«Это настоящая война. С одной стороны народ, с другой - власть в спайке с криминалитетом»

1.00

Нет

Координатор Евромайдан SOS: Сейчас государство вышло за абсолютно любые правовые рамки, более того - этот мандат на насилие она передала криминалитету.

Евромайдан, как и любая революция низов, породил большое количество молодых лидеров, которые готовы брать ответственность на себя, пока политические вожди неуклюже пытаются договориться в привычном для себя стиле.

Евромайдан SOS - одна из инициатив, что появившись на чистом энтузиазме нескольких волонтеров, разрослась до масштабного проекта, который сейчас охватывает всю страну. Активисты организации обеспечивают правовой защитой всех пострадавших во время акций протеста.

Координатор Евромайдан SOS Александра Майтвийчук в мирной жизни является председателем правления общественной организации «Центр гражданских свобод». Александра говорит, что инициатива объединяет совершенно разных людей, а финансирование потребностей осуществляется посредством пожертвований.

- Расскажи об инициативе Евромайдан SOS - что это и зачем?

- Мы - самоорганизующаяся инициатива. Когда мы начали перечислять тех, кто к ней присоединился - мы поняли, что здесь не только адвокаты, правозащитники, гражданские активисты и журналисты, но и домохозяйки, ученые, люди вообще разных специальностей, состояния и социального положения. Мы записали это как «неравнодушные люди разных профессий».

Мы работаем, чтобы обеспечить предоставление правовой помощи избитым, арестованным, задержанным участникам Евромайдана. Также мы собираем информацию обо всех событиях, которые происходят, по всем индивидуальным кейсам, фото- и видео-доказательства. Потому что мы убеждены, что рано или поздно - а мы хотим рано - политическая ситуация в стране изменится, и эти доказательства потребуются для независимого расследования и привлечения виновных к ответственности.

В тему: Украине нужен ЦВАД. Враги Украины должны знать: за ними обязательно придут [2]

- А насколько эффективна такая работа в условиях, когда, будем откровенны, закон в стране не действует?

- Даже при отсутствии действенных законов и Конституции наши адвокаты очень многое делают. Я еще раз убеждаюсь, что в критических ситуациях, если ты имеешь веру хотя бы с маковое зернышко, скажи горе сдвинуться, и она сдвинется. Хотя мы понимаем, что правовая система сейчас не работает, что суды сейчас выносят не правовые, а политические решения. Вообще, большая часть нашей работы состоит в том, чтобы дать хорошего пинка правовой системе - как от общественности, так и от международного сообщества. Поэтому мы параллельно занимаемся международной адвокацией.

- Были какие-то несомненные успехи Евромайдан SOS? Потому что задержанных если и выпускают, то только под домашний арест, и не освобождают от ответственности.

- Мы все понимаем, с чем имеем дело. Нам говорят: закон об амнистии действует, людей освободили под домашний арест. Мы отвечаем: ждите, стоп! Меру пресечения изменили - это, конечно, хорошо, незаконно задержанного человека, которого еще и избили, теперь не содержат в СИЗО, а отпустили лечиться домой. Но уголовное дело-то не закрыто! Мы сможем говорить о каких-то критериях появления амнистии в нашем правовом поле, когда уголовные дела против задержанных начнут закрываться, а с другой - начнут открываться дела против так называемых правоохранителей - не знаю, как их сейчас называть - совершающих абсолютно незаконные действия.

Но дьявол кроется в деталях. Когда мы видим, как нетранспортабельных людей из больницы пытаются вывезти в СИЗО, но адвокаты, самооборона, врачи не дают это сделать... Мы понимаем, что в системе бесправия такие успехи хоть и есть, но они не системные. Но ничего не делать тоже нельзя. Мы будем бороться.

- Сколько всего волонтеров работает в Евромайдан SOS?

- Мы всегда говорим, что кроме волонтеров, работающих в судах, в офисах на горячих линиях, кроме волонтеров, работающих дистанционно, модерирующих соцсети, которые ходят в больницы и отмечают, кого привезли, кроме волонтеров, которые ходят на судебные заседания заполнять анкеты наблюдений и участвуют в группах поддержки, есть еще большое интеренет-сообщество. Оно нам тоже очень помогает.

Например, есть переводчики, которые нам за полчаса до встречи с Генсеком Совета Европы могут перевести обращение на английский. Мы успеваем его распечатать и прибежать вручить это обращение Генсеку.

Есть волонтеры, которые могут сделать макет листовок. Вот вчера мы встречались с людьми, связанными с IT-бизнесом - они посмотрели наш сайт и сказали, что они его реорганизуют как портал, чтобы различные инициативы по помощи пострадавшим могли найти там свое место.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Мы за это время перезнакомились со столькими хорошими людьми, почувствовали столько поддержки, что этот социальный капитал - это действительно выигрыш, как бы ситуация ни сложилась.

Вот пример. После 30 ноября [3] мы завели страницу на фейсбуке и открыли горячую линию. Люди на Майдане заполняли заявления о преступлении и подавали. Так вот следователь из прокуратуры анонимно написал: «Друзья, к нам поступило 68 заявлений, мы приняли только 10, потому что в других нет всех контактных данных». Поэтому мы всех обзванивали и просили повторно написать заявления. То есть очень неожиданные бывают виды помощи.

- Но все же некое ядро группы должно быть?

- У нас есть люди, ответственные за направления. Я занимаюсь координацией Евромайдан SOS, я работаю в правозащитной организации. Людьми, которые были избиты во время разгона мирной демонстрации (30 ноября 2013 года [4] - «Главком»), занимаются социальные работники. Нашу фейсбук-страницу ведет куратор, которая организует бесплатные курсы украинского языка в регионах. Заключенными Банковой (задержанными за события 1 декабря возле АП - «Главком») занимался человек, который работает в программе противодействия туберкулезу. Люди совершенно разных профессий.

Мы видим, что многие люди, которые не были задействованы в деятельности в общественном секторе - они сейчас фактически в него включились, стали нашими волонтерами.

- Сколько это стоит и откуда деньги?

- Евромайдан SOS - это абсолютно бесплатная работа. Мы никогда не собираем средства. Мы уже несколько раз были вынуждены писать объявления, что под нашим именем собирают деньги - это фейковый аккаунт, мы такой работы не ведем. Единственное, что мы просим у наших авторов - это пополнить нам мобильные счета. Остальное мы делаем бесплатно.

Например, если нам нужно что-то напечатать - мы обращаемся в фейсбуке: можете? Очень многие люди хотят помочь напечатать, привезти. Мы проводили акцию «Не быць скотам» (по названию песни белорусской группы «Ляпис Трубецкой» - «Главком») ко Дню милиции, и нам был нужен большой баннер. Мы вечером написали: понимаем, что уже поздно, но кто-то нам его напечатает? Люди его напечатали и привезли на акцию.

Единственное, что мы базируемся в офисе общественной организации. Конечно, этот офис чего-то стоит, но стоит при этом не Евромайдану SOS, а этой самой общественной организации. И принципиально у нас никто не получает ни зарплаты, ни гонорара, ни другого вознаграждения. Например, когда мы только начинали - очень трудно было организовать дежурство в ночные смены. И одна девочка четыре дня подряд сидела на горячей линии с полуночи до восьми утра, а в девять шла на работу - она работает в банке. Есть такие вещи, которые невозможно измерить никакими деньгами.

По сути, мы канализаторы такой токсичной информации. К нам же с проблемами обращаются. Мы работаем как «скорая помощь» или пожарные: где-то загорелось - и мы бежим. Хочется видеть результаты своей работы прямо сейчас, но мы понимаем, что нам еще долго работать и бороться.

- Прокуратура заявляла о примерно полутора сотнях задержанных. Есть ли у вас такие данные?

- Мы сейчас сводим эту информацию. Это наш недостаток, мы до сих пор этого не сделали. Есть много информации из регионов, но мы там только формируем представительства Евромайдан SOS, и нам трудно эту информацию собирать.

Но речь идет однозначно о бОльших цифрах, чем называет прокуратура. Я бы еще обратила внимание на такую категорию, как пострадавшие от незаконных действий милиции. Речь идет об избитых. Их мы вообще не можем учесть. Потому что люди не обращаются в больницы, потому что боятся уголовных преследований.

Мы встретились с представителями комиссара по правам человека Совета Европы. Они попросили собрать пострадавших людей. Это и избитые 30 ноября, и 1 декабря, и 11 декабря, и после 19 января, журналисты, Автомайдановцы, врачи, в которых прицельно стреляли.

Мы просили представителей комиссара Совета Европы: организуйте миссию постоянную людей, которые должны иметь ваш мандат, чтобы они могли зайти в больницу, откуда пострадавших похищают, в участки, чтобы своим присутствием хотя бы приостановили этот беспредел и насилие. Говорим: «Знаем, что вы делали такое в Грузии». А они: «В Грузии была война». А мы каждый день читаем бюллетень Евромайдан SOS - и создается впечатление, что это вести с фронта.

Так и есть, это настоящая война, только без использования тяжелой техники.

В противостояние есть две стороны: с одной стороны народ, а с другой - власть, которая работает в спайке с криминалитетом. Сейчас мы вообще с тревогой смотрим, как в отдельных восточных областях этому криминалитету дают мандат на насилие.

- Вы имеете в виду «Оплот» [5] и Жилина?

- Я имею в виду Донбасс, отряды самообороны. Власть должна понимать, что этот криминалитет - он же неконтролируемый. Уникальная ситуация: государство имеет право применять насилие, но в законных пределах. Сейчас государство вышло за абсолютно любые правовые рамки, более того - этот мандат на насилие она передала криминалитету. Это означает, что власть, с одной стороны, теряет всякую легитимность, а с другой стороны - ей не на кого опереться.

- В Киеве люди тоже начали организовываться. Вот, скажем, на Оболони местные жители патрулируют район, существуют и другие группы. Вы поддерживаете с ними контакт?

- Мы знаем о том, что организуются группы, которые выполняют по сути функцию милиции. Мы контактируем тогда, когда они к нам обращаются.

Вообще, странная ситуация. У нас вместо больниц создаются свои подпольные госпитали, создаются свои отряды ГАИ, свои милиционеры, которые патрулируют улицы. Автомайдановцы, попавшие в засаду, они же выехали спасать город от титушек, которых специально привезли, дали команду бить людей и машины, а милиция ни на какие вызовы не реагировала.

- Много ли пострадавших собираются судиться с государством, требовать компенсации причиненного вреда?

- Нет. О компенсации вообще речь не идет. Вот вспомните 30 ноября - сколько времени прошло, а никакого расследования. И если еще события на Грушевского могут по-разному оцениваться, то те события - это ужас. Захарченко [6], извините, как с дуба упал - только недавно заявил, что это был «Правый сектор». А что раньше говорило МВД? «Мы не можем установить конкретно, кто этого человека избил».

Хотя при каждой операции по охране общественного порядка составляется план события. Там фиксируется, какое подразделение «Беркута» где дислоцируется и кто главный. Мы говорили: не можете установить, кто конкретно бил митингующих - всех командиров под уголовную ответственность за служебную халатность. Если они не контролируют своих бойцов - это преступление. То, что этого не было сделано - яркое доказательство того, что власть не заинтересована в расследовании.

В тему: Людей забивали как скот. Милицейский погром на Майдане глазами жертв [7]

Поэтому речь не идет о компенсации, а хотя бы об установлении виновных и привлечении их к ответственности.

- В 2004 году популярным лозунгом был «Милиция с народом». Как ты считаешь, он еще и сегодня актуален?

- Мы можем говорить, что есть области в Украине, где милиция отказывается выполнять незаконные распоряжения. Потому что милиционеры понимают, что если речь идет о нарушении прав человека - это их права тоже нарушаются.

Посмотрите на солдат внутренних войск. Это ребята, которых призвали выполнить воинский долг, а направили вместо армии во внутренние войска милиции. Это вообще феномен - внутренние войска. С кем войско должно воевать внутри страны, кто враг? Получается, что народ.

Так вот эти ребята, которым даже за это не платят, они вынуждены выполнять приказы, им там устраивают мощную пропаганду. Их специально выставляют как пушечное мясо.

- Солдаты внутренних войск или бойцы «Беркута» обращались к вам за помощью?

- Еще до противостояния 11 декабря они звонили на горячие линии и говорили: мы здесь стоим уже много часов, нас не меняют, принесите нам, пожалуйста, что-нибудь поесть.

Еще одна категория, которая нам звонит - это бюджетники, которых выгоняют на митинги на Антимайдан. Они разрывали нам горячие линии. Но их запросы были такие: нас заставляют идти на митинг, сделайте что-то с нашим начальником. Мы отвечаем: а вы готовы написать заявление об этом, если мы дадим вам адвоката? Они: нет, мы не готовы, просто сделайте что-то с нашим начальником.

- Ходят слухи, что среди внутренних войск начались случаи дезертирства. Обращались ли к вам с такими вопросами?

- Нет, к нам с таким не обращались. Но я знаю, что Сеть коллективной защиты «Свои» объявила официально, что они трудоустроят каждого работника правоохранительных органов, который публично откажется выполнять преступный приказ и заявит об этом.

- А “титушки” звонят на горячие линии? Потому что им, что греха таить, тоже иногда достается от майдановцев.

- Нет, не обращались. Я думаю, у них своя система коллективной безопасности и правовой помощи.

- Вы не пробовали провести расследование избиения пленных “титушек”? Ведь это тоже нарушение прав человека.

- Я помню такой момент, хотя он “титушек” не касается, когда появилась информация о том, что люди захватили милиционера и несут на Майдан. Мы очень испугались. Это очень опасно для жизни этого человека, кем бы он ни был. Мы тогда отправили своих наблюдателей на Майдан, звонили и пытались вмешаться в ситуацию.

Мы защищаем права человека, независимо от того, о ком речь. Если мы стремимся к цивилизованным правилам игры, то должны быть их достойны. (Александра отвлекается на минутку).

Вот тут мне подсказали, что были случаи, когда звонили “титушки”, Назар сейчас об этом расскажет.

Назар, волонтер: Были, действительно, случаи, когда на горячую линию обращались “титушки”. А вопрос был в следующем, что их где-то избили евромайдановцы возле Мариинского парка. Но когда они узнавали, что это нужно будет писать заявление, назвать свое имя, и что об этом могут узнать СМИ - они отказывались от помощи.

- Политические силы или отдельные политики приобщаются к Евромайдан SOS?

- Мы не работаем с конкретными партиями. Мы - общественная организация, но используем все возможные внешние ресурсы. У нас, например, есть списки работников посольств, которые готовы помогать, ходить в больницы и на судебные заседания. И так же есть список народных депутатов, которым мы звоним и просим о помощи.

- Испытывали ли волонтеры Евромайдан SOS преследования или угрозы?

- У нас худо-бедно работает система безопасности. Мы защищаем все собранные данные, так как понимаем, что эта информация может быть интересна правоохранительным органам. Также мы заботимся о личной безопасности. Многие передвигаются исключительно на такси, волонтеры сообщают, когда добрались домой. Также мы думали над тем, что делать, когда этот офис физически «накроют».

Нападений на волонтеров не было, были угрозы. Даже были анекдотического характера: нам звонили на горячую линию и говорили «Будьте вы прокляты».

А в ночь штурма на 11 декабря, как раз во время этих событий, нам звонили и говорили «Сейчас мы придем вас постреляем». Мы понимаем, что ни для кого не секрет, где наш офис.

Активисты рассказывают, что кому-то присылали смс с угрозами, кому-то говорили, кто-то замечал слежку. Но сейчас, наверное, все в такой ситуации. Мы организуем защиту людей, которые оказывают ненасильственное сопротивление. Они - главная мишень, а мы уже второстепенная цель.

- Ходили слухи, что страховые компании отказываются выплачивать компенсации Автомайдановцам, которым сожгли машины. Что делать в таких случаях?

- К нам с этим не обращались, но мы контактируем ситуацию с Автомайданом, поэтому знаем о такой проблеме. Но есть и такие страховые компании, которые в связи с событиями в государстве, наоборот, расширили перечень страховых случаев. То есть мы видим, что бизнес тоже по-разному реагирует.

Фото: Facebook

—

Алексей Бык, опубликовано в издании «Главком» [8]

Перевод: «Аргумент» [9]

В тему: