Карел Беркгоф: Голод в Киеве -1000 граммов хлеба и 10-50 мяса на жителя в неделю

1.00

Нет

«Аргумент» публикует фрагменты работы голландского историка Карела Беркгофа «Жатва отчаяния: жизнь и смерть в Украине под нацистской властью». Этот научный труд повествует о голоде, организованном в Киеве нацистским оккупационным режимом с целью уничтожения его «гнилого с расовой точки зрения» населения.

Нацисты планировали ликвидировать «русскую» промышленность и обезлюдить «русские» города. Непосредственным результатом этого намерения стала безжалостная политика уничтожения голодом столицы Украины Киева, которая оказалась достаточно эффективной и вызвала масштабные последствия. Голод в Киеве был не таким опустошительным, как где-то в оккупированной нацистами Европе - в Афинах с осени 1941 года до середины 1942 (здесь его удалось смягчить завозом канадского хлеба), на западе Нидерландов в конце 1944 года и в начале 1945 года и в крупных еврейских гетто Центрально-Восточной Европы на протяжении всей войны.

Он также уступал масштабам голоду, который пережил, в период недолгого пребывания под немецкой военной администрацией, Харьков. Однако киевский голод сыграл важную роль в повседневной жизни Центральной Украины: недоедание и смерти, к которым он привел, сделали население заклятым врагом немецкой власти.

В тему: Как Украина встречала освободителей в 1939-м и в 1941-м годах. Фото [2]

«Киев должен голодать»

Разговор о голоде в Киеве следует начинать с Гитлера, чьи высказывания от случая к случаю на тему «русских» городов становились общим ориентиром для нацистской политики. Первое данное Гитлером распоряжения, которое специально касалось Киева, датировано 12 августа 1941 года, когда Вильгельм Кейтель направил из ставки фюрера директиву остановить наступление на Киев, поскольку «есть предложение разрушить город зажигательными бомбами и артобстрелом, и только снабженческие позиции дадут для этого возможность». 18 августа генерал Франц Гальдер пересказалприказ Гитлера по Киеву грубо и лаконично: «разрушить до основания». Половину дела должна была сделать авиация.

Однако в конечном итоге Киев не удалось уничтожить таким образом - видимо, не хватило бомб. Гитлер свирепствовал. Через год в «Вервольфе» заявив, что Ленинград следует сравнять с землей, он вспомнил, как «сильно разозлился, когда воздушные силы не смогли нанести сокрушительный удар по Киеву». «В конце концов, - добавил Гитлер, - рано или поздно мы должны это сделать <...>».

Однако ни Киев, ни одно другой крупный «восточный» город не "сравняли с землей», как того хотел Гитлер, - так немцам не оставалось ничего, кроме как морить людей голодом. 16 сентября 1941 года, за три дня до взятия Киева, Герман Геринг, рейхсминистр экономики, провел у себя заседание с представителями армии, Хозяйственного штаба «Восток» и Гербертом Баке, исполняющим обязанности министра по делам провизии и сельского хозяйства (с мая года - министра), который в мае 1941 года одобрил идею умерщвления голодом миллионов горожан. Геринг поддержал план Баке.

Предполагалось не дать «циганоподобному населению» «жрать» провизию, которую захватили немцы. «На оккупированных землях следует руководствоваться принципом, согласно которому надлежащее питание будут получать только те, кто работает на нас. Мы не смогли бы накормить все население новых оккупированных территорий, даже если бы захотели». В крупных городах действовала общая установка Гитлера, которую озвучил Геринг: «По экономическим соображениям оккупация крупных городов нежелательна. Экономически выгоднее их блокировать».

С октября руководитель СС Хайнрих Гиммлер посетил Киев в ходе поездки центральной и южной Украины. Наверное, потому, что Киев на протяжении нескольких столетий пользовался Магдебургским правом, он считал его немецким городом и даже называл «Кирофо». Затем Гиммлер встретился с Гитлером. Запись их беседы за обедом 5 октября не содержит упоминаний о казнях в Бабьем яру, состоявшихся неделей ранее, однако показывает, что Гиммлер, воочию увидев убого одетых киевлян, внутренне согласился с мнением фюрера, что с ними надо что-то делать.

Люди на киевских улицах, по его словам, выглядели ужасно «по-пролетарски» - мол, без 80-90% их можно «легко обойтись». Аналогичное первое впечатление о жителях Киева вынес обергруппенфюрер СС Фридрих Экельн: они показались ему «гнилыми с расового взгляда». Нацист Фриц Заукель, находясь в Украине осенью 1941 года, слышал разговоры, очень близкие по духу к плану Баке.

По его словам, по общему мнению немецких чиновников, «по крайней мере от десяти до двадцати миллионов» местных жителей умрут от голода в течение зимы. Отто Бройтигам, заместитель председателя Главного политического отдела Райхсминистерства оккупированных восточных территорий, свидетельствовал, что «слова «Киев должен голодать» стали расхожей фразой, которую хладнокровно повторяли наши аграрии».

Видимо, с этим была связана проблема статуса Киева в Райхскомиссариате. Еще 18 октября Гитлер предсказал, что в городе в течение зимы «могут легко возникнуть проблемы с питанием и, как следствие, беспорядки». Видимо, это и была главная причина того, что столицей Райхскомиссариате сделали не Киев, а провинциальный Ровно.

Большинство руководителей Вермахта активно поддержали политику голода и принялись психологически обрабатывать рядовой состав армии, отмечая дчевидную необходимость прокармливать себя с земли и передавать продукты питания в Рейх, и вместе с тем обвиняя во всех проблемах с продовольствием советский режим. Военная пропаганда ясно формулировала нацистскую установку: подкармливать местных - значит, воровать у Рейха.

«Каждый грамм хлеба или другой пищи, который я из милосердия отдаю населению оккупированных территорий, я забираю у немецкого народа, а следовательно, у своей семьи <...>. Поэтому немецкий солдат должен оставаться невозмутимым перед голодными женщинами и детьми. Если он не выдержит, то поставит под угрозу пропитание нашего народа. Враг ныне испытывает ту судьбу, которую он готовил для нас. Но пусть он сам несет ответственность перед миром и историей».

Конкретные формы политика голода набрала в директивных документах. 4 сентября 1941 года Хозяйственный штаб «Восток» издал приказ о питании городского населения на «востоке», а на следующий день Хозяйственная инспекция «Юг» распространила его как совершенно секретную директиву среди своих структурных подразделений, добавив, что «выделение» пищи гражданском городскому населению следует «ограничить до самого нужного», сопровождать придирчивым наблюдением и распространять преимущественно среди тех, кто непосредственно находится на службе у немцев.

Максимальные нормы дневного пищевого пайка предусматривали всего лишь 300 граммов хлеба на человека. 4 ноября Хозяйственный штаб «Восток» заменил свой сентябрьский приказ. (Как и предыдущий документ, он не распространялся на сельское население, которое, как считали, находилось на самообеспечении). В новых инструкциях было провозглашено, что население необходимо обеспечить провиантом «лишь постольку, поскольку это не будет вредить немецким интересам».

Было ясно, однако, что проблем не избежать - ведь «безжалостный грабеж и разрушения, совершенные большевиками, нанесли большой удар хозяйственной и торговой жизни на оккупированных территориях». «В связи с этим, - говорилось в документе, - коренное население, особенно в крупных городах, неизбежно испытает нужду и нищету».

Пропаганда должна была неоднократно повторять, что во всем виноваты большевики. Объемы пищевого снабжения следует «сначала минимизировать, чтобы заставить население употребить имеющиеся запасы и предотвратить любой вред нашим Вооруженным Силам».

Отныне выдавать мясо и сало было запрещено; репа, свекла и морковь должны были заменить традиционную картошку, а гречка и просо - традиционные хлебные злаки. Плановые максимальные показатели следовало достигать «понемногу», хотя они и были заниженными. На юге те, кто выполнял «общественно полезную работу», должны были получать не более 2000 граммов хлеба, 2500 граммов картофеля, 100 граммов мяса и 100 граммов сала в неделю, к тому же в директиве было оговорено, что право на такие максимальные нормы могло иметь не более 20% всего коренного населения.

Люди, занятые тяжелым физическим трудом на предприятиях, отвечающих «немецкому интересу», могли получать чуть больше (2500, 3500, 200 и 150 граммов соответственно). Те, чья работа не была «достойной упоминания», получали меньше (1500, 2000, 0 и 70 граммов соответственно), а дети до 14 лет и евреи могли рассчитывать в лучшем случае на 750 граммов хлеба, 1000 граммов картофеля и 35 граммов сала. Надо отметить, что эти нормы отражали не реальность, а программу-максимум, которую, возможно, удастся когда-нибудь реализовать. Хозяйственный штаб «Восток» ожидал, что «действительно чрезвычайная ситуация» «возникнет несколько позже».

В тему: Украинцы на принудительных работах в Третьем рейхе. Сколько их было? [3]

Карл фон Рок, командующий оперативного тыла группы армий «Юг», в ведении которого до 1942 года находился Киев, родился в 1880 году, а значит, был старше большинства нацистов. Он, похоже, был обеспокоен продовольственной политикой. Вскоре после 4 ноября члены его штаба встретились с представителями Хозяйственной инспекции «Юг», настояв при этом случае, что «следует обеспечить кормление населения до определенного уровня, поскольку нам нужно набирать людей для работы.

Те, кто должен работать на нас в промышленности и торговой организации, не должны настолько голодать. Речь идет не о гуманитарной помощи, а о вполне рациональном шаге в немецких интересах». Однако глава южной инспекции генерал Ганс Штилер фон Гайдекампф резко возразил - мол, надо «действовать радикально». Только Гитлер в состоянии изменить нормы поставок. «Населению будет трудно, - признал он. - О тех, кто работает, мы позаботимся (конечно же, только небольшими поставками), но не об их семьях и не об нерабочем населении».

Были и другие немецкие военные, которые сетовали на бездушное отношение к возможному голоду миллионов. В октябре генерал фон Райхенау как командующий Шестой армии тайно запретил выдавать любые продукты из полевых кухонь населению или военнопленным. Однако в 1942 году даже он, уже будучи главнокомандующим группы армий «Юг», сетовал, что «голодная смерть и уничтожение миллионов украинцев не имеют никакого смысла для немецких завоевателей».

Примечательно, что с острой критикой выступил генерал-лейтенант Ганс Ляйкауф, председатель системы ппродовольственного снабжения Вермахта в Райхскомиссариате, - он распространил датированный 29 ноября 1941 отчет одного армейского специалиста, который называл германскую политику в Райхскомиссариате «истреблением» «евреев и населения крупных украинских городов, которые, например Киев, не получают никакой пищи».

Однако другие военные руководители вновь заявляли о поддержке политики голода. На гребне реализации этой политики в отношении военнопленных новый командующий 11-й армии Эрих фон Манштейн заявил, что нехватка продовольствия в Рейхе заставляет его армию кормить себя самостоятельно и отправлять больше продуктов на родину. «Большой части населения, прежде всего во вражеских городах, придется недоедать. Несмотря на это, ни один из товаров, который родина поставляет [sic] за счет собственных нужд, нельзя из соображений неуместной человечности раздавать пленным и населению, которое не находится на службе у германских вооруженных сил». Геринг также настаивал на политике голода.

Он прокомментировал действия Хозяйственного штаба «Восток» на встрече с Розенбергом, Кохом и другими в своем Райхминистерстве авиации 8 ноября. Геринг обнаружил «полное равнодушие» к «судьбе крупных городов, в частности Ленинграда». «Эта война пройдет под знаком самого большого голода от времени Тридцатилетней войны». Следует останавливать «любые тенденции к росту общего уровня жизни». Горожане будут получать «мало пищи», и «относительно крупных городов (Москва, Ленинград и Киев) пока ничего не поделаешь».

«Последствия этого будут тяжелыми, но их не избежать». В тот же месяц он сообщил итальянскому министру иностранных дел, что «в этом году в России от голода умрет от двадцати до тридцати миллионов человек. Видимо, это и к лучшему, потому что некоторые народы следует истребить». Итак, оперативный тыл группы армий «Юг» фактически не имел другого выхода, как 15 ноября, в конце концов, принять приказ Хозяйственного штаба «Восток» от 4 ноября.

Вопрос о продовольственных поставках не прошел и мимо внимания работников центральной администрации Райхскомиссариата в Ровно. На своей первой встрече в октябре 1941 года они единодушно согласились, что ни один представитель коренного населения, кроме этнических немцев, не должен потреблять более каких-то 1000 грамм хлеба и 10-50 граммов мяса в неделю. Их окончательные инструкции по городам, изданные в феврале 1942 года, почти не отличались от директив Хозяйственного штаба «Восток».

Из категории тех, кто работает в «немецких интересах», было изъято большое количество людей: работников военных учреждений, предприятий пищевой промышленности (сахарных, мельниц, хлебопекарен, скотобойных предприятий, молочного, заготзерна т.д.), лесопилок, фабрик ширпотребовских товаров (кожевенных заводов, мыловарен и т.д.) и коммунальных предприятий. Те, кто оставался в этой привилегированной категории, должны были получать в неделю не более 2000 граммов хлеба, 2500 граммов картофеля, 200 граммов мяса и 500 граммов других «пищевых продуктов».

Люди, которые выполняли тяжелую физическую работу, могли рассчитывать не более чем на 2500 граммов хлеба, 3500 граммов картофеля, 300 граммов мяса, 500 граммов других «пищевых продуктов» и 250 граммов сахара. «Членам семей» обеих категорий, «рядовым потребителям» и детям (о евреях уже даже не вспоминали) предстояло получать не более 1500 граммов хлеба, 2000 граммов картофеля и 100 граммов мяса в неделю (а тем временем вообще обходиться без мяса).

Овощи должны были выдавать «в зависимости от имеющихся запасов». Было рекомендовано вместо хлеба выдавать зерновые культуры низкого качества, например, гречку и просо, и категорически запрещено - продуктовые карточки, ведь они означали бы, что независимо от имеющихся запасов существует такое понятие, как право на пищу. Учитывая ненависть Гитлера к Киеву, эти политические меры должны были иметь для столицы далеко идущие последствия.

(Окончание следует).

Карел Беркгоф, «Жатва отчаяния: Жизнь и смерть в Украине под нацистской властью». Киев, «Критика», 2011 г.

В тему: