Константин Машовец: «Россия может проводить скрытую мобилизацию». Военный эксперт рассказал о вероятности вторжения войск Российской Федерации в Украину.

Вероятность полномасштабного вторжения российской армии под видом гуманитарной или миротворческой миссии в последние дни значительно выросла. О том, что такой риск стал «существенно выше, чем еще несколько дней назад», заявил польский премьер Дональд Туск. Позже его слова подтвердили в НАТО. В издании Фокус [2]расспросили эксперта Центра военно-политических исследований Константина Машовца о перспективах такого вторжения.

Константин Машовец / Фото: facebook.com/ahmenid

— Есть ли вероятность полномасштабного вторжения российских войск в Украину в ближайшие дни?

— По самым пессимистическим оценкам, общая численность группировки на границе с Украиной — от 42 до 45 тысяч, включительно с 20-тысячной группировкой в Крыму. Этой группировкой можно выполнить ограниченные по масштабу задачи. Полномасштабное вторжение, в рамках которого можно попробовать дойти, скажем, до Днепропетровска или Запорожья, требует совершенно другого порядка цифр: до сотен тысяч солдат. Есть поговорка: штыками можно завоевать, но на штыках неудобно сидеть.

Сейчас в России объявили сборы военнообязанных. Это очень важный момент. Мы должны отследить, где и как будут проходить эти сборы, и чем военнообязанные будут заниматься. Обычно таким способом маскируют скрытую мобилизацию: резкое наращивание численности вооруженных сил.

— Какие задачи могут выполнить те группировки, которые сейчас находятся на границе с Украиной?

— Они могут войти в несколько районов Луганской и Донецкой области, оказать прямую помощь террористическим формированиям, которые уже близки к разгрому. Находящаяся в Крыму группировка в основном направлена на удержание уже аннексированной территории, хотя она также может использоваться для вспомогательного удара.

— Какой повод может быть использован для вторжения?

— Обычно войны не начинаются на ровном месте. Всегда есть объективные причины. Найти повод для агрессора будет сложновато. Российская власть оказалась в сложном положении: с одной стороны — нельзя вводить войска без повода, иначе весь мир сразу признает их агрессором. С другой стороны — по их соображениям, вводить войска все-таки нужно.

Россия может провести что-то наподобие операции «Консервы», которая послужила поводом для нападения Германии на Польшу в 1939 году (переодетые в польскую форму немецкие солдаты имитировали нападение поляков на немецкие приграничные объекты — Фокус)?

Да, но любой повод должен быть признан мировым сообществом как весомый. Если несколько сепаратистов на танке обстреляют город Донецк Ростовской области, вряд ли мир расценит это как основание для введения регулярных войск РФ в Украину. Вчера наше военно-политическое руководство четко заявило: любой ввод российских войск даже с миротворческими эмблемами, будет рассматриваться как прямая агрессия. Путин, конечно, может заявить, что ему чихать на мнение мирового сообщества. Но если так, то ему должно быть параллельно и то, что его все будут считать агрессором, а мир будет оказывать прямую помощь Украине.

— На какую помощь мы можем рассчитывать?

— Из общедоступной информации можно понять, что лидеры ведущих мировых держав не стремятся к вооруженному столкновению и считают это самым крайним вариантом. Технологическая, материальная и финансовая помощь будет оказываться Украине в достаточной мере, чтобы цель агрессии не была достигнута.

— Самостоятельно мы сможем противостоять России?

— Если Украина сможет противостоять определенное время, необходимое для мобилизации мирового сообщества, этого будет достаточно. Но легкой прогулки у российских войск точно не будет. Порядок потерь их самих очень удивит.

—

Опубликовано в издании  Фокус [2]

В тему:

• Россия путинская: если Путин решил повоевать, мешать ему не следует... [3]
• Россию ждет судьба СССР: последствия одной катастрофы [4]
• Игорь Чубайс: Победы Кремля над Украиной не будет. Россия угасает у нас на глазах [5]
• Путин, проводник в Армагеддон. У каждой войны есть свой Гитлер [6]
• Конец русского империализма [7]