Дважды раненный защитник Донецкого аэропорта рассказал о «Правом секторе», шпионах из ОБСЕ, боях в Донбассе и тыловой Одессе, где гремят теракты.

На Майдане [2], вернувшись из Сирии, где идёт гражданская война [3], он был в балаклаве и противостоял беспощадному милицейскому спецназу из «Беркута». Украинское восстание против власти «Партии регионов» закончилось интервенцией российских силовиков на восток Украины.

На смену гари от покрышек и стрельбе МВД на поражение пришли погромы боевиков «Антимайдана» и засады пророссийских сепаратистов. И тогда херсонец Владимир Компаниченко ушёл в добровольцы, чтобы отбивать у «русского мира» города и сёла Донбасса.

На фронте он был дважды ранен и вернулся с шевроном защитника Донецкого аэропорта — «Киборг». Там его позывной был «Колпак». Сегодня он волонтёр в Одессе, неспокойном городе.

Владимир Компаниченко ушёл в добровольцы, чтобы отбивать у «русского мира» города и сёла Донбасса

— Чем ты мотивируешь свою гражданскую позицию?

— Я говорю на русском, я украинец из Херсона. Закончил русскую школу. Потом, когда грянула Оранжевая Революция в 2004 году, окунулся в украинский национализм. Начал тесно общаться с активистами организаций УНА-УНСО, «Трезубец имени Степана Бандеры» и другими националистами, которые болеют за Украину. Украина мне не безразлична, это моя страна, где будут жить мои дети, семья. Украина — это сорок процентов мирового чернозёма; у нас богатая страна, которая может много дать и жить достойно. Но из-за того, что у нас такое правительство, мы не развиваемся как надо.

— До «Революции достоинства» и войны в Донбассе у тебя был опыт участия в военных конфликтах?

В апреле 2013 года я попал в Сирию как христианский волонтёр, помогал мирному населению — раздавал медикаменты. Я харизмат и окончил библейскую школу; два двоюродных брата — пасторы, один в Канаде, второй — в Херсоне.

Пробыв пару месяцев на Ближнем Востоке, я познакомился с ребятами из буферной миротворческой миссии, что защищали народ, как от Свободной сирийской армии (Автор: исламисты, поддерживаемые НАТО), так и от Вооружённых сил Сирии. Нелегально, под эгидой Красного Креста. Как в Украине «нет» российских войск, так и в Сирии не было нас. Мы действовали на юге, на границе с Иорданией. Русских тоже в Сирии много, но на стороне правительственных войск. Для Асада Путин не пожалел выделить военных.

В тему: Без линии фронта. Кто делает революцию в Сирии и кто стоит за химическими атаками [4]

Владимир Компаниченко (справа) вместе с товарищем в зоне АТО

— Как ты охарактеризуешь сирийскую войну? Чем она отличается от донбасской?

— Она искусственная. Изначально всё пошло на базе вероисповеданий: Свободная армия не хочет правительства из алавитов. Но когда вникаешь, то понимаешь, что это кому-то выгодно: войну специально раздувают. Не дают вспыхнуть пожару полностью, но и не дают затухнуть.

Ещё в Сирии намного жестче было, чем на Донбассе. Слава богу, что у нас не применяют газовое оружие, как в Сирии, где так убиты тысячи людей. Я видел умирающих малолетних детей, у которых кожа сходит, и ничем им уже не поможешь. Госпитали, где людей набито, как рыб в банках шпрот...

В тему: Более 500 людей погибли в Сирии в результате химической атаки, — СМИ [5]

Говорят, в Донецком аэропорту на нас были газовые атаки. Хотя, возможно, это слухи, из-за того, что там постоянно что-то горело и люди дышали копотью от резины до состояния дезориентации. Противное ощущение.

— Как ты попал в «Правый Сектор» на Евромайдане? Что для тебя Майдан?

— Вернулся из Сирии в октябре 2013 года, накануне Майдана, благодаря которому моя страна сплотилась, стала единым целым. Он помог нам понять, кто мы есть и что Украину не сломить. Майдан образовался очень быстро, как только кинули информацию, что он собирается. Никто не ожидал такого, а мы встали и пошли.

Я стоял на Грушевского, оборонял баррикады на правой стороне. Что организацию назвали «Правый сектор», это символизм: не только из-за правых идей, но и потому, что мы находились с правой стороны на баррикадах. Там я познакомился с Дмитрием Ярошем. Он герой, не жалеет себя: дождь, вьюга, слякоть — всегда находится на передовой, со своими людьми. Он отдавал себя Майдану, как и обычные бойцы самообороны, и не убегал сломя голову куда-то, в тёплую квартиру. Этим и привлёк к себе людей. Меня это впечатлило.

«Но если бы аэропорт не развалился..., а его разбили в пух и прах: там негде спрятаться и поставить позиции». На фото: последствия боёв за Донецкий аэропорт

— Когда антимайдановцы и российский чекист Гиркин захватили донбасские города, как ты поступил?

— Сразу на Донбасс я не попал. Поехал в учебный центр «Добровольческого украинского корпуса Правый сектор», был инструктором — тренировал молодёжь. Передавал свой опыт, ведь большинство новичков, которые приходили, элементарно не держали в руках оружие. Некоторые, отслужив в армии, всего восемь патронов отстреляли. Они не умеют даже разобрать автомат. Человека нельзя пустить на передовую как кусок мяса. Как потом родителям в глаза смотреть, если привезёшь им труп сына?

Я ушёл на фронт в штурмовую роту ДУК [6], когда появились люди с опытом локальных конфликтов. Один инструктор был русский. В своё время он горел в танке, командовал в Российской армии далеко не ротой и не батальоном. Он готовил у нас спецгруппы.

— Ещё русские у вас были?

— Русских Украины у нас хватает. Кто-то приходит, видя Яроша политическим лидером, кто-то потому, что ему не безразлична Украина. У каждого свои мотивы.

Русских из России часто встречал на фронте. Это люди от 19 до 45 лет, из разных слоев общества. Многие из них приехали, бросив всё, и являются, нелегалами на Украине. Они не могут продлить миграционку и одновременно понимают, что подписали себе смертный приговор в России, воюя за Украину. Но им всё равно. Я знаю одного человека из Питера: был бизнес, но он всё продал. Приехал к нам, снарядил боевую группу, воюет. Зачем? Ему не нравится, как поступает Россия. Да, она его страна, и он, если не загладит её вину, то хоть что-то сделает для Украины. Показывает, что не все русские за Путина.

У нас воевал парень; мало того, что из России, так ещё и левый. Как у вас любят называть, "шавка«(Автор: так русские наци называют левых и антифашистов). Он около футбола крутился дома. Я никогда не мог подумать, что русские националисты пойдут за ДНР и ЛНР, а левый русский — за Украину. Ну, видишь: не думал, не гадал, а вышло так.

Украинские националисты часто высказывались агрессивно о русских юго-восточных регионов. Требовали отменить автономию Крыма и передать регион татарским исламистам, а боевики УНА-УНСО [7] устраивали драки.

Это не мнение всего движения. Да, было сделано много ошибок. Этим, конечно, воспользовались в пропагандистских целях, чтобы устроить нам ДНР и ЛНР [8]. Но нам надо двигаться вперёд, спасать страну от сепаратистов. А то, что здесь есть притеснения по языку, это всё надуманно, высосанная из пальца тема. Я с детства разговариваю на русском языке, мне так удобней. И в ВСУ в основном используется русский язык.

«Нас там стояла горсть, и мы были абсолютно безбашенными. Армейцы не хотели возвращаться после ротации, а мы раз за разом шли в аэропорт». На фото Владимир Компаниченко с товарищами «киборгами»

— Жители двуязычной центральной и восточной Украины чаще попадают на войну, чем другие?

— Это не так, призыв одинаково идёт из всех регионов: центральной Украины, западной и восточной. И отовсюду идут добровольцы.

— Бойцы ДУК появились на передовой позже всех украинских добровольцев?

— «Правый сектор» пришли на фронт позже других из-за палок в колеса от властей. Но первоочередная причина «опоздания» — Ярош не давал распоряжения отправлять на фронт неподготовленных добровольцев. Он ценит людей. В ДУК попадают на передовую, только когда есть уверенность, что человек не подставится под пули.

— Как произошло твоё боевое крещение?

— Моя первая встреча с фронтом в конце июля была не очень. Мы только приехали, базировались в подвале частного дома. На чердаке находиться нельзя — любая мина похоронила бы. Ночь: хлопцы стоят в секрете. Вылазим с товарищем через окошко: посмотреть как у них дела; отошли метра на три от дома, и вдруг еле слышный свист мин. Чем тише мина, тем ближе она ляжет.

Понимаем, что упадёт на нас. Десантируюсь обратно в дом с мыслью, что если бы друг был в бронежилете, то остался бы во дворе трупом: окно-то тесное, а он полный. Взрыв, и у нас истерика. Осознание, что смерть прошла рядом. Сильный был обстрел со стороны сепаратистов.

— Чем тебе запомнилось лето прошлого года на востоке Украины?

— Ещё не было Иловайска. Мы шли до самого Донецка. Сильно продвигались. Первый блокпост сепаратистов взяли с охотничьими ружьями и учебными автоматами. Последнее, не огнестрел, не стреляет даже, просто выглядит как оружие. У нас получалось освобождать нашу землю, вооружалась трофейным оружием. И так продолжалось, пока не дошли до Песок. Правительство отдало приказ силам АТО остановиться. С тех пор у Песок ни бэ, ни мэ. Если бы нам летом дали отмашку, технику и артиллерийское прикрытие, ДНР и ЛНР не стало бы за две-три недели. Сепаратистов мы могли раздавить.

«Мы выстояли. Не выстоял аэропорт». На фото Владимир Компаниченко (в нижнем ряду второй справа) с товарищами «киборгами»

— Как реагировали мирные жители Донбасса на вас?

— Мы как раз зашли в Пески. Выходит женщина, падает перед нами на колени и плачет. «Мать, что случилось? Мы свои», — говорю. Отвечает, что им сепаратисты обещали совершенно другое, чем показали. Когда днровцы пришли в Пески, они выламывали двери, всё, что понравилось, забирали. Мародёры. И вот женщина просит у нас прощение за то, что была за них, поддерживала сепаратистов и просит нас не уходить.

— С армейскими командирами, какие складываются отношения?

— Когда мы осенью стояли в Донецком аэропорту, я и три бойца ДУК были в «Дьюти фри» в старом терминале и с нами было трое ВСУ-шников. «Азимут», позывной начальника армейцев, приказал соблюдать режим тишины из-за Минского соглашения. А мы видим, как по новому терминалу работает огневая точка. Говорим, что можем подавить гранатомёт сепаратистов.

Отвечают: «наблюдайте». Но «Правому сектору» до этого параллельно. И мы открываем ответный огонь. Ко мне подбежал «Азимут» и орёт, что я не исполняю его приказ. Я ответил, что мне на него, мягко говоря, положить, и у меня есть командир «Подолянин», который дал добро вести огонь по надобности. «Азимут» пожаловался «Подолянину» и услышал то же. После этого вояки (ВСУ), когда отстреливались, говорили, что это всё «Правый сектор», а не они. Вот так.

— Во что для тебя обошлись бои под Донецком?

— Меня дважды ранило. Первый раз, когда вражеский танк нагло выехал на взлётную полосу аэропорта. Мы его подбили. Я выбежал с РПГ (реактивный противотанковый гранатомёт), дал залп и отбежал перезарядиться. Второй раз решил выстрелить из-за БТР, но добежать до него не успел. Танкисты опередили, и если бы не было того БТР, я бы с тобой не разговаривал. Контузия, лицо залило кровью. Что было потом, я не помню. Хлопцы привезли в больницу мою каску — вся в дырках.

Второе ранение я получил в поселке Пески; в конце ноября ДУК ПС провёл последнюю ротацию в аэропорту, и я занимался артиллерией, нам дали наконец-то пушки. Шёл сильный обстрел, меня ранило тремя осколками; два достали, но один остался в лобной части. Врачи боятся трогать. Поэтому четвёртый месяц я не на передовой. Домой приехал 31 декабря 2014 года. До этого в посёлке ранило мою девушку, она волонтёр.

«Моторола и Гиви — красивые обёртки, которые показывают по российскому телевизору. Никто из них не участвовал в боях. Сидят где-то там и умеют говорить, что им скажут. Участвуют в постановочных видео».

— Вас называют «киборги». Как тебе это?

— Я горжусь этим прозвищем. Нам его дали сепаратисты, потому что не могли с нами ничего сделать: это не люди, а киборги какие-то. Так и было. Нас там стояла горсть, и мы были абсолютно безбашенными. Армейцы не хотели возвращаться после ротации, а мы раз за разом шли в аэропорт. Видишь, у меня шеврон? Ношу с гордостью, и буду носить всегда.

— Что ты ощущаешь в отношении воюющих против вас ДНР-овцев? Как оцениваешь Гиви [9] (Михаила Толстых) и Моторолу (Арсения Павлова).

— Сочувствую им. Я понимаю — им обещали одно, а они видят совершенно другое от ДНР. Но пути назад у них нет. Никаких вариантов повернуть всё вспять. Только вперёд.

Моторола и Гиви — красивые обёртки, которые показывают по российскому телевизору. Никто из них не участвовал в боях. Сидят где-то там и умеют говорить, что им скажут. Участвуют в постановочных видео. Как Моторола выходил на «бой» в ангаре «Ахмед»? Куча камер: он за полкилометра стреляет с РПГ в сторону нашей позиции и орёт: «Бах, попал, будем штурмовать!». РПГ бьет на триста метров, полкилометра он не возьмёт.

В тему: Как «Моторола» убил пленного «киборга». Рассказ очевидца [10]

Есть ещё «Оплот» [11] и «Восток» [12]; они, как бойцы, никакие. Были инциденты, когда они друг с другом воевали. Одни находились в гостинице аэропорта, другие — в церкви, у них там позиция была. И вдруг сепы стреляют друг в друга. Мы не понимаем: что такое? Потом выяснили, что у них день расчёта был (Автор: бойцы сепаратистов часто находятся официально на контрактной основе), и чтобы не платить зарплату, часть перестреляли.

— В середине января над аэропортом подняли флаг ДНР. Ты ожидал такой финал?

— Нет, не мог такое представить. Но если бы аэропорт не развалился..., а его разбили в пух и прах: там негде спрятаться и поставить позиции; и команда от нашего начальства: просто наблюдать. Я понимаю, почему из аэропорта уводили людей, — там всё сыпалось и рушилось. Если бы генералы дали приказ продвинуться со старого терминала дальше, ближе к Спартаку, то аэропорт был бы нашим. Мы выстояли. Не выстоял аэропорт.

«Даже когда была Дебальцевская дуга, оставалась одна тропинка „Дорога жизни“. Наши, по одному только разрешению, именно разрешению, а не приказу, сделали бы контратаку». На фото Владимир Компаниченко в зоне АТО

— Кто ответственен за поражение в Дебальцево? Украинские солдаты или штаб?

— Вина украинских генералов. Солдаты были готовы в любой момент пойти в наступление. Даже когда была Дебальцевская дуга, оставалась одна тропинка «Дорога жизни». Наши, по одному только разрешению, именно разрешению, а не приказу, сделали бы контратаку. И провели бы они её достойно, не задумываясь о смерти, до конца.

В тему: Дебальцево. Место самых жестоких боев [13]

— После всего ДУК ПС [14] будет иметь наконец-то легитимный статус?

— Вроде отношение власти к нам изменилось. Но правительство предлагает нам легальный статус [15] на условиях, которых хочет оно, а не мы. «Правый сектор» не соглашается на роль тупого исполнителя приказов. Если бы приказы поступали нормальные — то не вопрос.

Но бессмысленно идти на смерть? Никто не собирается положить свою жизнь по глупости генералов. Не боимся погибнуть, но только с пользой и для дела. Мы одни «незаконные» остались. Вот полк «Азов» [16] давно легитимизирован, а ДУК — нет. Хотя и там и там такие же добровольцы. Воюют и мы и они. Но снаряжение у «Азова» лучше.

В тему: Белорусский документальный фильм «Добровольцы» — о защитниках поселка Пески [17]

— После фронта ты живешь в Одессе. Это неспокойный город?

— В Одессе постоянно предпринимаются попытки устроить теракты, приходится на корню пресекать сепаратизм. Стараемся быстро реагировать на любые всплески, не допустить повторения донбасского варианта. Должен сказать, что не украинцы этим занимаются, а специально подосланные люди.

Одесса — порт, она нужна России. Помимо Крыма Путину хочется такие города, как Одесса, Херсон, Николаев, Запорожье. Без них ему всё, что он уже взял, не прибыльно, а дотационно. Вода и электричество на Крым идут с Херсона. Путин не остановится на убыточном Крыму и Донбассе.

— 2 мая 2014 года в одесском Доме профсоюзов был уничтожен актив местного Антимайдана. Это решило участь готовящейся «Одесской народной республики»?

— Да. Благодаря этому в Одессе не произошло того, что случилось на Донбассе. Но перетирать эту тему я не желаю. Это всё-таки тоже люди, их выбор, и после драки кулаками не машут. Болезненная тема. Но хорошо, что в Одессе такого нет, как в Донбассе.

— Одесса стала-таки больше украинским городом, чем до Майдана?

— Сейчас намного больше патриотизма, чем в прошлом году. Люди перестают бояться надевать на себя украинскую символику. Ездят машины с украинскими флагами. В домах появляются наши флаги. Если раньше одесситы вроде бы и поддерживали Украину, но по каким-то причинам не показывали этого, то теперь открыто заявляют: «Мы украинцы».

В тему: «2 мая — это инициатива наших местных идиотов, которые поломали сценарий ФСБ» [18]

— В чём ты нашёл себя после фронта?

— Познакомился с Максимом Ярощуком, главой «Сектора Объединение», он предложил мне заняться волонтёрской деятельностью. Мы помогаем АТО, тем, кто испытывает нужду, ищем пропавших военных, делаем ремонты в детских домах и заботимся о пенсионерах. Открыли патриотический магазинчик. Люди делают своими руками шкатулочки, бисер, игрушки, и приносят в магазин.

«Я горжусь этим прозвищем — киборг. Нам его дали сепаратисты, потому что не могли с нами ничего сделать: это не люди, а киборги какие-то. Так и было».

— Война в Донбассе после очередного минского перемирия возобновится?

— Зима прошла. Зимой воевать не сильно хорошо — холодно, голодно, ты напряжённее. Когда устоится потепление, сепаратисты активизируются. Появится «зелёнка», где людей не так легко разглядеть. Благодаря нашим генералам и правительству фактически вся тяжелая техника ВСУ отведена с передовой, а сепаратисты свою оставили.

— А как же контроль ОБСЕ?

— К нам на позицию приезжали сотрудники ОБСЕ, а потом они отправлялись к сепаратистам, после чего по нам нереально прицельно стреляли. Россияне в миссии. ОБСЕ — это ая-яй и оё-ёй, такие вот подарочки получали после их визитов! Сами были в шоке: как так может быть? ОБСЕ же вроде нейтральная сторона.

В тему: Миссия ОБСЕ на Донбассе: Из грязных копов — в слепые наблюдатели [19]

— Есть прогнозы, что сепаратисты этим летом пойдут на Мариуполь. Возможно?

— Мариуполь географически находится в таком положении, что его нереально взять нахрапом, как, например, Дебальцево. Мариуполь на возвышенности, все тылы там наши, а путь на город один для них — с востока. Дойти до Мариуполя они не смогут, их расстреляют на подходе. Воевать с высоты всегда легче, чем снизу. Особенно защищаться от атаки. При обороне разменка один к пяти. Один обороняющийся стоит пятерых наступающих. Столько людей и техники у сепаратистов нет.

— Киев поднимал в ООН вопрос использования миротворцев.

— Я только за введение миротворцев на Донбасс [20], чтобы закрыть границу. Украина сама разберётся с тем, что происходит у неё внутри, и не надо, чтобы кто-то лез снаружи. Какое бы ни было говно — это наше говно. Но если ввести войска ООН на линию фронта, не знаю, что получится. Только на российско-украинскую границу.

— Вариант конца войны, который хочешь ты?

— Правительство наконец-то решится и даст нам разрешение идти в наступление на сепаратистов. И еще: война закончится, если полностью закроется граница с Россией. Тогда ДНР и ЛНР потихоньку завянут без российского снабжения, и всё разрешится.

— Если силы ДЛНР разгромят, останутся ожесточившиеся и идейные сепаратисты. Некоторые украинцы считают, что проще отгородиться от «Донбабве».

— Для таких подпольщиков и террористов существуют тюрьмы. Да, смута на Донбассе будет продолжаться не один год. Но никто не считает, что надо отгородиться от региона. Это наша земля [21], там наши люди, нам не надо от них отгораживаться. Это всё наше, и отдавать наше мы не собираемся, а на чужое не заримся. Я часто бывал в Донецке до войны. Любил вечерами приезжать на машине на холмы и смотреть на освещенный электричеством город. Это Украина.

— После войны отношения между русскими и украинцами возможны? Ведь русские, в основном, оказались не братьями, а соседями-мародёрами.

— Возможно, наши дети смогут нормально общаться. Но сейчас? Даже если война кончится, Донбасс вернётся в Украину, между нашими странами будут только минимальные отношения. Необходимые для экономики. Слишком много плохого произошло. Знаешь, я никогда не думал, что Россия вторгнется на Украину, во всяком случае, так, как это произошло. Да, я предполагал, что война между Украиной и Россией будет, но не раньше 2020-х годов.

Но война пока не кончается, и уже обе стороны обвиняют друг друга в жестокостях.

Потому что война сидит в печёнках и всем уже надоела.

Фото (кроме фото сепаратистов Алексей Толстых и Арсения Павлова) из личного архива Владимира Компаниченко.

—

Максим Собеский, опубликовано в издании  Sensusnovus [22]

---

В тему:

• В бою патриоты проявляют себя порой лучше, чем профессионалы [23]
• Новые герои Украины: история одного воина [24]
• Темур Юлдашев. Национальный герой, погибший в День Независимости [25]
• Программист из «Азова»: «Я сам еще до конца не понимаю всего происходящего» [26]
• «Наши солдаты должны больше бояться Украины, чем сепаров». Рассказ канадского добровольца [27]