары — это огромная часть лояльного населения для Украины, это и большая проблема. Крымскотатарский вопрос должен был быть решен давно, и это одна из причин аннексии! В Украине в вопросах Крыма, к сожалению, пока нет козырей.

— 22 декабря на научно-практической конференции эксперт Института демократии имени Пилипа Орлика Наталья Белицер представила результаты своих социологических исследований. Согласно им, украинское общество не готово к созданию национально-территориальной автономии крымских татар.

— Обществу необходимо разъяснять, для чего это нужно, как это будет происходить! Должен быть диалог! На материковой Украине нужно сейчас создавать зеркало крымских органов власти. Должны быть и правительство Крыма, и парламент. Мы не сможем провести выборы, но юридическую форму можно найти. К примеру, консультативный орган с формальными правами крымского парламента. Треть его будет назначена Меджлисом, треть парламентом Украины, а еще треть — правительством. Это все можно обговаривать и решать. Главное в этом вопросе — это политическая воля.

На уровне законодательства все равно Украине надо будет декларировать права коренного народа. И это небезболезненный процесс. Конечно, Порошенко и Путина сложно сравнивать, да и нет оснований. Но назначение Мустафы Джемилева своим Уполномоченным по вопросам крымских татар — это и есть такой политический трюк, который проделывает Путин в Крыму с крымскими татарами. Вот создали структуру по вопросам крымских татар, а дальше? Прошло уже полгода. Где политика? Где решения? Уже можно было бы и озвучить что-то.

У Мустафы Джемилева, как лидера народа, есть и потенциал, и опыт, а главное — он легитимен в глазах своего народа. И Мустафе Джемилеву поверят. Но через полгода-год ситуация может поменяться. Мы теряем время и получаем такую же игру и правительства, и президента. Они использует крымских татар не для того, чтобы решить вопрос, а для того, чтобы прикрыть тему.

— Что еще на уровне власти надо сделать, чтобы вернуть Крым?

— Есть большие ожидания от власти и по реформам, и по нестандартным решениям, когда Украина будет не реагировать постфактум на события, а сама устанавливать правила игры. Мне кажется, вопрос не в том, чтобы затянуть или отодвинуть крымскотатарский вопрос с политической повестки дня Украины, а просто в несостоятельности нынешней власти решать этот вопрос. Наше правительство почему-то упорно отказывается создавать центральный орган исполнительной власти, который бы, условно, назывался Агентством или Министерством по делам реинтеграции, а министр был бы главою Совета министров Крыма. Соответственно, главы департаментов могли бы быть профильными министрами.

— Какие еще конкретные шаги?

— Уже сейчас надо откладывать деньги. На государственном уровне надо формировать фонды, чтобы, когда Крым вернется, иметь определенный бюджет. У россиян сейчас нет денег на Крым, они забирают их у собственных пенсионеров и учителей. Мы должны будем избежать этого. Есть масса вопросов, которые мы уже должны готовиться решить. Основное, конечно — создание органов власти, как исполнительной так и законодательной, которые бы хоть как-то смогли представлять крымчан и их интересы. Пока нет центрального органа по Крыму, нет и политики. Не может премьер и президент заниматься всем. Политику должен формировать орган, ответственный за это.

— Понимаю, что сейчас сложно делать какие-либо прогнозы о том, когда же именно Крым вернется. Есть ли у вас ответ на этот вопрос?

— Я не готов на эту тему говорить. Это произойдет тогда, когда украинские солдаты вернутся в свои казармы. Мы можем прогнозировать механизмы возврата, но не временные рамки. Формы возврата Крыма могут быть разными. Абсолютно возможным считаю и сценарий, когда возврат Крыма будет в результате переговоров с Российской Федерацией. Мы видим, что экономическая ситуация в России не улучшается, а наоборот. С каждым днем она будет все более чувствительной к внешнему влиянию вплоть до того, что и воевать за Крым будет некому. Это может произойти и достаточно быстро. А может, что Россия удержится. Тогда это растянется во времени. Так что, о сроках говорить считаю не совсем целесообразным.

—

Mızmız hanim, опубликовано в издании Крым.Реалии [17]

В тему: