Казацкая Мать

1.00

Нет

Минуло 110 лет со дня рождения Оксаны Яковлевны Мешко - украинки, семья которой прошла горнило уничтожения украинского народа в ХХ веке. От самозащиты, от защиты сына она перешла к правозащитной деятельности в Украинской Хельсинкской Группе, брала на себя высокую ответственность за судьбу нации.

В почтенном возрасте не только пережила все трудности заключения и ссылки, но и удостоилась у Бога радости возрождения Украины.

Родилась Оксана Мешко 30 января 1905 года в селе Старые Санджара на Полтавщине в многодетной семье малоземельных крестьян из казаков, которые никогда не были крепостными, а потому сохранили казацкий дух.

Сорокалетний отец Оксаны без всякой личной вины перед большевистской властью в 1920 году вместе с другими заложниками был расстрелян за невыполнение волостью продналога. Дом был конфискован. Убит был и 17-летний брат Евгений, активист «Просвіти». Сестра Вера и брат Иван разбрелись по миру.

В 1927 году Оксана поступила на химический факультет Института народного образования в Днепропетровске и сумела его закончить, несмотря на несколько исключений "за соцпроисхождение». Добивалась восстановления, потому что не принадлежала к «эксплуататорам». Готовилась к экзаменам почти экстерном, не имея ни общежития, ни стипендии, но в комсомол так и не вступила.

В 1930 году вышла замуж за Федора Сергиенко, бывшего члена Украинской коммунистической партии («боротьбистов»), которая чуть ли не вся уже сидела на «Холодной Горе» (Харьковская тюрьма [2]) - и Федор тоже. Лидеры УКП оттуда не вышли, а рядовых выпустили, чтобы уничтожить позднее. В 1935 г. муж был вновь арестован. В течение года Оксана добивалась его освобождения, после чего он должен был выехать из Украины на Урал. С двумя сыновьями, Евгением, 1930 г. р., Олесем Сергиенко, 1932 г.р., и матерью Марией Граб вместе сражались с бедой.

Дядя Оксаны, бывший политкаторжанин Александр Янко, в 1936 году арестован «за потерю бдительности». Во время «Большого террора» расстрелян двоюродный брат. Арестован дядя Дмитрий Янко. Оксану как родственницу «врагов народа» уволили с должности младшего научного сотрудника химлаборатории Научно-исследовательского института зерна «по сокращению».

Забрала Оксана сыновей и поехала в Тамбов, где уже осел муж. Их первенец Евгений погиб во время немецкой бомбардировки.

В мае 1944-го вернулись с меньшим Олесем в Днепропетровск к матери Марии. В начале 1945-го остатки семьи собрались в Киеве. В 1946-м прибилась из Ровенской области сестра Вера Худенко, а с ней - новая беда: ее сын Василий, который служил в Советской армии, попал в немецкий плен, бежал, а погиб в рядах Украинской Повстанческой Армии.

Бдительные соседи донесли на Веру в НКВД [3]. Оксана активно добивалась его освобождения - и сама была арестована 19 февраля 1947 года по обвинению в намерении вместе с сестрой совершить покушение на Никиту Хрущева, тогда первого секретаря ЦК КП(б)У. Допрашивали Оксану 21 ночь подряд, а если днем дремала - сажали в бокс. Но протокола о признании вины так и не подписала. Через 7 месяцев сестер заочно осудило ОСО («особое совещание»): к 10 г. исправительно-трудовых лагерей.

В тему: СССР — государство-преступник. НКВД — преступная организация. Россия покрывает палачей [4]

Работала в сильхоззоне на Ухте, била камень под Иркутском, была строителем. Ужасы сталинских концлагерей Оксана Мешко описала позже в книге «Между смертью и жизнью» (вышла за рубежом в 1979 году, на английском языке в 1981, в Украине впервые в 1991г.).

Весной 1954 года комиссия ЦК КПСС комиссовала Оксану Мешко как больную. Ее выпустили из заключения в ссылку. Только в 1956 году ей удалось получить паспорт, и 25 июня она смогла вернуться в Украину, к сыну Олесю, который жил в Киеве в квартире на 4,5 квадратных метрах.

11 июля 1956 года полковник юстиции Захарченко, вручая А. Мешко реабилитационное удостоверение, с ноткой искренности сказал: «Родина просит извинения. Желаю вам счастья и будьте здоровы». Как реабилитированная, получила 12-метровую комнату. Начала строить с сыном дом на Куреневке.

Хрущевская «оттепель» высвободила творческую энергию остатков недобитой украинской интеллигенции и породила новое поколение - шестидесятников. Медленно поднималась завеса над ужасным и постыдным прошлым. Открылся частный этнографический музей Ивана Гончара. На склонах Днепра разучивал песни самодеятельный хор «Гомон» Леопольда Ященко. Люди собирались у памятников Шевченко, Франко, на литературные вечера, десятки которых организовывала Оксана Яковлевна. Аресты 1965 года не испугали шестидесятников, наоборот, вызвали резонанс и сопротивление.

В тему: Война КГБ против диссидентов. Погрому «шестидесятников» - 40 лет [5]

28 мая 1966 года Олесь Сергиенко за попытку попасть на вечер памяти Ивана Франко был арестован на 15 суток, в следующем году исключен из мединститута. Работал учителем, но и из школы уволили за выступление 7 декабря 1970 года на похоронах убитой художницы Аллы Горской. В связи с арестом Валентина Мороза 1 и 2 июня 1971 года в их доме во время обыска выгребли все, что казалось подозрительным. А. Мешко заявила протест Верховной Раде и КГБ.

Над новым поколением украинской интеллигенции нависла угроза уничтожения. КГБ разыграл примитивную, но грандиозную по своим последствиям провокацию. Будто бы в связи с арестом гражданина Бельгии Ярослава Добоша, который пытался вывезти за границу «один антисоветский документ» («Словарь рифм» политзаключенного Святослава Караванского!) и снимки Мороза, Стуса и Черновола, 12 января 1972 года и в последующие месяцы Украина прокатилась новая волна арестов, обысков, судов и внесудебных репрессий. Арестован был и Олесь Сергиенко.

В годовщину перезахоронения Т. Шевченко, 22 мая, Оксана Мешко тоже была задержана, когда подходила с букетом цветов к его памятнику. Обыск за обыском, хождение по инстанциям с целью облегчить судьбу больного туберкулезом сына ... Это не просто материнские хлопоты - это хождение по лезвию бритвы.

Ее заявления, страстные и совершенные по стилю, логические и убедительные, обоснованные чувством своей правоты и морального преимущества - это блестящие образцы правозащитной публицистики. Это был голос не просто матери в защиту сына - это была открытая борьба за права человека - против целой империи Зла. Из собственного опыта зная, как страдают люди в неволе, она пыталась помочь им и их семьям.

Казалось, после погрома 1972-1973 гг. в пустом, духовно разгромленном Киеве уже не осталось ничего живого. Но когда Николай Руденко поделился с Оксаной Мешко идеей создать правозащитную Украинскую Хельсинскую Группу, она безоговорочно приняла ее, спросив только, кто остальные члены Группы. «Вот я, а вы будете второй», - сказал Руденко. - «Но кто будет носить передачи моему сыну и посылать ему пакеты?» - «Боже, Оксана Яковлевна! Вы такая запуганная, что подумали, что нас могут арестовать! Но наша Украинская общественная группа будет основана на Хельсинкских соглашениях ... » - «Будем мы арестованы. Но ... мне даже лучше, чтобы я была арестована, потому что мне жить теперь тяжело. Я не могу так жить». (А. Мешко. Свідчу. - К., 1996. - С. 14).

В тему: Как рождалась Украинская Хельсинская группа. Война КГБ против диссидентов [6]

За первые два года деятельности УГГ в доме Мешко было 9 обысков. Несколько раз перекопали огород возле ее дома, выискивая «крамолу». Чтобы довести 75-летнюю женщину до инфаркту, на нее совершили вооруженное нападение. В доме напротив устроили наблюдательный пункт с аппаратурой ночного видения. Верболозная, 16 стояла как среди лабазника: людей хватали на подходе, били, их обворовывали в пути…

После арестов членов-основателей УГГ Николая Руденко, Олеся Бердника Оксана Яковлевна стала фактическим ее руководителем, а затем едва ли не единственным ее деятельным членом, потому что другие сидели если не под арестом, то под административным надзором. Иногда она выбиралась из дома через окно, когда надо было куда-то идти с материалами Группы. Когда она ехала на суд над Левко Лукьяненко в Городню в Черниговскую область, автобус остановили в пути, ее сняли и отправили обратно.

Она почти одиноко вела затяжную войну с целым сонмищем кагэбистов, стукачей, оперативников, потом психиатров, следователей, судей, конвоиров, надзирателей ... Один кагэбист сказал: «Если бы было пять таких бабушек на Украину - все КГБ имело бы инфаркт». («Свідчу», с. 3).

В диссидентских кругах ее с уважением называли «бабуша Оксана» или «казацкая мать». Она настойчиво звала на место арестованных членов Группы новых людей. Это высший тип гражданского мужества: брать на себя ответственность за судьбы конкретных людей, потому что этого требуют интересы нации.

В 1980 году Оксана Мешко 75 суток продержали на экспертизе в психушке им. Павлова, но киевские врачи не взяли на себя грех, признали женщину психически здоровой и вменяемой. 13 октября КГБ должен был арестовать почти 76-летнюю женщину. Киевский городской суд под председательством И. А. Даценко с участием прокурора В.П. Погорелого с особым цинизмом вынес приговор по ст. 62 ч. 1 («антисоветская агитация и пропаганда») на самое Рождество Христово 1981 года: 6 месяцев заключения (уже отсиженных в психбольнице и под следствием) и 5 лет ссылки.

В поселок Аян Хабаровского края (на берегу Охотского моря) Оксану Яковлевну этапировали через всю империю 108 суток. Конвой отказывался ее принимать: «Зачем нам мертвецов возить ...». Дошло до того, что она сама просила: «Возьмите. Это такая статья, что все равно повезут. Из Украины повезут. Мертвую, а повезут». Об ужасах этого этапа она рассказала профессору Василию Скрипке 31 января и 1 февраля 1990 года, а он опубликовал рассказ в журнале «Курьер Кривбасса» в 1994 году. Это честная, драматичная, высокая духом и совершенная по стилю публицистика.

В Аяне отбывал последние три месяца ссылки ее сын Олесь. Он заготовил дров на зиму, подремонтировал хижину и мать приказала ему: «Сын, поезжай домой, спасай семью" (жена в Киеве после рождения ребенка долго не могла ходить). Избушку заносило снегом - по три дня не могла выйти. Молилась. Физическими упражнениями боролась с болезнями. И выжила. 5 ноября 1985 года выехала из Аяна. В Хабаровске ее встретил Петр Розумный, привез в Киев.

Перестройку Оксана Мешко встретила с надеждой. В феврале 1988-го по приглашению украинской диаспоры поехала в Австралию на операцию глаза (аденома). «Езжайте, Оксана Яковлевна, - благословляли кагэбисты. И не возвращайтесь». - «Нет, я все-таки вернусь. На ваши головы». Это была триумфальная поездка. Она выступила в парламенте Австралии с информацией о положении в Украине, приняла участие в работе Всемирного Конгресса Свободных Украинцев в США. Это был новый мощный прорыв украинского национального вопроса в мировую прессу.

В тему: Издевались при жизни, глумятся после смерти. Чиновникам не нужен музей «шестидесятников» [7]

Когда в январе 1989-го Мешко вернулась в Украину, то сразу попала в водоворот событий, которые привели к независимости. Она стала членом Координационного Совета Украинского Хельсинского Союза, открывала Учредительный съезд УГС, где на его основе 29 апреля 1990 года была создана Украинская Республиканская партия. Она выступила с инициативой продолжить Хельсинкский правозащитное движение в форме Украинского комитета «Хельсинки-90» (создан 16.06.1990) и была его движущей силой. Оксана Мешко принимала участие в студенческой голодовке осенью 1990 гоад. Неугомонная энергия женщины-патриота поражала людей, знавших ее, и побуждала к действию.

В тему: Евгений Сверстюк - об агентуре в политике, фальшивых священниках и люстрации [8]

В конце декабря у Оксаны Яковлевны случился инсульт. 2 января 1991 года перестало биться его, казалось, неутомимое сердце. Похоронена Оксана Яковлевна на Байковом кладбище, рядом с мамой Марией Граб. 23 мая 1995 года на их могилах установлены казацкие кресты работы Николая Малышко. 22 сентября 2002 года родной школе в Старых Санжарах присвоено имя Оксаны Мешко. Указом Президента Украины от 8.11.2006 она награждена орденом «За мужество» I степени (посмертно).

Автор этой справки имел честь близко знать «Казацкую Мать», поэтому вместе с Олесем Сергиенко подготовил к ее столетию книгу под названием «Не відступлюся!» («Не отступлюсь!» = русск.). Эпиграфом к книге стали слова из ее письма Петру Григоренко: «Но я не изменю своей натуре - я не отступлюсь, там, за решеткой, лучшие наши люди, которых я любила, и которые и меня любят».

Оксана Мешко и Василий Овсиенко

Это пример, какими были и какими должны быть украинцы.

—

Василий Овсиенко, лауреат премии им. В. Стуса; опубликовано на сайте Харьковской правозащитной группы [9]

Перевод: «Аргумент» [10]

В тему: