Первая совместная битва запорожцев и крымцев случилась по воле случая. Калга лично пообещал казакам волю или смерть в битве против турок. Удивительная история крымского «иностранного легиона».

Жарким полднем (а иначе и быть не могло — в дождь обязательно отсыреет порох и намокнут тетивы луков) 13 августа 1624 года десятитысячное османское войско подходило под стены Карасу-Базар (Белогорска), крупного торгового центра Крымского ханства.

Турки спешили в Бахчисарай в надежде быстро сбросить с крымского престола мятежного хана Мехмеда III Герая и заменить его послушным Джанибеком из того же рода.

Впрочем, дорогу в город османам преграждали баррикады из наполненных землей бочек, за которыми на определенном расстоянии развевались ханские знамена. Для янычар — опытных пехотинцев, которые имели опыт успешной осады Константинополя и десятков других первоклассных крепостей, — эти бочки не могли стать помехой. Турецкие воины приготовили ружья и пошли на штурм. Возможно, они уже чувствовали вкус легкой победы, как произошло нечто совершенно необычное.

Место действия — Карасу-Базар, второй по значению город Крымского ханства. С картины Карло Боссоли

Вместо ожидаемых крымских стрел на янычар обрушилась волна пуль, выпущенных неизвестными умелыми стрелками из-за баррикад. Каким же, по-видимому, было удивление оманских командиров, когда им доложили, что стреляют по их войскам не кто-нибудь, а запорожские казаки.

Не надеясь встретить в Крыму противников с огнестрельным оружием, турки не взяли с собой привычных лопат для окапывания, и поэтому должны были отстреливаться от казаков, лежа посреди голой степи.

Понятно, что перестрелку они проиграли. Ночью, опасаясь окружения татарской конницей, турецкие воины побежали прочь к Кефе, откуда начался их злополучный поход.

Янычары. Главное оружие — ружья, а не разрекламированные позже ятаганы

Позже город пал, война продолжалась еще долго, но это уже другая история. Главное — это почему запорожцы вдруг стали на защиту давних неприятелей, и почему защищали их так лихо?

Жизнь раннемодерного морского пехотинца, каким был почти каждый запорожский казак [2], трудно было назвать простой, и еще труднее — безопасной.

В отличие от сегодняшних «морских котиков» казак не имел приличного навигационного оборудования, систем связи, а главное — какой-либо возможности для эвакуации. Если «чайка» — малое судно, идеально подходившее для простой перевозки, морского боя с галерами и десантных операций — разбивалась у вражеского берега, запорожец мог только славно погибнуть в бою или умереть в рабстве — в качестве гребца на тех же галерах. Главарей в то время ождала долгая и изящная казнь. Что же заставляло казаков ежегодно выходить в море?

Запорожцы готовятся к морскому походу. Они вернутся или богатыми и довольными, или не вернутся вообще. С картины Ивана Ижакевича

Идеализировать мотивацию запорожцев — дело бесполезное. Каждый поход представлял собой, с одной стороны, мстительную «акцию» за набег крымскотатарской или ногайской орды или турецкое вторжение, с другой ... Назовем это внеэкономическим способом получения дохода. Кто-то выскажется значительно острее: грабеж, пиратство.

Как разделить, где заканчивалась роль защитника православной веры, и где начиналась борьба за защиту экономических ресурсов Войска Запорожского?!

Очень трудно отделить среди мотивов казака жажду мести за погибших родственников и друзей — от удалой завзятости, жажду подвигов и славы — от опьянения вражеской кровью. Невозможно понять, где заканчивается возмездие за прошлогоднее нападение крымцев, и где начинается охота за трофеями.

Да, казаки не брали пленных, чтобы продавать их в рабство, но последствия их «прогулок» вдоль турецких берегов лишь немного уступали последствиям внезапного нападения орды на украинские земли.

Враги казаков не были ни более гуманными, ни более кровожадными.

Турецкие солдаты. Настолько суровы, что шли в бой без доспехов

Для рядовых татар-кочевников военные походы на Речь Посполитую или Московию за трофеями или быстрые набеги на ближние земли составляли единственную возможность поддерживать собственное существование.

Сухая крымская степь просто не могла прокормить всех своих насельников, поэтому они были вынуждены каждый год идти на «промысел» чужих овец, лошадей и людей или медленно умирать. Необходимость грабить соседние земли с целью пропитания, густо перемешанная с ненавистью из-за взаимных нападений и разорений, и составляли тот уникальный коктейль, которым в течение 150 лет подпитывалась непримиримая степная вендетта — казацко-татарская борьба.

Река Биюк-Узенбаш, исток. С картины Карло Боссоли

Все вдруг изменилось в 1623 году, когда на престоле в Бахчисарае осел Мехмед Гирей. То есть, все изменилось не внезапно — еще в том же году запорожцы организовали несколько морских десантов на крымское побережье, а одному отряду удалось даже прорваться через Перекоп и ограбить степи. Но на фоне глубоких изменений в Крымском ханстве, да и в Османской империи в целом, это выглядело мелкими неприятностями.

Кафа — Феодосия. Общий вид города, где все началось и все закончилось. С картины Карло Боссоли

Хан Мехмед попытался прибрать к рукам строптивых аристократов — беев и мурз — и немало достиг на том поприще, например, самостоятельно утвердил мир с Москвой, без участия старейшин крымских родов. Или вообще назначил нуреддином — третьим по рангу должностным лицом в Ханнате — бывшего пастуха. Нужно ли говорить, что особой любовью элит новый хан не пользовался.

Еще более важные изменения происходили в Стамбуле. Новым падишахом стал молодой Мурад IV, и сразу после «коронации» он со всех сторон был окружен противниками крымского хана.

Константинополь — Стамбул. Образец для подражания крымскими ханами, хоть лояльными, хоть мятежными. С картины Уильяма Бартлета

Беи жаловались султану на то, что Мехмед Герай забросил государственные дела и погряз в самоуправстве, а главный столичный евнух Мустафа, подкупленный Джанибеком Гераем, рисовал хана предателем, сговорившимся с Персией против османов. И когда, наконец, Мехмед действительно отказался присоединиться к иранскому походу турок, султан поверил клеветникам.

Весной 1624 года Мурад объявил новым ханом Джанибека, и в качестве последнего аргумента направил вместе с ним в Крым несколько тысяч янычар. Мехмед Гирей вместе с калгой — заместителем и преемником, собственным братом Шагиным — готовились к обороне.

Султан Мурад IV. Официально и пафосно

Они приняли меры против возможной измены мурз (взяли детей в заложники), усилили войско отрядами с Кавказа, но для окончательной победы над ружьями и пушками османов им не хватало очень важной мелочи — собственных стрелков. И здесь судьба улыбнулась хану.

Весной того года очень не повезло одной запорожской морской экспедиции — шторм выбросил «чайки» на берег, и тремстам казакам, выжившим и оказавшимся в плену, грозило пожизненное рабство на турецких судах.

Но пока хан с султаном выясняли отношения, до этого дело не дошло. Затем колесо судьбы обернулось — и вот уже калга лично пообещал запорожцам волю или смерть в битве против турок. Нет никаких причин сомневаться, что казаки согласились быстро и охотно.

С июня по август османы стояли в Кефе, а крымские татары — вокруг города, не пытаясь покончить с делами одним махом. Однако в конце концов прямой приказ Стамбула заставил янычар выступать. Они взяли пушки и двинулись в Бахчисарай по степной дороге через Эски-Крым (Старый Крым) и Карасу-Базар.

Янычары штурмуют крепость на Родосе. Оригинальное изображение тех времен

Татарская конница калги Шагина предусмотрительно не препятствовала туркам и отошла ко второму городу, где «гостей» уже ждали баррикады и готовые к последнему бою 300 запорожцев.

Правда, хан и здесь «подстраховался»: запорожцы были усилены таким же количеством других европейских невольников, в разное время оказавшихся в Крыму, а теперь мобилизованных для противостояния янычарам. Крымским «Иностранным легионом» назвал это соединение известный историк Олекса Гайворонский.

Запорожцы — украинская национальная гвардия XVI — XVIII веков

Итак, битва под Карасу-базар 13 августа 1624 года была выиграна для хана этим «иностранным легионом».

После падения Кефы султан Мурад «сохранил лицо», подтвердив права Мехмеда на крымский престол, казаки получили свободу и неплохо подзаработали, а в истории бесконечных войн Запорожья и ханства, наконец, произошел перелом.

Впервые казаки и татары сражались бок о бок против общего врага и, что самое важное, одержали победу.

Уже в январе следующего года между Бахчисараем и Сечью был заключен договор, казаки стали желанными союзниками крымцев и наоборот, а несколькими годами позже в одной из битв на стороне того же Мехмеда Гирея сложил голову и гетман Михаил Дорошенко.

Понятно, что крымские походы на Украину не прекратились, равно как и казацкие десанты в Крым, взаимный счет кровных обид пополнялся ежегодно до последней трети XVIII века.

Но в течение ХVII века украинские казаки и крымские татары еще не раз назовут друг друга братьями, и это все произойдет именно после этого небольшого военного эпизода с тремя сотнями украинских казаков под Карасу-Базар.

390 лет со дня сражения — неплохой повод задуматься над тем, что соседи могут найти компромисс и договориться даже после столетий вражды.

—

Сергей Громенко, опубликовано на официальном сайте УІНП [3]

Перевод: Аргумент [4]

---

В тему:

• Братья по оружию и духу. О дружбе казаков и татар [5]
• Как запорожские казаки на Москву ходили [6]
• Украинские казаки-характерники: слава и мужество, приукрашенные легендой [7]