В 2012 году юрист Александр Бусаров, возмущенный ростом сталинистских настроений в России и всевластием ФСБ, придумал хитроумный план. Он стал собирать сведения об офицерах советских спецслужб, которые были репрессированы в 30–50-х годах и до сих пор не реабилитированы.

Через Главную военную прокуратуру он стал добиваться реабилитации организаторов государственного террора, осужденных в СССР за вымышленные преступления – шпионаж и контрреволюционную деятельность. Он хотел, чтобы путинское правосудие, пересматривая эти дела, подтверждало, что советские спецслужбы были преступными по своей сути. Свой план он назвал проектом "Немезида".

В публикации "Тайный Нюрнбергский процесс для чекистов [2]" мы рассказывали о том, как Александр Бусаров, давая чиновникам понять, что является убежденным сталинистом, несколько лет подряд посылал заявления на реабилитацию палачей из НКВД-МГБ. Результаты были неожиданными: прокуратура в самом деле запустила процесс реабилитации, затем началась паническая дереабилитация, причем все это происходило на закрытых судебных заседаниях втайне от общественности.

В 2018 году Александр Бусаров покинул Россию и вывез в Европу материалы по реабилитации чекистов. Уголовные дела на нереабилитированных преступников, согласно российскому законодательству, засекречены в архивах, поэтому судебные документы, в которых описаны злодеяния сотрудников госбезопасности, представляют особый интерес.

Сотрудники ФСБ и сегодня используют те же методы, что их предшественники во времена сталинского террора

Александр Бусаров вместе с центром "Досье" [3] готовит комментарий к документам архива. Он подчеркивает, что это не только исторический проект. Сотрудники ФСБ и сегодня используют те же методы, что их предшественники во времена сталинского террора. Дела "Сети" и "Нового величия", фигуранты которых говорят о пытках во время следствия и фабрикации доказательств, демонстрируют, к чему может привести безнаказанность чекизма. "Я очень хотел бы, чтобы рассказ о пыточно-фальсификационной системе НКВД читателям напомнил о том, что это уже было в истории, а следователям – о том, что их предшественники получили по заслугам даже спустя десятилетия, – говорит Александр Бусаров. – Современный сталинизм – это не просто преклонение перед личностью вождя, но это признание и его методов управления государством – акции устрашения, пытки, безграничная власть службы политического сыска, фальсификация уголовных дел, уничтожение свободы слова, массовые убийства, попрание прав человека, судебный произвол, политические репрессии. Сталинизм – это превращение правоохранительных органов в карательный аппарат, а спецслужб – в систему политического террора как в стране, так и за рубежом".

Сегодня мы публикуем материалы из досье "Немезида", посвященные запросам 2013 года о реабилитации безжалостных сталинских палачей – Сергея Миронова-Короля [4] (1894–1940) и его помощника Михаила Голубчика (1906–1940). На их примере Александр Бусаров хочет показать не только очевидную историческую параллель между сталинскими и современными путинскими репрессиями, но и сходство советских чекистов с эсэсовскими головорезами. В биографиях советского государственного преступника, комиссара госбезопасности Миронова-Короля и немецкого военного преступника, штандартенфюрера СС Пауля Блобеля [5] имеется очевидное сходство. Оба родились в 1894 году и стали верными слугами двух главных злодеев XX столетия: Блобель преклонялся перед Адольфом Гитлером, Король стал исполнителем воли Иосифа Сталина и даже именовал себя "сталинским псом". Блобель осуществил массовое убийство тысяч евреев в урочище Бабий Яр под Киевом [6], Миронов-Король и его помощник Михаил Голубчик повинны в многотысячных убийствах в Сибири и Монголии.

«Сжигать дотла все населеные пункты». Как в 1941 году выполнялся приказ Сталина [7]

"Лимит для первой операции 11 000 человек, т.е. вы должны посадить 28 июля 11 000 человек. Ну, посадите 12 000, можно и 13 000 и даже 15 000, я даже вас не оговариваю этим количеством. Можно даже посадить по первой категории <то есть расстрел> 20 000 чел. с тем, чтобы в дальнейшем отобрать то что подходит к первой категории и то что из первой должно пойти будет во вторую категорию <то есть длительные сроки лишения свободы>. На первую категорию лимит дан 10 800 человек. Повторяю, что можно, посадить и 20 тыс., но с тем, чтобы из них отобрать то, что представляет наибольший интерес", – указывал [8] Миронов на оперативном совещании.

Поскольку не предполагалось, что кто-либо будет искать тела убитых, ликвидация трупов советскими правоохранительными органами не осуществлялась. Главное внимание отводилось [9] сокрытию мест захоронения.

"Чем должен заняться начальник оперсектора, когда он приедет на место? Найти место, где будут приводиться приговора в исполнение и место, где закапывать трупы. Если это будет в лесу, нужно чтобы заранее был срезан дерн и потом этим дерном покрыть это место, с тем, чтобы всячески конспирировать место, где приведен приговор в исполнение потому, что эти места могут стать для контриков, для церковников местом религиозного фанатизма. <…> Не думайте, что это такое простое дело: по Мариинску, например, надо будет, примерно, привести в исполнение 1000 приговоров, в среднем по 30–40 каждый день".

Пауль Блобель

Штандартенфюрер Пауль Блобель, как и Миронов-Король, тоже придумал технологию уничтожения следов своих преступлений, в соответствии с которой специальные "трупные команды" эксгумировали тела расстрелянных, сжигали их, а оставшиеся кости перемалывали.

Массовые расстрелы, организованные Блобелем в Бабьем Яре, несмотря на попытки их сокрытия, изучены специальной государственной комиссией [10], подтверждены многочисленными свидетельствами и обнародованы. А вот массовые убийства, организованные Мироновым-Королем и его подручными в Западной Сибири, государственными органами никогда не изучались, места расстрелов не устанавливались [11], имена организаторов этих чудовищных преступлений власти не называют. Александр Рудницкий из "Мемориала" говорит, что российские органы госбезопасности осознанно скрывают новосибирский "Бабий Яр" [12]. "Мемориал" требовал открыть музей в здании следственно-пересыльной тюрьмы №1 УНКВД, где погибли тысячи людей. Однако здание снесли и построили на месте тюрьмы жилой дом. Более того, 9 мая 2019 года мэр города коммунист Анатолий Локоть открыл памятник Сталину [13], который руками Миронова и Голубчика уничтожил тысячи новосибирцев. И наконец, Государственный архив Новосибирской области закрыл доступ [14] к нескольким фондам управления НКВД по Новосибирской области – их решили проверять на наличие секретной информации.

Большой террор в Монголии осуществлялся по приказу из Москвы

Массовым террором в собственной стране Миронов-Король не ограничивается. После Сибири волей Сталина комиссар госбезопасности переквалифицируется в политика и дипломата. Подобными назначениями пестрит и современная российская история: волей "вождя" чекисты превращаются в политиков, губернаторов, дипломатов.

В августе 1937 Миронова назначают полпредом СССР в Монголии, после чего под его контролем начинается массовое истребление населения этой страны. Большой террор в Монголии, затронувший все слои населения, – в первую очередь буддистское духовенство, – осуществлялся по приказу из Москвы и руками советских "специалистов". 27 августа 1937 года советские войска входят в Монголию, в сентябре начинаются аресты. По аналогии с особыми советскими тройками возникает монгольская "спецтройка" (чрезвычайная комиссия), причем ее создают решением Политбюро ЦК ВКПб.

Читайте также: Россия Путина: «Непреодолимое чувство тошноты» [15]

Хотя Монголия формально остается суверенным государством, советское Политбюро учреждает там внесудебный орган для массовых расправ. 20 октября чрезвычайная комиссия приступает к работе. Миронов и Голубчик, которого он взял с собой в Монголию, и который стал полпредом после отбытия Миронова в Москву в 1938 году, уничтожают ни в чем не повинных граждан. Общее число погибших в ходе репрессий до сих пор точно не известно – от 22 до 35 тысяч человек, то есть от 3 до 5% всего населения Монголии.

Экспозиция в улан-баторском Музее жертв политических репрессий

"Подобная практика уничтожения чекистами местного населения по сути оккупированных территорий продолжается от сталинских времен до настоящего времени: Литва, Латвия, Эстония, Грузия, Украина… Наверное, нет у России соседа, который бы не испил до дна чашу крови, наполненную чекистами", – говорит Александр Бусаров.

В 1939 году возглавивший НКВД Лаврентий Берия начал масштабную акцию по уничтожению сотрудников госбезопасности, осуществлявших массовый террор во времена Ежова. Таким образом ликвидировались свидетели преступлений и прикрывалось высшее партийное руководство страны, инициировавшее террор, поскольку вина за репрессии возлагалась на несуществующую "антисоветскую заговорщицкую организацию в органах НКВД".

В 2019 году вышла книга Миры Яковенко "Агнесса: исповедь жены сталинского чекиста". Агнесса Ивановна Миронова-Король, супруга чекиста, рассказывает [16] о том, как ее муж, готовясь к неминуемом аресту, планировал застрелиться: по версии следствия, Миронов-Король был шпионом японской разведки

​Он истерически разрыдался, закричал в отчаянии:

– Они и жен берут! И жен берут!

Я никогда еще не видела, чтобы Сережа плакал. Я ушам, глазам своим не поверила… И вдруг понимаю – настал момент, когда мне надо стать сильнее его, утешить, успокоить. Я обняла его, стала говорить, говорить. Ну даже если и арест, то, может быть, это не конец, ты еще можешь быть оправдан, отпущен, ты же ни в чем не виноват, и еще может быть жизнь какая-то, а если ты не выдержишь, возьмешь и застре­лишься, то тут уже возврата нет, это уже будет навсе­гда, это уже и будет конец.

Я дала ему валерьянки, и после того, как мы не­сколько часов проговорили, он наконец заснул. В ту ночь мы с ним условились о шифре. Если его и в самом деле арестуют и он сможет мне пи­сать, то подпись в письме "целую крепко" будет озна­чать, что все хорошо, если "целую" – то средне, а ес­ли "привет всем" или что-нибудь в этом роде, без "це­лую", то – плохо.

Сергей Миронов-Король

Первое время следователем по делу Миронова-Короля был Павел Мешик, который негласно поддерживал переписку между арестованным и его супругой. Миронов-Король обвинялся в том, что осуществлял массовые необоснованные аресты и фальсифицировал следственные материалы в Западно-Сибирском крае, а в Монголии добился необоснованных арестов военнослужащих и работников госаппарата. При этом, по версии следствия, Миронов-Король был участником антисоветской заговорщицкой организации в органах НКВД и шпионом японской разведки. Его обвинили по статьям: 58/1 "б" (измена Родине); 58/7 (подрыв государственной промышленности в контрреволюционных целях); 58/11 (контрреволюционные преступления). Таким образом, материалы уголовного дела, возбужденного против Миронова-Короля в 1939 году, содержат сведения как о фактически совершенных преступлениях – массовые необоснованные аресты, фальсификация уголовных дел, – так и о преступлениях вымышленных: шпионаж в пользу Японии и участие в заговорщической организации внутри НКВД.

Помощника Миронова-Короля Голубчика арестовали в один день со своим бывшим начальником и предъявили ему подобные обвинения по контрреволюционным статьям.

Решение о ликвидации Миронова-Короля и Голубчика принял лично Сталин

По окончании следствия в отношении Миронова-Короля, Голубчика, а также многих других чекистов Берия подал Сталину список на 346 человек, подлежащих расстрелу. Миронов-Король значится в списке под номером 189. Никаких материалов уголовных дел к списку не прилагалось. Решение о ликвидации Миронова-Короля и Голубчика принял лично Сталин. Военной коллегии Верховного Суда СССР предстояло лишь "оформить" вынесенные Сталиным приговоры.

Читайте также: Илья Франк: «Уезжаю из-за нацистской атмосферы» [17]

Жену Миронова-Короля, Агнессу Ивановну, пощадили, но ненадолго. Она снова вышла замуж, но в 1942 году ее арестовали и приговорили к пяти годам лагерей. В 1959 году она подала прошение о реабилитации своего мужа, но получила отказ от военной прокуратуры СССР. Уголовные дела Миронова и Голубчика на десятилетия упокоились в чекистских архивах. И лишь в ходе реализации проекта "Немезида" в 2013 году сохраняющие грифы секретности дела Миронова-Короля и Голубчика извлекли из архивов для судебного пересмотра – в Главную военную прокуратуру РФ было подано заявление об их реабилитации.

В июне 2013 года надзорное представление военной прокуратуры за подписью главного военного прокурора Фридинского о переквалификации деяний Миронова-Короля направляется в Военную коллегию Верховного суда. В сентябре того же года аналогичный документ направляется в Верховный суд в отношении Голубчика. Изучив их дела, военная прокуратура установила явную недоказанность контрреволюционных преступлений и очевидное несоответствие между действительно имевшими место преступлениями (массовые аресты, фальсификация) и вмененными чекистам статьями Уголовного кодекса на основании надуманных, ничем не подтвержденных обвинений.

11 июля 2013 Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации вынесла определение об изменении приговора Миронову-Королю с контрреволюционных статей на статью о воинских преступлениях. Такое же решение по делу Голубчика Военная коллегия Верховного суда приняла 15 октября 2013 года.

В определениях Верховного суда пересказаны важные фрагменты совершенно секретных уголовных дел: признания Миронова-Короля в том, что он за восемь месяцев работы в НКВД по Западно-Сибирскому краю репрессировал около 15 тысяч советских граждан, позднее под видом борьбы с японским заговором необоснованно репрессировал 10 тысяч граждан Монголии, в том числе членов монгольского правительства, сфальсифицировал дела на группу командиров Сибирского военного округа, а также руководящих работников края. Также приводятся показания офицера НКВД Дмитрия Гречухина [18] о том, как было сфальсифицировано дело на 100 бывших красных партизан Горного Алтая и придумана якобы действовавшая в Западной Сибири ячейка эмигрантского Российского общевоинского союза (РОВС) [19], после чего начались аресты людей, которые о РОВС ничего не знали. Сообщается и о том, как было придумано множество контрреволюционных организаций, которых никогда не существовало. В определении Верховного суда по делу Михаила Голубчика указывается, что, находясь на службе в органах НКВД, он необоснованно репрессировал тысячи заведомо невиновных советских граждан, фальсифицировал уголовные дела в отношении командиров Красной армии, а также технических специалистов промышленности Западной Сибири. Подчеркивается, что, занимая пост полномочного представителя СССР в Монголии, Голубчик инициировал репрессии в отношении 25 тысяч граждан Монголии, в том числе членов монгольского правительства.

Александр Бусаров отмечает, что ни военная прокуратура, ни суд не приняли во внимание то, что решение о расстреле принимал Сталин по списку, представленному НКВД, а также не установили мотивы, которым руководствовалось НКВД, фальсифицируя обвинения Миронова-Короля и Голубчика в шпионаже и участии в заговорщицкой организации. Создается видимость того, что Миронов-Король и Голубчик были законно приговорены к высшей мере наказания, и только лишь неправильная квалификация их преступлений является основанием к пересмотру вынесенных им приговоров.

Юридический парадокс: Верховный суд осуществил переквалификацию деяний Миронова-Короля и Голубчика на статью 193-17 "б" Уголовного кодекса РСФСР, прекратившего своё действие еще в 1961 году, но действовавшего на момент вынесения им приговора. То есть Военная коллегия Верховного суда РФ в 2013 году, изменяя приговор, и по существу, и по форме выполняла функции сталинской Военной коллегии Верховного суда СССР.

Характерно также, что Миронов и Голубчик в 1940 году были "осуждены" по засекреченным делам, в закрытом судебном заседании и без участия защиты.

Читайте также: Между Россией и тюрьмой разницы нет [20]

В 2013 году Миронов и Голубчик получили заново оформленные и обоснованные приговоры от имени Военной коллегии Верховного суда, но не советского, а российского. Но оба чекиста также были осуждены по засекреченным делам, в закрытом судебном заседании и без участия защиты. "Правосудие" не изменилось. Спустя три года после пересмотра дел, в 2016 году, Центральный архив ФСБ подтвердил Александру Бусарову, что дела Миронова-Короля и Голубчика по-прежнему имеют гриф "совершенно секретно". При этом действующий закон "О государственной тайне" запрещает отнесение к государственной тайне и засекречивание сведений о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами.

Александр Бусаров убежден, что с юридически-правовой точки зрения в 2013 году был утвержден заведомо неправосудный "приговор", вынесенный Миронову-Королю Сталиным, утвердившим список лиц, подлежащих расстрелу, и впоследствии оформленный ВКВС СССР в виде судебного решения. Однако автор проекта "Немезида" объясняет, зачем в XXI веке необходимо это запоздалое и несовершенное правосудие:

"Сталинизм, как форма управления государством с помощью пыток, фальсификаций [21] и уничтожения неугодных, до сих пор востребован российской властью [22]. Потому судебный пересмотр дел ныне покойных злодеев-чекистов необходим не покойникам, а именно живым. Чтобы знали и помнили: воздаяние придет, настигнет даже после смерти всеобщим презрением и позором. Чтобы знали и помнили: пока живой, всегда есть шанс быть человеком, шанс покаяться, измениться. Поэтому из двух возможных путей, по которому следует двигаться в вопросе пересмотра дел повинных в тягчайших преступлениях, но уже покойных сотрудников госбезопасности, несомненно следует предпочесть путь справедливости, даже если он осуществляется с нарушением определенных принципов правосудия. Потому что, в конечном итоге, именно справедливости ждут от суда все участники процесса. У прокуратуры и суда был намного более правильный путь проведения процессов по делам Миронова-Короля и Голубчика: рассекречивание дел, поиск массовых захоронений их жертв, правовая оценка роли чекистов в судьбе Западно-Сибирского края, правовая оценка роли Сталина в судьбе Миронова и Голубчика, поиск родных и близких, информирование их о пересмотре дел, всесторонняя оценка личностей Миронова-Короля и Голубчика на основе документов и устных свидетельств, открытый судебный процесс над ними с приглашением прессы. Однако и процессы 2013 года, при всех их недостатках с правовой точки зрения, вполне отвечают критериям справедливости. Поэтому я, как инициатор этих процессов, согласен с их результатами", – говорит автор проекта "Немезида" Александр Бусаров.

—

Статья подготовлена в партнерстве с Центром "Досье" [3].

Дмитрий Волчек [23];  опубликовано в издании Радио Свобода [24]

---

В тему:

• Вадим Бабенко, «человек за Украину» [25]
• Путин. Корпорация убийц [26]
• Тайные бумаги палачей [27]
• Наум Цалевич Турбовский лично убил 2100 человек. История палача и его жертвы [28]
• Путешествие российского фотографа по революционной Украине: Майдан – это любовь [29]