Борьба ОУН Мельника. Буковинский курень. Часть 1

1.00

Нет

О наиболее нетривиальной и интересной странице истории деятельности ОУН Мельника я хочу рассказать читателям в цикле статей, посвященных вооруженным формированиям, созданным мельниковцами, а также их участию в восточных добровольческих частях в составе немецких войск и в обеих УПА.

Широкой аудитории, интересующейся историей Второй Мировой Войны и национально-освободительных движений, хорошо известно об Украинской Повстанческой Армии (УПА [2]), воевавшей за независимость Украины против нацистского и советского оккупационных режимов, политическое руководство которой находилось в руках Организации Украинских Националистов (ОУН [3]), возглавлявшейся Степаном Бандерой (который, к слову, не приниимал личного участия в создании УПА, так как находился в это время в концлагере Заксенгаузен [4], откуда вышел только в октябре 1944 года). Многим известно также про раскол ОУН на две враждующие фракции — бандеровцев и мельниковцев (сторонников Андрея Мельника [5]) — из которых впоследствии «вылупились» две разные организации под одним и тем же названием, действовавшие независимо друг от друга: ОУН-М [6] и ОУН-Б [7] (иногда историки и мемуаристы называют последнюю ОУН-Р (революционная), в течении определенного времени бандеровцы также именовали свою организацию ОУН-СД (Самостийников-Державников).

У значительной части людей, поверхностно знакомых с темой, выработался устойчивый стереотип, что мельниковцы, в отличии от бандеровцев, были лояльно настроены по отношению к немцам и тесно с ними сотрудничали в течении всей войны. Доля истины в этом утверждении несомненно есть, но только лишь доля. В реальности, историческая правда при внимательном изучении оказывается куда более неоднозначной, сложной и многослойной, чем это кажется на первый взгляд.

На самом же деле, значительная часть молодых мельниковцев и некоторая часть старших членов партии, вопреки позиции своего высшего руководства, бросила вызов нацистской Германии и участвовала в партизанской вооруженной борьбе против гитлеризма — как в составе УПА Бульбы-Боровца (в 1941- УПА-Полесская Сечь, с 20.07.1943 — УНРА) и УПА\ОУН-Б, так и в составе своих собственных вооруженных отрядов, политическое и военное руководство которыми осуществляли активисты ОУН Мельника. И среди них было немало героев, павших смертью храбрых в борьбе против нацизма, замученных в гитлеровских концлагерях и на допросах в гестапо, расстрелянных в Бабьем Яру. Тем не менее, немалое число мельниковцев пошло по пути сотрудничества с гитлеровской Германией и воевало в различных добровольческих частях в составе немецких вооруженных сил, в первую очередь в шуцманшафт-батальонах [8]. Наиболее любопытный нюанс рассматриваемой темы заключается в том, что многие мельниковцы переходили от коллаборационизма в Сопротивление, и наоборот, притом сотни активистов ОУН-М умудрились совершить подобный «кульбит» дважды — сначала уйдя от немцев в национальную партизанку, а затем — снова вернувшись к сотрудничеству с нацистами.

Именно об этой, наиболее нетривиальной и интересной странице истории деятельности ОУН Мельника, я бы и хотел рассказать читателям в цикле статей, посвященных вооруженным формированиям, созданным мельниковцами, а также их участию в восточных добровольческих частях в составе немецких войск и в обеих УПА. Заранее считаю нужным отметить, что я не рассматриваю подробно в данном исследовании вопросов эволюции идеологии и политической программы ОУН-М и ту часть ее деятельности, которая не касается непосредственно вооруженной борьбы. Эта тема для отдельной работы, поэтому я обрисую ее лишь в самых общих чертах по ходу повествования.

Итак, обо всем по порядку.

Формирование Буковинского куреня

Изначально позиция руководства мельниковской ОУН, прежде всего самого Мельника и большинства его ближайших соратников, преимущественно пожилых людей (или как минимум людей среднего возраста), среди которых было немало ветеранов УНР и ЗУНР, действительно была абсолютно пронемецкой. ОУН-М делала ставку на сотрудничество с гитлеровской Германией и надеялась с ее помощью получить возможность создать украинскую национальную армию для борьбы за восстановление украинского государства. Идеология мельниковцев не сильно отличалась от идеологии бандеровцев, тем более, что до 1940 года (когда произошел окончательный раскол ОУН) они состояли в одной партии. Их расхождения касались прежде всего стратегии и тактики.

Бандеровцы, также готовые к тесному сотрудничеству с Третьим рейхом, рассчитывали главным образом на собственные силы и с самого начала допускали вероятность расхождений и даже противоборства с немцами, в то время как руководство ОУН-М было готово к куда более широким компромиссам с нацистами, и предполагали постепенное, эволюционное продвижение вперед в достижении своих целей, в отличии от бандеровцев, изначально настроенных на революцию. Во многом поэтому большинство ОУНовской молодежи, особенно галицкой, поддержали Бандеру и его соратников — сказался юношеский максимализм, пассионарность, отчаянное безрассудство и горячее желание активных действий.

Однако, немалая часть молодых членов ОУН по разным причинам все же склонилась к поддержке Мельника. Мельниковцы получили поддержку большей части ОУНовского актива на оккупированной румынами Буковине и в Чехословакии, где проживало тогда немало украинцев, в основном на территории Закарпатья (хотя многие национально сознательные украинцы в межвоенный период жили и учились в Праге и Подебрадах), которое в 1939 году, после немецкой оккупации Чехословакии, отошло Венгрии — украинские националисты считали эти земли исконно своими. Некоторая часть ОУНовской молодежи на Волыни и в Галиции также поддержала Мельника. В целом, по приблизительным оценкам ряда историков, на сторону бандеровцев встало примерно 2\3 членов ОУН, среди которых подавляющее большинство составляли молодые и совсем юные люди, взявшие в свои руки руководство новой организацией, а на сторону мельниковцев — около трети, включая подавляющее большинство акивистов старшего возраста.

Андрей Мельник

Летом 1941 года, с началом Советско-германской войны, и бандеровцы, и мельниковцы отправили на территорию надднепрянской Украины [9] свои «походные группы», в задачи которых входило создание и организация подконтрольных националистам органов власти, местного самоуправления, полиции, прессы, учреждений культуры на маршрутах своего следования, которые проходили через центральные, восточные и южные области Украины. Важной задачей являлось также проведение националистической пропаганды и привлечение в партию новых членов и сторонников.

Самой крупной походной группой ОУН-М был Буковинский курень («курень» в переводе с украинского означает «батальон»), насчитывавший в своем составе по разным данным от 800 до 2000 человек. Некоторые историки называют цифру в 3000, что, конечно, является существенным преувеличением, но большая часть исследователей и мемуаристов сходится на оценке в 1500 участников. Он был сформирован в начале августа 1941 года на территории Буковины членом ОУН-М Петром Войновским [10] (1913-1996) — одним из тех немногих мельниковцев, который до самого конца войны был настроен не только пронемецки, но и пронацистски. Об этом формировании стоит рассказать подробнее, так как его участники впоследствии вошли почти во все военные структуры, созданные мельниковцами или инфильтрованные ими, диапазон которых весьма широк: шуцманшафт-батальоны (109-й, 115-й. 118-й, в минимальной степени 102-й и 116-й), полиция, дивизия СС «Галичина», Украинская Национальная Армия [11] (УНА), УПА Бульбы-Боровца, УПА\ОУН-Б, партизанские отряды ОУН-М, БУСА (Буковинская Украинская Армия Самообороны: создана в апреле 1944 года), французское Сопротивление (с 27 августа 1944 года) и французский Иностранный легион (с октября 1944-го).

В тему:УПА, Бандера и евреи. История для чайников [12]

После развала Австро-венгерской империи территория Буковины временно вошла в состав Западно-Украинской Народной Республики [13] осенью 1918 года. Созданный 25 октября Украинский Краевой Комитет, который организовал 3 ноября большое народное вече в Черновцах, принял решение о вхождении Буковины в состав единого украинского государства. 6 ноября была установлена украинская власть на тех землях Буковины, которые были населенны преимущественно украинцами (то есть Северной Буковины, в то время как в Южной Буковине преобладали румыны и она впоследствии осталась в составе Румынии). Но уже 24 ноября Черновцы заняла румынская армия, противостоять которой у украинцев тогда не было ни сил, ни возможности. Присоединение Буковины к Румынии было легитимировано в области международного права странами Антанты. Однако, украинцы по-прежнему оставались самой крупной национальной группой на этих землях — по румынским данным они составляли 38 % населения, в то время как румыны — 34 %, евреи — 13 %, немцы — 8 %, поляки — 4 %.

Влияние ОУН на этих территориях было достатоточно сильным, украинские националисты постоянно подвергались репрессиям со стороны румынских спецслужб, включающие длительные тюремные сроки и в некоторых случаях — смертные приговоры. При расколе ОУН большинство националистов, проживавших в Буковине и других территориях Румынии, поддержали Мельника. После того, как с согласия Германии эти земли были оккупированы СССР — на ОУНовцев обрушился новый виток репрессий, теперь уже советских.

В июне 1940 года большинство членов буковинского провода ОУН, включая его главу Ореста Зибачинского [14], оказались за пределами Буковины, чтобы не попасть в руки советских карательных органов, и руководство краевой организацией ОУН легло на плечи двадцатитрехлетнего Виктора Кулишира. Рискуя собственной жизнью, он сумел спасти от арестов сотни украинских деятелей, обеспечивая их поддельными документами для выезда из СССР. Однако уже 4 ноября 1940 года Кулишир был арестован НКВД, а 19 марта этапирован в Киев, откуда 20 июня 1941-го его отправили обратно в Черновцы, где он, по данным некоторых источников, покончил с собой.

Место председателя краевого провода ОУН-М занял заместитель Кулишира, референт по военным вопросам, бывший подпоручик румынской армии Петр Войновский (псевдоним «Василий»). В декабре 1940 года Войновский был арестован в Киеве, куда он приехал для установления контактов с украинскими самостийниками, однако ему удалось ускользнуть от МГБ и в январе 1941 года он переходит на нелегальное положение, находясь до начала войны в Вашковском районе. Там он занялся переориентацией инфраструктуры украинского подполья Буковины на рельсы милитаризации и военно-административной перегруппировки сил. Эти шаги отражали и новые веяния в тактике и стратегии ОУН-М.

Петр Войновский

За весь период первой советской оккупации Буковины были арестованы 267 членов ОУН. Неизвестно, скольких из них большевики успели расстрелять перед тем, как были вынуждены уходить от наступавших немцев, но значительной части националистов удалось спастись и выйти из тюрьмы из-за внезапности Советско-германской войны и поспешного бегства коммунистов с этой территории. С 22 июня до 4 июля 1941 года, когда последние воинские части РККА и представители советской власти покинули Буковину, вооруженные отделы ОУН-М провели ряд боев и схваток с НКВД и красноармейцами.

Так, 29 июня 1941 года, прикрывая с оружием в руках отход своих товарищей по организации, геройской смертью от пуль НКВДшников погибла основательница буковинского Пласта Леся Никорович, жена Сильвестра Никоровича. По свидетельству Антона Балюка, тогдашнего директора Черновицкого кладбища, ее окровавленное, завернутое в одеяло тело было сброшено оккупантами в братскую могилу на Русском кладбище в Черновцах вместе с телами других жертв начала войны.

Параллельно с боевыми действиями в это время на Буковине велось развитие административно-политической сети. Воспользовавшись временным вакуумом власти, члены ОУН-М провозгласили восстановление украинской государственности на основании решений Буковинского Вече 1918 года. По инициативе Украинского Комитета Вижнитчины в Вижнице было проведено массовое вече под украинскими флагами и националистическими лозунгами. Подобные акции прошли и в ряде других буковинских сел и городов.

Но власть самостийников просуществовала недолго. С 3-го до 7-го июля все населенные пункты Буковины заняла румынская армия, вернувшая себе контроль над утраченной территорией. По воспоминаниям ряда украинских националистов, в частности активного участника ОУН-М и Буковинского Куреня Ореста Билака, многие румынские военные поначалу вполне корректно и доброжелательно вели себя по отношению к украинскому населению и ОУНовцам, стремясь привлечь их к сотрудничеству и найти компромисс. После двух лет советской оккупации украинцы восприняли возвращение румын как избавление. Однако, спустя недолгое время, некоторые румынские воинские части устроили еврейские погромы, а «Сигуранца» (румынский аналог ЧК и гестапо) провела аресты членов ОУН-М, что вызвало отторжение значительной части украинцев.

Вскоре вернувшиеся оккупанты начали роспуск украинских администраций, сформированных в разных городах и селах Буковины. Боевые группы ОУН-М организовывали сопротивление, вступая в столкновения с подразделениями румынской армии, прежде всего в горных районах .

ОУНовцы активно протестовали против включения Буковины в состав румынского государства и засыпали различные немецкие инстанции многочисленными письмами и меморандумами, в которых выражали резкий протест против «расчленения украинского национального организма», но они не принесли никаких результатов. 18 сентября 1941 года по инициативе Буковинского провода ОУН-М, украинская делегация в составе Ореста Зибачинського, Ольги Гузар и Владимира Князького передала через немецкого консула в Черновцах меморандум к германскому правительству от населения Буковины с 25000 подписями, в котором был выражен протест против аннексии украинской национальной территории со стороны Румынии и требовалось ее присоединение к Украине. Никакого ответа на него не последовало.

Тут стоит сделать небольшое отстутпление от основной части повествования и рассказать об одной позорной странице в истории буковинской ветви украинского национального движения, а именно: об участии ряда мельниковцев в уничтожении буковинских евреев. Инициатором и организатором этой постыдной акции был уже упоминавшийся выше Петр Войновский, желавший таким образом выслужиться перед немцами, продемонстрировав им лояльность со стороны украинских националистов и готовность «принимать идеалы и ценности нового порядка». В субботу, 5 июля, на рассвете, Войновский вместе с вооруженной группой из 20 человек устроил массовое уничтожение еврейских семей в селе Милиево, лично расстреливая раненых, среди которых были дети.

В этот же день боевики Войновского попытались провести подобную акцию в селе Испас, но им решительно воспрепятствовал глава местной сельрады Иван Георгиевич Денис. Подобные расправы над мирным еврейским населением были проведены более, чем в десяти селах Буковины. 7 июля по указанию надрайонного проводника ОУН-М Степана Карабашевского, районного проводника Георгия Кравчука и подрайонного проводника Теодора Бахура (все трое отсутствуют в списках членов Буковинского куреня, по всей видимости они остались в подполье под румынской оккупацией или подверглись аресту) было расстреляно и убито разными способами 99 евреев разного возраста, включая грудных детей, в селах Киселев и Боровцы. Тех, кого не убили пулями, топили в воде, кололи вилами, топтали ногами, добивали штыками.

Однако, необходимо отметить, что утверждения советских историков о том, что «ОУН проводила массовое уничтожение евреев на Буковине» — требует принципиально важной уточняющей корректировки: это делала не «ОУН в целом», а ее конкретная часть. Большинство местных мельниковцев не принимали участие в антиеврейских акциях. Часть руководства ОУН-М на Буковине находилось в это время за ее пределами. Некоторые ОУНовцы были расстреляны большевиками или погибли в боях с ними. Преступления определенной части того или иного военно-политического формирования нельзя переносить на все формирование в целом, так как в любом национальном движении любого народа неизбежно будут присутствовать как герои и выдающиеся образцы мужества и жертвенности, так и палачи, запятнавшие себя невинной кровью, духовная элита нации и ее отбросы. Мельниковская ОУН в этом плане отнюдь не была исключением из общего правила.

Буковина

В тему: Бандера и бандеровцы. Разоблачение кремлевских мифов [15]

В июле 1941-го начали создаваться так называемые походные группы, сформированные мельниковцами в разных населенных пунктах Буковины, большинство которых в период со 2-го по 12-е августа обьединились в Буковинский Курень, насчитывавший по разным данным от 800 до 2000 тысяч человек, а согласно наиболее распространенной версии — около полутора тысяч, своей численностью превышавший все остальные мельниковские походные группы вместе взятые (буковинскими ОУНовцами были созданы и некоторые другие походные группы, о которых будет рассказано в следующих статьях цикла). Важно отметить, что все его участники были лишены румынского гражданства по предварительной договоренности между украинской, румынской и немецкой сторонами (последняя выступала в качестве посредника между украинскими националистами и румынами). Условием сделки был также выход из заключения всех украинских политзаключенных, присоединившихся к куреню, которыми румынская власть уже успела наполнить тюрьмы после своего возвращения.

В состав куреня входил почти весь цвет украинской интеллигенции Буковины: филологи, писатели, музыканты (в частности музыкальный оркестр из 24 человек и два хоровых коллектива — 70 и 42 человека), профессора, историки, преподаватели. Была отдельная «женская сотня». Не все из них были членами ОУН, но они искренне хотели внести свой вклад в борьбу за восстановление украинского государства и возрождение украинской культуры на освобожденной от большевиков Родине. Значительную часть членов куреня составляли молодые люди из всех слоев населения Буковины: крестьяне, рабочие, студенты, художники, адвокаты, агрономы, врачи, учителя. Среди них было немало тех, кто отличился в боях с венграми за Карпатскую Украину [16] в 1939 году. Большинство участников формирования были невоооружены, за исключением небольшой части охраны. Официально они шли как «гражданские лица», чтобы не вызывать недовольства немцев.

Поход на восток

Основная цель этой крупнейшей походной группы состояла в том, чтобы пробраться в оккупированные нацистами центральные и юго-восточные области Украины и там брать в руки региональную власть на местах, инфильтровав своих людей в местные административные и муниципальные органы, полицию и культурные учреждения; восстанавливать украинскую национальную, политическую и культурную жизнь; пропагандировать и распространять идеи украинского национализма, создавать местные ячейки ОУН-М, а в перспективе сформировать собственную национальную армию, которая будет воевать против большевиков за восстановление украинского государства — правопреемника УНР. С этой целью командование куреня оставляло различные по численности группы активистов в городах и селах надднепрянской Украины, которые должны были выполнять описанные выше задачи. Их численность составляла от 3-5 до 200 человек — в зависимости от размера населенного пункта и его важности для националистической деятельности.

В частности, во время пребывания куреня в районе Каменец-Подольска, по меньшей мере две сотни (Днестровская и Бессарабская) были направлены на юго-восток Украины. Еще около ста человек было оставлено куренем в различных населенных пунктах по пути на Жмеринку: среди них было много учителей, агрономов и других специалистов различного профиля. Несколько групп численностью до 40 человек были направлены в Умань, Одессу и Николаев. На Подолье [17] члены куреня встретились со своими политическими оппонентами — бандеровцами, которые пытались перетянуть их на свою сторону. В итоге к ним перешла небольшая группа в 25-30 человек — все остальные остались верны своему проводу. В некоторых местах члены куреня пополняли местную полицию (в ряде случаев даже возглавляли ее) и различные украинские добровольческие военные части в составе немецких войск, в частности расположенный тогда в Виннице 109-й шуцманшафт-батальон, которым командовал генерал УНР и полковник Вермахта Иван Омельянович-Павленко (об этом формировании будет подробно рассказано в следующей статье цикла).

В Виннице было оставлено 200 человек, которые должны были включиться в работу на территории области. Руководство этой ячейкой было возложено на Юрия Андрука «Урагана». Данная мельниковская группа сотрудничала с немцами и выполняла сторожевые функции — охраняли мельницы, водопровод, водокачку и другие важные объекты. Некоторые члены куреня поступили на службу в полицию Винницы. Несколько буковинцев согласились работать переводчиками в Вермахте, за что немецкое командование выдало куреню продукты, одежду и немного оружия.

ОУН-М в Киеве. Мельниковцы и Холокост

Конечной целью похода куреня был Киев. Туда пришло около половины участников формирования по сравнению с его первоначальной численностью, поскольку другая половина осталась в разных местах на пути длительного марша для выполнения заданий организации. По некоторым данным, курень насчитывал тогда 700-900 человек. В большинстве источников приблизительной датой прибытия буковинцев в Киев обозначена первая декада октября, а в мемуарах его участника Корнея Товстюка названо точное число — 10 октября. Некоторые другие источники называют конец октября, а один — 7 ноября. Однако последние исследования, в которых были использованы материалы киевской прессы того периода, подтверждают, что курень прибыл в Киев в первых числах октября.

В тему: Украинская Повстанческая Армия (УПА): что нужно знать [18]

Именно поэтому утверждения просоветских историков о том, что Буковинский курень участвовал в расстрелах евреев 28-29 сентября 1941 года не соответствуют действительности. В качестве одного из доказательств отсутствия буковинцев в Киеве в период первых массовых расстрелов украинские историки приводят мемуары Войновского, в которых он писал о том, что видел Олену Телигу на церемонии принесения присяги куреня, при этом известно, что Телига прибыла в Киев 22 октября (историк В. Старик называет дату 24 октября). В тоже время промельниковские историки А. Дуда и В. Старик пишут о том, что курень принял присягу на верность Украине 5 октября. Правда, современный украинский исследователь Холокоста Юрий Радченко недавно опубликовал новые данные, согласно которым в конце сентября в Киеве могла находится одна из сотен куреня, прибывшая туда раньше большей его части, но эта пока что только гипотеза, не получившая твердых доказательств и оспариваемая другими историками. Учитывая подобную путаницу, есть основания предположить, что разные части куреня прибывали в город в разное время, но не раньше начала октября.

Мельниковцы, сдав в определенной степени свои позиции в Галичине и на Волыни бандеровцам, заботилась в первую очередь об укреплении влияния в центральных и юго-восточных областях Украины. Наибольшим их успехом было то, что им удалось охватить своей организационной сетью Киев. В частности, еще до вступления немецких войск 19 сентября 1941 года в столицу, три члена походной группы ОУН-М установили на колокольне Софийского собора сине-желтый флаг. По версии члена Буковинского куреня Зенона Городисского, этими тремя активистами были Богдан Онуфрик «Коник» [19], Иван Кедюлич «Чубчик» [20] и Роман Осип-Беда «Гордон». По другой версии, Онуфрик прибыл в Киев 21 сентября 1941 года вместе с 18-ю военными для формирования киевской полиции. Через два дня им на помощь была отправлена «Казацкая сотня» Кедюлича, который до этого вместе с Онуфриком формировал украинскую полицию в Житомире (впоследствии он был назначен комендантом полиции Киевского округа, в разгар немецких репрессий против мельниковцев в начале 1942 года уехал в Проскуров, был арестован гестапо, но сумел сбежать и уйти в подполье; в 1943 году поддерживал связи с партизанскими отрядами ОУН Мельника, а в сентябре 1944 года присоединился к УПА, в рядах которой погиб 1 августа 1945-го в бою с ротой НКВД).

Поначалу созданое мельниковцами формирование называлось Киевским куренем и претендовало на более высокий статус, чем просто полицейские части. Рядовой состав куреня был набран в основном из военнопленных красноармейцев — выходцев из надднепрянской Украины и насчитывал около 700 человек.

Он был сформирован в конце сентября-начале октября приехавшими из других регионов Украины в Киев раньше своих буковинских коллег членами ОУН-М и ветеранами УНР.

Среди офицеров куреня и людей, принявших участие в его создании было несколько известных и авторитетных активистов ОУН-М: уже упоминавшиеся выше Богдан Онуфрик «Коник» (будущий офицер дивизии СС «Галичина» и УПА, о котором я подробно расскажу в одной из следующих статей цикла), Роман Осип-Беда «Гордон», Иван Кедюлич «Чубчик», а также Степан Султицкий [21] и Ярослав Гайвас «Камень» [22]. В октябре, та часть Буковинского куреня, которая состояла из людей, имевших военную подготовку и желавших служить в вооруженных силах, была обьединена с Киевским куренем. В последних исследованиях истории немецкой оккупации Киева установлена конкретная дата обьединения двух формирований — 10 октября, хотя некоторые историки ее оспаривают. Вскоре обьединенный курень был преобразован в Киевскую вспомогательную полицию.

Однако первым командиром Киевского куреня, а затем и полиции, на короткое время стал не мельниковец, а бандеровец — политическо-идеологический референт Краевого исполнительного комитета ОУН-Б на западноукраинских землях Дмитрий Мирон «Орлик». Бандеровцы отправили в Киев возглавляемую Мироном походную группу из 30 человек, чтобы опередить мельниковцев и провозгласить возрождение украинской независимости в Киеве, но были перехвачены немцами в Василькове 31 августа и посажены в тюрьму, откуда однако были быстро освобождены (в этот период бандеровцы уже попали в опалу, а мельниковцы еще нет). В конце концов «Орлику» все же удается с опозданием попасть в Киев и на короткое время стать командиром Киевского куреня в конце сентября, но мельниковцы быстро отстранили неудачливого конкурента от важной должности, поставив на нее своего человека — Петра Захвалынского, так как на тот момент немцы отдавали им безусловный приоритет (Дмитрий Мирон, вместе с группой единомышленников, был вынужден уйти в глубокое подполье, 25 июля 1942 года он был убит в перестрелке с гестаповцами). По всей видимости, в течении определенного времени Мирон сумел найти общий язык и достичь компромисса с мельниковцами. Во время сентябрьского расстрела евреев именно «Орлик» командовал Киевским куренем, а предположительно в начале ноября его сменил Захвалынский, на что указывают некоторые документы.

Точную дату вступления Захвалынского в должность определить трудно, но существует свидетельство шефа разведки АК в Украине, полковника Александра Клотца, проживавшего в тот момент в Киеве под вымышленной фамилией, который, по его словам, был арестован «Орликом» 31 октября, что указывает на то, что Дмитрий Мирон сохранял за собой пост командира Киевского куреня по крайней мере до начала ноября. В своих воспоминаниях Клотц рассказывал о непосредственном участии «Орлика» в кровавых расправах и издевательствах над пленными евреями, поляками (жителями центральной Украины) и украинцами, заподозренными в сотрудничестве с советским подпольем. Также существуют обнародованные документы, подтверждающие непосредственную причастность «Орлика» к Холокосту и облавам на евреев.

Дмитрий Мирон "Орлик"

Фотография исторического документа - приказа №5 коменданта украинской полиции Дмитрия Мирона "Орлика", выпущенного в октябре 1941 года. Текст приказа: "Всем руководителям домов Киева за 24 часа направить всех жидов, работников НКВД и членов ВКП (б), проживающих в их домах, в ближайшие районные Комиссариаты и Команды Украинской полиции г. Киева по ул. Короленко, 15, второй этаж. Попытка спрятать этих людей приведет к смертной казни. Руководители этих домов и дворники имеют право сами приводить жидов к жидовскому лагерю, который содержится при лагере пленных по ул. Керосинной. (Центральный государственный архив общественных объединений Украины. - Ф. 1. - Оп. 23. - Спр. 121. - Арк. 61)

Далеко не все ведущие руководители ОУН-М, действовавшие в Киеве, вступили в полицию. Например Ярослав Гайвас, прибывший в Киев в конце сентября, в полиции не служил, переключившись на выполнение организационно-политических задач. Многие мельниковцы выполняли другие функции: культурно-просветительские, пропагандистские, организационные. Большинство полицейских не были участниками походных групп ОУН-М — среди них было много местных добровольцев и освобожденных военнопленных — в дальнейшем их процент в полиции увеличивался, а процент мельниковцев сокращался (об этом далее). Всего на службу в полицию поступило около 500 буковинцев, что составляло большинство от общей численности участников Буковинского куреня, прибывших в Киев (700-900 человек), и около трети от его изначального состава (1500 человек).

На фото вверху: повстанцы Буковины, 1947 год

(Окончание следует).

Роман Вольнодумов, Руфабула [23]

В тему: