После бандитских «республик»

1.00

Нет

Что станет с жителями Донбасса, когда Кремль окончательно наиграется в «русский мир»? Полтора года назад российские реваншисты утверждали, что на Донбассе зарождается модель новой России. Через какое-то время Киев может исполнить их чаяния. Правда, вовсе не в таком виде, в каком они думали.

И мирным жителям Донбасса, и боевикам остается просто ждать окончания войны, Донецк, Украина, 20 апреля 2015 года

К осени 2015 года за новостями из Донбасса внимательно продолжает следить лишь узкая группа лиц, твердо помнящая позывные основных боевиков и в любой момент готовая ответить, под чьим контролем находится село Широкино. Единственным способом привлечь внимание широкой публики в таких условиях остается кричащий заголовок. Например, называющий «государственным переворотом» новость, что бывший МММщик Пушилин [2] заменил бывшего разнорабочего Пургина на посту «председателя Народного совета ДНР», причем последний вроде бы уже арестован [3] (в дальнейшем подтверждено), а по некоторым сообщениям, даже расстрелян (опровергнуто).

В тему: Пользователи соцсетей высмеяли «переворот в ДНР» (ФОТО) [4]

Большие планы

В реальности, конечно, никаким «переворотом» такая замена не стала. И ДНР [5], и ЛНР [6] как были, так и остаются под полным контролем Москвы, поскольку на 100% зависят от российских денег и вооружений. Границы [7] позволенной их лидерам самодеятельности крайне узки, а уж «глава Народного совета» — фигура и вовсе декоративная. Единственное, что имеет смысл обсуждать в связи с перспективами Донецка и Луганска, — как видят будущее «народных республик» в Кремле. И замена Пургина на Пушилина вполне вписывается в уже давно заметную линию на то, что в ура-патриотической риторике именуется «сливом Донбасса».

Сейчас уже трудно поверить, но в марте-апреле 2014 года российская власть, похоже, действительно верила в возможность создания большой «Новороссии» то ли из 10, то ли из 12 русскоязычных регионов Юга и Востока Украины. Конечно, для компетентных людей такая идея всегда выглядела странной: многочисленные опросы показывали, что число сторонников сепаратизма в большинстве означенных областей не превышает 10–15%. Однако вспомним реалии того времени: «болотная революция» окончательно подавлена и разгромлена, на Олимпиаде в Сочи не только не произошло никаких ЧП, но и наоборот — сборная России после долгого перерыва заняла первое место в общекомандном зачете, а тут еще и «бескровное возвращение Крыма» триумфально прошло. Как в таких условиях не поверить в то, что ты ухватил бога за бороду? Таким образом, изначально никто не предполагал иметь дело с квазигосударственными формированиями ДНР и ЛНР: все происходящее там должно было стать лишь плацдармом для триумфального шествия «русского мира» по городам и весям.

Проверки реальностью, однако, эта идея не выдержала. 7 мая 2014 года Путин призвал перенести «референдумы о независимости ДНР и ЛНР», окончательно похоронив для этих регионов надежды на «крымский сценарий» [8], и с тех пор история «народных республик» Донбасса планомерно движется к своему закату. До катастрофы малайзийского боинга у них еще был шанс заморозиться «в статусе Приднестровья», однако после нее единственной и непреложной стратегией Кремля стал «слив», т.е. отчаянные попытки запихнуть контролируемые боевиками районы в Украину на «особых условиях», таким образом оставив для себя возможность хотя бы как-то влиять на будущее соседней страны.

Методы Кремля

Эта стратегия, главным оператором которой молва называет бывшего первого замруководителя АП РФ Владислава Суркова, реализуется в трех направлениях. Одной из ее составляющих являются «угрозы»: периодические вылазки ВС РФ, обеспечивающие сепаратистам преимущество на тех или иных участках фронта и перманентные обстрелы территорий, контролируемых Украиной. Другой — постоянно декларируемая готовность сдать назад, лишь бы Украина согласилась реинтегрировать в себя мятежные территории. Третьей — замена всех хотя бы как-то неподконтрольных лидеров «ополченцев» на стопроцентно лояльных актеров, готовых озвучивать любые написанные им роли. Диапазон методов, которыми проводятся данные рокировки, велик: от достаточно почетных отставок-исчезновений, как в случае с Бородаем или Стрелковым-Гиркиным, до сжигания из огнемета вместе со всем окружением (так закончился земной путь «комбата Бэтмена»). Случай Пургина, также относящийся к этому разряду, находится где-то посередине, хотя по большому счету он довольно легко отделался — по крайней мере, на данный момент.

Идейные ястребы с обеих сторон продолжают активно протестовать против любых компромиссов, однако пути для маневра у них уже почти не осталось: РФ светит очередной пакет санкций, грозящий окончательно уничтожить отечественную экономику, а Украина слишком сильно зависит от Запада, чтобы вставать в позу. Поэтому практически нет сомнений, что в обозримом будущем территории ДНР с ЛНР перейдут под формальный контроль Киева, пусть и с разнообразными оговорками. Вопрос — что будет потом, после того как украинские пограничники займут свои посты на границе с РФ, а над центральными площадями Донецка с Луганском взовьются жовто-блакитные флаги?

В тему: «Тот, кто получит контроль над Донбассом, проиграет» — профессор Александр Мотыль [9]

Танк «армии ДНР» ждет своего часа, Донецкая область, Украина, 20 июля 2015 года

«Другие русские»

В этом вопросе есть два аспекта. И «геополитический», больше всего волнующий Кремль, — насколько «особым» регионам удастся удержать Украину от вхождения в ЕС и НАТО, а также сохранить хотя бы какое-то влияние РФ в украинской политике — из них наименее интересен. Да, скорее всего, с помощью этих регионов Москва сможет еще не раз как-либо навредить будущему развитию Украины (а именно в этом очевидным образом и состояла главная цель всей «русской весны»). Однако «горячая» война в любом случае вредит больше, в то же время Украина уже более или менее приспособилась к существованию даже в таких условиях. А до формального вступления в ЕС или НАТО нашим соседям еще очень далеко.

Поэтому гораздо более важным представляется «социокультурный» аспект. А именно: какое будущее уготовано населению экс-сепаратистских территорий в рамках единой Украины? Какую стратегию по реинтеграции этих людей в украинское общество выберет Киев с учетом того, что многие из них сочувствовали боевикам и почти все находились под сильнейшим влиянием российской антиукраинской пропаганды? Конечно, вариантов здесь может быть очень много, однако, по сути, перед Киевом развилка всего из трех путей.

Первый путь — самый простой: ничего не делать, сведя все лишь к выполнению своих прямых и непосредственных обязанностей. Следить за правопорядком, обеспечивать выплату пенсий и социальных пособий, собирать налоги и ждать, что со временем былая вражда забудется, а европейский выбор сам по себе окажется более привлекательным для новых поколений жителей Донбасса. В теории этот путь мог бы оказаться наиболее верным, однако он не учитывает влияния РФ, которая явно не откажется от дальнейшей обработки жителей Донецкой и Луганской областей, поэтому при отсутствии внятной политики интеграции сепаратизм там будет постоянно воспроизводиться.

Второй путь, на котором сейчас настаивает наиболее радикальная часть украинского общества, состоит в том, чтобы проводить постепенную «украинизацию» региона, предлагая его жителям самоидентификацию в качестве «насильственно русифицированных украинцев» и стимулируя их «возврат к корням», одновременно с массовым переселением в регион выходцев из других областей Украины. Соблазн такого варианта велик, поскольку он предлагает понятный образ врага («русские») и привлекательный пример для подражания (Латвия и Эстония). Однако для российского общества он станет катастрофой, т.к. стимулирует массовый рост реваншистских настроений («мы же говорили, что они против русских») с непредсказуемыми последствиями. Да и с гуманистической точки зрения к нему возникает много вопросов.

Наконец, третий путь — наиболее трудоемкий, но самый интересный — заключается в том, чтобы попробовать превратить население Донецкой и Луганской областей (а также других регионов Восточной Украины) в «других русских». Не империалистов, не ксенофобов, не патерналистов, не поклонников «сильной руки», но жителей объединенной Европы, ничем не отличающихся от других европейских народов, просто разговаривающих на русском языке.

Инструментарий интеграции

Какие инструменты для этого требуются, в принципе, понятно. Это русскоязычные СМИ, прежде всего, телевидение, способное конкурировать за умы с российской пропагандистской машиной. Это другой взгляд на историю русского народа, делающий упор не на увеличение/уменьшение земель, встроенных в единую «вертикаль власти», а наоборот, на противостояние русских и «московско-ордынской империи» (Литовская Русь, Новгородская республика, казаки, Ермак, старообрядцы, эмигранты, революционеры, диссиденты, воины АТО и т.п.). Это соответствующие песни, стихи, книги и фильмы. Это гражданское образование в русскоязычных школах, с начальных классов обучающее детей, как быть свободными гражданами демократического государства. И так далее.

Конечно, эта задача очень сложная и масштабная. Однако, во-первых, Украина уже сейчас является далеко не единственным государством, заинтересованным в ее воплощении (как минимум есть еще Латвия, Эстония и Молдова, на подходе Беларусь с Казахстаном), т.е. существует возможность межгосударственной кооперации. А во-вторых, если она увенчается успехом, это может изменить очень многое и внутри РФ.

Полтора года назад российские реваншисты утверждали, что на Донбассе зарождается модель новой России. Через какое-то время Киев может исполнить их чаяния. Правда, вовсе не в таком виде, в каком они думали.

Фото: Odd Andersen/AFP Photo/East News, Alexander Ermochenko/Reuters

—

Александр Шмелев, политолог; опубликовано в издании «The New Times» [10]

В тему: