Казахстан: стартовая площадка

1.00

Нет

Колонизаторы всегда уверены, что способны найти наилучшее применение покоренным землям. Казахской степи - для каторги и ссылок, ядерного полигона, космодрома и эвакуации предприятий на случай войны на Западе. Такой логики российская и советская администрация придерживались не одно столетие. Но ...

Кочовикам какое-то время еще позволяли жить своим традиционным укладом, суть которого Тарас Шевченко понял как «убогі, голі та на волі». Однако большевики со своим «малым октябрем» и коллективизацией положили этому конец. Джут (местная название Голодомора 1932-1933 годов) надолго внес дисбаланс в этническую структуру республики: до самого распада СССР доля казахов среди населения не превышала 40%. Этот факт привел к тому, что кремлевские вожди, даже демократ Горбачев, а не заморачивались над тем, чтобы ставить во главе республики представителя титульной нации. В 1986-м КазССР должен был возглавить секретарь обкома из Поволжья Геннадий Колбин, и этот факт вызвал первые во времена перестройки массовые беспорядки. «Желтоксан кетерилиси» - декабрьское восстание в Алматы произошло задолго до событий в Вильнюсе и Революции на граните в Киеве.

Однако независимость от СССР Казахстан объявил последним - 16 декабря 1991-го. Референдума, как в Украине, не было, и, судя по этнической разнородности тогдашней республики, есть основания сомневаться, дал ли бы он положительный результат. В дальнейшем страна, возглавляемая все это время бессменным Нурсултаном Назарбаевым, оставалась во всех постсоветских проектах: СНГ [2], ЕврАзЭС [3], Таможенный союз [4], ШОС [5], на ее территории до сих пор размещены пять российских военных баз (включая Байконур [6]), в геополитических играх Кремля ей отведена роль азиатского аналога Беларуси - недаром инициированные Москвой переговоры по Сирии регулярно происходят именно в Астане. Впрочем, путь, который прошел Казахстан за последние 25 лет, все-таки свидетельствует, что там, однако, ориентированы на построение собственного независимого проекта: государство все отчетливее оформляет свои национальные интересы и приоритеты.

В тему: Президент Назарбаєв: Основним патнером Казахстану в економіці є Китай [7]

Ставка на демографию

Как только вы начнете разговор с жителем Казахстана, он сразу обратит ваше внимание на то, что страна весьма неоднородна: север и юг имеют не только разную географию (степи vs горы), но и этнический состав («интернационал» vs титульная нация). Все это, безусловно, сказывается и на менталитете, и на отношениях между выходцами из разных регионов. Скажут вам и о разнице между селом и городом, мол, «асфальтовые» казахи и жители кишлака - не одно и то же. А еще есть «оралманы» - репатрианты, которые по государственной программе возвращаются на Родину преимущественно из соседних стран. Таких сейчас в Казахстане насчитывается около 1 млн человек. Для страны с восемнадцатимиллионным населением это довольно ощутимая цифра.

Демография современного Казахстана как нельзя лучше иллюстрирует процессы внутри страны. Этнический баланс за годы независимости изменился таким образом, что сейчас казахов в стране насчитывается 66,48%, тогда как русских чуть более 20%. Объяснить это несложно: традиционализм и, как следствие, большие семьи первых, недовольство жизнью в современном Казахстане и, соответственно, эмиграция вторых. Однако говорить о том, что официальные власти просто наблюдают за демографическими процессами, было бы несправедливо. Географически (и не только) близкий к России север - это зона риска.

Как раз об этом вспомнили во время обострения событий в Украине. Уже в мае 2014-го в Казахстане начала работать государственная программа переселения из южных регионов в северные. Официальная риторика такова: на севере достаточно жилья, есть потребность в рабочих руках.

В тему: Казахстан попросил Россию отдать головы убитых ею казахских патриотов [8]

Началась образовательная программа, которая предусматривала предоставление грантов уроженцам юга в учебных заведениях севера. Статистика такова: в 2014-м 2 тыс. абитуриентов воспользовались этой программой, в 2016-м - уже 16 тыс. «Залюднение» севера Казахстана происходит, как нетрудно догадаться, в основном этническими казахами, что в перспективе может изменить и карту политических настроений в регионе.

Переполненные колониальной гордостью россияне в 1990-х упрекали казахов, мол, мы вам принесли цивилизацию, индустриализировали экономику, построили города, а вы сколько городов основали?! Кажется, что этот упрек услышал сам Нурсултан Назарбаев, который в 1997 решил перенести столицу страны в Астану - город, мало кому известный за пределами страны. Когда-то - поселение на пересечении караванных путей, когда-то «казачий острог» Акмолинск, когда-то советский, названный в духе времени Целиноград. Если не ходить в местные музеи ли листать Википедию, то этого «когда-то» в нынешней столице Казахстана не заметишь. Астана, модерновый азиатский мегаполис с современными небоскребами, наверное, главный памятник эпохи Назарбаева, навсегда закрыл вопрос о способности казахов строить собственные города.

В вопросе «город - село» тоже заметны изменения. За годы независимости население бывшей столицы Алматы выросло почти на полмиллиона, а Астаны и Шымкента (второй по величине город) - втрое. Нынешняя столица - это место встречи жителей всех регионов, которые едут туда за новой жизнью и большими заработками.

Законодательно права русскоязычного меньшинства, которая обычно не владеет казахским и не отличается большой лояльностью к независимому Казахстана, никак не ограничены. Однако если посмотреть на список министров в нынешнем правительстве, то можно убедиться, что там 100% казахов. То же впечатление от полиции, пограничников и военных на улицах Астаны: за три дня пребывания в городе мне не удалось встретить среди них ни одного мужчину или женщину славянской внешности. В неформальном общении это объясняют обычно так: в советское время казахам было трудно делать карьеру, их редко брали на руководящие должности, сейчас это в определенной степени «месть». Не следует забывать и о присущей восточным народам непотизме. В Астане каждый таксист скажет вам, к какому роду он принадлежит. И это не просто информация для справки. Клановые отношения в Казахстане - своеобразная альтернатива европейскому гражданскому обществу, инструмент внесистемных отношений, который не в последнюю очередь определяет кадровую политику в стране.

Назарбаев не вечен

Президент, возглавляющий страну с 1990 года, имеет почтенный возраст - 76 лет. Никаких разговоров об отходе от полномочий президента он не ведет, а политическая культура этой страны не предусматривает прямого поднчтия такого вопроса. Все сходятся во мнении, что править «елбасы» («глава народа») будет до своего последнего дня. А вот вопрос «а что же дальше?», кажется, в основном возбуждает сторонних наблюдателей, которые уверены, что смерть авторитарного лидера непременно бросит страну в хаос и почти гражданскую войну. Были такие прецеденты в истории, отрицать это глупо. Однако среди казахов распространена другая аналогия: в 2006-м умер одиозный президент Туркменистана и на его место пришел преемник Гурбангулы Бердымухамедов, в прошлом году в Узбекистане отошел Ислам Каримов и там смена власти произошла без потрясений, почему в Казахстане должно быть иначе? Нурсултан Назарбаев не имеет сына, чтобы по монаршей традиции передать власть (как это было в Азербайджане), впрочем, есть правящая партия «Нур Отан», которая функционально что-то вроде советской КПСС и, кажется, способна удержать страну на переходном этапе и назначить нового лидера.

Есть слабые надежды на демократизацию. Сам Нурсултан Назарбаев периодически говорит о необходимости децентрализации власти. Последняя такая инициатива прозвучала в декабре 2016-го, когда президент Казахстана объявил о создании комиссии, которая должна разработать новую систему распределения власти между ветвями и предоставить больше полномочий правительству и парламенту.

Впрочем, в воплощение таких намерений трудно поверить. Сейчас президент может по-отечески отругать акима (мэра) Алматы за грязь на улицах, и тот через центральную прессу будет долго объяснять, как близко к сердцу принял критику Назарбаева и что делать для устранения недостатков. Политическая реформа в Казахстане может стать подтверждением мудрости Ходжи Насреддина: «Кто раньше: ишак или падишах?». Впрочем, оптимисты утверждают: возможно, это и есть наш путь к демократии, постепенный, инициированный сверху. Примеров мирного перехода от диктатуры к республике тоже хватает.

Менее ощутима надежда на казахстанский Майдан, потенциальным лидером которого иногда называют экс-чиновника и бизнесмена Мухтара Аблязова, личного врага действующего президента. Малая вероятность такого сценария объясняется слабостью оппозиции, вездесущием спецслужб, неудачным примером Кыргызстана, который в 2000-х пережил две революции и возобновление межэтнических столкновений в Оше.

В тему: Угрозы для Назарбаева: насколько стабилен Казахстан [9]

Усыпленная угроза

Русский в Казахстане повсеместно: весь набор «братских» телеканалов, чуть ли не каждая вывеска на магазинах и рекламное объявление продублированы на официальном (таков статус русского рядом с государственным казахским) языке. Конечно, такая языковая политика не имеет тех сокрушительных последствий, что в Беларуси, потому что этнические связи здесь сильнее лингвистических. Вследствие советской национальной политики здесь сформировалась община, которую называют «русскоязычными казахами». Преимущественно это выходцы из северных регионов, где десятилетиями царил «интернационал» и титульная нация была представлена немногочисленно. Как сказал Тижню Канат Тассимбеков, автор бестселлера «Ситуативный казахский» (пособие, популярное как раз в среде русскоязычных казахов), в советские времена среди казахов была популярной пословица «Хочешь стать человеком - учи русский», и престиж этого языка в Казахстане и по сей день остается достаточно высоким.

На государственном уровне царит доктрина «трехъязычия»: казахский, русский и английский. В кругах интеллектуалов она порой вызывает критику. «Трехъязычие у нас излишне идеализировано, это мечта, которую трудно воплотить в жизнь. У нас планируют перевести весь цикл преподавания естественных наук в высшей школе на английский. Получается, что казахский не годится для того, чтобы быть языком науки. Его таким образом вытесняют на кухне, в историю и этнографию. Такой подход трудно назвать стратегическим», - говорит Канат Тассимбеков. Если введение английского как языка обучения - это еще вопрос будущего, то русский в этой сфере занимает довольно прочные позиции, и распространена практика, когда выпускник казахской школы идет учиться, к примеру, в военное училище, где преподавание ведется на русском.

Из последних решений в языковой политике Казахстана - переход на латиницу [10] в 2025-м. Мотивация традиционно внеполитическая: страна модернизируется, это технологический шаг, к тому же этот алфавит лучше подходит казахской письменности. Однако для России такой шаг не остался незамеченным: там такое решение Астаны восприняли как откровенный шаг на выход из «русского мира».

Некоторые шаги в сфере гуманитарной безопасности были предприняты еще в 1990-х - изменилась советская топонимика. Немало улиц и площадей названы именами национальных героев - батыров, а бывшая Ленинградская улица в Алматы названа именем Гете (возможно, это дань когда-то многочисленной немецкой общине, жившей здесь). В этом году военный парад состоялся не 9, а 7 мая - ко Дню Вооруженных сил республики.

Казахстанские медиа наработали определенный опыт противостояния российским информационным атакам. Например, редакция одного из ведущих онлайн-медиа Tengri News 2014-го заметила такую тенденцию: под материалами стало появляться очень много антиукраинских и пророссийских комментариев, подписанных казахскими никнеймами. Чтобы разоблачить, откуда именно поступает поток таких комментариев, решили по IP-адресу определять и отмечать флажком страну происхождения комментаторов - следует ли удивляться, что большинство таких сообщений распространялось из России, о чем быстро узнали читатели портала.

Новые ориентиры

Казахстан встал на ноги в 2000-х благодаря нефтедолларам, которые были инвестированы в инфраструктуру, прежде всего в новую столицу Астану, роскошь которой отмечают все зарубежные гости. Хорошей возможностью показать страну стала нынешняя EXPO-2017 «Энергия будущего», открывшаяся в июне и продлящаяся до сентября. Главные месседжи, которые хочет послать Казахстан миру: мы стремимся приобщиться к Четвертой промышленной революции, мы имеем амбиции нового «азиатского тигра».

Местный авторитарный режим спикеры EXPO-2017 считают преимуществом. Так, бывший министр экономики, а ныне руководитель Международного финансового центра «Астана» Кайрат Келибметов отмечает, что устойчивость казахстанской политической системы обеспечивает долгосрочную стратегию развития. В конце концов, подобную модель имели в свое время Южная Корея и Сингапур, которые официальная Астана сейчас называет своими ориентирами.

А успех Китая здесь понимается не как успех рыночной экономики, а как результат последовательной централизованной политики Пекина. Роль, на которую претендует теперь Казахстан - мощный бизнес-хаб, еще одна магистраль для капитала, который движется из Европы в Азию (а эти связи сейчас становятся сопоставимыми с трансатлантической торговлей). В конце концов, весь грандиозный комплекс, построенный под EXPO-2017, и должен стать такой стартовой площадкой для казахского экономического чуда - здесь должна появиться биржа, на которую придут игроки из Азиатско-Тихоокеанского региона, Ближнего Востока, соседних государств. Обещано многое: принципы английского права, льготный налоговый режим, независимый финансовый суд. Сингапур, одним словом.

В тему: 5,5 лет тюрьмы дали в Казахстане за призывы присоединить страну к России [11]

В общем казахстанские медиа на фоне EXPO-2017 переполнены пафосом и изображением перспектив, которые ожидают страну. Однако за декларациями и красивыми презентациями пока трудно разглядеть истинный потенциал страны, претендующей на роль «азиатского тигра».

Возвести небоскребы, как в Сингапуре, еще не значит повторить его экономический успех. Прыжок из сырьевой экономики в постиндустриальную - задача амбициозная, и если Казахстану это удастся, он будет первым в списке постсоветских стран. Возможно, Сингапуром станет отдельно Астана, жизнь в которой и теперь существенно отличается от менее показательной провинции. К тому же коррупция в стране остается довольно высокой (по данным Transparency International, на одном уровне с Украиной), что никак не соответствует амбициям будущего азиатского тигра.

Для осуществления такого скачка нужна подготовленная должным образом элита. И в этом смысле Казахстан уже провел определенную работу: с 1993-го в стране работает программа «Болашак» («Будущее») - система государственных грантов, которая предусматривает обучение и стажировку в престижных зарубежных университетах и компаниях. За все время программой воспользовались около 12 тыс. граждан, большинство которых (около 75%) продолжило карьеру в государственных органах. Требования (включая повышение уровня знаний государственного языка) пересматривались с учетом изменения приоритетов руководства государства. Процесс предоставления гранта подобен получению банковского кредита: у будущего студента (магистра, PhD и т.п.) в Казахстане должны быть поручители, которые в случае его невозврата должны компенсировать государству стоимость обучения.

Китай - сосед, один из ведущих деловых партнеров (только за три квартала 2016-го приток китайских инвестиций в Казахстан вырос в семь раз) и в определенной степени пример для подражания. Однако на уровне общественного сознания казахи несколько опасаются китайской экспансии, особенно в агросекторе. Последние заметные протесты в стране происходили в 2016-м и были вызваны именно страхами перед долгосрочной арендой земель китайскими инвесторами. Пока «нашествия с Востока» не произошло. Впрочем, страхи живы: не столько за конкретные рынки, сколько перед излишне ловкими китайцами с их динамичной деловой культурой, которая диссонирует с куда более размеренным казахским образ жизни.

—

Дмитро Крапивенко, опубликовано в издании Тиждень.UA [12]

Перевод: Аргумент [13]

В тему: