Профессор Игорь Тодоров: «Донецка, в котором мы жили, больше нет...»

2.00

Нет

Ученый — о родном городе и безопасностных вызовах Украины. Объединение возможно и необходимо на основе общих ценностей, среди которых на первом месте должна быть Украина!

Беспристрастный анализ закарпатского да и всеукраинского информационного пространства за последние 3—4 года засвидетельствует, что беспрекословным лидером публичности и общественной активности среди преподавателей Ужгородского национального университета является профессор кафедры международных студий и общественных коммуникаций, известный ученый-евроатлантист, заместитель главы Координационного совета Общественной лиги «Украина—НАТО» Игорь Тодоров. Свою жизнь с УжНУ он связал сравнительно недавно и в известной мере вынужденно. Но это произошло настолько органично, что создается впечатление, будто профессор И.Тодоров всю жизнь работал в УжНУ.

«ПРИ НАДЛЕЖАЩЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВОЛЕ РУКОВОДСТВА ГОСУДАРСТВА ДОНЕЦК МОГ БЫ СТАТЬ «ЛОКОМОТИВОМ» ЕВРОИНТЕГРАЦИИ»

— Насколько вам, убежденному евроатлантисту, было уютно жить и работать в Донецке? Адепты «русского мира» не упрекали за ярко выраженную украинскую позицию?

— Как это ни странно, достаточно уютно. Мое окружение, друзья были однозначно сторонниками украинства. Правда, некоторые коллеги хорошо маскировались. Возможно, моя позиция кому-то и не нравилась, но особо заметного противодействия не было. Однако в конце 2008 года, когда я подписал обращение о предоставлении университету имени Василя Стуса, почувствовалось откровенное психологическое давление прежде всего со стороны тогдашней администрации.

На эту тему: Маргиналы. Новая элита Донбасса: неудачники, предатели, романтики, авантюристы, марионетки [2]

— А общая общественная обстановка там действительно была настолько пророссийской или она стала такой уже с утверждением власти боевиков и коллаборантов?

— Да, в известной мере пророссийской, но в любом случае — не сепаратистской. Скажем, мы в Донецком национальном университете провели четыре Академии НАТО, конференции по сотрудничеству с Альянсом и ЕС. С другой стороны, свои мероприятия проводили и сторонники «русского мира», которые тоже были легальными и несли в себе антигосударственное направление. Но внимание на это не обращали. Следовательно, сепаратизма политического не было, хотя на бытовом уровне чувствовались пророссийские симпатии. Впрочем, подавляющая часть жителей края привыкла выстраиваться под власть. Поэтому до ноября 2013 года, когда происходило движение к Соглашению об ассоциации с ЕС, соответственно с линией Партии регионов, никаких заметных отрицаний у населения не было. Имело место даже избиение местных «витренковцев», которые осенью попытались сорвать митинг в поддержку европейской интеграции, организованный «Молодыми регионами».

К незарегистрированной организации «Донецкая республика» с известной теперь символикой «ДНР» относились как к городским сумасшедшим. Не упрощая ситуации, скажу, что без прямого вмешательства РФ никаких «днр/лнр» не было бы! А при надлежащей политической воле руководства государства Донецк мог бы стать «локомотивом» украинской евроинтеграции.

«БЫЛО ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО 1 МАРТА 2014 ГОДА ВКЛЮЧИЛИ СВОЕОБРАЗНЫЙ «ТУМБЛЕР»

— Чем больше мы отдаляемся от трагических событий весны 2014 года в Донецке и Луганске, тем больше становится «комментаторов» тех событий. Вы же — непосредственный свидетель российской военной интервенции на Донбассе. Как все происходило?

— Было ощущение, что 1 марта 2014 года включили своеобразный «тумблер». На улицах моего города появилось большое количество людей с российскими триколорами, характерным неместным произношением, незнанием местности и украинского времени (разница с Москвой была два часа). То есть массовки «русской весны» тогда состояли преимущественно из «русотуристо» из соседней Ростовской области РФ. Правда, к ним быстро присоединились местные люмпены, жители депрессивных шахтерских городов. Ползучая инвазия сначала шла с переменным успехом. После первого захвата во второй половине марта здание ОГА было освобождено, однако ненадолго. 5 апреля состоялся второй (и окончательный) захват зданий Донецкой ОГА, СБУ, прокуратуры и т.п. Из города исчезает украинская символика, захватывается государственное телевидение. По городу свободно передвигались вооруженные люди.

На эту тему: Истфак ДонНУ готовил убежденных шовинистов и идейных террористов [3]

— Как далось решение о переезде и как он проходил?

— В начале мая 2014 года я был в командировке в Ужгородском национальном университете как член экспертной комиссии по аккредитации ДоНУ. Выехать из Донецка уже тогда было крайне сложно: простоял больше трех часов в очереди за билетом в VIP-кассе железнодорожного вокзала. По возвращении домой понял, что даже за эти дни ситуация еще больше ухудшилась, и впервые возникла мысль — родной город нужно будет оставлять. Написал письма друзьям из университетов в Западной Украине (Львов, Ивано-Франковск, Луцк, Черновцы, Тернополь, Ужгород) с одним вопросом — помогут ли они с работой в случае, если буду вынужден бежать из Донецка. Все ответили «что-нибудь найдем». И только из Ужгорода поступило конкретное предложение (следует отдать должное профессору Ивану Вовканичу и доценту Виталию Андрейко) — работа на полную ставку и возможность трудоустроить и жену (она работала в Донецком национальном техническом университете заведующей кафедрой международных деловых и образовательных коммуникаций).

Решение о переезде далось нелегко. Впрочем, это было единственной альтернативой, чтобы сохранить жизнь и здоровье. Опыт коллег и друзей, которые пережили заключение, доказывает это!

— Лично для меня до сих пор непонятными являются события лета 2014 года, когда боевики Гиркина покинули Славянск и почти беспрепятственно заняли Донецк? Что можете сказать по этому поводу?

— Я уже отметил, что фактически с весны 2014 года региональные органы власти и местного самоуправления, милиция и СБУ сдавали Донбасс оккупантам. Уже в марте был разрушен миф о «всесильности» Рината Ахметова. Самый богатый человек Украины [4] оказался пешкой в геополитической игре Путина. Приход Гиркина принципиально ничего не изменил, а лишь добавил уверенности в необратимости разворачивания событий. Однако для меня остается загадкой [5], почему колонна Гиркина [6] беспрепятственно попала в Донецк. Говорят, что был приказ не уничтожать.

«НИКАКИХ КОНТАКТОВ С БЫВШИМИ КОЛЛЕГАМИ, КОТОРЫЕ ВЫБРАЛИ ПУТЬ КОЛЛАБОРАЦИИ, У МЕНЯ НЕТ»

— Как вас восприняли в УжНУ, кто помогал обживаться в новом городе?

— Я оставил Донецк 4 июля 2014 года с надеждой, что Донбасс до осени освободят и мы после отпуска начнем новый учебный год. Впрочем, случилось иначе. В конце лета я уже был в Ужгороде и первого сентября вышел на работу в УжНУ. В электронном формате я уволился из Донецкого университета, в котором проработал 33 года. Тогда еще не была понятна последующая судьба моей alma mater — решение о переезде ДонНУ [7] в Винницу приняли только в конце сентября. Мы с женой на то время уже работали в УжНУ, хотя продолжаю сотрудничать с родным университетом. В 2015 году был членом наблюдательного совета проекта Международного фонда «Відродження» «Европейское развитие Донецкого национального университета». Приложил свои силы к предоставлению в 2016 году моему родному вузу имени Василя Стуса. Три года был совместителем, а теперь третий год — глава экзаменационной комиссии у выпускников-международников.

На эту тему: ДонНУ переезжает в Винницу [8]

В Ужгороде с самого начала мы чувствовали себя уютно, прежде всего — из-за отношения и всесторонней поддержки коллег по кафедре, факультету, университету. Но и незнакомые люди в государственных структурах были внимательны и пытались помогать. Проблем с интеграцией в закарпатское содружество, по моему мнению, не было. На украинском языке я принципиально преподавал и в ДонНУ. Учитывая мой опыт «профессионального евроинтегатора», инициировал создание в Ужгороде двух центров — Международной безопасности и Евроатлантической интеграции, а также Информационного центра Европейского Союза.

В 2016-м был избран на 5 лет профессором кафедры. В 2017—2019 годах возглавлял специализированный ученый совет в УжНУ по защите кандидатских и докторских диссертаций по историческим наукам. Активно сотрудничаю с Международным Фондом «Відродження», с 2017 года — член правления Инициативного центра содействия активности и развитию гражданского почина «Єднання». В профессиональном плане я, по-видимому, даже вырос, и возможностей появилось больше. Сотрудничаю и с бывшими земляками, в частности — из НГО «Закарпатье-Донбасс».

А в моральном плане сделал для себя переоценку ценностей. Оказалось, что в действительности человеку нужно совсем немного. Друзья, которые в беде подставят плечо, — у меня есть. Я занимаюсь тем же, что и в Донецке, — международными отношениями и международной безопасностью, евроинтеграцией. По-видимому, теперь это более осознанный мной выбор и более жесткая позиция. Никаких контактов с бывшими коллегами, которые избрали путь коллаборации, у меня нет. Иногда звоню своим одноклассникам, которые не смогли оставить Донецк в силу разных обстоятельств, но имеют проукраинские взгляды. По их рассказам — это сплошной ужас! Донецка, в котором мы жили, больше нет.

— У вас огромный преподавательский опыт. Что, с вашей точки зрения, объединяет, и что заметно разнит студентов УжНУ и ДонНУ?

— Принципиальной разницы нет. Есть разница временная, хотя, возможно, это уже возрастное... Неопровержимо одно — из года в год снижается качество подготовки абитуриентов. Такая тенденция была и в Донецке.

«ФЕТИШИЗАЦИЯ «МИНСКИХ СОГЛАШЕНИЙ» НЕУМЕСТНА»

— Сегодня в дискуссиях о возвращении Украине оккупированных территорий Донбасса выражаются диаметрально противоположные мнения: от предоставления автономного статуса до отгораживания от «раковой опухоли» стеной. Каково ваше мнение?

— И до войны значительное количество населения Донецкой и Луганской областей было против европейской интеграции Украины. Теперь, на шестом году оккупации в условиях тотальной российской пропаганды, абсолютное большинство жителей ОРДЛО не хотят ни Украины, ни Европы. Бесспорно, Украина должна восстановить на этих территориях свой суверенитет на основании международного права. На освобожденных территориях Донбасса и Крыма должна проводиться четкая и целенаправленная работа по реинтеграции. Возможно, вроде денацификации в западной зоне оккупации Германии после Второй мировой войны. И, конечно, без предоставления им какого-то особого статуса.

— Нужен ли в нынешних геополитических, да и общественных реалиях Украине такой Донбасс [9]?

— Я уверен, что вопрос в такой плоскости ставить не стоит. Наша страна цивилизованная и исходит из приоритетности международного права, поэтому отказываться от собственных территорий нельзя. Впрочем, возвращать их любой ценой, без нашей победы — тоже не следует! Фетишизация «минских соглашений» неуместна. В действительности все эти «договоренности» были достигнуты под безумным давлением после поражений под Иловайском и Дебальцево. По содержанию и последствиям «минские соглашения» являются глобальным геополитическим фейком. К сожалению, наши западные партнеры не были готовы к российской агрессии, ограничились «глубокой обеспокоенностью», фактически сдавали ценности, на которых построено европейское и евроатлантическое сообщество.

— Насколько политика нынешнего руководства Украины продуктивна в деле объединения и возможно ли оно в течение ближайших 5—10 лет?

— Активное патриотическое меньшинство (которое во власти называют почему-то «воинственным») никогда не согласится на капитуляцию, на «мир любой ценой», после пяти лет кровопролитной войны. Объединение возможно и необходимо на основе общих ценностей, среди которых на первом месте должна быть Украина! Настоящее украинское единство должно базироваться на общих ценностях и разнообразии. Украина — большая страна, и разница региональная была, есть и будет, так же, как и в любой стране.

«В УСЛОВИЯХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ВЫЗОВОВ ОТКАЗ ОТ ЕВРОАТЛАНТИЧНОГО ВЫБОРА ТОЖДЕСТВЕНЕН ОТКАЗУ ОТ УКРАИНЫ»

— Если для этого нужно будет поступиться нашим евроатлантическим выбором, вы поддержите такую политику?

— Украина и евроатлантическое сообщество опираются на одинаковые демократические и либеральные ценности, что доказала наша Революция Достоинства! Несмотря на то, что некоторые западные лидеры иногда поступаются этими ценностями, я все же уверен, что демократические ценности выдержали испытание временем. Именно поэтому в условиях геополитических вызовов отказ от евроатлантического выбора тождественен отказу от Украины. Более того, это положение закреплено в Конституции Украины!

— Как в целом выглядят сегодня перспективы членства Украины в ЕС и НАТО?

— Вопрос перспективы членства в ЕС не стоит на повестке дня. Это — далекая, хотя и обозримая перспектива. Сам ЕС меняется, поэтому стоит говорить не о членстве, а об имплементации Соглашения об ассоциации. Кстати, до 2020 года мы должны были бы выполнить где-то половину Соглашения, и много чего действительно сделано. Однако должна быть концентрированная политическая воля всех ветвей власти относительно тщательной реализации шагов на пути европейской интеграции.

На эту тему: Самозванный ДонНУ будет выдавать дипломы российского образца [10]

О НАТО. Еще в 2008 году Альянс отметил, что Украина будет членом этой организации и эту резолюцию никто не отменял. В мае 2020 года Украина впервые в истории будет принимать весеннюю сессию Парламентской ассамблеи НАТО. Украина должна выполнять Годовую национальную программу, чтобы в любой момент быть готовой присоединиться к Альянсу, даже без ПДЧ. Впрочем, многое зависит от геополитической ситуации, возможности наших западных партнеров не только оказывать формальное сопротивление российской экспансионистской политике, но и эффективно ей противостоять!

—

Василий Ильницкий, Ужгород; опубликовано в издании День [11]

На эту тему: