На самом деле все не так; все думали, это кампания, а это агония

1.00

Нет

Номенклатурное государство, в котором власть и нация существуют отдельно друг от друга и не имеют общих интересов, обречено на самоуничтожение — это базовый принцип существования такого государства. В нем на смену Брежневу всегда придет Андропов, на смену Андропову Черненко, а потом перестройка и все развалится. Итак, Олег Кашин: «Новый восемьдесят третий»...

Это, конечно, никакой не тридцать седьмой год. Точечные атаки госбезопасности на номенклатурные дачи, вор в законе через одно рукопожатие от верховного следователя, обувные коробки с наличностью, потрошимые оперативниками, — здесь по стенам мелькают тени не Ежова и Берии, а Гдляна [2] и Иванова [3]. Это не сталинизм [4], это андроповщина. Не тридцать седьмой, а восемьдесят третий.

В тему: Дело Андропова. За что расстреляли «московских «торгашей» в 80-х. Часть 2 [5]

Игра в исторические параллели — дурновкусие, конечно, но уж не большее, чем портрет начальника российской таможни в образе Михаила Круга. Ответим дурновкусием на дурновкусие и поиграем. Олимпиада [6], Афганистан [7], конец «разрядки» с Западом — это все понятно. Но если брать менее очевидное, что получится?

Восемнадцать брежневских лет Советский Союз тихо сгнивал, при этом реяли флаги, не смолкали аплодисменты, лились песни, а из-за зашторенных лубянских окон за происходящим наблюдала суровая госбезопасность — смотрела, нахмурив брови, и все понимала. Все понимала, то есть знала, что все гниет, и, видимо, знала, что делать.

В тему: Дорогой наш Леонид Ильич [8]

Когда умер Брежнев, генеральным секретарем стал начальник госбезопасности, но это ведь не был путч, не был силовой захват власти, это вообще в минимальной степени касалось роли личности в советской истории. Номенклатура, какой бы разложившейся она ни была, базовых инстинктов не растеряла, она сама хотела андроповщины, хотела, как это тогда называлось, порядка. Приход Андропова к власти не был приходом к власти КГБ [9]. Это сама советская власть [10], сама партия понимала: надо что-то делать. Это она выбрала на роль кризисного правителя человека, у которого на нахмуренном лице было написано, что он знает, как надо.

В тему: Как чекисты получили контроль над Россией: план Андропова-Путина [11]

И вот он занял номенклатурную вершину, и что с ним произошло? А вот что — отказали почки. Вместо порядка пришел гемодиализ. Всю андроповскую кампанию по борьбе с брежневской номенклатурой и ее нравами так, наверное, и стоит воспринимать — как приложение к реанимационным процедурам, которыми Андропов был занят на протяжении всего своего пятнадцатимесячного царствования.

В таком виде кампания уже не может быть кампанией, она может быть только истерикой. Вот эти хаотичные акции: и облавы в банях и парикмахерских, и расстрел директора «Елисеевского» [12], и отставка Щелокова, и «узбекское дело», и зачистка медуновской Кубани. У нас почему-то принято относиться к этому как к реализации какого-то продуманного и последовательного плана, но не могло быть ничего продуманного и последовательного в исполнении вождя, подключенного к искусственной почке.

Современники, видимо, не могли отделаться от давно сложившегося почтительного отношения ко всемогущим чекистам, отсюда и ошибка в их восприятии, но в агонии никто не бывает всемогущ, и уж сейчас, спустя больше чем тридцать лет, пора признать, что андроповщина была агонией, и что перестройка в самых ее безумных и фантастических проявлениях программировалась именно тогда, когда андроповский ЦК руками госбезопасности пытался навести свой порядок в стране, которой ничто уже не могло помочь.

Если все это сравнивать с сегодняшней Россией, то принципиальная разница только одна: у нас не умирал Брежнев («И над Невой закат не догорал, и Брежнев на снегу не умирал»), но у нас смешнее. Путин ведь, советский человек, собрал в себе и сталинские, и хрущевские, и брежневские качества — он и автократ, и эксцентрик, и хозяин застоя. Путин-Сталин бомбил Чечню, сажал Ходорковского и отменял выборы.

Путин-Хрущев развлекал подданных на «прямых линиях», летал со стерхами, показывал Западу «кузькину мать». Путин-Брежнев дружил с виолончелистами и гимнастками, раздавал ордена, не возражал против легкого культа личности, открывал Олимпиаду, воевал на Украине, вводил войска в Сирию. Пришла очередь Путина-Андропова, у которого Гдлян и Иванов приходят с обысками в СК и в таможню, имея в виду, что достаточно нескольких арестов — и страна оживет.

В тему: Арабский терроризм — оружие Андропова и Путина [13]

Хотя на самом деле все не так; все думали, это кампания, а это агония.

И если с этой формулой идти дальше, то после Путина-Андропова придет и сразу исчезнет Путин-Черненко, а за ним — Путин-Горбачев, у которого все повалится с грохотом и свистом, и он сам, наверное, не выберется из-под развалин, и страну, наверное, будет жалко, но к этому моменту, наверное, жалеть уже будет нечего и некого. Наверное, это уже можно считать самой реалистичной позитивной политической программой.

Да, понятно, что ничего хорошего с Россией не произойдет еще долго, и все возможности что-то сделать безнадежно растрачены как раз Путиным (Путиным-Путиным, чтобы не было путаницы). И если можно чего-нибудь сейчас хотеть и на что надеяться в российской политике — вот чтобы этим людям не было хорошо. Им всем, от Белых до Бельяминова, от Бастрыкина до Бортникова. Чтобы они вгрызались друг другу в глотки, сажали друг друга, отказывались от своих «так называемых коллег», трясли перед нами фотографиями с очередных обысков, общими усилиями ломали ту систему, в которой они были новым дворянством, аристократией, элитой, кем угодно

. Это самое простое, самое, если хотите, народное представление о справедливости. Когда российский высокопоставленный силовик отойдя от дел, уезжает на Лазурный берег и живет там в своем замке, как какой-нибудь Ротшильд, — это несправедливо. Справедливо, когда российский высокопоставленный силовик, отойдя от дел, превращается в унылого пенсионера в трениках с вытянутыми коленками, который, когда выпьет, расскажет нам, какую страну мы просрали. Вот это будет справедливо.

Номенклатурное государство, в котором власть и нация существуют отдельно друг от друга и не имеют общих интересов, обречено на самоуничтожение, и это уже не игра в исторические параллели, это базовый принцип существования такого государства. В нем на смену Брежневу всегда придет Андропов, на смену Андропову Черненко, а потом перестройка и все развалится. Не нужно помогать им, не нужно мешать, можно даже не смотреть, что спрятано в их коробках от обуви, — все случится само.

—

Олег Кашин, опубликовано на сайте Радио Свобода [14]

В тему: