Исполнилось 15 лет когда-то популярной газете «День». Почему на «дни рождения» этой газеты не ходят те, кто ее сделал.

- Что за подпись стоит под заметкой – «В.Зимберглит»?! Разве есть такая идиотская фамилия?!!

- Есть, Лариса Алексеевна! У меня одноклассник-еврей с такой фамилией.

- Еще через день:

- Вы что, издеваетесь надо мной? Что за псевдоним под материалом – «С.Абрамсон»?

- Это фамилия нашего практиканта, Лариса Алексеевна…

- Вот теперь вы доигрались! Марш с планерки! Не приведете «Абрамсона» – вы уволены!

- Иду в кабинет.

- Абрамсон, на выход! Куда? К главному редактору. И паспорт прихвати. Зачем? Там узнаешь…

Спустя пол часа грустный еврейский нос взъерошенного Абрамсона (фамилия изменена – авт.) возвращается на рабочее место:

- Ничего не понимаю… Зашел в кабинет. «Абрамсон?» – «Абрамсон». «И паспорт имеется?» – «Имеется…» - «Свободны».

(Фольклор редакции гзеты «День»)

…Ежедневная планерка в редакции газеты «День» с момента прихода на редакторскую должность Ларисы Ившиной коллективом стала именоваться «пятиминуткой ненависти». Тогда еще в статусе пассии кандидата в президенты Евгения Марчука, Лариса Алексеевна на выражения в адрес коллег не скупилась. «Пятиминутка», длившаяся час-полтора, позволяла буквально каждому редактору отдела узнать из уст хамоватой дамы о степени своей тупости, врожденной дремучестии и профнепригодности. Самораспаляясь, Ившина шла вразнос, нанося публичные оскорбления сотрудникам, чья репутация в журналистских кругах были синонимом порядочности и профессионального мастерства. Одного бедолагу, обремененного кандидатской научной степенью и знанием трех языков, дама невзлюбила особенно сильно. И после очередной планерки несчастный по «скорой» слег в больницу с сердечным приступом. Конечно же, навестить его она не соизволила, ограничившись передачей килограмма апельсинов из редакционного буфета (был выброшен в урну).

Справедливости ради стоит сказать, что профессиональные качества Ларисы Алексеевны остались неоцененными коллективом. Сама дама не считала необходимым доказывать поучаемым ею коллегам класс своего мастерства написанием текстов. Ее узкой специализацией было извращение смысла текстов уже написанных другими. В основном – на политическую тематику. И плевать, что «подставлялся» сотрудник редакции. Зато на следующий день на планерке Ившина с каким-то нездоровым блеском в глазах повествовала подчиненным (включая и далеким от проблем большой политики журналистам из отдела спорта) о реакции на публикацию того или иного политика. «Нужна интрига!» – говаривала редакторша. «Нужны журналисты – интриганы» – скалились в курилках ее заместители. Особенной страстью главного редактора был и есть подбор фотографий отечественных политиков. И здесь тоже нужна была интрига. Фотографии Ившиной – лично! – подбирались и компоновались таким образом, чтобы отдельно взятые антагонирующие политики непременным образом соседствовали на фотоснимке. Особо ценились старые фотографии, на которых враждебные Марчуку & Со индивидумы соседствовали с Павлом Лазаренко, тогда уже экс-премьером. Фотослужба «Дня» извелась в поисках «компромата» в ившиновском понимании, пытаясь утолить безграничный спрос интригующей дамы.

Стоит отметить, что не меньшее время самовлюбленная особь тратила на отбор собственных фотографических изображений для личных фотоальбомов. Для этих целей на все публичные акции с участием Ившиной (будь то прием в каком-нибудь посольстве или концерт – в оперном и прочих театрах мадам замечена не была – авт.) командировался редакционный фотограф. Который, не жалея пленки, и запечатлевал очередной исторический момент с участием босса в юбке. На следующий день мастер объектива должен был уже предъявить серию фотоснимков, которые, разложенные пасьянсом на столе, тщательно изучались Ларисой Алексеевной. Наиболее удачные, по ее мнению, изображения перекочевывали в личный архив. Особым спросом у Ларисы Алексеевны пользовались съемки с теннисных кортов, где идущая в ногу с модой редакторша играла с сильными мира сего. Одна фотография из этого цикла особенно долго продержалась на столе у Ларисы Алексеевны, почему-то покоясь на том конце стола, что был ближе к посетителям. На ней фигурировал нынешний президент Виктор Ющенко, мастерски отражающий подачу соперника. Впрочем, не всегда бескорыстный энтузиазм (эту внештатную, многочасовую, включая выходные дни, работу редакция не оплачивала) фотокоров вознаграждался устным поощрением снимаемого объекта. Бывали и провалы. Так, в один раз бильд-служба «лоханулась», излишне сфокусировав свое внимание на нижней половине явно неспортивной фигуры «объекта», практикующего игру в теннис. Последовала выволочка нерадивых и бесталанных фотографов, которой предшествовал риторический вопрос: «Это разве я на фотографии?!» Хлебнувший лишку вечером бильд-редактор тыкал злосчастное фото всем встречным сотрудникам с одним и тем же вопросом: «Это кто на фото, по-твоему?» - «Ившина.» - А вот она себя не узнает…»

Возможно, уже в 1999 году у Ларисы Ившиной, избалованной шальными деньгами, Марчуком и властью, сложилось собственное представление о своей внешности и внутреннем мире. Разительно отличающееся от запечатленного на фотографиях и в мыслях окружающих ее людей.

«Нужно больше жизни в материалах!» – восклицала уроженка глухого села волынской глубинки. И сама же эту «жизнь» старательно удаляла из статей на потребу политического момента. Идиотические указания у редакционного коллектива ничего, кроме смеха, не вызывали. Характерный пример. Звонок в один из отделов: «Рекомендую выглянуть в окно. Там стоит грузовик, вокруг него толпа плохо одетых людей. Узнайте, что там происходит. Это – жизнь…» Задание редактора озвучивается сотрудникам отдела, все матерятся. Неведомая Ившиной «жизнь» давно известна всему коллективу редакции, второй месяц подряд не получавшему зарплату (что для спонтом «рспектабельного» «Дня» - вовсе не редкость).

Грузовик этот привозит из колхоза овощи и зелень, которая реализуется процентов на двадцать дешевле, чем на соседнем Минском рынке. А плохо одетые люди – это украинские граждане, чьи кошельки не обременены, в отличие от кошелька Ившиной, дензнаками. У того грузовичка вот уже с пол-год отовариваемся и мы, журналисты «Дня». Те самые, регулярно поносимые на планерках бездари и тунеядцы, усилиями и талантом которых газета стала «газетой года»… И вот сюжет о грузовичке органично вплетен в материал о «потребительской корзине». Статью венчает фотография этого транспортного средства и серой очереди вокруг него (бильд-редакция произвела съемку прямо с 9-го этажа здания «Дня» при помощи телеобъектива – а че бегать?). Все сопричастные удостаиваются скупой похвалы: «Можете, когда хотите…Чаще надо с людьми общаться. Ведь вам же самим, наверное, было интересно?..»

В этом непростом деле – соприкосновении с жизнью «простых людей» - сама Ившина любила преподать урок живейшим образом. Например, посетить день рождения руководящего сотрудника редакции, оригинально одарив того… бутылкой дешевой водки и розой (демократично, не правда ли?). Или устроить взбучку своему водителю только за то, что кто-то смел поставить свою машину (!) на место у редакционного крыльца, предназначенное редакторскому «саабу». А одного завотдела «распяла»: «Как вы могли принять N на работу? Вы что, не знали, что у него ШЕСТЬ детей?!» - «Так он же талантлив, Лариса Алексеевна.» - «Перестаньте паясничать, мне надоели ваши шуточки…»

Но не всегда было злобно и беспросветно. Нечастые минуты посещения редакции Е.Марчуком весь личный состав «конторы» ожидал с душевным подъемом, потому что – показуха и зрелище! Театрализованному действию предшествовал разгон редакционных авто подалее от здания. По мере приближения «спокойной силы» (кличку-слоган придумала Татьяна Коробова, потом жестоко разочаровавшаяся и в подруге Ившиной, и в Марчуке-двурушнике) к подшефной газете начинал видимо волноваться начальник службы безопасности редакции.

За пару минут до появления скромного кортежа с Евгением Кирилловичем на крыльцо выплывала одинокая женская фигура с наброшенным на плечи платком. Томительные секунды ожидания и…По-генеральски располневший Евгений Кириллович решительно, хотя и не без усилий, покидает салон авто и бодрым шагом устремляется ко все еще одинокой женской фигурке. Та делает пару робких шажков навстречу. Следует обмен улыбками и приветствиями, и хозяйка увлекает дорогого гостя под локоток в свои апартаменты. Суетятся официанты редакционного кафе, все силы брошены на сервировку стола высокого гостя в покоях главного редактора…

За первые три года существования редакции тогда еще «оппозиционер» Марчук ни разу не встретился с коллективом газеты в 400 душ (краткие, как половецкие набеги, посещения генералом годовщин «Дня» с распитием шампанского – не в счет). Возможно, к этому приложила руку сама Ившина. Будучи прекрасно осведомленной о критическом отношении к ее профессиональным и человеческим качествам подавляющего числа сотрудников. Впрочем, возможно и то, что сам куратор «Дня» любил постигать таинства жития «простых людей» методом «глянул в окошко»…

Стиль управления редакцией «по-новому» (т.е. в духе нового времени? – авт.) на одной из планерок Л.Ившина разъяснила подчиненным кратко: «Газета – это бизнес. Вам всем нужно прочитать (!) учебник по экономике (какой?!). Владелец вкладывает деньги, чтобы получать отдачу. Но газета стала что-то пресновата…»

Товю мать, а какой ей было стать? Заказные статьи, интервью, передергивание фактов через первые пол-года правления Ившиной в некогда респектабельной газете, каким был «День» в 1997-98 годах, стали превалировать над остальными публикациями. Доходило до маразма. Сотрудники «Дня» были уверены, что певец Меладзе успехом своей карьеры во многом обязан Ившиной. Интервью, отчеты о концертах этого небесталанного артиста заполонили «День». На вопрос на планерке, не перебор ли (третье интервью за месяц), Лариса Алексеевна гневно бросала: «Меладзе нравится Евгению Кирилловичу!» Что ж, наглядная иллюстрация расхожей поговорки «кто платит, тот и заказывает музыку».

В то же время из публикаций выхолащивалось все сколько-нибудь острое, неординарное. В стиле написания – изголяйся. Вот перечень фамилий – о них либо плохо, либо ничего. А вот эти граждане – «святые», о них – только с пиететом, всячески подчеркивая мудрость деяний и высказываний. Фотографии врагов – только те, на которых они с кривыми улыбочками, торчащими ушами и отвисшими животами. Фотографии союзников – только с одухотворенными лицами, мужественной поступью и целеустремленными взорами. Кто не с нами – тот напротив. А кто посередине?

Вот, например, бандит Борька Савлохов [2] (осужденный за вымогательство и скончавшийся в застенках), ранее судимый за контрабанду, задержанный то ли в 97-м, то ли в 98-м. «А у вас документы, подтверждающие это, есть?» – волнуется редактор. «Нет, но это всем известный факт». «Это же меценат, известный человек! О том, что задержали - пишите, об этом все напишут. О том, что ранее судимый – ни в коем случае!» Ладно, указание редактора – закон, но не прощать же бандита Борю, попившего крови у граждан Украины. Завотдела криминала строчит заметку: вчера был задержан Борис Савлохов, спортсмен и меценат. Его брат, Теймураз Савлохов, ТАК ЖЕ РАНЕЕ СУДИМЫЙ…И опять нагоняй на летучке: «Как вы себе могли позволить!..» А завотдела матерится на весь коридор: «Дикость! Выходец из Осетии Савлохов может себе позволить бандитствовать, а украинский журналист не имеет права об этом даже написать!»

Но это так, штрихи к портрету…

Газета «День» была задумана, рассчитана и выписана как проект тремя талантливыми людьми: журналистами Владимиром Рубаном, Сергеем Тихим и «технарем» Вадимом Балицким. Издательский сверхпроект, где двуязычная газета – лишь старт амбициозным, но математически просчитанным начинаниям, должен был стать самым значимым на постсоветском прострнастве. В этот проект на высокую по тем временам зарплату были приглашены только лучшие журналисты Украины. Ставка на лучших и самые современные газетные технологии, умный менеджмент дали результат – газета стремительно набирала тиражи, уверенно обходя и тесня конкурентов. В рекордные сроки было запущено украинское «зеркало». Главное правило в «Дне» образца 1997-1998 года: обозреватель должен писать лучше, чем репортер, зав.отдела – лучше, чем любой из его подчиненных, и т.д. Так прошел год. И вдруг – все.

Главным редактором вдруг стала Лариса Ившина. О которой было известно только то, что она – экс-пресс-секретарь Евгения Марчука его недолгого премьерствования, до этого – завотдела политики «Киевских ведомостей», до этого – корреспондент «Прапора коммунизма»…

Владимира Рубана тихо «ушли» с поста главного редактора, предложив какую-то должность «по развитию». Порядочный Сергей Тихий тут же уволился сам; за ними последовал Вадим Балицкий. В никуда.

А дама взялась за газету – не разбираясь ни в современных технологиях, ни в компьютерах, ни в графиках сдачи материалов и технологических циклах… Да практически ни в чем. Редактор газеты практически не знала, что происходит выше 4-го этажа, где располагались ее роскошные аппартаменты (а в здании – 14 этажей). Результат: срыв графика выхода газеты стал нормой, печать в типографии – с опозданием, доставка в регионы – на сутки позже, плюс финансовые санкции со стороны смежников… Стал нормой и поиск «виновных», наказание непричастных, а в редакции появились два «штатных» «стукача», наушничавших Ившиной обо всем, что происходило за пределами ее кабинета. Короче – гниль…

Заведущих отделов, одних из лучших в то время украинских журналистов, не принявших откровенно хамский, точнее – жлобский – стиль руководства не умеющей писать дамы, Ившина «выщелкала» из редакции поголовно за каких-нибудь пол-года; за ними ушли и грамотные журналисты.

Работать в «газете гражданской жены Марчука» стало стыдно. А негласным лозунгом редакции стала фраза, вынесенная в заголовок.

За первый же год «правления» Ившиной редакция полностью деградировала, лишилась впридачу двух третей собкоров на местах и редакции во Львове. Подписной тираж упал до 40 тысяч, потом – до 8, потом и вовсе – ниже 5. А тираж – лучший показатель профессионализма редактора.

И стал «День» «Днем Марчука», «боевым листком» элементом прикрытия лично Евгения Кирилловича - экс-премьер-министра, экс-кандидата в Президенты, экс-секретаря СНБО. Живущего в многомиллионном особняке при мизерном декларировании доходов. С ореолом предателя в глазах всех, кто когда-либо доверился этому человеку. И с Большой Несмываемой Печатью На Лбу предводителя «банды оборотней», которая почему-то зовется «бандой Гончарова».

Как средство массовой информации «День» перестал сущестовать где-то году в 1999-м. Сегодня «День» - не более чем персоналный «коммуникатор» Марчука, используемый для столь любимых Евгению Кирилловичу «спецопераций». По-совместительству – игрушка-развлекалочка Л.Ившиной. Появляющейся в редакции лишь вечером, в районе 17, чтобы мельком просмотреть «злободневные» материалы на предмет возможной крамолы.

Вот почему на «годовщины» «Дня» не ходят не только те, кто эту газету сделал. Но и подавляющее число тех, кто в ней когда-либо работал.

Виктор Зимин, специально для «Аргумента»