Правда о сепаратизме в восточных областях и девушке Наташе

1.00

Нет

Фото: Правда о сепаратизме в восточных областях

Картина Украины которую воссоздала Диана Макарова, по разговорам и переписке с военнослужащими находящимся в восточных районах страны, кардинально отличается от общепринятого мнения, и тем более от пропагандистского угара кремлевских СМИ.

Сторонникам самопровозглашенных «народных республик» тоже не позавидуешь. Их громкие заявления о повальной поддержке их населением региона, не более чем выдумка наивных дилетантов.

Диана Макарова в день получает множество звонков, писем и сообщений в соцсетях. И такое же множество делает сама. Она активист, координатор сбора средств и покупки на них всего необходимого для военнослужащих ВСУ находящихся в зоне проведения АТО.

Координация, вопрос-ответ: «Дошли посылки? Что надо? А этому подразделению? А вам? А какой модели, а сколько?»

Или: «И срочно, срочно сделать рентген, сфотографировать и выслать мне, будем договариваться в хорошем отделении.»

Или: «Слушай, тут у нас ребята прозревают...»

И это последнее ей дороже всего.

Это звонки не по делу, это звонки «А поговорить?», они страшно отвлекают от бега, но она бросает всё и слушает...

Это звонки из армии и Нацгвардии.

От ребят, которые сейчас идут и едут по Украине — в знакомые ранее города, города, где они бывали по-гражданке, где учились и работали, в незнакомые ранее города и сёла, где они никогда не собирались бывать, потому что ну что там делать, на Донбассе, то ли дело Львов...

От ребят, которые вроде бы и знали свою Украину, да, как оказалось, не совсем...

Украину востока и юга, поднятую, если верить новостям, волной сепаратизма и отчаянного желания прильнуть к лону матушки-России.

Это если верить новостям. Специфическим новостям [2].

Не-не, она не читает перед обедом советских газет — но невольно, краем уха и услышишиь. Что-де бедные мирные жители Славянска сейчас готовятся дать отпор украинским карателям. Что-де украинская армия под деревней Кутузовка...

Ой, подождите. О деревне Кутузовка — это случай особый. Это вкусное. А вкусное на десерт.

А в основном здесь будет поцитатно, от армии и Нацгвардии, удивлённое, ошеломлённое, восхищённое — и вообще, сепаратизм, говорите?

Ну-ну...

Украинская армия под деревней Кутузовка арестовала местных жителей, бросила их на землю, всех, даже девушку Наташу.

Местных жителей пытали и стреляли над головами из автоматов. Не пожалели даже девушку Наташу...

... из новостей

Судьба девушки Наташи взволновала...

Десантники

— ну, шли мы по полям, скажем, огородами, хе-хе-хе... Скажем, от Мелитополя.

Честно скажу, горючего хватало, опять же сухпай для личного состава. Останавливаемся у села N. Тут дождь, пока развернулись, пока поставили палатки, смотрим — подъезжает джип. выходит из него тело в очень комфортном спортивном костюме. Ну, мы слегка напряглись. Тело подходит к нам, вальяжно так говорит, ребята, пошли к багажнику, забирайте. ну, мы двинулись, смотрим — открывает багажник, там упакованы в одноразовых судках сто первых, сто вторых.

— Ржу.

— Ага. И пирожки. Но пирожки бабушки принесли. По грязи этой шли из села — мы сразу снова не поняли, ну, думаем, сейчас начнут кричать за коммунизм и оргазмы в советском союзе. а они нам — сыночки, вот пирожки, горячие ещё, кушайте, сыночки.

— Это юг, да?

— Ага.

— ну, а деревня Кутузовка и главное — как там девушка Наташа?

— Погодите, Леди. Дойдём и до Кутузовки... Значит, снялись мы наутро и поехали дальше. Когда глядим — подъезжают несколько других машинок, и из них тоже лезут тела в комфортных спортивных костюмах. ну, мы слегка напряглись.

— Ясен пень.

— Подходят они к нам, старший представляется. И говорит, мол, машины хочу заправить. не, ну мы отказываться не стали, горючее, оно лишним не будет. А этот, в спортивном, пока машины заправлялись, рассказывает — я, мол, тут всё держу, ребята. Я в похоронном бизнесе, поняли? У меня полторы сотни бойцов, если что. Только не уезжайте. Вы тут нужны. Вдруг Рашка полезет.

— А вы?

— Не, ну а что мы? У нас приказ двигаться дальше. Ну, он репу почесал, грит — ладно, пацаны, завтра снова приеду.

— Приехал?

— Приехал. Пожрать, горючее, всё привёз, лыба сияет. Грит — а у меня уже, пацаны, триста бойцов. Из Донецка прибыли. Так что вы не волнуйтесь, езжайте спокойно, мы здесь удержим, если что.

— Класс. Но как же девушка Наташа?

— А, погодите, Леди. будет про Наташу.

Гвардия. Проверки на дорогах

— І приїхали ми в місто P.

— А ти це місто знаєш? Це одне з самих гнилуватих міст сходу.

— Жартуєш? Я жив у цій області, чого ж не знати? Я сам переживав, але усе чотко. Усі місцеві все розуміють, як перевіряємо машини, ні вапрос, хлопці, ми все понімаєм, мовляв, перевіряйте. Правда, пацанів з канабісом заловили.

— Та ти шо? І шо?

— Ну, відвели набік, пояснили, що ми не по цим ділам, ми зброю шукаємо. Одним словом, Бог з нею, з Росією, але щоб більше цього не було!

— Регочу.

— Ото ж...

Десантники. И девушка Наташа

— И встали мы наконец в донецкой. Хорошо встали, прочно, развернули лагерь.

— И понеслось...

— И понеслось... Те же пирожки, те же борщи. Мы прозревали.

— А как же сепаратизм?

— Ну, Леди, вы же взрослая девочка. Вам ли не знать, что так называемый сепаратизм у нас — это города в первую очередь, тётки, мечтающие о советах, мужики за 200 рэ на водку. И те бы не вышли, если бы не отряды туристов от соседей. А с селом всё в Украине в порядке. Чтоб вы понимали, у нас никогда не было столько горючего, сколько нам дала Украина по дороге. Пока мы на Донбасс шли, да и по Донбассу...

— Да, но как же девушка Наташа? Спой нам о ней, аудитория у твоих ног.

— Да погодите, будет и про девушку Наташу.

Гвардия. Передислокация

— Так що ми тут в селі B. Приїхали, розмістились у місцевій школі.

— Чекай, а як же діти?

— так перше ж травня, діти вдома, які діти, що ти.

— Ага, ну да.

— ну, ми розглянулись довкола. Чорт, таке мальовниче село, наче ми вдома, в Тернополі та Луцьку, а не на межі Д. та Х. областей. Коли дивимось, біжать до нас голова сільради і якісь тітки. ну, ми так підібрались злегка. А вони прибігають, і кажуть — Хлопчики, синочки, вибачайте, з обідом запізнюємось, буде лише за годину. А ми такі — ух ти, ми тут думали сухпайком перекусити, а нас, виявляється, ще й обід чекає. Ну, я хлопців розтуркав, сплять після дороги, кажу, хлопці, зараз обід буде.

— А де спали?

— О, це саме цікаве. Тут матраси на підлозі, так тітки ці принесли постіль з дому. Випрасувану постіль, уявляєш?

— Ага, а ви на цю постіль у повнй викладці?

— Та нам було незручно, шо капець. Тітки постіль застеляють, ми кажемо — тіточки, та не треба, ну ми ж самі руки маємо з правильного місця. А вони — ні-ні, синочки, ми постелимо, відпочивайте. Синочки, уявляєш? І це схід. От і твій сепаратизм.

— Та який він мій, Господь з тобою!

— ну да. Ну, я усе те знав, я ж тут скрізь жив. А ті хлопці, що на Донбасі та Харківщині уперше — от вони прозрівають!

Десантники. Деревня Кутузовка

— И так мы дошли до этой Кутузовки.

— ну-ну? Я с вожделением жду рассказа о девушке Наташе.

— Ага. А тут опять дождь. Грязь, ливень, мы палатки сразу поставили, а тут приказ сворачивать, опять выходим. Мы палатки сворачиваем, месим эту грязь, смотрим, метутся человек десять.

— С пирожками?

— Леди, вы знали, знали!

— Я ржу. Я знала, да. Это моя Украина. Мне ли не знать мою Украину? Но как же девушка Наташа?

— Не было девушки Наташи, Леди. Вы меня знаете, я бы девушку Наташу заметил. ну не было, хоть убей. Тётки были, дядьки сельские. сыночками называли. Плакали тётки некоторые. А как не плакать, у них сыны в армии? Но девушки Наташи не было, хоть убей.

Гвардия. Перед броском

— А тоді вирішив я сходити до церкви. давно не був, мав потребу. Дивлюсь, церква на горі. То я й пішов. А вона зачинена. Ну, я розвертаюсь, дивлюсь, дві тітки на вєліках спинились. І питаються — Хлопці, а ви до нас надовго?

— Як саме питають?

— З надією питають. Ти розумієш, дивлюсь я на них, слухаю, що вони мені розказують, і розумію, що тут же живуть прості люди. У них весна, огороди, а тут такі новини, тут якісь зелені чєловєчкі лізуть. Та, що старша, з цих, з вєліками, питає — а ви лишитесь з нами? Ні, кажу, матінко, ми скоро далі. Вона мені каже — жалко... Знову ми тут будемо самі?

— Тобто, вони сприймають вас як захисників?

— Саме так. Без варіантів. Я й втішаю — ви не переживайте, ми мобільний загін, ми тут крутимось поблизу. А вона мені каже — як можу не переживати, у мене синок у прикордонниках. Ми за всіх вас переживаємо, хлопчики.

— Це Харківщина?

— Так.

***

... я знаю.

Я знаю цену этому сепаратизму.

Я знаю Днепропетровскую, Запорожскую, я отлично знаю Донецкую и Луганскую области.

Я знаю эти города, городки и сёла. Я не удивляюсь, когда слышу украинскую речь в этих областях, я также не удивляюсь этим рассказам о местных дядьках, тётках, бабушках и даже без девушки Наташи, рассказам, похожим на фильмы о войне, что мы смотрели в детстве. Эти судьбы солдата, отцы солдата — всё это, рассказывающее о поддержке населением СВОЕЙ армии.

Идущей по СВОЕЙ земле.

Чтобы помочь СВОЕМУ народу избавиться от оккупанта — даже если наш оккупант выглядит всего лишь бандитом из Воронежа [3], приехавшим в Славянск.

И даже если он выглядит садистом, вспарывающим животы, из местных.

Сепаратизм, говорите?

Несколько тысяч на площадях городов, при сильной поддержке неизвестных (или очень хорошо известных, слава интернету!) в камуфляже и с оружием российской армии — это не сепаратизм.

Это идиотический терроризм [4], прячущийся за спинами горстки тёток, мечтающих об оргазмах советской молодости.

И не надо о народе.

Мне — не надо.

Я знаю этот народ.

Ну, и наши ребята, что сейчас там, в армии, в гвардии — теперь они ещё лучше знают свой народ.

Повторяю — СВОЙ народ.

—

Диана Макарова, опубликовано в блоге diana-ledi.livejournal.com [5]

Все реквизиты для желающих помочь армии, вы можете найти на странице Дианы в Фейсбук [6]

В тему: