Наедине с болезнью. Как живут люди с долгим ковидом в Украине

1.00

Нет

Постковидный синдром имеет такое разнообразие проявлений, что пациентам необходима помощь различных профильных врачей.Что должно сделать государство для своих граждан.

Рассказівает издание "Спільне [2]".

«Сердце вылетало, появилась одышка»

- Это был «прекрасный» год, незабываемый, - говорит Ирина.

Сама родом из Горловки, она живет в Киеве с 2001 года. Ирина училась в столице и работала, а после военного конфликта в Донбассе с 2014 года решила остаться в городе до конца. Весной во время карантина Ирина, сотрудница магазина «duty free» в аэропорту «Борисполь», временно осталась без работы. 21 июня в доме, где она снимала квартиру, произошел взрыв. Ирина на тот момент была в квартире и чудом не пострадала.

На эту тему: Смертельний штам «Дельта» і переповнені лікарні в Україні. Медики кажуть, що хворих на COVID-19 буде ще більше [3]

Женщина почувствовала слабость на работе 8 октября. Поднялась температура, а кашель был настолько силен, что старший смены отправил ее домой. Ирина выпила лекарства, которые порекомендовала семейная врач, а сдав ПЦР-тест [4], очень удивилась его отрицательному результату.

- Врач говорила, что это нормально. Как нормально, если у меня нет обоняния, все симптомы, и ПЦР не показывает? Мой диагноз лечили как бронхит. Хотя была очень сильная ломота и слабость.

Этот пример показывает необходимость более тщательного отношения к диагностике и внимания врача на первичном звене. Во многих случаях поставить точный диагноз удается лишь по инициативе самого пациента. Чтобы выявить заболевание, Ирине пришлось пройти другие обследования - сдать анализ крови и сделать КТ. У нее нашли воспаление легких [5], а анализ ИФА показал наличие антител.

- Я спросила у врача, больна ли я ковидом или нет. Она сказала: да, но вы уже не заразны.

"Первые неделю-две было очень трудно вернуться в рабочий ритм"

Ирина лечилась дома. Всего она находилась на больничном 23 дня. Осложнения, которые дала болезнь [6], женщина почувствовала сразу же после закрытия больничного.

- Накануне выписки у меня очень сильно начал биться пульс, я чувствовала его в каждой клетке и спать не могла. У меня сердце вылетало, появлялась одышка. Из-за нее я не могла пройтись даже обычным шагом. Когда я обратилась к врачу, она сказала: это нормально, это после ковида. У них всегда все нормально. Она мне прописала витамины для сердца, несколько таблеток.

В кардиограмме Ирины врач никаких отклонений не нашла и направление к кардиологу выписывать не стала. Несмотря на это, Ирина вышла на работу. К счастью, там к ее проблемам со здоровьем отнеслись с пониманием.

- Я не первая, кто переболел ковидом на предприятии. Нам предлагают больше выходить на обеды, на улицу - хотя бы на 10-15 минут, снять маску, подышать свежим воздухом. Если усталость, можно присесть, посидеть, попить чаю. Первые неделю-две было очень трудно вернуться в рабочий ритм.

Болезнь унесла не только много сил, но и денег. Ирине пришлось сдавать тесты и анализы в частных клиниках, так результатам государственных пришлось бы ждать 7-10 дней.

На эту тему: Мифы и правда о лечении и последствиях ковида - объясняет семейная врач Марина Сикорская [7]

- Ни одного анализа за средства государства, никакого медикамента - ничего. После болезни я услышала по телевизору, что можно давать чеки и государство будет возмещать деньгами. Я расплачиваюсь везде картой. Доказать покупки в аптеке я могу без проблем. Об этом я спросила у своего врача. Она сделала круглые глаза и сказала: «Ирина, у меня нет такой информации».

Сейчас Ирина планирует накопить денег, взять отпуск и поехать лечиться в санаторий.

- Пока на это нет материальной возможности, потому что ковид - лечение и все анализы - обошелся за этот месяц около 8000 гривен. И дальше я продолжаю пить недешевые таблетки.

Ирина не надеется на помощь государства в реабилитации после заболевания, ведь неоднократно сталкивалась с различными отказами и дискриминацией из-за статуса переселенки.

- Во-первых, я переболела дома. Во-вторых, как нам любят говорить, я без прописки. Такое ощущение, что мы какие-то прокаженные, хотя я работаю, плачу налоги и у меня есть справка, что я здесь живу. Только не имею своей квартиры. Они считают, если ты без прописки, то низшего сорта.

«Рассчитываю только на себя»

- У меня состояние было близко к критическому, и тогда думать не мог о том, чтобы сохранять чеки ... Здесь была задача выжить.

Олег не рассчитывает на компенсацию за лечение от государства. Он заболел 21 сентября. Тогда мужчина не предполагал, что его борьба с болезнью будет идти 31 день, проходить в трех больницах и, по сути, будет продолжаться по сей день, когда вируса в организме уже нет. В начале болезни Олег также столкнулся с проблемами диагностики на первичном звене.

- 24-го я попал к семейному врачу. Она ставит неправильный диагноз. Пишет мне трахеит, притом сатурация (уровень кислорода в крови - ред.) на тот момент была 93, был кашель, температура. Но врач сказала: я не слышу воспаления. Я правдами-неправдами делаю себе КТ, и мне приходит диагноз - 70% легких поражены.

Олега долго не хотели госпитализировать, ссылаясь, что его температура (38,3°) не подходит для госпитализации, когда нужно 38,5°. Когда температура наконец поднялась, скорая помощь привезла его в сортировочную больницу, где он пробыл несколько дней. Затем Олег был в больнице ковидного профиля, а после негативного теста долечивал пневмонию, бронхит и трахеит в пульмонологическом отделении третьей больницы целый месяц. При выписке еще было поражено 40% легких. За месяц болезни он насмотрелся многого, особенно в первой и второй по счету больницах: низкокачественная еда, бесчувственный персонал и большинство лекарств за свой счет.

- Больница вообще не готова была меня встречать. Не было доплат для людей, не было денег. Санитарки отказывались нас обслуживать. Приходилось с боем выбивать себе белье, лекарства покупал за свой счет. Врачи от нас бегали, прятались. Никто не хочет рисковать жизнью, излечивая ковид. Люди были не готовы ни морально, ни материально. Как нам сказали сестры хозяйки, это был бунт - в больнице они бунтовали, потому что у них не было ковиднои доплаты.

Сейчас Олег чувствует себя на 70% от того, каким он был до болезни. Его беспокоит бронхит, и есть подозрение, что нужно лечить фиброз. Его ждет длительное восстановление. Теперь он полагается на частную медицинскую помощь.

- Я не видел смысла обращаться к семейному врачу. Обратился к пульмонологу, который помог снять вопрос с фиброзом и реабилитацией. Ее консультации были дельные и очень своевременные. Это была частная клиника. Обследование длилось полтора часа. Врач прописала гимнастику, проверила дыхание. Легкие довольно трудно восстановить. Как мне сказала докторша, это может длиться и полгода, и год.

Олег не заканчивает пить витамины и планирует позже обращаться к психологу или психиатру, потому что болезнь дала неприятные последствия и здесь. В первые дни после тяжелого течения болезни его беспокоила жуткая слабость.

- Скажем, я приготовил себе завтрак, убрал в квартире немного и три часа лежал, не мог просто встать. Затем полчаса поработал и снова лежал. У меня не было никаких сил. Пропил специальные витамины, но больше всего мне помогло то, что находился на реабилитации в санатории: дышал, гулял в лесу, ходил на процедуры.

В санатории под Киевом Олег был 10 дней. Там разработали свою программу для постковидных пациентов: свежий воздух, наблюдение врача, механотерапия, магнитотерапия, ароматерапия, массаж и многие другие процедуры. Один день стоил 1315 гривен. Олег проходил реабилитацию за свой счет.

- Да, это дорого, но я считаю, что постковидная реабилитация должна быть обязательной процедурой соцстраха. Всего я потратил только на лекарства до 20 000, а если брать с реабилитацией, то тысяч 50. Государство вообще этого не понимает, его это совершенно не интересует. Я слышал обещания помощи из соцслужб, которая должна компенсировать стоимость лекарств. Я не собираюсь этого делать, не вижу смысла. Да и чеков уже нет на руках. Рассчитываю только на себя.

«Подняться по лестнице было адом»

С Ярославой Августинович, главным врачом Васильковского районного центра первичной медико-санитарной помощи, мы созваниваемся после того, как она прошла процедуры. Сейчас она находится в санатории в Закарпатской области. Постковидные симптомы коснулись и ее.

- Здесь климат мне подходит: горы, повышенная концентрация кислорода в воздухе, минеральная вода, полезная для кишечной флоры. В этом санатории есть солевая комната с микродисперсным распылением соли. Я уже две недели здесь и значительно лучше себя чувствую. Планирую завершить реабилитацию на неделю раньше, потому что заместители тоже заболели ковидом, поэтому должна возвращаться на работу, потому что некому сейчас работать.

На эту тему: «Мы ковид вылечили, идите куда хотите» [8]

Ярослава Игоревна почувствовала жар на работе 9 октября. Врач сдала ПЦР-тест в своей больнице, и он показал положительный результат. Она пошла на самоизоляцию. Пять дней была высокая температура, на третий день пропали обоняние, вкус и аппетит.

Рентгенография легких пациента, больного коронавирусом. Фото: AP/Evgeniy Maloletka

- На четвертый день почувствовала удушье. Мне сделали КТ и обнаружили двустороннюю ковидную пневмонию. Я пошла на госпитализацию. Начала падать сатурация, кислород ниже 80. На второй день меня подключили к кислородному концентратору, и я была на нем 12 дней. Было очень тяжело, я не могла дышать и говорить. За период лечения мне заменили 5 видов антибиотиков, было очень много гормональной терапии, кроворазреживающих препаратов против тромбозов.

После двух недель болезни Ярослава Игоревна выписалась из больницы, побыла полторы недели дома, но потом попросила закрыть больничный и вышла на работу.

- Дома началась депрессия. Я думала, что выйду на работу и переключусь, и все пройдет. Ничего подобного. Я проходила 30 метров от машины в кабинет и не могла отдышаться. Подняться по лестнице для меня было адом. Я никогда в жизни не подумала, что столь сложно будет.

"Мы теряем трудоспособного человека минимум на два месяца"

На своем опыте врач убеждает, насколько важно восстановление пациентов с последствиями COVID-19 [9] в учреждениях санаторно-курортного лечения, профилакториях или реабилитационных центрах. Правда, не каждый пациент может себе это позволить. Ярослава Игоревна отмечает интересный аспект: такая реабилитация необходима пациентам с социально-экономической точки зрения.

- Мало того, что не хватает рабочих мест, так болеет преимущественно трудоспособное население. Мы теряем трудоспособного человека минимум на два месяца, а те, кто, не дай Бог, имеют сопутствующую патологию из группы риска, еще дольше восстанавливаются. Слава Богу, что государство дало бесплатное лечение пациентов в профильных больницах, а вот реабилитация однозначно также требуется.

«Это надо пережить»

- Первые два месяца после ковида были очень тяжелые. Психологических ощущений такой силы у меня никогда не было. У меня была депрессия. Непрерывные панические атаки, суицидальные состояния, тревожность, бессонница. Меня выпустили из изоляции в начале июня, и первые два месяца я не видела смысла в жизни.

Галина (имя изменено) переболела ковидом в апреле-мае, но последствия чувствует и через полгода после болезни. При этом ковид у нее был в легкой форме, хотя были подозрения на пневмонию.

- Остались проблемы с дыханием. Моя семейная врач называла это спазмами. Хочешь будто вдохнуть глубоко, но не можешь. И так несколько раз пытаешься - и не получается. Сейчас такое тоже периодически есть, но не в так сильно. Боль в груди сохранялся довольно долго. Сейчас это бывает редко, но периодически появляется сдавленность.

У Галины до сих пор почти каждый день поднимается невысокая температура, ощущается дискомфорт в горле, а порой оно начинает болеть. Очень неприятно наступают головные боли, а раньше такого не было. Галина с лета лечит суставы. Активизировались аутоиммунные заболевания - реактивный артрит, воспаление и сухость глаз.

- Я уже сменила второго семейного врача. Они говорят, что это надо пережить, это психологическое, это вегето-сосудистая дистония, психосоматика и тому подобное. Семейная врач, с которой я недавно заключила декларацию, сказала, что нужно усиленное белковое питание, витамины и сон. Я вычитала, что людям советуют больше двигаться, гулять - простые вещи. Я уже очень много прошла разных курсов препаратов и уколов. Мне ничего не помогло. Вообще. Получается, если нельзя поставить точный диагноз, то нельзя назначить лечение. Придется лечить чем-то другим или ждать, когда пройдет.

"Медицина практически вся платная. А все бесплатное недостаточно прогрессивное"

Все эти проблемы отражаются на работе. Усталость и низкая производительность - частый симптом среди людей, перенесших ковид. Это должно побудить государство и работодателей усилить гарантированность рабочего места для пациентов после болезни.

- Я постепенно вернулась к работе, но не могу похвастаться высокой производительностью, - говорит Галина. - Шесть часов еще нормально можно работать, а потом больше не могу. Я самозанятая, работаю на себя. С одной стороны, в этом мне повезло. Сразу после болезни я практически не работала, пыталась что-то делать, но это была низкопродуктивная работа. В этом случае я могла себе сказать, что могу не работать. С другой стороны, мне надо зарабатывать деньги, чтобы выжить.

За этот период Галина обращалась к государственным и частным врачам различного профиля. Специальные программы реабилитации ей не предлагали.

- Такого не существует, потому что сейчас все сосредоточены на том, чтобы спасать тяжелобольных. Есть несколько врачей, которые занимаются такими, как я, но их немного. Каких-либо специальных схем реабилитации или лечения нет. Прежде всего таких пациентов надо принять во внимание и начать исследовать на более системном, комплексном уровне. Тоже было бы неплохо иметь финансовую поддержку, потому что несколько месяцев ты вообще не можешь работать. Медицина практически вся платная. А все бесплатное недостаточно прогрессивное.

Фото: Антон Вергун

Семейный врач Наталья Мишина, которая работает в частной клинике, рассказывает, что существуют рекомендации ВОЗ по борьбе с последствиями ковида. Там указано, как спать, питаться, дышать. Жалобы на такую симптоматику в практике Натальи встречаются очень часто.

- Я бы сказала, что жалуется каждый третий. Это называется постковидный синдром.

От этого страдает в основном молодежь. В литературе и международных протоколах описывается, что постковидный синдром может наблюдаться от 4 до 12 недель. У своих пациентов такие симптомы после отрицательного теста я наблюдала в течение полутора месяцев.

"Семейный врач, как бы он ни хотел, не может охватить все”

Самые распространенные жалобы среди пациентов Натальи - слабость, быстрая утомляемость, периодическое головокружение, потливость, одышка, температура 37-37,3°, но анализы ярких изменений не показывают. Так может проявляться некоторая интоксикация, которая осталась в организме человека после болезни и лечения.

Наталья говорит, что каждому человеку в зависимости от его жалоб нужны консультации врачей и обследования, особенно людям старшего возраста. А вот государственной программы, которая бы помогала им восстановиться, нет. в этом могли бы действительно помочь учреждения санаторно-курортного отдыха, но в них не всегда может быть соответствующая материально-техническая база и специалисты.

- Если пациенты попадают в больницу, то лечение бесплатное, а реабилитации нет. Я считаю, что она должна быть. Нам нужен центр, где пациенты могут посоветоваться со специалистами. Семейный врач, как бы он ни хотел, не может охватить все. Когда пациент переболел и знает, что в организме уже нет вируса, он более или менее успокаивается, и его можно передать в другое звено, где с ним будет заниматься реабилитолог. Но сейчас реабилитация, к сожалению, немного хромает.

* * *

Как нам сообщили в пресс служба Министерства здравоохранения Украины, отдельной государственной программы по реабилитации пациентов после ковида нет. «Люди, которые нуждаются в лечении, продолжение реабилитации идут по программам, которые являются уже утвержденными и работают. В зависимости от осложнения: сердце - сердечные программы, легкие - легочные программы, а такой программы не разрабатывается и нет. Давать направление на реабилитационные центры и на эти программы может семейный врач, и он об этих программах знает», - сообщили в Министерстве.

Реабилитация пациентки после коронавируса в Бельгии. Фото: Francisco Seco/Associated Press

Истории людей, которые преодолели ковид, показывают, что в диагностике и лечении болезни не всегда справляется первичное звено медицинской помощи. Необходимо большее внимание семейных врачей, а также их знакомство с программами реабилитации, которые действуют в государстве. Формальные основания и характеристики не должны мешать госпитализации пациента, если его состояние очевидно критическое, направлению на осмотр к специализированному врачу или на программу реабилитации. При отказе от такого направления не имеет действовать принцип экономии государственных средств.

На эту тему: Когда новый карантин? [10]

«Проблема постсоциального синдрома выходит за рамки сугубо медицинской области, потому что многим пациентам необходимы средства для лечения и реабилитации»

Постковидный синдром имеет такое разнообразие проявлений, что пациентам необходима помощь различных профильных врачей. В любом случае постковидный синдром требует внимания врачей и ученых, в том числе изучение неожиданных и неочевидных последствий. Кто бы мог подумать, что COVID-19 вызовет осложнения в психике человека! Возможно, этот аспект поможет восстановить внимание государства к психиатрическим учреждениям.

Проблема постковидного синдрома выходит за рамки чисто медицинской сферы, потому что многим пациентам нужны деньги на лечение и реабилитацию, которых может не хватать в их личном или семейном бюджете. Требуются усиленные гарантии занятости и рабочего места. Это может привести к совершенствованию трудового законодательства.

Создание постковидной программы восстановления пациентов может помочь в разработке и внедрении аналогичных программ после лечения других опасных болезней, способствовать возрождению и доступности санаторного лечения и отдыха, заведений профилактики заболеваний. Такая программа, по мнению наших собеседников, должна финансироваться на государственном уровне, ведь не каждый местный бюджет может себе это позволить. И если такая программа будет, то она должна быть доступной для всех граждан.

Главная иллюстрация: The New York Times/Gracia Lam

—

Алексей Гавриленко, опубликовано в издании Спільне [2]

На эту тему: