Каин, где твой брат Авель?..

1.00

Острая тема

Как случилось, что вместо того, чтобы мы обсуждали, какое количество стран до сих пор живет в фанатизме и нищете, мы обсуждаем глобальное потепление или Харви Вайнштейна? Как случилось, что Запад, который смог победить свой собственный тоталитаризм, капитулирует перед чужим?

… Когда я посмотрела на ликвидацию Сулеймани и особенно на реакцию левого истеблишмента, я вспомнила XIX век и хочу начать с двух любимых моих примеров, один из которых случился в 1898 году, когда в Судане были повстанцы, очень, кстати, похожие на то правительство, которое сейчас в Иране. Там главой власти был человек, которых называл себя Махди, то есть спаситель.

Они тогда убили генерала Китайца Гордона. Англичане подождали 13 лет, направили войска под руководством генерала Китченера и перебили этих искателей царствия божьего в битве при Омдурмане со счетом 48 трупов на 12 тысяч. 48 было британских и 12 тысяч было этих любителей царства божьего. Потому что у англичан тогда был пулемет Максима, а у этих ребят была только их собственная вера. Как по этому поводу были сложены стихи НРЗБ.

Собственно, одним из участников этой экспедиции был Черчилль, который написал тогда про ислам большой, по нынешним временам неполиткорректный текст в своих мемуарах, которые называются «Речная война». Текст этот начинается словами: «Как чудовищно проклятие, которое магометанизм накладывает на своих последователей». Дальше там следуют слова: «фанатичная ярость», «фаталистическая апатия» и так далее.

Другая история сложилась в 1868 году, когда абиссинский Негус захватил в заложники нескольких европейцев, потому что ему казалось, что так переговоры пойдут быстрее. Войска генерала Нейпира, тоже британские — они, кстати, состояли в основном из индусов — прошли 400 километров в совершенно нечеловеческих природных условиях. Они через джунгли прокладывали железную дорогу, чтобы подвозить себе продовольствие. Дошли до столицы, освободили заложников. Собственно, на этом всё кончилось.

И я не могу себе представить, чтобы кто-то в британской или американской прессе в то время рассказывал, что, собственно, абиссинский Негус реагировал на провокации, или: «Вот какой замечательный Махди, он тоже реагировал на провокации — и зачем нам встревать в войну и что из этого произойдет?»

И когда я смотрю на современный мир [2], я вижу странную вещь, потому что если сравнить его с концом XIX века, то, с одной стороны, этот мир имеет множество преимуществ, о которых тогда и не слыхали. Это гигантские вещи, включая освобождение женщин, большую вертикальную подвижность, не говоря уже о компьютерах, мобильной связи и прочем. Но со странами в мире произошла одна странная история. Потому что тогда, в том мире страны были либо колонией Запада, либо им приходилось со всей силы развиваться и становиться Западом, чтобы не стать колониями. Кстати, такими успешными примерами западного развития были Япония и Россия.

Страны, которые начали развиваться в западном направлении поздно, например, Турция при Ататюрке или даже Афганистан или Иран, они тогда тянулись изо всех сил. Молодой шах Ирана Реза Пехлеви [3] сватался к английской королевской семье. Когда дело не выгорело, он все равно завел себе только одну жену. Правда, он жен несколько раз менял: разводился и женился. Но у него была только одна жена. И тогда было бы немыслимо, чтобы кто-то из руководителей развитой страны, как, например, президент ЮАР имел несколько жен и очень этим гордился.

Когда это были диктатуры — а это очень часто были диктатуры, — это были модернизационные диктатуры. И вот когда я гляжу на мир в конце XX века, я с удивлением вижу, что да, сам по себе весь мир стремиться вперед, но значительные части этого мира стремятся назад. И если бы кто-то сказал сэру Уинстону Черчиллю в тот самый момент, когда он писал мемуары «Речная война», что спустя 100 лет после Махди в Судане будет править кровавый мясник, исламист, Омар аль-Башир [4], друг бен Ладена, что в Иране произойдет исламская революция; если бы кто-то сказал Роммелю и Монтгомери, что в тех местах, где они дрались на танках и в этот момент никто не слышал ни о каких исламистах, главными боевыми силами будут какие-то шиитские ополчения, финансируемые Ираном или, наоборот, ИГИЛ [5]; если бы кто-то сказал Агате Кристи, что в тех местах, где копал ее муж и где к европейцам относились с величайшим почтением, женщин будут заставлять ходить в никабах, — они бы рассмеялись и не поверили.

В тему: Россия в Судане: «Публичные казни ... и другие зрелищные мероприятия» [6]

Уж если бы вы сказали этим людям, что Европа, победившая свой вид религиозного тоталитаризма под названием христианство — как там говорил Вольтер? — раздавить гадину (по нынешним временам совершенно неполиткорректное выражение), — что эта Европа капитулирует перед другим видом религиозного тоталитаризма, что будут существовать огромные бюрократические организации, которые заняты только одним: сделать так, чтобы люди, приехавшие из средневековой страны и ненавидящие Европу за ее успех, свободу и просвещение, сохранили бы свой образ жизни, и ни в коем случае не освободились бы изнутри, а продолжали быть ограниченными средневековыми людьми и продолжали бы ненавидеть Запад и при этом жили бы на его деньги, — ну, слушайте, не то что во времена Бисмарка — во времена Агаты Кристи этому бы просто никто не поверил, сказал бы, что это какая-то антиутопия, которая невозможно, это абсурд.

А представьте себе, что во времена Китчинера нашелся бы британский политик, который извинялся бы перед последователями Махди за Омдурман, говорил бы как Роуз Макгоуэн: «Вы извините, что мы совершили теракт. Мы заложники террористического правительства.». Они бы сказали: «Так не бывает». Ну, для начала этот политик проиграл бы выборы. Но теперь мы видим, что это возможно.

И вопрос: что случилось? И на этот вопрос, к сожалению, очень много печальных ответов. Потому что, во-первых, переменилась экономика. Потому что раньше экономическая мощь страны находилась может быть, в зависимости от ее площади, то есть для того, чтобы у вас была большая армия, у вас должно было быть много зерна. Чтобы у вас было много зерна, у вас должно быть много фермеров. Чтобы было много фермеров, должно быть много земель. И любая страна стремилась заселить соседние земли поселенцами и колониями. Это вещь, которая полностью переменилась, потому что количество земли сейчас не связано впрямую с экономической мощью страны.

Кроме этого кончились сами эти переселенцы, потому что больше рождаемость стала как раз в менее развитых странах. А демография страшная вещь, с ней спорить очень трудно. Очень часто говорят, что американцы вытеснили индейцев из Северной Америки. Да, но индейцев в Северной Америке было всего 2 миллиона. Потому что люди, которые в основном занимаются охотой и предпринимательством, для них требуется просто совершенно другая площадь для проживания племени.

Но есть третий фактор очень страшный — это идеология. Потому что вдруг в XX веке возник удивительный, на мой взгляд, фейковый концепт под названием колониализм. Вдруг нам стали рассказывать, что Запад впал в страшных грех колониализма и он, оказывается, подчинял себе, уничтожал культуры, которые так же ценны как культуры Запада.

Но вот если вы посмотрите на любую историю австралийских аборигенов, вам скажут, что и не понимали люди Запада, не ценили. И редко, кто напишет, что, например, одним из способов, которым австралийские аборигены контролировали рождаемость, были убийства детей, и это явление имело абсолютно массовый характер.

Почему колониализм, на мой взгляд, фейковый концепт? Очень просто — потому что слово «колониализм» обозначает только один определенный период в истории, один определенный типа завоевания, когда завоевывал Запад менее цивилизованные общества. Вы никогда не слышали, чтобы упрек в колониализме был адресован, скажем, Великим Моголам, которые завоевали Индию, уничтожили массу народа, уничтожили одну культуру, насадили свою. Они не колониалисты, они завоеватели. Я не слышала, чтобы упрек в колониализме был адресован, скажем, маньчжурам, которые в XVII веке завоевали Китай. А представьте себе, что в XVII веке дикари на конях завоевали бы Великобританию, и что бы там происходило с наукой и цивилизацией?

Величайшие злодеи человеческой истории, строители гор черепов — Тамерлан и Чингисхан, — они никогда не называются колониалистами. Монголы пришли в Афганистан и уничтожили эту страну в смысле экологии. Вот когда нам говорят о климатической чрезвычайной ситуации, — она случилась в Афганистане после завоевания монголов. Потому что до завоевания монголов это была страна зеленых плодородных долин, это была страна торговых городов.

Пришли монголы [7], города они вырезали, им не были нужны города. Зеленые долины — они уничтожили подводную систему орошения, остатки которой дожили еще до советского вторжения — система кяризов. Потому что с пшеницей монголы тоже не понимали: нафига она, если лошадь ест подножную траву.

И, собственно, до монголов Афганистан был цивилизованной страной, которую завоевывал каждый завоеватель, а после них случилась экологическая катастрофа и Афганистан не завоевал никто.

И когда нам говорят, что вот исламисты разрушили Будду в городе Бамиан, — а откуда взялись там Будды? А они стояли там, потому что там был процветающий город, который монголы уничтожили полностью, вырезали всех, потом вернулись через несколько дней, вырезали тех, кто вылез из-под трупов. И никто не говорит, что у монголов была колониальная политика по отношению к Афганистану.

Даже завоевание германцами Римской империи теперь оказывается, что это была перемена культурных паттернов и что-то в этом роде, но ни в коем случае слово «колонизация» или слово «завоевание» вы не встретите. Это о смешном, потому что вот археологи копают какой-нибудь город времен германских нашествий. Стоит богатый римский город где-нибудь в провинции Норик. Стены, бани, храмы, портики, все дала. Потом слой пепла, епископский дворец, и к нему прилепилось несколько домишек. Это вот ассимиляция, аккультурация.

Но вот когда приходят британцы и запрещают маори охотиться за головами или индусам запрещают сжигать вдов на костре — это страшный колониализм, это насилие над культурой, которая ничуть не хуже западной.

Разумеется, не весь колониализм состоял из строительства школ и больниц и запретов НРЗБ организации бесплатной медицины. Знаете ли вы, что бесплатная медицина во Франции сначала была введена в колониях, а потом дома. О качестве этой медицины я сейчас не говорю.

Конечно, была немецкая колонизация в Африке, которая мало отличалась по методам от последующего «окончательного решения европейского вопроса». Была японская колонизация. Но вот что важно помнить в перспективе. Важно помнить все-таки, какие земли, какие именно народы колонизовались. Важно помнить, что ацтеки имели практику системных человеческих жертвоприношений.

Это была цивилизация, в которой привилегированные классы питались человеческим белком. Важно помнить, что когда Колумб пришел в Вест-Индию, то он и его спутники, они описывали. Вот они заходят в хижину, а там висят копченые человеческие бедра.

Важно помнить, что там, где сейчас ЮАР, местные племена, точнее завоеватели ндебеле, они практиковали НРЗБ — это полный геноцид завоеванного народа, уничтожение всех мужчин, обращение детей в рабство, и женщин брали себе на постель. Важно помнить, что в некоторых странах Африки до сих пор едят пигмеев, ну просто едят как обезьян.

Важно помнить, что во всех этих страна было рабство. Очень часто там тыкают в лицо рабством, которое развило Европа. Это правда. Европейцы организовали массовый приток африканских рабов на Американский континент.

Но рабство изобрели не европейцы. Раб — это первая собственность, которая появилась у человека, раньше, чем у него появился свой дом и свое поле. В древних языках обычно нет отдельных слов для слуги и раба, это одно и то же. И никакая культура не отменила рабство за исключением как раз европейской, западной культуры. США и Европа были уникальны не тем, что у них были рабы, а тем, что они запретили рабство.

И уж, конечно, никогда не называют колонизаторами ислам. Но вот вы никогда не встретите на Западе человека, который будет писать, как ислам колонизовал Ближний Восток, и что он при этом сделал с колонизованными культурами. Вы никогда не встретите человека, который скажет: «Слушайте, вот была страна Тунис. Это была просвещенная часть Римской империи. Там жили берберы. Это была страна Югурты и Масиниссы, оттуда происходили некоторые римские императоры. Оттуда происходил блаженный Августин. Там стояли города. Оттуда в Рим везли зерно и масло. И это было житницей Рима так же, как Ливия.

Вот смотрите, что случилось с этой страной после исламской колонизации. В ней были уничтожены города, в ней погибло сельское хозяйство, в ней исчезли все блаженные Августины.

Вы никогда не встретите человека, который скажет: «Иран — это же была империя, которая была соперником Риму. Это была потрясающе интересная страна, которую правильней типологически сравнивать, наверное, с феодальной Японией». Потому что это была достаточно рыхло управляемая страна и при ахеменидах, и при парфянах и даже при сосанидах это была страна, где впервые если не зародилась, то развилась концепция тяжелой кавалерии, что, собственно, помогло сосанидам создать прообраз современного Ирана и победить парфян и сделать его вместо Парфянского царства. Это, собственно, та тяжелая кавалерия, то, что потом в Европе было рыцарями с одним серьезным замечанием, потому что рыцари имели стремя, на которое они опирались, и это, собственно, позволило создать средневековую европейскую тяжелую кавалерию, а во III веке до нашей эры еще стремени не было, и, соответственно, иранская тяжелая кавалерия, они тогда просто привязывали тяжелое копье к ноге лошади.

И римляне не могли ничего сделать с Персией, потому что тяжелый всадник — это, прежде всего, знатный всадник, человек, у которого много денег. В Риме военное развитие шло другим путем. В Риме, наоборот, знатных людей не отпускали в армию. Боялись императоры, если знатные люди служили в армии.

И эта потрясающая персидская культура была уничтожена исламом, как великая греческая античная культура была уничтожена христианством. И когда нам говорят, что Крестовые походы — вот что же европейцев потянуло на земли ислама, что же это было за страшное завоевание? Стоп, ребята, какие земли ислама? Это были земли Римской империей, принявшей христианство. Какой процент жителей Сирии, Кирикии и Палестены и так далее в этот момент были христиане? Другой вопрос, какие это были разновидности христианства. Ответ: подавляющий. Если в Сирии еще в XIX веке была куча христиан.

Это, конечно, совершенно потрясающая вещь. Потому что вдруг нам стали левые интеллектуалы усиленно промывать мозги на тему того, как страшна европейская колонизация, как самоценны все эти замечательные культуры, как виноваты европейцы тем, что принесли этим прекрасным сынам природы свою нехорошую буржуазную эксплуататорскую культуру. Ну, конечно! Египетских декхан при Оттоманской Порте никто не эксплуатировал, пока туда, допустим, Англия не пришла.

Хотя задавать-то надо было другой вопрос. Вот, например, Римская империя. У нее две половинки: Восточная и Западная. Причем Восточная более богатая и процветающая. Как оказалось, что к XIX веку Восточная оказалась в такой заднице? Кстати, в XII веке, когда в Европе тоже был религиозный тоталитаризм, нельзя сказать, что тогда в Европе были какие-то преимущества. Тогда, например, наоборот, та была более процветающая, более просвещенная и менее религиозная.

А учитывая, что там, на Ближнем Востоке было столько христиан — куда они делись? Каин, Каин, где твой брат Авель? Там было столько огнепоклонников в Иране — куда они делись? Этот вопрос леваки никогда не задавали по разным причинам, в том числе, потому, что один из главных спонсоров ́той идеи, разработчик идеи колониализма был Советский Союз. И я напомню, что первый съезд народов Востока состоялся еще в Баку в 20-м году. А первый Антиколониальный конгресс — в 1927 году на деньги СССР. Его организатор был «красный Геббельс» Вилли Мюнценберг. И, конечно, антиколониализм рассматривался СССР как инструмент уничтожения открытого мира.

В тему: «Мозамбикский Берия»: как бабло побеждает зло [8]

Но вот, собственно, СССР пал, а безумие продолжается и, более того, усилилось, потому что к этому времени группа интересов, которой выгодна эта идеология, сложилась на Западе. Эта группа интересов — международная бюрократия, это левые политики, левые интеллектуалы. Левые политики, которые заинтересованы в уменьшении числа тех, кто зависит от государства и в умножении чиста тех, кто зависит от государства. И так как они больше не могут рассчитывать на рабочих, они эксплуатируют тех, кто будет зависеть от государства в лице мигрантов.

Это случилось потому, что любая демократия не склонна воевать. И вот я пытаюсь понять, как случилось, что вместо того, чтобы мы обсуждали эти темы, какое количество стран до сих пор живет в фанатизме и нищете, мы обсуждаем глобальное потепление или Харви Вайнштейна? Как случилось, что Запад, который смог победить свой собственный тоталитаризм, капитулирует перед чужим?

Я только что сказала, что те люди, которые правят этими странами-изгоями, они живут в альтернативной реальности. Но правда-то заключается в том, что им позволяют жить в альтернативной реальности только потому, что просвещенный, развитый мир, западный мир, его левый истеблишмент тоже живет в альтернативной реальности, в рамках которой во всем виноват просвещенный, цивилизованный мир и открытое общество, и Америка.

(Публикуется с сокращениями).

—

Юлия Латынина, опубликовано в издании Радио Эхо Москвы / Код доступа [9]

В тему: