После аннексии Крыма местный агропром оказался в состоянии глубокого кризиса. Крымские фермеры и агропредприятия вынуждены продавать зерно по заниженной цене. Экспортировать сырье стало практически некому. Посевная площадь значительно уменьшилась. Как выживают аграрии?

31 марта так называемый «глава Республики Крым» Сергей Аксенов [2] заявил о том, что Крым «должен выйти по производству зерновых на уровень 1990 года, когда урожай составлял 3 миллиона тонн». Меж тем, в действительности после аннексии Крыма местный агропром оказался в состоянии глубокого кризиса. Крымские фермеры и агропредприятия вынуждены продавать зерно по заниженной цене — покупателей сырья можно пересчитать по пальцам.

Из-за санкций и рейдерства крупные компании уходят с рынка, экспортировать сырье стало практически некому. Доля зерновых занимала второе место в общем объеме экспорта полуострова и приносила видимый доход. В полной мере последствия проявятся в разгар грядущего сезона, однако уже сейчас посевная площадь значительно уменьшилась. В том, как выживает одна из  важнейших отраслей полуострова и почему фермеры вместе с убытками готовы терпеть и новые порядки, разбиралась Татьяна Дворникова.

На разразившийся в 2014 году экономический кризис предприниматель из Крыма, который, желая сохранить бизнес, представился Игорем Кравчуком, не жалуется. За последний сезон на продаже зерна он получил значительную сверхприбыль. Деловитый крымчанин — один из немногих предпринимателей на полуострове, чье материальное положение не только не ухудшилось, но и доходы вопреки санкциям по самым скромным подсчетам выросли в три раза.

Как признается бизнесмен, здесь сработали правила рынка и его собственная хитрость: «Мой успех еще и в том, что мало того, что доходы увеличились, но и работать я стал в два раза меньше». Однако подобными рекордами зерновая отрасль непризнанного мировым сообществом субъекта похвастаться не может – колхозы и агропредприятия Крыма едва выживают.

«Зерно растет в Крыму там, где нет гор — севернее Южного берега, за линией Керчь — Севастополь, — рассказывает крымский бизнесмен. — Есть три категории на сельском хозяйстве: экспортеры, которые делают валютную выручку, сельхозпроизводители, которые выращивают зерно и посредники между экспортерами и производителями, — менторским тоном объясняет Кравчук. — Я занимаюсь покупкой и продажей зерна: приобретаю у крымских сельхозпредприятий, а продаю экспортерам, которые отправляют его в Северную Африку, в основном в Ливию и Египет».

В тему: Каким был «подарок Хрущева». Как Украина отстроила Крым. Часть первая [3]

Сезон работы бизнесмена длится полгода. Остальное время он тратит на чтение и путешествия. С июля по декабрь удается продать 20 тысяч тонн зерновых, что по местным меркам считается значительным объемом товарооборота – в Крыму лишь 500 тыс. га засеиваемой земли, где 60% отдано под пшеницу, 30% — ячмень, остальное — подсолнечник, рапс, лен, горчица. Однако зерно для небогатого полуострова – продукция экспортного значения и важная доходная статья.

В тему: Каким был «подарок Хрущева». Как Украина отстроила Крым. Часть вторая [4]

Основная удача Кравчука состоит в том, что на распаханном поле зернового бизнеса он остался практически единственным посредником для экспортных компаний и одновременно одним из основных покупателей сырья у сельхозпредприятий. «Еще до присоединения в Крыму было 10-15 экспортеров, на каждого из них работало около 20 компаний, всего более 250 поставщиков. Им продавали зерно порядка тысячи хозяйств различной формы, — вводит в основы локальной экономики Кравчук. – После мартовских событий прошлого года эти 15 компаний — международные холдинги и корпорации — сразу же ушли из Крыма. И бизнес вообще оголился, заниматься экспортом стало резко некому».

С момента введения санкций странами ЕС и США совершать экспортные операции с полуострова стало невозможно — ни один корабль не зайдет в порт без последствий, судовладельцы будут оштрафованы.

Еще летом 2014 года занимавший должность министра аграрной политики и продовольствия Крыма Николай Полюшкин (в октябре был смещен и занял пост первого зама) жаловался, что рекордный за последние несколько лет урожай не удается реализовать. С момента введения санкций странами ЕС и США совершать экспортные операции с полуострова стало невозможно — ни один корабль не зайдет в порт без последствий, судовладельцы будут оштрафованы.

«Санкции наложены и на порты, и на тех, кто будет пытаться вывезти зерно. Международные компании и до этого не хотели быть производителями в Крыму — занимались только элеваторами и терминалами — а теперь и вовсе ушли. Например, «Каргилл» —  компания, которая по всему миру экспортировала зерно. Не будут же они портить репутацию из-за одного Крыма» —  объясняет Кравчук.

Украинские же компании, по словам бизнесмена, за 20 лет так и не успели освоить полуостров. «В Крыму всегда присутствовали мелкие фермерские хозяйства. А в Кировограде и Николаевской области работали холдинги, но сюда так и не дошли. Крым – это окраина, и здесь миллиардеры не пасутся, земля не такая уж и плодородная. Лучше иметь 20 тыс. га в соседней Николаевской области, — подытоживает он. – Многие ушли, руководствуясь патриотическими чувствами». По подсчетам бизнесмена 80% его конкурентов покинули Крым.

В тему: Госдеп: США не снимут санкции, пока Крым не вернется Украине [5]

«В течение сезона вошли мелкие кубанские компании. Но это не тот масштаб, они не могут полностью оформить рынок Крыма. Сложилась ситуация, когда предложений по продаже зерна в избытке, а спроса на товар почти нет. Человек, который приобретает зерно, имеет привилегии и устанавливает свою цену». Таким покупателем оказался Кравчук.

15-летний опыт в зерновом бизнесе помог ему сориентироваться и зарегистрировать компанию в Краснодаре, чтобы проводить операции по отгрузке и продаже зерна. «Сейчас технологически очень сложно вывезти из Крыма товар – его нужно везти через переправу, проводить фиктивные операции. Я предвидел сложности, и пока все остальные думали, я уже мог официально работать».

Падение курса рубля по отношению к доллару также позволило увеличить прибыль. «Я как поставщик всегда получаю выручку в валюте, а трачу ее в рублях или гривнах. Раньше 100 рублей – это было три доллара, сегодня уже полтора. Я все равно получаю свои три доллара, а на внутреннем рынке ячмень до сих пор стоит условных 100 рублей». Торговую наценку – сумму, которую берут поставщики за свои услуги, крымский бизнесмен увеличил в три раза. «Я немного поднимаю цену, смотрю что происходит, потом опять поднимаю — рынок еще позволяет.

Некоторые операции в пять раз подорожали. Мне советуют больше вкладываться, но у меня другая философия — я не планирую достигать первых мест. А если человек не верит в то, что говорят по телевизору — что рубль стабилизируется и все у нас будет хорошо, а сразу все свои расчеты переводит в доллары, то за счет этого и выигрывает».  

В истории с зерном проявились все законы экономики: нехватка покупателей поставила производителей в очень невыгодную ситуацию – крымские фермеры практически потеряли выручку. Но главным фактором, по мнению Кравчука, стала экономическая и транспортная изоляция: «Сейчас это даже не полуостров, а остров – связь с миром через Харьков отрезана.

А логистика напрямую влияет на ценообразование, — объясняет предприниматель. — Ячмень в Крыму может стоит 7 тыс. руб. за тонну, а через пролив буквально в нескольких километрах от нас точно такой же ячмень стоит 10 тыс. руб. Хотя это все теперь Россия. Но там колхозник напрямую грузит экспортеру в порты Новороссийска, Азова, Тамани, а здесь он еще должен обойти санкции с помощью транспорта. Да и продукцию — семена, удобрения, химию — он получает из России, гораздо дороже и неважного качества».

С сезона 2014 года в транспортной цепи появился новый элемент: все выращенное зерно стало вывозиться баржами на рейды, которые загружаются не в порту, а на якорной стоянке в море. Баржи подплывают к пароходам экспортеров и догружают их, а все дополнительные перегрузы оплачивают производители. Расходы, связанные с документацией, также растут, и цена зерна становится меньше.

«Здесь еще не обошлось без административных рычагов, — осторожно добавляет Кравчук. — Такие как [губернатор Крыма Сергей] Аксенов вообще запретили вывоз пшеницы из Крыма, чтобы искусственно наполнить свои предприятия. Они отжали себе симферопольский мелькомбинат и силовым методом опускают рынок, чтобы никто не покупал зерно, кроме них. Все это ложится на плечи колхозников, которые за ячмень получают гораздо меньше, чем в России, не говоря уже про Украину».

В тему: Сергей Аксенов: советский политрук, крымский бандит. Биография премьера-самозванца АРК [6]

Исторически, объясняет предприниматель, украинские цены на зерно были гораздо выше: «Так сложилось, она ближе к Европе. Да и вообще любой украинский бизнес на пару долларов был дороже чем российский, а уже тем более сейчас. После подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом появилась возможность беспошлинного вывоза   некоторых видов продукции — а что мы еще можем поставлять кроме сырья? В итоге для украинцев на этом рынке цена поднялась, а для России, наоборот, упала».

Новым положением Украины попробовали воспользоваться и некоторые крымские агропредприятия. По заявлениям президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского часть крымских производителей стала транспортировать свое зерно на Украину и продавать его на экспорт как украинское. Что касается появления крымского зерна в России, то министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров оценил темпы продажи как очень медленные и заподозрил колхозников в неисполнении рекомендаций.

Возможно, выходом из положения станет схема, которая используется другими непризнанными территориями. Так, промышленные предприятия непризнанной Приднестровской республики уже много лет экспортируют свою продукцию по документам Молдавии.

По мнению Кравчука, местных производителей пугает и волна рейдерских захватов. «Были случаи, когда зерно забиралось отрядами самообороны, а деньги приходили много месяцев спустя по низкой цене. Риски и сейчас есть. Тот же мелькомбинат, керченский судостроительный завод «Залив» — примеры «нового» управления».

По информации Александра Карлюка, руководителя антикоррупционного комитета  «Защитим Севастополь», завод «Залив» подвергся рейдерскому захвату. Украинский бизнесмен Константин Жеваго [7] лишился предприятия, выпускающего танкеры для транспортировки сжиженного природного газа под предлогом неправомерных сделок. Позднее менеджеры завода заявили о незаконной передаче объекта другому собственнику. Стало известно, что им стал Андрей Жердев, имеющий отношение к Зеленодольскому заводу им. Горького в Татарстане.

В тему: Аксенов уже "национализировал" всю собственность Украины в Крыму [8]

Также, по словам севастопольского бизнесмена Николая Соколова, лишившегося 16-этажного здания (так называемой севастопольской «Пизанской башни»), были попытки захвата торговых центров, консервных заводов, силовым способом сменили хозяев вещевых рынков. Схема захвата примерно одинаковая: люди в камуфляжной форме и масках с оружием врываются в помещение, выгоняя работников и менеджеров, меняют пароли на выходах в охранных системах. Александр Карлюк подтвердил, что зачастую рейдеры представляются членами самообороны.

До небольшого и среднего бизнеса, по словам Игоря Кравчука, пока не добрались. «Таких пока не трогают. Чиновники из российских структур говорили про мелкие компании – мол, пусть пока поработают в российском законодательстве, наработают определенный опыт, а потом мы их разорвем с помощью разных инструментов и проверку сделаем. Нужно еще найти уклонение от налогов, придраться, создать ситуацию, что предприятие работает, а собственник неэффективный, зарплаты не выплачиваются».

Однако, по заверениям бизнесмена, среди колхозников никто в прокуратуру не обращается — «Все же надо для народа. У кого нет совести, тот может и обратится. А у нас все добрые, понимающие», — иронизирует Кравчук. «Реакции у фермеров никакой не будет. Забастовки в Крыму не принято устраивать. Ну и раз полуостров выбрал такой путь — «пусть мы разоримся, но главное чтобы не было войны», то народ все примет — нужен хлеб для родины. Я обосновывал свою цену тем, что вы сами голосовали, и все фермеры воспринимали это спокойно».

Последствия в сельскохозяйственном секторе будут видны в урожайный период, но пока, по словам бизнесмена, стало заметно снижение посевных площадей. «Да и вообще Крым для бизнеса место непригодное. Теперь тем более: раньше боялись вкладываться из-за коррупции, сейчас новые риски. Туристический бизнес в этом году накрылся, рыбное хозяйство вымирает. Логистический бизнес — севастопольский, феодосийский и керченский порты, экспорт угля, металла, зерна сейчас под санкциями. Единичные точки остались — содовый завод в Армянске да и судостроительный завод в Керчи».

«Колхозники просто смирились. Они кроме как работать на земле больше ничего не могут, а других ресурсов в Крыму нет — степь кругом. Все пытаются свои копейки заработать при любой власти. При белых работали, и при красных будут, — считает предприниматель. — Но долгосрочные перспективы делать сложно. Зная, кто такой Аксенов, [вице-премьер Михаил] Шеремет, [спикер Верховного Совета Крыма Владимир] Константинов, видя эти лица, опасно вообще что-то делать здесь, а уж тем более становиться известным бизнесменом. Следующий сезон я еще планирую в Крыму поработать, а там посмотрим», — подытоживает Кравчук.

—

Опубликовано в издании The Insider [9]

В тему:

• Мародеры. В Крыму массово отнимают чужой бизнес и недвижимость [10]
• Крым сегодняшний - политический и административный мутант [11]
• Крым — разбитая витрина [12]
• Крым: «Плясок радости больше нет»