Оптический обман федерации

1.00

Нет

В 1917 году Россия распалась, но большевики намеревались восстановить империю - теперь уже в качестве плацдарма для создания «Земшарной республики советов».

Выступая в декабре 1917 года перед военными моряками, Ленин заявил: «Нам говорят, что Россия роздробится, распадется на отдельные республики, но нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самостоятельных республик, мы этого страшиться не станем. Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций». Устанавливая советскую власть в национальных регионах, вожди большевиков были готовы предоставить им даже статус независимых государств. Это не меняло кардинально сути ситуации, потому что каждое советское государство по партийной линии подчинялась единому центру. Ленин знал, что его стратегия более эффективна, чем прямолинейный силовой курс белогвардейских генералов.

Союз неформальный и формальный

Сразу после победы большевиков в гражданской войне захваченная ими бывшая Российская империя существовала как страна без названия. Она состояла из девяти формально независимых государств: России, Украины, Белоруссии, Дальневосточной Республики, Бухары, Хорезма, а также Грузии, Армении и Азербайджана, объединенных в Закавказскую Федерацию. Этот конгломерат был соединен с Москвой двумя способами: 1) по партийной линии - через комитеты жестко централизованной большевистской партии; 2) по советской линии - прямым подчинением кремлевскому центру размещенных на периферии силовых и экономических структур.

О колоссальных возможностях двойной структуры советской политической системы в конструировании якобы независимых, но вполне подчиненных Кремлю национальных государств писал Ричард Пайпс: «Территории снова завоевывались и вводились в состав новой, советской империи. Они получали функцию государственности при условии, что их учреждения тоже становились подконтрольными РКП(б). Что касается партии, то ее Ленин вовсе не собирался дробить по национальному признаку. Результатом стал федерализм со всеми признаками государственности, способными якобы удовлетворить основные требования нерусского населения, но который скрывал жестко централизованную диктатуру с центром в Москве».

Пайпс сделал вывод о «фикции государственности», поскольку рассматривал советы и парткомы как две отдельно существующие политические силы. А на самом деле двух политических сил не было. В ленинской конструкции советы были частью большевистской партии - той, которая имела всю полноту исполнительной власти. Диктатуру осуществляло политбюро ЦК РКП(б), но на вершине советской вертикали власти стоял Совнарком. Кстати, Ленин возглавлял именно его.

А это означало, что в национальных республиках советы тоже были не фиктивной, а реальной властью, конечно, контролируемой ЦК РКП(б). Однако для руководителей централизованной и дисциплинированной партии спокойной жизни в республиках не было: приходилось следить за тем, чтобы не потерять контроль за национальными советами, чтобы филиалы РКП(б) в республиках сохраняли лояльность к центру. Особенно вожди партии следили за процессами в Украине - самой большой по человеческим и материальным ресурсам советской республике.

В Москве видели только один способ превратить страну без названия в страну с названием - «втянуть» независимые республики в границы Российской Федерации, то есть лишить их национальной государственности. Такая попытка автономизации республик была сделана осенью 1922 года при отсутствии Ленина, которого тогда свалил первый удар смертельной болезни. Автором проекта автономизации республик считается нарком РСФСР по делам национальностей и генеральный секретарь ЦК РКП(б) Иосиф Сталин. Однако Ленин в письме от 30 декабря 1922 года охарактеризовал план автономизации независимых республик как «затею в корне неправильную и несвоевременную».

Против автономизации выступали и периферийные руководители, но не потому, что хотели сохранить суверенитет независимых советских республик, которого никогда не существовало. Ленин недаром иронически называл их «незалежниками», понимая, что они просто не желают понижения своего статуса. Вождя беспокоили долговременные последствия реализации «пресловутого вопроса об автономизации, который официально называют, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик». Поскольку вопрос о создании единого централизованного государства уже встал, он предложил свой план решения и добился его принятия. Анализируя этот план сегодня, мы понимаем, во-первых, изобретательность, гибкость и коварство ленинской национальной политики, а во-вторых, механизм распада Советского Союза в 1990-1991 годах.

В тему: Историк Владимир Кравцов: «Сформировались русские ордынцами — ими и остались ...» [2]

Преобразование независимых республик в автономные республики РСФСР де-факто возрождало «единую и неделимую» Россию. Разница заключалась только в том, что некоторые губернии становились автономными республиками. Однако по Украине при этих условиях возникала основополагающая неясность: войдет ли она в состав России не поделенным на губернии единым автономным регионом, или же уже заявленный подход в осуществлении административно-территориального деления будет соблюден и республика вообще исчезнет с географической карты. Советская Россия [3] оказалась лицом к лицу с призраком освободительной борьбы: народы, прошедшие сквозь горнило национальных революций, рано или поздно поднялись бы на защиту своих завоеванных, но утраченных государственных прав.

Поэтому Ленин предложил создать федерацию второго уровня, в которую «вместе и наравне» вошли бы Российская и Закавказская Федерации, а также Украина и Белоруссия. Это означало, что конституционный суверенитет, которым владели независимые республики, у вновь возникших союзных республик оставался бы. Очевидно, что никакого реального суверенитета не могло быть там, где действовала партийная диктатура - все равно, была ли республика независимой, или становилась союзной.

При образовании Советского Союза право свободного выхода из союзного государства было заявлено отдельной статьей в республиканских конституциях. В Кремле не видели в ней опасности - и она оставалась во всех советских конституциях, включая Конституцию СССР 1977 года. Однако эта статья наполнилась реальным содержанием в конце 1980-х, когда началась конфронтация между общесоюзным и республиканскими центрами.

Образование Советского Союза поставило на повестку дня вопрос об общесоюзном центре. В декабре 1922 года не возникло нового государства, а произошло лишь протокольная событие, заранее расписанное в регламенте оргбюро ЦК РКП(б). Изменились названия уже существующих центров власти, а не образовались новые: Центральный комитет Российской коммунистической партии стал ЦК Всесоюзной коммунистической партии, а Совнарком РСФСР - Совнаркомом СССР. Понятно, что вожди РКП(б) не собирались создавать еще один центр власти в советской России, поэтому отказались от объединения российских парткомов в республиканскую партийную организацию и просто напрямую подчинили их союзном центру. Правда, Совнарком РСФСР все-таки возник, но ему были подчинены незначительные объекты. Поэтому формально статус России как союзной республики оказался ниже, чем других республик.

Принцип «демократического централизма», на основании которого строились существующие организации, обеспечивал надежный контроль центра за повседневной жизнью всей огромной страны, в том числе и национальных республик. Однако граждан нерусских национальностей, которые в дореволюционной России чувствовали себя людьми второго сорта, надо было убедить в том, что советская власть способствует развитию их культуры и языка. В декабре 1919 года Ленин подготовил принятую VIII Всероссийской партконференцией резолюцию «О Советской власти на Украине», в которой подчеркивалось: «Члены РКП на территории Украины должны на деле проводить право трудящихся масс учиться и разговаривать во всех советских учреждениях на родном языке, всячески противодействуя попыткам искусственными средствами оттеснить украинский язык на второй план, стремясь, наоборот, превратить украинский язык в орудие коммунистического просвещения трудящихся масс. Немедленно же должны быть приняты меры, чтобы во всех советских учреждениях было достаточное количество служащих, владеющих украинским языком, и чтобы в дальнейшем все служащие умели разговаривать на украинском языке».

В октябре 1920-го Сталин развил эти тезисы в статье «Политика Советской власти по национальному вопросу в России». Чтобы укрепить советскую власть в национальных регионах, он считал необходимым организовать в них функционирования на языке местного населения всех партийных и советских учреждений, учебных заведений и культуры, средств массовой информации. Объединение национальных республик с центральной Россией «в одно государственное целое» было, по его мнению, «немыслимо без широкой организации местной школы, без создания суда, администрации, органов власти и других из людей, знающих быт и язык населения».

Политика, озвучиваемая вождями партии в 1919-1920 годах, еще не имела названия. Название появилось на первом после образования Советского Союза XII съезде РКП(б) - “коренизация”.

Коренизация

Речь шла о вовлечении в коммунистическое строительство нерусского населения СССР. Термин «коренизация» обозначал содержание явления: укоренение в республиках Коммунистической партии - носителя диктаторской власти, развитие в них власти как совокупности взаимосвязанных вертикалей: партийной, чекистской, советской. Наряду с «коренизацией» возникли и другие термины, производные от названия титульной нации в каждой национальной республике или регионе (например, «украинизация»).

В тему: Декоммунизация = Дерусификация [4]

В Советском Союзе пара понятий «титульная нация - национальное меньшинство» приобрело качественно иное содержание. Ленинская национальная политика, как уже подчеркивалось, использовала двойную структуру советской власти, чтобы превратить национально-освободительное движение угнетенных народов из противника в союзника большевиков. Для этой цели большевистское руководство отказалось от губернского деления и положило в основу административно-территориального деления принцип политизации этничности. Во всех нерусских губерниях создавались национальные административные единицы. Они получали, за исключением районного уровня, по названию той национальности, которая составляла в них большинство населения. Желая казаться сторонниками радикального решения национального вопроса, вожди большевиков объявили титульными все этносы, которые были таким большинством.

В результате возникла иерархия, которая определялась политико-административным и административно-территориальным делением. Во главе иерархии по умолчанию оказались россияне. Чтобы скрыть ведущую роль русских в создании многонационального советского государства, название этого государства было лишено признаков этничности (как и название государственной партии, которая служила его несущей конструкцией). Титульные нации второго порядка создавали союзные республики, третьего - автономные республики, четвертого - национальные округа, пятого - национальные районы. В Украине в границах УССР титульной нацией были украинцы, а в границах Молдавской Автономной Республики, входившей в УССР, - молдаване. Люди одной национальности в границах своих административных образований считались представителями титульной нации, а вне этих границ - представителями национальных меньшинств. Статус русских в Украине был двусмысленным. Официально они считались национальным меньшинством в границах республики и титульной нацией в пределах их национальных районов. Неофициально вожди большевиков позиционировали русских как титульную нацию общесоюзного масштаба. В результате у россиян сложился специфический взгляд на собственный национальный статус: они не считали себя меньшинством ни в одной национальной республике. Руководители партии поощряли такую их убежденность, поскольку это уменьшало опасность освободительного движения в национальных республиках за счет сокращения в них представителей титульной нации и увеличения удельного веса русских.

Когда россиян в национальных республиках трактовали как национальное меньшинство, это было необычно для них, а многим - неприятно. Немало россиян задавали себе вопрос, сформулированный еще в дореволюционные времена: а существует ли вообще народ, который считает себя титульным в Украине? Существует ли отдельный от российской украинский язык? Вот письмо Максима Горького от 7 мая 1926 года к директору Госиздата Украины Олексе Слисаренко с протестом против сокращения текста его повести «Мать» в ее издании на украинском языке. Писатель-демократ высказался столь откровенно, что стоит привести его рассуждения в оригинале: «Мне кажется, что и перевод этой повести на украинское наречие тоже не нужен. Меня очень удивляет тот факт, что люди, ставя перед собой одну и ту же цель, не только утверждают различие наречий - стремятся сделать наречие «языком», но еще и угнетают тех великороссов, которые очутились меньшинством в области данного наречия».

Признание за всеми этносами титульных прав и кампания коренизации не снискали популярность среди русской интеллигенции. С особым рвением, не переходившим, однако, в политическое противостояние, российская интеллектуальная элита протестовала против признания отдельными нациями украинцев и белорусов. Наличие украинской национальной государственности, какой бы эфемерной она ни была, возвращала украинцам их собственную историю, узурпированную имперской нацией.

Но вожди большевиков подчеркивали свой интернационализм и в 1920-х годах называли великорусский шовинизм главной опасностью для партии и государства. В политбюро ЦК РКП(б), состоящем из пяти человек, где концентрировалась вся политическая власть, в 1921 году был только один россиянин - Ленин. Означало ли это, что общероссийский, а с 1923 года - общесоюзный центр осуществлял свою национальную политику, находясь на безнациональной платформе? Целесообразно присмотреться к дебатам по национальному вопросу в постсоветской Российской Федерации, унаследовавшей от советской России свое этнотерриториальные разделение, но уже лишенной компартийной диктатуры.

После распада СССР автономные республики РФ фактически получили национально-государственный статус, которым ранее не обладали. Указывая на наличие государственного статуса национальных меньшинств и отсутствие аналогичного у россиян, некоторые политики и политологи предлагали уравнять их в статусе. Этого можно было достичь или оставив за автономными республиками только вопросы культуры и языка, или создав русскую республику в рамках Российской Федерации. Как известно, правительство Владимира Путина пошло по пути урезания полномочий автономных республик.

Такая дилемма не стояла перед руководителями РКП(б) - ВКП(б) - КПСС, потому что властные конструкции по советской линии были производными от диктатуры партии. Поэтому большевистские вожди могли заявлять, что являются интернационалистами. Они клеймили национализм угнетенных наций как «буржуазный» и даже публично заявляли об опасности великорусского шовинизма, которым пропитаны бывшие буржуазные специалисты, а теперь советские чиновники. Однако на деле компартийные руководители изначально ограничивали полномочия союзных и автономных республик только вопросами языка и культуры. Каждый раз, когда функционеры или национальная интеллигенция выходили за рамки дозволенного, «компетентные органы» прибегали к репрессиям. Во всех вертикалях власти, контролировавших несуверенное население страны, руководители большевистской партии насаждали имперскую идеологию.

Русский народ также был лишен суверенитета, но чиновники Кремля именно его рассматривали как общесоюзную титульную нацию, то есть социальную опору своего государства-коммуны.

Украинизация петлюровская vs коммунистическая

По мере того, как советская власть укоренялась в национальных республиках и регионах, кампания коренизации сворачивалась, потому что начинала угрожать власти, ведь изначально эта кампания имела для большевиков не только положительную сторону (укоренение советской власти), но и отрицательную (подъем национального самосознания народов, что грозило усилением сепаратистских настроений). Еще в начале июня 1923 года, то есть почти сразу после провозглашения XII съездом РКП(б) курса на коренизацию, секретарь ЦК КП(б) У Эммануил Квиринг прямо назвал опасность: способность коммунистической украинизации перерастать в петлюровскую. Однако только через 10 лет в постановлении ЦК ВКП(б) «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области» от 14 декабря 1932 года украинизация была официально разделена на большевистскую и петлюровскую. ЦК КП(б)У и СНК УССР обязывались этим постановлением обеспечить «систематическое партийное руководство и контроль за проведением украинизации».

Это требовало, по мнению авторов постановления - Сталина и Кагановича, «изгнание петлюровских и других буржуазно-националистических элементов из партийных и советских организаций». Такое требование начала кампании по борьбе с «скрипниковщиной», которая в 1933 году затянула в свой водоворот в Украине десятки тысяч представителей национальной интеллигенции. Было обращено внимание и Северо-Кавказского крайкома и крайисполкома на то, что «легкомысленная, такая, что не проистекает из культурных интересов населения, небольшевистская «украинизация» почти половины районов Северного Кавказа при полном отсутствии контроля за украинизацией школы и печати со стороны краевых органов дала легальную форму врагам Советской власти для организации сопротивления мероприятиям и задачам Советской власти со стороны кулаков, офицерства, реэмигрантов - казаков, участников Кубанской рады и т. п.».

Требовалось «немедленно перевести на Южном Кавказе делопроизводство советских и кооперативных органов «украинизированных» районов, а также все газеты и журналы, издаваемые на украинском языке на русский язык как более понятный для кубанцев, подготовить и к осени перевести преподавание в школах на русский язык».

Во времена Ленина великорусский шовинизм рассматривался как главная опасность в национальном вопросе. Однако в ходе острого кризиса 1932-1933 годов руководители партии стали считать главной опасностью национализм, наделив его классовым определением - «буржуазный». На торжественном собрании высших руководителей партии и государства в Кремле 2 мая 1933 года Сталин встал на свой стул (тогда микрофонов не существовало) и произнес тост, в котором прозвучала такая фраза: «Россияне (в оригинале «русские». - С. К.) - это основная национальность мира, она первой подняла флаг Советов против всего мира».

Третьим компонентом политизации этничности (наряду с понятием «титульная нация» и кампанией коренизации власти) была юридическая фиксация государством национальной принадлежности человека («пятая графа» советских анкет). В паспортах, которые от 1933 года вводились для населения городов и новостроек, эта графа оказалась уже на четвертом месте, после фамилии, имени и отчества. Чтобы удерживать общество под жестким контролем, государству надо было знать две основные характеристики гражданина: социальное происхождение и национальность. Различие граждан по признаку национальности было важным не само по себе, а только в связи с принадлежностью к титульной нации. Преследуемые в Украине за «буржуазный национализм» украинцы часто спасались в России, где переставали быть представителями титульной нации, то есть теряли свой политический статус.

Государство-коммуна смогло ликвидировать горизонтальные связи между людьми, глубоко проникнуть в толщу общества тремя вертикалями власти и сделать невозможным появление любых неконтролируемых организаций. Имея миллионы глаз и ушей в обществе, оно знало об истинных настроения граждан и реагировало на них созданием фантомных организаций из инакомыслящих, которых репрессировали. Однако украинцы без каких-либо организационных связей осознавали себя нацией и демонстрировали особую неприязнь к социально-экономическим преобразованиям коммунистического характера. Социальный взрыв первой половины 1930-го, который заставил Сталина на полгода прекратить коллективизацию, был стихийным, но на территории Украины в нем постоянно звучали лозунги национальной революции 1917-1920 годов. Новый социальный взрыв в республике, который назревал в 1931-1932 году на фоне общесоюзного голода, был нейтрализован созданием ситуации абсолютного голодания - Голодомором.

Репрессивные действия против украинского народа центральная власть маскировала подчеркнутой украинофилией. Демонстрацией показательной украинофилии был перевод после Голодомора республиканских органов власти из Харькова в национальную столицу - Киев.

—

Станислав Кульчицкий, опубликовано в издании Тиждень.UA [5]

Перевод: Аргумент [6]

В тему: