Дело Безъязыкова: СБУ оправдывает свое существование?

2.00

Нет

Дело полковника Ивана Безъязыкова: попытка найти очередного виновника в Иловайской трагедии?

Дело полковника Ивана Безъязыкова: раскрутка мифа о «пленных-предателях» и попытка найти очередного виновника в Иловайской трагедии. Еще одна история, в которой тыловой крысе - военному прокурору Матиосу - лучше промолчать.

Утром 13 декабря этого года Служба безопасности Украины по обвинению в государственной измене задержала полковника Ивана Безъязыкова, который с 16 августа 2014 года по 5 июля 2016 года был пленником террористов. «Находясь в плену незаконного формирования самоназванного «разведывательного управления ДНР», вступил в указанное формирование и исполнял обязанности начальника 1-го отдела агентурной разведки», - сказано в постановлении. Вечером того же 13 декабря Безъязыков временно освободили из зала Шевченковского районного суда: по одной информации, из-за несоблюдения всех формальностей при аресте, по другой - из-за плохого состояния здоровья. 14 декабря судебные слушания возобновились.

Задержание полковника «сопровождалось» брифингом в Службе безопасности. Руководитель аппарата председателя СБУ Александр Ткачук сделал немало интересных заявлений. Во-первых, сообщил, что 27 пленных оказались перебежчиками и участвуют в боевых действиях на стороне врага. Во-вторых, привел факты, свидетельствующие об измене полковника Ивана Безъязыков, основанные на словах очевидцев - других пленных. А именно:

- в плену Безъязыков носил русскую военную форму, имел при себе оружие и свободно передвигался по оккупированным территориям;

- совместно с представителями ФСБ РФ склонял к сотрудничеству наших военнопленных;

- у террористов даже получал зарплату и имел авто с водителем.

Обратимся к сути дела.

Обвинения в измене базируются на двух объективных фактах, которые Безъязыков в коротких интервью, данных после своего освобождения, не опроверг.

Первый - это публикация сторонников «ДНР-ЛНР» о факте передачи данных вражеской стороне пленным высокопоставленным руководителям Вооруженных сил Украины. В ней не указаны фамилии, но указана должность. Речь идет о статье российского военного эксперта Литвинова «Иловайск как зеркало тактических возможностей», опубликованной 8 сентября 2014 года. Там приведены такие факты: «После допроса взятого в плен начальника разведки 8-го армейских корпуса у ополчения широко открылись глаза Не только на численность противостоящей ему группировки на этом направлении, но и на ее дислокацию, состояние тылового и боеспособность. А именно вскрылась исключительная слабость всех этих компонентов группировки, которая была очевидна и ранее. Тем не менее, в теченье 22-23 августа, одновременно со сосредоточением сил для контрудара, ДРГ ополчения проверяли полученную информацию, все никак не веря в ее очевидность. Тем не менее, сотен украинских танков и уходящих за горизонт колонн прочей бронетехники выявлено не было. В основном были обнаружены только школьные автобусы».

Тиждень (№ 45/2014) опубликовал свой вариант расследование под названием «Иловайск: цифры и факты», где привел указанную цитату Литвинова. Однако после нее мы добавили краткий комментарий: «Коварное взятия в плен одного из офицеров штаба 8-го армейского корпуса, который с белым флагом в руках пытался вести переговоры с боевиками о вынесении раненых, действительно имело место».

Конечно, речь шла об Иване Безъязыкове, но даже тогда, осенью 2014 года, когда было легко разбрасываться обвинениями, мы не трактовали прямо поведение полковника как предательство.

Второй факт - деятельность высокопоставленного пленника во время обменов пленными в течение осени 2014-го - весной 2015-го.

О первом факте на брифинге в СБУ вообще не вспомнили. Вероятно, держат его как козырь для других заявлений (к этому мы еще вернемся). Однако о ношении Безъязыковым формы врага, наличии оружия и т.п. сказано много.

Все эти утверждения (за исключением разве что истории об авто с водителем), как под копирку, повторяют обвинения в адрес погибшего и. о. командира 51-й отдельной механизированной бригады полковника Павла Пивоваренко. Они фигурируют в различных публикациях осени 2014-го - весной 2015-го: их нетрудно найти в интернете.

Многие из украинских военнослужащих, освобожденных из плена, заметили, что у сепаратистов (русских) был один наш полковник, который чуть ли не лично определял, кто пойдет на обмен первым, а кто позже. Приводили даже подробности (имел российскую форму, заходил с папкой лично в кабинет Захарченко или Кононова). Все эти обвинения касались полковника Пивоваренко, которого после Иловайской трагедии более двух лет считали пропавшим без вести. О Безъязыкове никто даже не слышал.

Долгое время занимаясь делом поисков и идентификации Павла Васильевича Пивоваренко, я подробно интересовался у освобожденных пленников: как выглядел загадочный полковник, кокое имел произношение и тому подобное. Однако никто не мог внятно описать его внешность. Более того, опросив несколько бывших пленных, а также лиц, причастных к обмену, мне так и не удалось найти человека, который видел бы своими глазами у сепаратистов этого офицера.

Сейчас у СБУ есть два свидетеля: бывшие заложники, которые твердо показали, что Безъязыков носил в плену российскую военную форму и участвовал в попытках завербовать отдельных наших офицеров. В свою очередь, сам подозреваемый пояснил, что надел вражеский мундир, потому что его собственная одежда была порвана в клочья, а в инсценировках он участвовал в качестве пленника-статиста.

Конечно, в истории Ивана Безъязыков есть «темные» места, которые хотелось бы прояснить, и желательно публично. Однако его «грехи» могут быть не такими значительными. Иначе он вряд ли осмелился бы вернуться с оккупированных территорий.

Но дело Безъязыкова, не исключено, удобно используют отдельные представители власти для оправдания собственных просчетов и ошибок. Как это уже случалось.

1. Освобождение Ивана Безъязыкова совпало с окончательной идентификацией и перезахоронением тела Павла Пивоваренко. Каждое новое опознание военнослужащего, которого считали пропавшим без вести еще с 2014 года, болезненно воспринимают семьи и бойцы, которые надеются увидеть живыми своих близких, тоже потеряшихся в то время. А еще оно развенчивает миф о более 100 заложниках, которых якобы удерживают сепаратисты. Его упорно используют наши политики, требуя у «той» стороны найти людей, которые давно погибли, и на этом основании утверждая, что она не выполняет минских договоренностей. На фоне возвращения Безъязыкова информация о перезахоронении Пивоваренко просто «где-то затерялась». Его увольнение произошло тоже при загадочных обстоятельствах. Утверждали, что это какая-то блестящая операция СБУ, хотя оно больше напоминало выкуп, и, вероятно, за очень большие деньги.

2. 7 декабря 2016 года Киев фактически признал, что в плену сепаратистов находится лишь 42 наших пленника, а не 109, как отмечали ранее. Причем в отншении других политики традиционно заявляют, что, мол, они где-то есть, но никому не известно, где именно Официальные представители Украины предложили обменять 42 наших пленника на 228 сторонников сепаратистов. Противоположная сторона не согласилась: хочет получить 400 своих пленных. С ними такая же история: значительная часть из них уже мертва, но официальный Киев не может ни подтвердить, ни опровергнуть этот факт.

Рано или поздно (обещают до Нового года) обмен все-таки состоится. Руководству СБУ, Ирине Геращенко и другим уполномоченным лицам придется объяснять, где остальные более 60 человек, которых они два года называют живыми.

На брифинге 13 декабря руководитель аппарата председателя СБУ Александр Ткачук уже начал отвечать на этот вопрос. С его слов выходит, что как минимум 27 человек перешли на сторону врага.

Это неправда. Из всех 109 человек, которых считают на данный момент пленными, предать могло не более 10 военнослужащих. Остальные - погибшие.

Причем их тела (как временно неидентифицированных защитников Украины) давно похоронены на кладбищах в Днепре, Запорожье и Старобельске. Их не опознали по двум причинам: либо родственники не хотят признавать смерть близких, или следственные органы (в том числе и СБУ) не способны довести дела до конца.

Вместо того чтобы сделать все для окончательной идентификации наших погибших героев, сначала лелеяли один миф: «они заложники». Теперь стали раздувать второй: «они перебежчики». Задержание и обвинения в измене полковника Ивана Безъязыкова - лучшая иллюстрация подпитки последнего.

3. Уже два года слышим громкие заявления главного военного прокурора Анатолия Матиоса, а вслед за ним генерального прокурора Юрия Луценко о так называемой Иловайском деле. «Вот-вот» все объявят, «работают десятки экспертов» и т. д.

Из погибшего полковника Пивоваренко уже пытались сделать «крайнего» за Иловайск. Не получилось: он погиб. Однако теперь по той же схеме можно выбрать другого полковника - Безъязыкова. И хотя его арестовали по обвинению в одном деле, очень легко перебросить мостик к другому. Особенно учитывая изложенные факты.

К полковнику Ивану Безъязыкову есть вопросы, и хотелось бы, чтобы он публично на них ответил, в частности, в суде. Но навешивать на него просчеты других - нельзя.

—

Ярослав Тынченко, опубликовано в издании Тиждень [2]

Перевод: Аргумент [3]

В тему: