Первый кандидат и его верные сыновья. Как выдвигали в депутаты в послевоенном Киеве

1.00

Нет

Кого и как избирали в Верховную Раду и местные советы в “советское время”. Исследователя, изучающего документы со времен послевоенного Киева, больше всего поражает то, сколько времени и усилий тратили партия и государственные органы на подготовку к выборам.

Восстановление разрушенного центра города, восстановление промышленности, обеспечение жителей едой и жильем явно отходили на второй план перед массированной пропагандистской кампанией, предшествовавшей каждым выборам: в Верховный Совет СССР 1946 и 1950 годов, в Верховную Раду УССР 1947 и 1951 годов, в областные и городские советы 1947, 1950 и 1953 годов.

Почему власть так серьезно отнеслась к этой избирательной кампании? Почему Кремль тратил столько времени и энергии, не говоря уже о деньгах и материальном обеспечении, на выстраивание тщательно продуманных избирательных кампаний, в результате которых все равно будут голосовать за единый список безальтернативных кандидатов, которые - все в этом были уверены - получат поддержку более 99% избирателей (по крайней мере, согласно официальным результатам)?

В этой статье я постараюсь показать, что в политической системе сталинизма гораздо важнее была сама избирательная кампания, в которой принимали участие все граждане, чем законодательные органы, которые формировались в ее результате. Поскольку волеизъявление было формальностью, именно избирательная кампания становилась главной территорией взаимодействия граждан с государством в политической сфере. Это взаимодействие имело структуру ритуала благодарности - дискурсивной модальности, которая повсеместно доминировала в сталинской культуре.

Советская власть вернулась в Киев в ноябре 1943 года только метафорически. По мере того, как Красная армия [2] продолжала свое движение на запад, в тылу на освобожденных территориях восстановление политических институтов продемонстрировало преимущественно символическую роль, которую играли советы как выборные органы. Парламент республики - Верховный Совет УССР - был избран в феврале 1947 года, более чем через три года после отступления немцев из Киева, а выборы в областные, городские, районные и сельские советы прошли только в декабре 1947 года.

Восстановление советской власти в Киеве проходило с значительными нарушениями конституции. В конце 1943-го функционеры, возвращаясь, поспешно восстанавливали исполнительные комитеты советов всех уровней для выполнения повседневных задач управления. Правда, вместо того, чтобы выбирать членов исполкомов (этим должны заниматься депутатами советов), к остаткам предыдущего состава исполкомов партийные бюрократы просто доназначили новых людей по своему усмотрению.

Стоит признать, что необходимые процедуры после двухлетней немецкой оккупации соблюсти было невозможно - большинство мужчин призывного возраста были или на фронте, или погибли. Даже спустя три года после окончания войны перерасчет депутатов областных советов и советов низших уровней установил наличие только 46% областных, 33% городских и 29% районных депутатов от соответствующих количеств в 1939 году, а конституцией устанавливался кворум в 50%. Исполкомы же продолжали существовать благодаря незаконной кооптации новых членов, и до 1947 года состояли лишь на 32-38% из избранных членов в зависимости от уровня.

Впрочем, Хрущев и другие лидеры не занимались нелегитимностью местных органов советской власти, но уделяли больше внимания республиканскому парламенту как возможнойу площадке для весомых политических заявлений. Когда в феврале 1943 года Красная армия ненадолго освободила Харьков [3], ободренный Хрущев приказал готовиться к заседанию Верховной Рады в Киеве, чтобы озвучить там обращение к украинскому народу и письма благодарности Сталину.

Однако вскоре немцы вытеснили советские войска из Украины, и Красная Армия смогла вернуться в Харьков после ожесточенного противостояния только в конце августа, а в Киев - в начале ноября. Вероятно, именно из-за этих трудностей, а также из-за невозможности собрать необходимое количество избранных депутатов, после освобождения Киева заседание Верховной Рады так и не было созвано. Обращение к украинскому народу было произнесено от имени партии и правительства, а письма благодарности к Сталину и русскому народу были приняты под всеобщее одобрение на уличном митинге в Киеве 27 ноября.

Наконец, в марте 1944 года парламент таки собрался, чтобы заслушать программную речь Хрущева - «Освобождение украинских земель от немецких захватчиков и неотложные задачи по восстановлению экономики советской Украины». Неизвестно, присутствовали ли необходимые 50% депутатов на этой, скорее, символической сессии.

О том, что кворума не было, свидетельствует тот факт, что важные решения были приняты не на заседании, а после него - уже Президиумом Верховного Совета. Это были решения об утверждении бюджета, утверждение действий правительства во время войны, назначениие Хрущева председателем Совета Народных Комиссаров и создании новых комиссариатов - обороны и иностранных дел.

Впрочем, новые выборы состоялись только в феврале 1947 года, после выборов в Верховный Совет СССР в феврале 1946 года и перед выборами в местные советы в декабре 1947 года. Каждое лето, начиная с 1942-го, издавались указы о переносе даты выборов и продлении сроков полномочий депутатов. Это же было сделано даже после окончания войны - в июле 1945 года решением Президиума Верховной Рады УССР выборы были перенесены на июнь 1946 года.

В московских и киевских партийных архивах имеются корреспонденция и проекты постановлений о переносе выборов в Украине (как и в других советских республиках) на декабрь 1946 года; конкретно в Украине - на 15 декабря. Наконец Кремль решил подождать до февраля 1947 года. Одной из причин этой задержки могло быть то, что власть боялась восстаний националистов в балтийских странах и на западе Украины, где повстанцам в некоторых районах, несмотря на мощные силы милиции и армии, удалось сорвать всесоюзные выборы в феврале 1946 года.

В тему: Пришло время решить вопрос статуса воинов УПА - Порошенко [4]

В Киеве, где советская власть не сталкивалась с организованным националистическим сопротивлением, предвыборная пропагандистская кампания также была весьма интенсивной. Так, избирательные кампании во всех республиках Союза отражали определенную общую модель политической жизни во времена сталинизма, символическое взаимодействие между властью и избирателями.

Показательно, что самым захватывающим был именно процесс выдвижения кандидатов - первый из двух эмоционально напряженных этапов любых выборов, - а не, собственно, день выборов. Символическая важность этого факта становится очевидной, если учесть, что на избирательных округах всех уровней, за исключением выборов в советы низшего уровня - районных, «первым кандидатом» называли именно Сталина. Такая линия поведения подчеркивает, что выборы выполняли функцию некой арены, на которой происходило персональное, символическое взаимодействие избирателя с вождем, отодвигая на второй план того, чья именно фамилия значилась в бюллетене.

ЦК КП(б)У готовил списки имен кандидатов, которых нужно было выдвинуть или поддержать на собрании. Список всегда начинался с имени Сталина, дальше были имена нескольких других советских лидеров, а в конце стояло имя того кандидата, которого и должны были избрать в этом конкретном округе. Со временем дистанция между Сталиным и другими советскими лидерами существенно возросла. Во время выборов 1946 года Сталин [5] был выдвинут в Киеве на 55 собраниях, В. Молотов [6] - на 44, Н. Хрущев [7] - на 40, А. Жданов - на 14, М. Калинин [8] - на 11, К. Ворошилов [9] - на 9. В 1950 Сталина выдвинули уже на 1349 собрании, В. Молотова - на 115, Хрущева - на 112, Г. Маленкова - на 60, М. Булганина - на 46, Л. Берию - на 37.

Впрочем, в речах при выдвижениях кандидатов И. Сталину всегда уделяли несравненно больше внимания, чем другим вождям. Даже когда в канун выборов 1946 года работница Народного комиссариата просвещения УССР П. Д. Ухтовская взяла слово, чтобы выдвинуть настоящего кандидата, председателя комиссариата Павла Тычину, она начала речь со слов о Сталине, символическом первом кандидате: «Голосовать за товарища Сталина - значит голосовать за победный путь нашей страны. Голосовать за товарища Сталина - значит голосовать за мир, за счастье, за свободу»8. В служебной записке городской партийной организации 1950 года было открыто признано, что основной функцией собрания, где выдвигали кандидатов, было осуществить «мощную демонстрацию любви и преданности трудящихся большевистской партии, вождю и учителю товарищу Сталину».

Тщательно отрежиссированные собрания обычно начинались с выступления рабочего-стахановца, награжденного изобретателя или иного типичного представителя организации-инициатора, который выдвигал кандидатуру великого вождя и призывал его оказать честь избирателям и баллотироваться в их округе. Хороший пример этого ритуала, воплощенного в совершенной форме, - собрание на кораблестроительном предприятии «Ленинская кузница» 16 января 1951 года.

Около 2500 рабочих собрались перед подиумом, над которым возвышался огромный портрет Сталина и висел лозунг «Слава великому Сталину». Был избран почетный президиум собрания - Политбюро в полном составе во главе с И. Сталиным. Собрание встретило известие бурными аплодисментами и возгласами «Да здравствует товарищ Сталин!», «Слава великому Сталину!» и «Ура!». Затем кадровый мастер завода, рабочий-стахановец Андрей Щербаков взял слово: «Мы собрались сегодня, чтобы осуществить великое право граждан страны социализма, предоставленным нам Сталинской Конституции - выдвинуть кандидата в депутаты Верховного Совета Украинской Советской Социалистической Республики ...

И в эти радостные дни каждый из нас, советских людей, обращаясь к товарищу Сталину, говорит: - От всей души сердечное спасибо Вам, наш великий вождь! Спасибо вам за счастье, которое вы дали нам и нашим детям, за радость жизни, за неутомимые заботы о трудовом человеке». После выдвижения кандидатов несколько минут звучали аплодисменты и идеологически проверенные возгласы.

Годом раньше на подобном собрании на том же заводе слесарь В. Т. Гудзивный, выполнивший четырнадцать годовых норм с начала пятилетки, выдвинул Сталина кандидатом на выборах в Верховную Совета СССР с такими словами: «Я думаю, что выражу мысли и чаяния всего нашего коллектива завода, назвав имя человека, которому мы обязаны своим счастьем, своими успехами в труде, дорогое имя Иосифа Виссарионовича Сталина! (Бурные, долго незатихающие аплодисменты). Будем просить родного товарища Сталина оказать нам большую честь и дать свое согласие баллотироваться по Киевско-Ленинскому избирательному округу города Киева».

Мастер, старый кадровик завода Н. С. Карпенко продолжил: «Мы все счастливы тем, что живем и работаем в героическую Сталинскую эпоху - в эпоху коммунизма. Мы все гордимся нашей Родиной - мощным советским государством. Мы гордимся тем, что имеем большие права, которые золотыми буквами записаны в Сталинской Конституции». На фотографии к этому тексту изображены рабочие в потрепанной одежде, стоящие среди неотапливаемого цеха и слушавшие речь.

На предвыборных собраниях в Союзе писателей 4 января 1946 года выдающийся украинский поэт Максим Рыльский [10] высказал свое предложение в форме стихотворения “Перший кандидат” («Первый кандидат» - А.):

Із кожного міста, містечка й села

Людині подяка, вождеві хвала!

Народів радянських стобратня сім’я

Над світом підносить прекрасне ім’я.

Ім’я це – наш прапор і наш заповіт,

Ім’я це як сонце оживлює світ.

Це горді будови, це ниви зелені,

Це – сила незламна, це Сталінський геній!

В этих строках можно вычитать переплетение мотивов, которые двигали людьми, выдвигавших Сталина кандидатом: и выражение их благодарности за все, и в то же время использование конституционного права, которое также предоставил Сталин - за это тоже народ должен был быть благодарен вождю. Партийные издания поощряли именно такую трактовку процесса выдвижения: «Десятки тысяч избирателей на предвыборных собраниях поддержали кандидатуру товарища Сталина, выражая признательность своему вождю за дарованное нашему народу счастье и мудрое руководство, благодаря которому Украинская ССР получила советскую государственность, независимость и свободу».

Во время празднования 70-летия Сталина в 1949 году формы выражения благодарности претерпели некоторые изменения. Обращения к вождю стали более личностными. Выдвигая его кандидатуру на всесоюзных выборах в парламент 1950 года, кузнец В. Гайдук, рабочий кораблеремонтно-кораблестроительного завода имени Сталина, пожелал вождю хорошего здоровья: «Выдвигая кандидатуру товарища Сталина, я желаю ему долгих и долгих лет жизни и здоровья на благо советского народа и всех трудящихся всего мира».

Упоминания о победе в войне, столь распространенные в избирательных кампаниях 1946 и 1947 годов - Генералиссимус Сталин, «архитектор победы», «тот, кто ведет нас от одной победы к другой» и даже «наш спаситель, большой товарищ Сталин спас Украину и народ от унизительного немецкого рабства» - ближе к 1950-мх годам исчезли, ибо дары Сталину - жизнь, процветание и счастье - были более универсальными категориями, чем победа в конкретной войне. Впрочем, его образ изменений не претерпел - он остался патриархом советского народа («наш друг, отец и учитель») и верховным политическим лидером («первый кандидат» в любом законодательном органе).

Конечно, выступающие от возбуждения или от волнения иногда путали терминологию или имена. Например, в 1950 году рабочий завода «Арсенал» Коптенко предложил кандидатуру «нашего дорогого и любимого товарища Сталина» как «первого народного кандидата в депутаты государственной власти» (какой-то идеолог областного уровня исправил это на «депутаты Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик»). Сталин все равно не баллотировался в Киеве, вероятным городским кандидатом был только один из выдвинутых на «Арсенале»: Сталин, В. Молотов, Г. Маленков и Михаил Синица, первый секретарь горкома КП(б)У.

Нечасто, но случалось, что выступающие ошибались с выбором причины для возвеличивания Сталина. Во время избирательной кампании 1946 года 70-летний весовщик железнодорожного депо Киев-Московский товарищ Резут утверждал, что встречал молодого Сталина, когда работал почтальоном в Баку в 1901 году. На собрании он сказал: «Я как сейчас помню те счастливые моменты, когда товарищ Сталин жал мне руку за каждое доставленное письмо... Я знаю Иосифа Виссарионовича как выдающуюся человека и друга».

Примечательно, что его слова не попали в газеты, и он никогда больше не получал слова на следующем собрании. Даже если Резут и сказал истину, советский народ избирал Сталина не за то, что он был хорошим человеком и жал руку почтальону за каждое полученное письмо.

Хотя Сталина выдвигали в каждом избирательном округе республики, он баллотировался в Верховную Раду УССР, Киевского облсовета и Киевского горсовета только в одном округе в столице. Руководители Компартии Украины - Н. Хрущев, Л. Каганович [11] или Л. Мельников - выбирали другой киевский округ. Номера и границы округов менялись от выборов к выборам, но каждый раз киевляне имели прекрасную возможность проголосовать за Великого Вождя или хотя бы за руководителя республики. Во время первых послевоенных выборов некоторые граждане превратили ожидание имя “своего” кандидата в эдакую спортивную забаву, надеясь на шанс «прямо», пусть и символически, взаимодействовать с И. Сталиным.

В 1947 году были сообщения, что люди «с нетерпением ждут услышать имена кандидатов в депутаты» в их округе Если был выдвинут только Сталин, это означало, что он наверняка будет баллотироваться в этом округе. Если список выдвинутых высокопоставленных заканчивался именем местного кандидата, именно его имя и должно было появиться в избирательном бюллетене. После первых трех послевоенных выборов избиратели перестали с таким восторгом ожидать списки кандидатов: все поняли, как работает система.

Сталина всегда выбирали в Верховный Совет СССР от Сталинского округа в Москве, в Верховную Раду УССР - от Сталинского округа Киева, а в Киевский облсовет и горсовет - также от Сталинского округа (избирательные округа № 5 или 6 и 108 или 192 соответственно), где была «Ленинская кузница».

Перед выборами в Верховный Совет СССР 1946 года Сталин был выдвинут в каждом избирательном округе Советского Союза, а другие члены Политбюро - во многих других округах. Однако за месяц до выборов в прессе появилось коллективное открытое письмо от членов Политбюро в окружные избирательные комиссии. Советские вожди благодарили избирателей всех регионов, где были выдвинуты, и сообщали гражданам о своем выборе. Сталин, как и предполагалось, выбрал себе Сталинский округ Москвы, а Хрущев шел на выборы от Киевского-Ленинского округа г. Киева.

Впервые после войны киевляне увидели имя Сталина в своих избирательных бюллетенях на выборах в Верховную Раду УССР в феврале 1947 года. В первые дни января на собрании, где номинировали кандидатов, были объявлены следующие формулировки: «Нам предоставлена большая честь ... выдвинуть товарища Сталина первым кандидатом» - а поскольку других кандидатов в округе не было, то жители поняли, что Сталин будет баллотироваться здесь .

И действительно, в надлежащее время, 8 января из Москвы прибыла телеграмма: «Спасибо за доверие всем товарищам избирателям, которые выдвинули мою кандидатуру. Соглашаюсь баллотироваться в Верховную Раду Украинской ССР в Сталинском избирательном округе № 2 в городе Киеве. Сталин». В. Молотов, Л. Каганович и Н. Хрущев также принимали участие в выборах в законодательный орган Украины в разных районах столицы.

А вот на следующих выборах - в местные советы - в декабре 1947 года выдвинутые кандидаты долго тянули с согласием, прежде всего по недоразумению между местными идеологами и высшим советским руководством. Как видно из московских архивов, события развивались так. 6 ноября аппарат ЦК КПСС доложил секретарям ЦК Алексею Кузнецову и Михаилу Суслову, что местные партийные руководители по всей стране хотели выдвинуть Сталина и других вождей в своих местных советах.

Тщательно изучив старые выпуски «Правды» за 1939 год, работники аппарата узнали, что во время последних выборов в городские советы Сталин был избран в Москве, Ленинграде, а также всех столицах союзных республик. В. Молотов также стал депутатом семи городских советов. Поэтому Аппарат ЦК рекомендовал и сейчас ответить согласием. Интересно, что это историческое исследование касалось городских советов, как будто вопрос об избрании лидеров областных советов вообще не подвергали сомнению.

Затем чиновники ЦК подготовили отдельные листы для всех членов Политбюро, сообщая им о их выдвижения к различных городских советах, а затем прося их принять участие в выборах в крупнейших городах. В Киеве они назначили для Сталина избирательный округ № 108 («Ленинская кузница»); для В. Молотова - № 426; для Л. Кагановича - № 779; и для Н. Хрущева - № 674. Показательно, что в документе не было сказано, что избиратели просят вождей принять участие в выборах; место этого «городские и областные комитеты партии, а также Центральные Комитеты союзных республик просят вас согласиться принять участие в выборах».

Эти письма от городских советов поступили для обработки в секретариаты советских руководителей, но в это время руководители местных партийных комитетов с ужасом обнаружили, что И. Сталин и В. Молотов не согласились принять участие в выборах в областные советы в столицах союзных республик. 16 ноября украинская пресса сообщила, что Л. Кагановича и Хрущева зарегистрировали на участие в выборах в областной совет в Киеве, но Сталина - только в Москве. 18 ноября обеспокоенные работники аппарата ЦК в Москве разослали извещения о том, что «Сталин и Молотов не дали согласия», уточняя, что «другие кандидаты не были предъявлены» в тех избирательных округах, которые были зарезервированы для них в столицах республик, в том числе и в Киеве.

Проблему быстро решили. 21 ноября киевские газеты уже сообщили, что И. Сталин и В. Молотов согласились принять участие в выборах в областной совет и они были зарегистрированы в тот же день, для чего пришлось существенно сократить обычную процедуру, ведь конечный срок регистрации неумолимо приближался26. 23 ноября процедура выдвижения началась в Киевском горсовете, но еще до того, очевидно, бумаги из Москвы успели дойти до адресатов. И снова киевляне-избиратели выдвинули Сталина, В. Молотова и Хрущева, получили их согласие и, как и положено, избрали городскими депутатами.

Что же произошло в Кремле в 1947-м? Вероятнее всего, Сталин просто запутался и забыл, от каких выдвижений он должен отказаться - от участков вне Москвы на выборах в Верховный Совет СССР, от участков вне республиканских столиц и Ленинградом на прочих выборах и всех выдвижений на выборах в советы низшего уровня (ниже областного и городского уровня) - и совершил ошибку, которую люди, которые его окружали, просто боялись исправить.

Показательно, что во время следующих выборов в местные советы в конце 1950 года аппарат ЦК не направлял персональных писем членам Политбюро, чтобы формально получить их согласие - чтобы те не запутались снова, - а сосредоточил процесс принятия решений в одних руках: секретаря по идеологической работе М . Суслова. Он и утверждал киевские округа и организации, которые должны были выдвигать кандидатов, для Сталина, В. Молотова, Л. Кагановича и Н. Хрущева, а также входил в тройку самых высоких бюрократов, которые принимали окончательные решения: вместе с ним это были Георгий Маленков и Пантелеймон Пономаренко.

Некоторые составляющие избирательной процедуры, которые для других кандидатов проводили с небольшим оглаской или вовсе без нее, становились прекрасной возможностью для массовых митингов и высказываний благодарности в случае Сталина. Такое происходило во время предвыборных совещаний в округах - промежуточная стадия между выдвижением от организаций и регистрацией кандидатов, что давало возможность для избирателей «обсудить» предлагаемые кандидатуры.

Всеохватывающими и величественными эти публичными события были только во время выборов в Верховный Совет СССР, во всех других случаях - такими они были лишь в округах, где кандидатом был Сталин. Во время выборов 1946 года в Кагановичском избирательном округе в Киеве на предвыборном совещании представителей различных организаций этого округа обычно обыгрывали выдвижение Сталина «первым кандидатом» как главное событие - это сопровождалось овациями стоя и криками «Ура Сталину!» и «Да здравствует Сталин!»

И только если внимательно вчитаться в речи, можно понять, что настоящим кандидатом от этого округа был президент Академии Наук УССР Александр Богомолец29. Когда Сталина выдвигали кандидатом в Киеве, предвыборные совещания проводили обычно в оперном театре, и главной темой на них было выражение привычных формул любви, благодарности и великой чести голосовать за вождя.

Празднование сталинского согласия баллотироваться в Киеве были еще более шумными. Совещания и митинги на крупнейших фабриках и других организациях обычно проводили в день объявления, их главными темами была благодарность за такую честь и обещания работать еще лучше. Общегородской уличный митинг обычно проводили на следующий день напротив университета у памятника Шевченко в парке, который заложили на месте разрушенного во время войны.

Во время выборов в местные советы 1950 года там собралось около 20 тысяч киевлян, чтобы послушать речи, произносимые с трибуны с портретом Сталина во весь рост - он был в пять раз больше живого Сталина. Мастер завода «Ленинская кузница» Н. В. Шинкарук провозгласил: «Большая честь отдать свой голос за выдающегося человека современности Иосифа Виссарионовича Сталина». Все присутствующие зааплодировали и спели гимн СССР. В январе 1951 года, перед тем как Сталин был избран в Верховный Совет УССР [12], в похожей церемонии на той же площади приняло участие уже 150 тысяч киевлян, хотя митинг проводили в очень морозный день.

Еще одним символическим кандидатом, которого везде выдвигали и которого всегда выбирали в Киеве, был глава Компартии Украины. При Хрущеве в избирательной риторике отмечали его крепкую, хоть и метафорическую, связь и со И. Сталиным, и с украинским народом. Его называли «ближайшим соратником великого Сталина» и в то же время «лучшим сыном украинского народа», хотя Хрущев был этническим русским и почти не владел украинским.

После того, как он давал согласие принять участие в выборах, в городе происходили массовые демонстрации. На его встречах с избранными «избирателями» в оперном театре звучали возвышенные речи, но - ни одного вопроса из зала32. Согласно официальным формулам, украинцы имели причины для благодарности Н. Хрущеву как политику, который не только был тенью Сталина, имея с ним такие же символические отношения, как и обычные граждане: он также «сражался за освобождение нашей Родины» и «много сил и энергии отдал восстановлению народного хозяйства нашей республики».

Более того, «гений Сталина и труд Хрущева» привели к воссоединению всех этнически украинских земель в 1939-1945 годах33. Л. Мельникова зато славили только как «достойного сына нашей славной Компартии», «кандидата сталинского блока» и «верного ученика товарища Сталина». Во время его встреч с избирателями выступающие, скорее, были сосредоточены на высказывании своей любви к Сталину, а не на обращениях к Л. Мельникову: «Товарищ Сталин - радость и счастье нашего народа, знамя борьбы за мир, светлое настоящее и еще более яркое будущее нашей большой мощной Родины».

Личности других местных кандидатов не имели, наконец, никакого значения, поскольку они не имели личных отношений с И. Сталиным или независимого статуса политических символов. В системе метафорических взаимоотношений между властью и народом они могли быть представлены только как безымянные заместители Сталина. Вот пример: в 1947 году во время встречи с избирателями кандидата в Верховный Совет УССР, работницы обувной фабрики Марии Ярмоленко ее официальный представитель («доверенное лицо кандидата») Александр Песков начал выступление с привычных слов благодарности Сталину.

Он обращался к избирателям с призывами голосовать за Ярмоленко, потому что «голосуя за нее, мы будем голосовать за партию большевиков, за родного Сталина, за будущий расцвет нашей любимой Родины»35. Доверенное лицо Прасковьи Гусятниковой, цеховой бригадирши на заводе «Укркабель» и кандидата в депутаты Верховного Совета СССР, избрал такую же стратегию убеждения во время встречи с ее избирателями в феврале 1950 года: «Мысли и чувства всех избирателей страны обращены к товарищу Сталину, под руководством которого наш народ уверенно идет к коммунизму.

В день выборов мы все, как один, придем к избирательным урнам и отдадим свои голоса за кандидатов сталинского блока коммунистов и беспартийных. Голосуя за них, мы будем голосовать за большевистскую партию, советское правительство, в наше любого вождя товарища Сталина».

Если подавляющее большинство кандидатов выполняли функцию заместителей Сталина, то как же власть выбирала их? Архивные материалы свидетельствуют, что областные комитеты партии рекомендовали кандидатов в всесоюзный и украинский парламенты, а республиканский Центральный Комитет их утверждал37. Власть контролировала статистические показатели депутатского состава, следя, чтобы оттуда не совсем исчезали женщины и беспартийные, а также чтобы убедиться, что большинство - этнические украинцы.

Среди 161 кандидата из Украины в Верховный Совет СССР (136 в Совет Союза и 25 в Совет Национальностей) было 40 женщин, 41 беспартийный и 124 - этнические украинцы38. Из-за того, что всех вождей выбирали в столице, здесь рекомендуемые пропорции часто нарушали. Во время выборов в Верховную Раду УССР в 1947 году 9 кандидатов быть от Киева, и среди них - всего лишь одна женщина, один беспартийный и трое этнических украинцев. Сталин, Л. Каганович, В. Молотов и Н. Хрущев должны были быть избранными в столице, и из-за них количество неукраинских партийных чиновников-мужчин среди городских депутатов в украинском парламенте резко увеличивалось. Чтобы уравновесить этот перекос, среди 26 кандидатов от Киевской области (куда не входил Киев) было 10 женщин, 8 беспартийных и аж 24 этнических украинца.

Неудивительно, что типичным депутатом от Киевской области стала украинская колхозница-стахановка. Такой нарочито простой критерий отбора кандидатов в то же время подбрасывал неприятные сюрпризы: ведь большинство украинских крестьянок оставались во время войны в зоне немецкой оккупации. В 1950 году ЦК КП(б)У отклонил кандидатуру Александры Камьяненко выборах в Верховный Совет СССР, узнав, что ее дядя и муж ее сестры, оба бывшие кулаки, служили полицаями во время немецкой оккупации.

В 1951 году депутатку Зинаиду Долотенко было рекомендовано не переизбирать в Верховную Раду УССР по целому ряду проблем: ее бригада овощеводов не выполнила план заготовок, она не встречалась со своими избирателями и - причина, по которой власть, пожалуй, и придумала первые две «отговорки» - в 1948 году она вышла замуж за мужчину «политически ненадежного, который служил немцам во время Отечественной войны».

Депутаты, которых избирали в Киеве, - четверо в Верховный Совет СССР и девять в Верховную Раду УССР - власти таких неприятных сюрпризов не преподносили. Вместо этого нужно было проявить изобретательность, чтобы представить все социальные группы столицы Советской Украины. Выбирая кандидатов от городов, сталинские идеологи обычно пытались к привычному списку партийцев-политиков добавить рабочих, ученых и писателей, а для “нерусских республик” в списке должны быть также лица титульной национальности.

Украинская власть прекрасно придерживалась баланса, подбирая депутатов от Киева в Верховный Совет СССР: партийные руководители республики (Н. Хрущев и Л. Мельников), украинская работница (Параска Гусятникова с «Укркабеля», которую выбирали в 1937-м, 1946-м и 1950-м), президент Академии наук УССР (физиолог Александр Богомолец - до его смерти в 1946 году, и биохимик Александр Палладин после 1947-го) и украинский поэт (Павел Тычина, который был также народным комиссаром образования - был избран в Совет Национальностей).

Из числа 9 депутатов от Киева в Верховную Раду УССР рабочих представляла Мария Ярмоленко с 4-й обувной фабрики и Андрей Душко с «Арсенала», оба - этнические украинцы. М. Ярмоленко, родившаяся в 1915 году, была символом новой доли женщины-работницы при социализме: приехав в Киев в 17 лет неграмотной крестьянкой, она научилась читать и писать в школе фабрично-заводского обучения, будучи уже работницей-стахановкой. Во время встреч с избирателями в 1947 году ее официальный представитель говорил о ней как о типичной советском человеке: «[Она] выросла вместе с нашим государством. Развитие нашего народа отражает прогресс нашей Родины».

Если пройтись по главным фактам ее биографии, М. Ярмоленко была почти точным клоном своей коллеги П. Гусятниковой, разве что последняя родилась в 1899 году в Киеве в семье бедных рабочих и до 1920-х уже стала активисткой рабочего движения, кроме того, она была членом партии. Во время встречи с избирателями в 1946 году П. Гусятникова примерила на себя известное высказывание Ленина: «Сбылись слова великого Ленина о том, что каждая кухарка должна научиться управлять государством».

А. Душко (родился в 1878 году) стал слесарем еще за год до рождения П. Гусятниковой, в 1898 году. Активный участник дореволюционных рабочих забастовок и большевистской революции, он символизировал местную революционную традицию, которые в Киеве ассоциировали с рабочими «Арсенала». Когда А. Душко скончался в 1947 году, на его место пришел Григорий Царик, представитель нового поколения рабочих «Арсенала»: кроме того, что он был лучшим стахановцем, он еще и был изобретателем и оператором токарного станка.

Как уже было сказано, в 1947 году в список депутатов в Верховный Совет УССР от Киева необходимо было включить трех советских вождей и глав Компартии Украины (И. Сталина, В. Молотова, Л. Кагановича и Н. Хрущева), а в 1951-м - четырех советских вождей и одного украинского (И. Сталин, В. Молотов, Л. Каганович, Н. Хрущев и Л. Мельников). Список расширили, добавив в 1947 году двух городских управленцев: председателя исполкома Киевского городского совета депутатов трудящихся Федора Чеботарева и секретаря Киевского городского комитета КП(б)У Петра Мацуя.

В 1951 году добавили одного - председателя исполкома Алексея Давыдова, а секретарь горкома Михаил Синица остался без места, уступив четвертому советскому вождю - Н. Хрущеву. Из-за такого засильяе функционеров в списке оставалось всего одно место для представителя интеллектуальной элиты. В 1947 году его занял главный архитектор Киева Александр Власов, который руководил восстановлением центра города.

Однако в конце 1948 года, уезжая в Москву, Хрущев забрал своего любимого архитектора с собой. На выборах в 1951 году киевская власть заменила А. Власова популярным детским врачом профессором Еленой Хохол, которая имела дополнительные преимущества, ведь была женщиной и этнической украинкой.

Если общие данные всех кандидатов беспокоили власть, то индивидуальные биографии мало волновали избирателей. На самом деле, печатная информация о кандидатах в Верховные Советы СССР и СССР была обычно ограничена одной газетной статье в местной прессе и одностраничной агиткой с фотографией и краткой биографией - такие листовки раздавали агитаторам конкретного избирательного округа, часто с большой задержкой. Кандидатов в местные советы обеспечивали только открытками.

Зато киевские кандидаты из прослойки интеллигенции были - в отличие от рабочих - местными знаменитостями. В биографических статьях в прессе отмечали, как заметно эти люди помогли городу и его жителям (в случае главного архитектора А. Власова и детскогой врача А. Хохол), на их ведущей роли как ученых (в случае академиков А. Богомольца и А. Палладина), а в случае П. Тычины - на его популярности как поэта.

Даже если они не были «типичными» представителями народа и не всегда происходили из низшего класса, власть выдвигала их как символы советских достижений то в медицине, то в архитектуре или в литературе.

Во время встреч с избирателями эти кандидаты говорили о собственных выдающиеся достижениях, не забывая подчеркнуть важность большевистского влияния на них и на преданности Сталину как источнику их достижений.

Депутатов из другой категории, хорошо известных населению местных партийных функционеров, в предвыборной пропаганде представляли как «настоящих сынов народа», неустанно работавших на благо своих избирателей. И если происхождение из низших классов общества могло подтвердить первое из приведенных утверждений, то по второму пункту киевляне могли иметь конкретные сомнения.

Избиратели вычеркивали имена киевских председателей исполкома и секретарей горкома чаще, чем любых других кандидатов - на всех выборах. И если предвыборные совещания с гражданами были формальными и строго прописанными процедурами в случае кандидатов в Верховный Совет СССР и УССР, то во время выборов в местные советы такие встречи могли превратиться в серьезный «разбор полетов» с городскими руководителями на тему проблем транспортного сообщения, работы застройщиков и обеспечения электричеством. Между выборами в Киевсовет 1951-го и 1953-го годов 38 депутатов «скомпрометировали себя» - эвфемизм для уголовного осуждения или отставки из-за коррупции, - а других 59 не рекомендовали к переизбранию из-за неэффективной работы.

Единственный зафиксированный случай, когда в Киеве между 1946 и 1953 годами население спонтанно выдвинуло альтернативного кандидата, произошел именно на том участке, где официальным кандидатом был секретарь городской партийной ячейки Петр Мацуй. 6 января 1947 года рабочие локомотивного депо «Дарница» собрались, чтобы определиться со своим делегатом на окружное предвыборное совещание - последнее на самом деле было мероприятием весьма формальным, во время которого делегаты от различных организаций должны были «обсуждать» уже выдвинутых в этом округе кандидатов: И. Сталина, Л. Кагановича, Н. Хрущева и П. Мацуя (который и был настоящим кандидатом).

Но вместо того, чтобы выдвинуть делегата на совещание, рабочие выдвинули своего коллегу Коротчевского, инженера локомотивов, кандидатом в Верховный Совет УССР - то есть кандидатом вместо П. Ммацуя. Городским властям удалось «замять» этот инцидент, представив его как недоразумение и техническую ошибку, так как срок для выдвижения кандидатов уже истек.

Республиканские идеологи, очевидно, так никогда и не узнали об этом эпизоде, следы которого остались только в городских архивах. Этот инцидент до сих пор остается довольно неоднозначным. Райком обвинял партработника депо, что тот «не объяснил» рабочим, что они на своем собрании «не имели права» выдвигать кандидата. Такие формулировки позволяют предположить, что рабочие намеревались выдвинуть именно кандидата, и не перепутали «делегата на предвыборное совещание» с «кандидатом в депутаты».

Идеологическую функцию избирательных кампаний сталинизма лучше всего можно оценить, если сравнить их с первыми после смерти Сталина выборами - в Верховный Совет СССР в феврале 1954 года. Вождь умер, все большие обороты набирала критика «культа личности», и в избирательной кампании исчезла ключевая фигура - Первого Кандидата. В ритуале выявления благодарности «масс» к Великому Вождю, готовности голосовать за него независимо от того, кто был настоящим кандидатом, вдруг исчез символический “сердечник” - Сталин.

Поэтому избирательная кампания 1954 года была необычно вялой. Информация о предварительном выдвижения кандидатов в Киеве появилась в местной газете на второй полосе мелким шрифтом, и предвыборные встречи стали далеко не столь грандиозными. Избирательная кампания как ритуал символического взаимодействия народа с властью требовала кардинальной перестройки - или появления нового «великого вождя».

В основу статьи положен пятый раздел книги: Yekelchyk, Serhy. Stalin's Citizens: Everyday Politics in the Wake of Total War. Oxford, New York: Oxford University Press, 2014. Перевод этой книги готовит издательство «Laurus».

—

Сергей Екельчик, опубликовано на сайте Historians.in.ua [13]

Перевод: Аргумент [14]

В тему: