Как чекисты в России становятся героями

1.00

Нет

"Нужно поставить дело так, чтобы наш работник не пропускал ни одного непартийного штриха и доводил этот штрих недоверия до конца... Время требует оперативности, четкости, и где проходит классовый враг, нужно дело заканчивать в три-четыре дня, и классового врага нужно покончить.»

Бывшего наркома внутренних дел СССР Генриха Ягоду арестовали 28 марта 1937 года. Его обвинили в совершении "антигосударственных и уголовных преступлений", в "связях с Троцким, Бухариным и Рыковым, организации троцкистско-фашистского заговора в НКВД, подготовке покушения на Сталина и Ежова [2], подготовке государственного переворота и интервенции". На суде экс-глава НКВД признал себя виновным в госизмене, 15 марта 1938 года его расстреляли, пишет Радио Свобода [3].

В начале 2021 года внимание к личности Ягоды привлек его портрет в отделении полиции в Химках, где 19 января проходил [4] выездной суд над политиком Алексеем Навальным. Фотография основателя ГУЛАГа вместе с биографической справкой висела на стенде "Из истории МВД России".

Других примеров героизации палачей тоже немало, выяснила корреспондент Север.Реалии. Эксперты считают, что почитание сотрудников НКВД, стоящих за расстрелами тысяч людей в 30-40-е годы прошлого века, в России выходит на новый уровень.

На эту тему: «Даже собаки от нас шарахались» [5]

Не случайность

"Приказом прокурора СССР [6] от 07.02.1938 № 141 назначен прокурором Карельской АССР. Приказом прокурора РСФСР от 03.01.1939 № 3 исключен из штатов органов прокуратуры. Дальнейшая судьба неизвестна", – такая справка об одном из прокуроров Карелии появилась на сайте [7] карельской прокуратуры 10 июня 2020 года.

Георгий Михайлович, член Тройки по проверке антисоветского элемента по Карельской АССР

На фото – Георгий Михайлович, уроженец Дрибинского района Белоруссии. Информация о нем частично повторяет главу из книги [8] памяти "Гордость и слава Дрибинского района", изданной в Белоруссии в 2017 году. В ней на 50 страницах автор-составитель В. М. Лившиц собрал информацию о земляках: Героях Советского союза, Героях Социалистического труда, известных ученых, учителях, деятелях культуры, писателях, родившихся в Дрибинском районе. Вместе с ними кратко описан и трудовой путь Георгия Михайловича: от разнорабочего в Киеве в 1908 году и служащего в царской армии до прокурора Карельской АССР в конце 1930-х годов.

Чуть подробнее о том, как трудился Георгий Михайлович в Карелии, описывал в книге "1937. Идеология и практика террора" исследователь Иван Чухин. По его данным, 10 июля 1937 года Михайлович вошел в состав "тройки" по проверке антисоветского элемента по Карельской АССР.

"Михайлович Георгий Степанович, 1890 года рождения, прокурор Карелии. Самая "таинственная" фигура в истории репрессий. Биографических документов Михайловича в архивах Карелии нет. Отсутствует даже анкета депутата Верховного Совета КАССР 1938 года. Известно, что в республику он прибыл в 1933 году с должности зам. прокурора Ленинградской области. Член ВКП(б) [9] с 1917 года, образование низшее. Характеризовался как малограмотный, беспринципный работник. Благодаря этим качествам Михайлович благополучно пережил всех наркомов и партийных представителей в тройках. Судя по протоколам партийных собраний, прокурор республики понимал законность очень своеобразно. "Нужно поставить дело так, чтобы наш работник не пропускал ни одного непартийного штриха и доводил этот штрих недоверия до конца... Время требует оперативности, четкости, и где проходит классовый враг, нужно дело заканчивать в три-четыре дня, и классового врага нужно покончить", – говорится в книге Ивана Чухина.

Подпись Михайловича стоит под смертными приговорами не менее 7222 жителей Карелии, репрессированных в 1937–38 годах.

Максим Лялин

Вопросом, как палач-Михайлович оказался среди героев, задался автор проекта "Сандармох. Возвращение имен" Максим Лялин. По его мнению, тот факт, что прокуратура Карелии опубликовала биографию о Михайловиче без упоминания его причастности к расстрелам в годы Большого террора – это вовсе не случайность, а закономерность.

– Портрет Ягоды в Химкинском РОВД не случайность и не местная инициатива, а часть общих историко-воспитательных мероприятий по обелению палачей и ползучему переписыванию истории репрессий, – говорит Лялин.

Другие палачи

Другой случай героизации палачей – это публикация на сайте проекта "Книга памяти блокадного Ленинграда" информации о расстрельщике НКВД Георгии Алафере.

"Установление и увековечивание судеб каждого участника обороны Ленинграда, каждого жителя осажденного города, боровшегося за освобождение – это возможность еще раз вспомнить героев войны, отдать дань их отваге и мужеству и передать поколениям максимально полные сведения об исторически значимых событиях и соотечественниках, защищавших Родину. Наличие поименной базы данных блокадников позволит устанавливать на зданиях Санкт-Петербурга мемориальные доски с именами горожан и военнослужащих, проживавших здесь в период 1941–1945 гг.", – говорится в описании проекта [10], созданного к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне по поручению Президента России.

Георгий Алафер, майор госбезопасности

Георгий Алафер [11], майор госбезопасности

Георгий Алафер – один из главных расстрельщиков Ленинградского Управления НКВД в 1930-х годах. В 1934-м был удостоен знака "Почетный работник ВЧК–ГПУ (XV)". В 1936-м получил Орден Красной Звезды "за особые заслуги в борьбе за упрочение социалистического строя". Он также известен тем, что принимал участие в расстрелах Соловецкого этапа в Сандармохе под руководством начальника ленинградской расстрельной опербригады Михаила Матвеева, ответственного за расстрел 1111 политических заключённых Соловецкого тюрьмы госбезопасности.

На запрос корреспондента Север.Реалии в проект "Книга памяти блокадного Ленинграда" о том, как попал Георгий Алафер в список героев, ответ не пришел. По мнению составителя "Ленинградского мартиролога" Анатолия Разумова,

ведущего раздел о Блокаде на сайте Российской национальной библиотеки

"Возвращенные имена. Книги памяти России", Алафер мог попасть в альтернативный сайт по формальным признакам, просто по учёту наград на сайта Минобороны: он действительно служил особистом на Ленинградском фронте – был комендантом управления контрразведки "СМЕРШ" [12], попадал в окружение, был ранен, действительно получил награды. Кроме орденов Красного Знамени и Ленина – в списке наград Алафера медаль "За оборону Ленинграда", Орден Красной Звезды, Орден Отечественной войны I степени, медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.".

"Выполняя особые оперативные задания, товарищ Алафер беспощадно уничтожал фашистских лазутчиков, шпионов и диверсантов. В тяжелых условиях окружения, в непрерывных боях с противником, товарищ Алафер проявил образцы мужества и отваги. Своими умелыми и решительными действиями оказывал большую помощь командованию", – говорится в наградном листе капитана госбезопасности Георгия Алафера 1943 года к ордену Отечественной войны I степени.

Однако, по словам Разумова, большинство наград Алафер получил вовсе не за героические поступки в боях, а за выслугу лет в рядах НКВД.

Анатолий Разумов

– Первый орден – Орден Ленина – за расстрелы [13]. Он принимал личное участие в расстреле 1936 года сталинских оппозиционеров. С 1934 года эта четверка штатных палачей: Алафер, Поликарпов, Матвеев, Шалыгин, здесь, в Ленинграде, активнейшим образом стреляла лично тех, на кого перст вождя указывал. Поэтому они в 1936 году получили все ордена. Это его первый орден, он совсем не боевой. За подлость, конечно. Не знаю, как он воевал, что конкретно делал как особист. Таких ведь просто так от профессии не отпускают, такие люди были на вес золота: человек, который может железно полночи просто стрелять и стрелять. Может, тем же и занимался, только уже в условиях войны. А вот орден Ленина и другие они все получили за выслугу лет по окончании войны. Это одновременный был указ тем, кто выслужился достаточно: и Матвеев, и Алафер, и Шалыгин. Но многие не понимают, конечно, кого за что наградили, – поясняет Анатолий Разумов. – Не думаю, что это все специально, "мол, вы говорите, что он палач, а он такой герой", может, это вообще разные линии. Я не думаю, что в данном конкретном случае это в пику нам, но это очень симптоматично.

По мнению историка, директора Музея "Международного Мемориала" Ирины Галковой тема публичного выражения памяти всегда сложно обсуждается, когда речь идет о таких спорных фигурах, как Ягода или Алафер. Поэтому каждый конкретный случай должен быть рассмотрен отдельно.

– Например, на Коммунарке (расстрельный полигон под Москвой для осуждённых Военной коллегией Верховного суда СССР, в т. ч. сотрудников НКВД. – СР), я считаю, все было сделано правильно – убитых там людей нельзя не назвать, кем бы они ни были, а рассуждать там же об их роли неуместно. Но здесь другая форма, и уточнения уместны, – считает Галкова. – Идея проекта "Книга памяти блокадного Ленинграда", видимо, в том, чтобы по максимуму восстановить сведения обо всех жителях, обо всех защитниках. И поэтому не упоминать Алафера, и все его награды и регалии, которыми он обладал, нельзя. Но если проект работает не как механическое перенесение данных из Центрального архива Министерства обороны, а действительно как память, факт участия в репрессиях и работы палачом, на мой взгляд, должен быть упомянут. Ибо он поучаствовал в уничтожении ленинградцев, не только в защите.

"Память народа"

Архивист проекта об участниках военных действий "Память народа" Виктор Тумаркин в разговоре с корреспондентом Север.Реалии предположил, что данные про Георгия Алафера взято именно с сайта "Память народа". Однако этот проект, по его словам, нельзя расценивать, как Книгу памяти, в которой обычно приводят биографическую справку, этот сайт – это электронный архив, созданный на основе документов советских военнослужащих.

Приказ о награждении Георгия Алафера

– Это сайты активных документов: они выкладывают просто базы данных в интернет со всеми ошибками, которые есть в этих документах. Одна из болевых точек, когда люди пишут: "Исправьте, это не так". А мы не можем исправить! Это не Книга памяти, так написано в документе, вы можете его изучить, – поясняет Тумаркин. – Если б речь шла о Книге памяти, где описывается человек, его судьба – это было бы одно. А мы говорим про банк архивных документов. Есть такие документы, есть такие приказы о награждениях, есть такие наградные листы – изучайте. То есть да, есть определенная подача, все эти помпы. А на самом деле просто дается возможность людям изучать информацию того времени. А там много интересного! И даже если там написано, что человек дезертировал или перешел на сторону врага – это совершенно не значит, что это произошло. Это значит только то, что это написано в этом документе. А на самом деле человек мог быть убит, захвачен в плен. Но мы просто имеем документы того времени и можем их изучать. Вот о чем сайт "Память народа". Для меня главная задача – дать людям обычным возможность работать с документами. И это работает.

По мнению Максима Лялина, неосведомленный читатель не может отличить награды службы НКВД от боевых заслуг героев войны, при этом на сайтах "Память народа", и "Книга памяти блокадного Ленинграда" имена палачей встречаются во вкладке "Герой войны", что и возмущает Лялина.

– С одной стороны, палач, но, с другой стороны, благодаря сайту есть документы, наградные листы с описаниями фронтовых "заслуг". И "заслуги" из документов вполне считываются. Но то, что далее другие государственные сайты используют уже "Память народа" как первоисточник для "героизации" палачей в рамках своей местной специфики – это ужас, – говорит Максим Лялин. – Из-за закрытости архивов и недоступности дел палачей для исследователей репрессий дистанционно остаётся доступным... сайт "Память народа". Но в данном случае лично я на стороне правды: палачи должны быть названы палачами вне условий и обстоятельств, а героизация недопустима. Именно так и происходит перекодировка, когда годы спустя благодаря таким ляпам в народной памяти палачи становятся доблестными участниками и героями Великой Отечественной войны... Герои-блокадники – это госсайт, официальное издание, а следовательно, первоисточник для официальных историков и пропагандистов, – считает Максим Лялин.

На эту тему: Убийцы из НКВД: выписка из одного протокола. Часть 2: Стрелок Куприй [14]

Замалчивание исторических фактов невозможно, считают эксперты. По их мнению, в указаниях биографий палачей должна быть приведена вся информация о жизни и работе сотрудников НКВД [15].

– Задача нас, тех, кто понимает, что история какая есть, такая есть, – просто ясно говорить и называть то, что есть и что мы знаем, не боясь, понимая, что рядом будут и почитатели Гитлера, и Ленина, и Сталина и всех остальных, – говорит Анатолий Разумов.

—

Анна Яровая, опубликовано в издании Радио Свобода [3]

На эту тему: