Иммунитет от COVID-19: кто-то его уже имеет? И можно ли уже снять маски?

1.00

Нет

… Мы не можем похвастаться ни качественной медициной, ни хорошим доступом к ней пожилых людей. И это, как ни парадоксально, могло даже «улучшить» нам статистику: много наших дедушек и бабушек просто не дожило до пандемии. Когда речь заходит о коронавирусе, вопросов все еще больше, чем ответов.

Об иммунитете от COVID-19 начали говорить рано, еще в марте, когда весь мир пошел на карантин, а Швеция продолжила работать как обычно. Дети ходили в школы и садики, рестораны не закрывались, а маски правительство рекомендовало не носить - только соблюдать дистанцию.

Такая стратегия, разработанная главным шведским эпидемиологом Андерсом Тегнеллом, выглядела дальновидной: в то время как экономика других стран стремительно шла вниз, а их жители прятались от заболевания в своих домах, Швеция училась жить рядом с COVID-19 [2], который у многих людей проходит без симптомов или в легкой форме, и вряд полностью исчезнет даже после самых жестких ограничений.

Шведы естественным путем хотели развить к этому вирусу коллективный иммунитет. Надеялись, что 40% населения, по крайней мере, Стокгольма переболеет и станет невосприимчивым к COVID-19. Но в конце мая таких оказалось [3] лишь 15%.

На эту тему: Коронавірус COVID-19: куди звертатись і що робити - інструктаж МОЗ (ВІДЕО) [4]

Эксперимент обошелся десятимиллионной стране дорого: количество летальных случаев достигло отметки в более 5000 смертей, что в разы больше, чем у соседей. Например, пятимиллионных Норвегии и Финляндии, где смертей 264 и 334 соответственно. Пребывая в ужасе, эти страны до сих пор не открывают для шведов свои границы, хотя для большинства европейцев ограничений нет. Не оправдались ожидания шведов и по экономике: на фоне мирового кризиса во втором квартале ВВП страны все равно сократился [5] на 8,6%.

Так сработала ли шведская стратегия? Вряд ли.

Вопрос цены и времени

Семен Есилевский, научный сотрудник Института физики НАН Украины и стипендиат Марии Кюри в Университете Франш-Конте, убежден: идея с коллективным иммунитетом себя не оправдала.

«Когда прошла первая волна заболеваемости, - объясняет ученый, - то в большинстве стран, в частности в Европе, где был высокий уровень заболеваемости, необходимого количества людей, перенесших вирус, не оказалось. Шведы думали, что таких будет 50-60%, а на практике оказалось 5-10%».

Больше всего пока зафиксировано в агломерации Нью-Йорка - там переболело [6] 23,2% населения, свидетельствуют приблизительные подсчеты американских Центров контроля и профилактики заболеваний. То есть получается, что сегодня пациентов для выработки коллективного иммунитета просто не хватает. Но когда их станет в разы больше, то и смертей станет больше - такой вывод напрашивается.

Журналисты Washington Post [6] даже провели расчеты для своей страны: если бы США взяли себе за цель достичь коллективного иммунитета и позволили заразиться, по крайней мере, 40%, а лучше и всем 60-80% (ученые считают более надежными именно эти показатели) своего 328-миллионного населения, то количество случаев заболевания возросло бы до 131-262 миллионов человек. А похоронить бы пришлось от 1,97 млн до 3,94 млн.

Итак, в Швеции сознательно решили двигаться к коллективному иммунитету, несмотря на страшные перспективы?

«Не думаю, что шведы настолько жестокие,- отвечает генетик Виктор Досенко, профессор и заведующий отделом общей и молекулярной патофизиологии Института физиологии имени Богомольца НАН Украины. - В Швеции действительно в 9 раз выше смертность, чем в целом по миру. Но вместе с тем меньше, чем в Испании, Италии и еще ряде стран, где вводили жесткий карантин».

Ученый объясняет: уровень смертности зависит от совокупности факторов, определяющим из которых является количество пожилых людей. В Швеции таких более 20%. Кроме того, они длительное время живут со своими хроническими заболеваниями. Высококачественная шведская медицина помогает при этом чувствовать себя нормально, но когда приходит сильный вирус типа SARS-CoV-2 [7] - старые и ослабленные организмы не могут устоять. «Поэтому если процент пожилых людей больше, то у этой страны будет больше смертность - что бы она ни делала», - заключает господин Досенко.

Иными словами, чтобы предусмотреть потенциальное количество смертей от COVID-19, одного умения считать мало. Для Украины, говорит ученый, формула Washington Post точно не подошла: мы не можем похвастаться ни качественной медициной, ни хорошим доступом к ней пожилых людей. И это, как ни парадоксально, могло даже «улучшить» нам статистику: много наших дедушек и бабушек просто не дожило до пандемии.

В Швеции же свои ошибки учли, и уже долгое время изучают, как вирус мог попасть в их приюты для пожилых людей. Возможно, там не досмотрели за персоналом или посетителями, а возможно, была другая причина. Ведь изначально тамошние ученые исходили из положительных расчетов. А именно - базового репродуктивного индекса - количества лиц, которые могут заразиться вирусом от одного больного в течение инфекционного периода (при условии, что мы никак не сдерживаем распространение болезни, например в Швеции).

«Для кори, например, такой индекс составляет 12-18: именно такое количество людей заразится от одного больного в природныхусловиях,- рассказывает Федор Лапий, доцент кафедры детских инфекционных болезней и детской иммунологии НМАПО имени П. Шупика. - А у SARS-CoV-2 этот индекс оценивался в 1,5-2». На эту тему: Что нужно знать об иммунитете к коронавирусу [8]

Принято считать, что вирус прекращает свою циркуляцию, когда индекс снижается до значения меньше единицы. И именно эта цифра подсказывает, сколько людей должны переболеть для выработки коллективного иммунитета. В случае с корью речь идет о 95% населения (именно столько должно вакцинироваться), а при COVID-19 этот показатель достигает 60-70%, и вакцины пока нет. И выработать коллективный иммунитет естественным путем при такой низкой распространенности - непросто, заключает ученый.

Но этого могут достичь островные государства, где люди в идеале законопослушны и достаточно изолированно проживают друг от друга. И кое-что из этого, говорит Лапий, можно найти в Швеции, где более 50% домохозяйств ведет один человек, города не имеют густонаселенных районов, люди ответственные, прислушиваются к правительству и не столь компанейские, как итальянцы. Поэтому у шведов есть шансы.

«Коллективного иммунитета возможно достичь. Но здесь весит вопрос времени и цены,- говорит Лапий. - Умные люди сознательно не хотят переболеть инфекцией, чтобы стать важным звеном в получении коллективного иммунитета».

Антитела или Т-лимфоциты?

На самом деле, к коллективному иммунитету шведы могут быть ближе, чем кажется. Ведь вопрос в том, как определяют количество людей, которые уже переболели вирусом.

Сегодня для этого проводят анализ на выявление в крови добровольцев (что болели с симптомами или без) антител - белковых соединений, которые производит наша иммунная система в ответ на заражение вирусом. Их функция - «хватать» в организме вирусы, которые еще не успели слиться с клетками. Если мы такого вируса раньше не знали, иммунной системе понадобится некоторое время, чтобы выработать на борьбу с ним соответствующие антитела - до 10 дней, как считается в случае с COVID-19. И после того, как человек переболел, эти антитела еще некоторое время остаются в нем. Как долго - вопрос, еще до конца не исследованный.

Более того, исследования минимум в Германии и Китае доказывают [9]: у многих людей, переболевших COVID-19 еще несколько месяцев назад, антител уже нет. Зато в них хранятся Т-лимфоциты - клетки, которые уничтожают вирусы, уже слились со здоровыми клетками. Недавно это подтвердилось [10] в исследовании Каролинского института в Стокгольме, хотя Виктор Досенко и не понимает, в чем "новизна" таких находок.

«Я удивляюсь такому всемирному перекосу: при чем здесь антитела, о чем вы вообще говорите? SARS-CoV-2 - это внутриклеточный паразит, попадающий внутрь наших легочных, кишечных и других клеток, где живет и размножается. Антитела внутрь клеток попасть не могут, а потому освободить от вирусной инфекции - тоже», - говорит Досенко.

Ученый объясняет: антитела могут вообще не появиться. Именно Т-лимфоциты обнаруживают и уничтожают инфицированную вирусом клетку, после чего остатки этой клетки вместе с вирусами поглощают еще одни клетки, так называемые макрофаги. В процессе переваривания частицы белков вируса на время могут показаться в организме - и только тогда в ответ на них вырабатываются антитела, что является побочным процессом.

«Без клеточного иммунитета мы беззащитны к любой вирусной инфекции, а если нет антител, это еще ни о чем не говорит, - говорит господин Досенко. - Единственное объяснение, почему исследуют именно антитела - в простоте и дешевизне определения их в крови».

Действительно, анализы на антитела показывают моментальный результат. Зато определить наличие у человека Т-лимфоцитов - сложно, долго и дорого. В Украине, по словам господина Досенко, подобных лабораторий вообще нет, не везде они есть и за рубежом.

В США точно есть, и зная о том, что Т-лимфоциты точно остаются [11] в организме переболевшего человека, американские ученые провели интересное исследование. Рассмотрев образцы крови, взятые у людей в 2015-2018 годах, они выяснили: от 40 до 60% испытуемых уже имели Т-лимфоциты, способные защитить от COVID-19, о котором тогда еще никто не слышал. Эти результаты также подтвердились [12] в Германии, Нидерландах и Сингапуре.

Как это могло произойти? Дело в том, что у нынешнего коронавируса были предшественники. Наиболее мощные - SARS (тяжелый острый респираторный синдром) и MERS [13] (ближневосточный респираторный синдром). Другие же, немного слабее в действии, часто вызывают у нас сезонную простуду.

Все они попадают в организм так же: прикрепляются, а затем и проникают в здоровые клетки человека с помощью поверхностного белка. Его структура подобна для всех коронавирусов, но некоторые участки одинаковые, или «консервативные», как говорит Семен Есилевский, а другие - переменные. Так или иначе человеческому организму знаком этот поверхностный белок, и он развивает иммунитет к его или консервативной, или переменной составляющей - тут уж как повезет.

«То есть если человек переболел обычной простудой, которая часто вызывается коронавирусом, у него может быть защита того консервативного участка белка, которые присутствует и у нынешнего SARS CoV-2, который в определенной степени будет защищать этого человека от этого пандемического вируса», - объясняет Есилевский.

Речь идет именно о Т-лимфоцитах, определенная часть которых отправляется воевать с зараженными клетками, а другая, по словам господина Досенко - «засыпает», сохраняя информацию о новом вирусе. И если последний попадет в организм в следующий раз, то эти «злопамятные» клетки тут же его атакуют.

Более того, организм «помнит» белковые вирусные частицы не только на уровне Т-лимфоцитов, но и способен еще несколько лет хранить к ним антитела. Именно это, между прочим, удалось доказать [14] украинским ученым под руководством профессора Ростислава Билого. Согласно их исследованиям, коронавирусы могут вызвать так называемый перекрестный гуморальный иммунитет.

И даже Виктор Досенко, который скептически относится к акценту на антителах, частично соглашается: «Да, наличие антител вполне может быть косвенным доказательством того, что присутствуют и специфические лимфоциты. Но это как видеть капли крови и думать, что на том месте кого-то убили или кто-то порезался. Но не факт - это может быть кровь курицы, рыбы или просто красные пятна».

И все же последнее слово за вакциной

С иммунитетом ничего нельзя сказать наверняка. Известно, что дети переносят COVID-19 легче, пожилые люди - труднее, но у 30-40-летних, даже без сопутствующих заболеваний - тоже могут возникать проблемы.

«У некоторых людей может быть нарушение регуляции иммунного ответа: [клетки] взялись бороться с возбудителем SARS-CoV-2, но вместе с тем повредили ткани органов, что и обусловливает тяжесть заболевания. Подобно пословице, когда взялись за молитву, и лоб разбили», - говорит Федор Лапий. По его словам, сейчас ученые разных стран исследуют, при каких нарушениях иммунной системы и возникают тяжелые случаи заболевания.

Но вместе с тем, особенно в случаях легких или средней тяжести, сейчас существует недостаточно данных, чтобы утверждать, что иммунитет [15] образуется всегда. Известны заболевания, когда иммунной реакции нет. «Например, в случае с вирусом папилломы человека, который может вызвать рак шейки матки. Иммунная система 50% женщин при встрече с этим вирусом, не распознает его,- говорит Лапий. - А потому повторное заражение им вполне возможно».

На эту тему: Против коронавируса придумывают двойное оружие [16]

То же, уверяет ученый, может касаться и COVID-19 (единичные повторные случаи заболевания уже случаются [17]), хотя данных для выводов недостаточно. Но даже если окажется хуже, и встреча с этим вирусом в естественных условиях не обеспечивает длительной защиты, исправить ситуацию может вакцина. В конце концов, в случае с папилломою так и получилось.

А что остается делать, пока вакцины не существует, а идея с коллективным иммунитетом слишком неопределенная? Похоже, что продолжать держать дистанцию, а также носить маски. Как говорит популяризатор науки Семен Есилевский, научных доказательств вреда от ношения маски точно нет.

—

Фото: Getty Images, nas.gov.ua, sntumsa.pl.ua, Facebook

Илона Громлюк, опубликовано в издании Детектор медіа [18]

В тему: