Операция, которую откладывать опасно

1.00

Нет

Почему продолжение мучительных реформ в интересах обычных граждан и чем опасно торможение процесса.

Формирование нового правительства, декларирование им готовности выполнять согласованные с МВФ реформы вызвали реакцию, которая показала, что многие в стране связывают с новым Кабмином надежду на их торможение или свертывание.

Два года необходимых, но однобоких преобразований, осуществляемых предыдущим правительством за счет благосостояния большинства населения, так и не затронули интересов и схем «хозяев жизни», вызвали в обществе закономерное недовольство. Поэтому резко выросли симпатии к популистам, которые выступают за остановку и даже свертывание уже проведенных изменений. Их лидеры взамен предлагают «бородатые» лозунги о борьбе с коррупцией или деофшоризацию экономики, хотя и не демонстрировали ни того, ни другого во время своего пребывания у власти.

МВФ и согласованные с ним меры экономии все больше ассоциируются в обществе с необходимостью затягивания поясов почти на шее украинцев. Хотя на самом деле ситуация диаметрально противоположна: Фонд спасает от вынужденной гипперэкономии, требуя взамен частичного и постепенного уменьшения разрыва между долгой жизнью не по доходам и реальными возможностями страны.

А этот разрыв впечатляет: расходы госбюджета 2016 (включая обслуживание старых долгов) даже в режиме экономии запланированы на 256 млрд грн больше, чем доходы. Без программы МВФ на эту сумму нужно было бы либо снизить расходы, что означало бы уменьшение минимум на треть всех выплат. Или государство должно было бы эти деньги напечатать (что означает то же уменьшение, только из-за обесценивания гривны и роста цен), или взять в долг под огромные проценты на внутреннем рынке (а это игра в долговую пирамиду с катастрофическими последствиями).

Поэтому, требуя прекратить «геноцид из-за требований МВФ», популисты на самом деле предлагают затянуть пояса на шее украинцев еще сильнее. Ведь именно благодаря сотрудничеству с Международным валютным фондом разрыв между доходами и расходами может быть покрыт без указанных выше экстремальных действий: 218 млрд грн планируется взять в долг, а еще 38 млрд грн напечатает НБУ. Однако из-за меньшего объема, и из-за поступления валюты от МВФ это печатанье не будет катастрофическим последствием для гривны.

Если болезненные, но необходимые реформы энергетического и социального секторов, образования и медицины не будут доведены до логического завершения, а в двух последних они начаты фактически с нуля, страну ждет продолжение деградации. Все достижения последних лет будут утрачены, а очередной заход на круг реформ со временем окажется еще сложнее и травматичнее для обычных украинцев.

Цена газового популизма

Одной из ключевых тем для спекуляций популистов являются энергетические тарифы, преимущественно на газ. С апреля, а затем в мае ожидалось резкое увеличение льготной цены на газ для населения и ТКЭ, а также централизованного отопления и горячей воды.

Однако из-за снижения цен на импортное топливо стало возможным незначительное уменьшение полного тарифа от 7,19 грн/м до 6,88 грн/м. В то же время теперь не будет вовсе льготной цены на газ для населения и ТКЭ. Это очень удачное решение нового правительства, ведь если бы этот шаг вместо раздражающего двухлетнего поэтапного повышения был сделан правительством Яценюка еще в 2014 году, общество уже давно привыкло бы к новым тарифам, тема сошла с политической повестки дня, а коррупционные схемы в облгазах были бы давно поломаны.

Аргумент критиков этой реформы: отечественный газ, которого хватает для бытовых потребителей, дешевле. Почему же украинцы должны платить больше? Но суть реформы — не выход на цены, которые будут покрывать расходы на его добычу, а единая цена (по крайней мере, отсутствие значительных разрывов в прайсах для различных категорий потребителей). Как и литр молока или бензина определенного качества, килограмм мяса, тонна зерна или угля, кубометр газа на одном рынке также не может иметь разницу в цене в несколько раз.

Всем очевидно, что если бы такое произошло, то это был бы клондайк для спекуляций: купил кило мяса за 50 грн и тут же продал за 100 или 150 грн, чем не бизнес? Именно так и делали все это время в облгазах: списывали голубое топливо на население или ТКЭ, а реализовывали коммерческим потребителям. Платили за это клондайк общество и государственные добывающие предприятия.

Общество — потому что разница цен компенсировалась в итоге или из бюджета, либо за счет печатания денег Нацбанком. Только за 2012-2015 годы реальный дефицит Нафтогаза достиг $10 млрд. Вся эта сумма так или иначе была покрыта печати необеспеченной гривной НБУ, что привело к резкому ее обесцениванию. За которое заплатили все украинцы и прежде всего наименее состоятельная часть населения.

Даже если принять во внимание последние два года, то очевидно, что подорожание других товаров значительно больше сказывается на уровне жизни украинцев, чем повышение цен на газ. Например, за два года — с марта 2014 го по март 2016 года — цены на продукты, даже по официальным данным Госкомстата, выросли на 68,4%, в том числе на хлеб — на 86,4%, сахар — 79,7% , масло — 112,5%, мясопродукты — 53,8%. Так же стремительно подорожали одежда и обувь (61,4%), лекарства (93,3%). Централизованное отопление (на 158,6%) и газ для отопления в пределах 1200 м3 (в пять раз) действительно подскочили в цене значительно больше.

Однако, по данным обследований домохозяйств, в 2014 году 56,7% совокупных потребительских расходов украинских семей пришлось именно на продукты питания, около 10% — на одежду и лекарства и только 10,3% — на все коммунальные услуги (а не только отопление).

Поэтому подорожание в 2,6-5 раз тепла повлияло на расходы украинцев меньше, чем в 1,6-2 раза продовольствия, одежды и лекарств, которые составляют львиную долю расходов в абсолютном большинстве семей. Тем более что повышение цен на газ и централизованное отопление было компенсировано субсидиями, тогда как гораздо мучительнее удорожание товаров, занимающих в потребительской корзине почти в семь раз больше места, компенсациями не сопровождалось.

Интересно, кстати, что фетишем для политических спекуляций остается тема газа, который Украина все-таки вынуждена импортировать, но ни у кого не возникло идеи аналогичным образом «запретить дорожать» маслу, сахару или зерну. А они за последние два года выросли в цене в 1,8-2,1 раза, хотя их внутреннее производство полностью удовлетворяет потребности Украины и даже обеспечивает заметные объемы экспорта. Очевидно, так произошло потому, что именно газ является источником многомиллиардных коррупционных доходов на разнице цен для различных категорий потребителей.

Лучше платить дороже за чужое?

В начале 1990-х Украина добывала его до 30 млрд м³, а в последнее время — менее 20 млрд м³. Причина — хроническое недофинансирование разведки и бурения, которые с истощением доступных месторождений с низкой себестоимостью добычи требуют больших инвестиций и сложных импортных технологий. Только в течение 2010-2015 годов добыча Нафтогазом голубого топлива, которое продавалось по заниженным, регулируемым государством ценам, упала с 17,3 млрд м³ до 16 млрд м³. Тогда как частные компании, которые могли самостоятельно выставлять за добытый газ цену в соответствии с рыночными условиями, за то же время нарастили добычу с 1,7 млрд м³ до 3,9 млрд м³.

Перефразируя известное выражение об армии, можно сказать, что «народ , который не хочет платить высокую цену за газ собственной добычи, будет отдавать еще больше за чужой». Ведь поддержание низких расценок на отечественный газ — это путь к уменьшению объемов его добычи (вплоть до полного прекращения), а затем необходимости наращивать дорогиее закупки импортного.

Популисты, которые сегодня активно спекулируют на теме своего «дешевого топлива», лишь пытаются заставить украинцев в недалеком будущем платить еще больше, но уже за импортное топливо. Причем, как четко показал опыт последних лет, чем больше зависимость от него, тем наглее поведение поставщиков. Это очень четко продемонстрировал широкой общественности «Газпром» [2] во времена как ненавистного Кремлю Ющенко, так и российской марионетки Януковича.

И наоборот, если цены на отечественный газ на уровне импортного создадут привлекательные условия для увеличения инвестиций в разведку и добычу, то через некоторое время его объем в стране, вероятно, превысит внутренние потребности. Добывающее подразделение «Нафтогаза» — компания «Укргаздобыча» — готова к резкому, в полтора раза, наращиванию добычи уже к 2020 году, однако при условии значительных инвестиций (более $3 млрд) и необходимых для этого нормальных цен на свое топливо.

Тем более что не надо исключать: в определенное время мировые цены на энергоносители могут снова подскочить, и Украина нелишне было бы до тех пор достичь уровня если не самодостаточности, то по крайней мере высокого обеспечения большинством из них. Тогда все голубое топливо у нас будет дешевле, чем в других странах Европы, минимум на цену транспортировки.

В тему: Забыть о «Газпроме» [3]

Ренту народу?

Почему цена украинского газа должно соответствовать импортной? Потому, что на любой товар она всегда определялась на уровне, предлагаемом самым дорогим поставщиком, если без него этого товара всем не хватит. Это основополагающий закон рынка. И пока Украина будет нуждаться в импортном газе, до рыночной цены голубого топлива у нас будет именно его цена. Любое «смешивание» дешевого отечественного и дорогого импортного топлива — лишь клондайк для коррупции.

Другое дело — как будет распределяться сверхприбыль от продажи газа украинской добычи по ценам импортного. Такой вопрос украинцы действительно имеют основания поднимать. Для этого существует рента, которую те, кто добывает его из недр, принадлежащих народу, платят в бюджет. Уже и сейчас речь идет об очень значительных суммах. Например, в госбюджете на 2016 год ожидается 39,2 млрд грн. То есть около 2 грн на каждый куб внутренней добычи, или более 1 тыс. грн в расчете на одного жителя, включая малолетних детей (но без оккупированных территорий). Хотя если цена на газ внутренней добычи составит около 7 грн/м куб., то ренту можно взимать и в полтора-два раза больше.

Популисты последнее время выступают за снижение ренты, чтобы газ меньше стоил (не путать с аналогичными требованиями добывающих компаний, которые настаивают на этом для увеличения инвестиций в добычу). Однако распределение ренты через бюджет гораздо справедливее, чем удешевление топлива за счет ее отмены.

Без ренты в этом году газ был бы дешевле всем потребителям примерно на 2,4 грн/м³ (рента и 20% НДС). Семья (обычно достаточно состоятельная), которая отапливает коттедж 200-250 м² и нуждается в сезон в 6-8 тыс. м. куб. топлива, получила бы в таком случае 12-16 тыс. грн ренты; а такая же, проживающая в компактной двухкомнатной квартире и нуждающаяся в сезон ориентировочно в 1-1,5 тыс. м. куб (или примерно столько же на производство «централизованного тепла») — только 2-3 тыс. грн. И, наконец, семья, которая пользуется твердотопливным котлом, не получила бы ни копейки. Разве это справедливо?

Сейчас украинцы, правда, не получают ренту за газ внутренней добычи вообще. Хотя она и не направляется целевым образом на субсидии по покрытию расходов на услуги ЖКХ, но по факту сумма, запланированная на них в бюджете (35 млрд грн), коррелирует с доходами от газовой ренты (39,2 млрд грн). Согласно ли общество на такой вариант использования ренты — вопрос без ответа, но его стоит ставить.

Возможно, более справедливым было бы направить ее на персональные семейные счета в зависимости от количества членов семьи с дальнейшим использованием по своему усмотрению или на четко определенные программы, например энергосбережения. 40 млрд грн ежегодно или 1 тыс грн/год на члена семьи — солидная инвестиция в энергосбережение. Тем более, что речь идет о сравнительно стабильном доходе, под который можно было бы получать и кредиты на 5-10 лет.

Однако в этом случае необходимо осознавать необходимость поиска альтернативного источника финансирования субсидий для малообеспеченных. Большая часть которых требует значительно больших сумм на покрытие энергетических затрат, чем им будет доставаться от газовой ренты.

Преодолеть бедность среди работающих

Как показано выше, рост тарифов отнюдь не основной фактор, повлиявший на снижение уровня жизни украинцев. В течение последних лет произошел резкий рост цен на большинство товаров, которые составляют львиную долю расходов граждан.

При этом не произошло существенного роста их доходов. Результат — распространение бедности и даже крайней нищеты среди трудоустроенных. И причина этого не столько в падении экономики, сколько в том, что правительство до сих пор не решилось на кардинальные реформы в социальной и бюджетной сферах, которые уже длительное время остаются для страны ахиллесовой пятой.

Прежде всего важно привести в соответствие с реалиями зарплаты в секторах, финансируемых из бюджета, а также минималку в частном секторе. Сейчас они имеют недопустимые разрывы с реальным прожиточным минимумом. Даже по официальным расчетам Минсцополитики, фактический его уровень для трудоспособных в марте составил 2,9 тыс. грн, для детей от 6 до 18 лет — 3 тыс. грн. Причем эти показатели не дифференцированы по различным типам населенных пунктов, и в больших городах на самом деле еще выше.

Зато минимальная заработная плата составляет 1,4 тыс. грн, а средняя до налогообложения в основном бюджетных образовании и здравоохранении соответственно — только 3,3 тыс. грн и 2,9 тыс. грн. Излишне говорить о необходимости содержать детей и о наличии многочисленных категорий, занятых в образовании и медицине, которые получают значительно меньше средних в своих отраслях доходы. Государственные образование и медицина вообще остаются наименее эффективными среди отраслей экономики: там сосредоточено около 15% всех занятых и 30% штатных наемных работников, однако в 2015 году на них пришлось лишь 7% официального ВВП.

Поэтому необходимо безотлагательное повышение минимум вдвое минимальной зарплаты занятым в частном секторе и в 2,5-3 раза зарплат бюджетникам. Однако это должно произойти без значительного увеличения совокупных расходов на соответствующие сектора из бюджета. Безальтернативный путь достижения цели — сопоставимое уменьшение численности занятых в этих сферах и / или перевод части финансирования школ и больниц на платную основу.

Действительно, проблема заключается в том, что Конституция содержит статьи о бесплатных среднем образовании и медицинской помощи, которые не могут быть изменены в парламенте. Но правительство, не исключено, найдет способ обойти эти неадекватные нормы.

В частности, оптимизируя среднюю школу. Ведь за последние 25 лет количество учеников в ней уменьшилось почти вдвое (с 7,1 млн до 3,8 млн), тогда как учителей — только на 17%. Даже при условии соблюдения пропорции 1991 года численность педагогов сейчас могла бы быть примерно в 1,6 раза меньше (не 444 тыс., а всего 282 тыс.). Можно также ограничить срок обязательного обучения семью классами.

Продолжение — по желанию и за счет родителей, а также на стипендиальной основе за бюджетные и благотворительные средства для самых успешных и мотивированных детей из малообеспеченных семей. Это позволило бы уменьшить количество финансируемых из бюджета педагогов до 180-190 тыс., или почти в два с половиной раза по сравнению с их нынешней численностью.

Аналогичные подходы реально применить и в медицине, где на бюджетном денежном обеспечении может остаться только персонал, который будет предоставлять неотложную помощь. Тогда две трети и более медицинских работников можно будет перевести на платные услуги или сократить. А тем, что останутся на бюджете, так же как и педагогам, можно повысить минимум втрое заработную плату без увеличения общих расходов государства.

Таким образом, граждане смогут платить за значительную часть образовательных или медицинских услуг непосредственно во время их потребления, а следовательно — и решать, нужны ли они и в каком объеме. Ведь мнение, что бюджетные расходы — это перераспределение средств между «богатыми и олигархами» и большинством граждан, не имеет ничего общего с реальностью. Бюджет и социальные фонды наполняет преимущественно обычный, средний гражданин (будем употреблять этот термин, поскольку дискуссии о численности и критериях определения среднего класса в стране продолжаются).

По данным отчетности Минфина, в 2015 году в доходах государственного бюджета налоги на прибыль предприятий (не только частных, но и государственных) составляли только 34,8 млрд грн. Это даже меньше, чем перечисленные НБУ 61,8 млрд грн, которые напечатали для балансировки бюджета (они были заплачены в итоге «маленькими» украинцами через выросшие цены).

А основные поступления так или иначе были уплачены именно средним гражданином: 203 млрд грн — налоги и сборы с импортных товаров, 78,5 млрд грн — НДС и акцизы с произведенной в Украине продукции, 45,1 млрд грн — налог с доходов физических лиц (НДФЛ). Еще 53,6 млрд грн НДФЛ и 7,7 млрд грн акцизов было собрано в местные бюджеты, а вот налога за недвижимость, который был задуман как источник налогообложения богатства (хотя фактически он таковым является не всегда) — до 0,74 млрд грн.

Поэтому политики-популисты, которые требуют, чтобы государство что-то профинансировало, просубсидировало или компенсировало за счет расширения бюджетных расходов, на самом деле хотят, чтобы это сделали сами «маленькие» украинцы.

Решение проблемы бедности занятых в частном секторе заключается преимущественно в детенизации заработных плат. Удвоение «минималки» с привязкой не к месяца, а к отработанным часам в большинстве случаев будет просто побуждать работодателей вывести значительную часть выплат из тени. И лишь некоторые будут вынуждены увеличить реальные расходы или уволить часть работников. В крайнем случае, чтобы минимизировать рост безработицы, можно провести дифференциацию минимальной зарплаты по типу населенных пунктов или административным единицам, чтобы не провоцировать резким ее повышением стремительный рост безработицы в депрессивных регионах.

Резкое повышение зарплат в бюджетной сфере и минимальных в частной не должно стать причиной и стремительного увеличение цен на товары и услуги. Ведь в основном это будет происходить не за счет наращивания общих бюджетных расходов и реальных расходов в частном секторе, а благодаря оптимизации занятости (в большей степени в государственном секторе) и детенизации уже имеющихся выплат (главным образом — в частном секторе).

Зато рост в результате всех этих шагов официальной средней зарплаты увеличит поступления в госбюджет от НДФЛ, пенсионных и других социальных отчислений. А значит, позволит ликвидировать дефицит Пенсионного фонда, найти ресурс для временных выплат по безработице гражданам, которые потеряют в результате таких реформ работу, и профинансировать при необходимости их переквалификацию на востребованные рынком специальности.

—

Александр Крамар, опубликовано в издании Тиждень.UA [4]

Перевод: Аргумент [5]

В тему: