"Я установил, что здесь имеет место грамотное влияние кулаков и местного духовенства на бедняцтво и середняков«,- отмечал инспектор Владимир Будвищев-Зиновьев 21 сентября 1929 года в своем доносе чекистам.

Он отмечал «контрреволюционные настроения» жителей Михайловки на все меры советской власти (в частности, хлебозаготовки, найм и посевную), а также «бездействие сельсовета и комитета селянской бедноты».

12 августа 1929 года в село Михайловка (сейчас это Днепропетровщина, а тогда оно принадлежало к Запорожью) приехал человек. Это был представитель рабоче-крестьянской инспекции, направленный партией для проверки качества выполнения ряда коммунистических мероприятий, в частности, темпа и объемов хлебозаготовок. Чуть больше чем через месяц, 23 сентября, именно по его доносу сотрудники НКВД арестуют семерых жителей этого села, обвинив их в антисоветской пропаганде и агитации. Впоследствии некоторых из них отправят в концлагерь (так официально называли исправительно-трудовые лагеря в СССР в 1920-х годах), а некоторых — в ссылку в Сибирь [2]. Что же такого рассказал этот человек чекистам, за что впоследствии целый ряд лиц поплатились свободой?

"Я установил, что здесь имеет место грамотное влияние кулаков и местного духовенства на бедняцтво и середняков«,- отмечал инспектор Владимир Будвищев-Зиновьев 21 сентября 1929 года в своем доносе чекистам.

Он отмечал «контрреволюционные настроения» жителей Михайловки на все меры советской власти (в частности, хлебозаготовки, найм и посевную), а также «бездействие сельсовета и комитета селянской бедноты (далее — КСБ)» он заметил, только приехав в село.

«На собрании КСБ, под очевидным деструктивным влиянием кулаков, беднота, освобожденная от сельскохозяйственного налога, выступала со словами о «несправедливости распределения» этого налога, говоря, что его должны делить поровну между всеми крестьянами",- отмечал Будвищев-Зиновьев в своем доносе.

Среди тех, кто якобы подстрекал крестьянские массы, он выделил Спиридона и Филиппа Скворцовых, Степана Иванова, Павла Зозулю, Тихона Носова, Ивана Майдука и Клима Штацкого.Именно эти мужчины, как утверждал инспектор, запугивали и спаивали бедняков, чтобы те говорили на сельских собраниях выгодные для кулаков вещи и блокировали любые инициативы советской власти.

"Во время общего собрания 11 сентября 1929 года рассматривались, в частности, вопросы годового плана хлебозаготовок. Кулаки пытались это собрание сорвать. При обсуждении хлебозаготовительного плана бедняки выступали резко отрицательно, говорили о том, что советская власть [3] обманывает все время крестьян, план принимать нельзя, что в итоге все равно все будут голодать«,- говорилось в доносе Будвищева-Зиновьева.

В тему: Станислав Кульчицкий: Против кого был направлен сталинский удар? [4]

О таком «неудовлетворительном поведении» крестьян, добавлял он, лицом к лицу ему сообщали и некоторые из членов КСБ, которые в целом говорить якобы боялись.

Кроме того, в это время в местной газете появилась заметка «Куркульский сельсовет в селе Михайловке», в котором, в частности, отмечалось, что сельсовет «засорен чуждыми элементами», а его руководящая верхушка вообще уклоняется от работы и «искажает классовую линию».

"Председатель сельсовета, он же председатель КСБ, держит связь с мироедами и попом (и вообще родственник попа) ... Крестьяне говорят, что секретарь за средства самообложения спекулировал ... Такие же нетрудоспособные руководители и в других организациях и учреждениях села. Председатель потребительской кооперации является членом церковного совета, председатель ГВД — пьяница, учитель школы — давний приятель местного попа«,- сообщалось в газете и отмечалось, что якобы именно поэтому при внедрении налога в селе «никак не могли найти кулацких хозяйств».

Все это легло в основу обвинений семерых жителей Михайловки. В постановлении об открытии производства от 23 сентября 1929 года говорилось, в частности, о том, что они группируют вокруг себя селянство и ведут агитацию, мол, «не надо давать советской власти хлеб», потому что она «обманывает селян и грабит» их, что селянин «живет плохо и с него сдирают последнюю шкуру».

«Всем селянам-беднякам, кто активно участвует в общественной жизни села и проводит работу по хлебозаготовительной кампании, эти лица угрожают расправой: «Придет время и мы устроим вам варфоломеевскую ночь, всех вас перебьем, вы все лентяи, живете за наш счет. Мы еще не успели хлеб собрать, а вы его уже отбираете! Вскоре мы с вами расправимся» и т.п. В результате деятельности этой группы селяне, боясь угроз, выходят из КСБ, а также боятся организовывать коллективные хозяйства",- отмечали чекисты [5].

Одним из тех, кто попал тогда под давление советской репрессивной машины, оказался Клим Штацкий.Именно его праправнук Максим Штатский и отыскал в Государственном архиве Запорожской области архивно-следственное дело родственника и еще шестерых, осужденных вместе с ним, жителей Михайловки.

"У меня был внутреннее желание сделать это. Хотел еще и таким образом оживить семейную историю, потому что до этого я знал об этом только по семейным рассказам",- объясняет потомок репрессированного.

По словам Максима, он почувствовал невероятную эйфорию, когда держал в руках документы прапрадеда.

"Не верилось. Особенно как подпись увидел: кривовато выведена фамилия, моя, человеком 1870 года рождения«,- делится он впечатлениями.

В тему: Станислав Кульчицкий: Как и почему действовал «террор голодом» [6]

Еще до ареста в 1929 году Клима Штацкого назвали «кулаком» и лишили избирательного права. В семье позже рассказывали, что во время раскулачивания его жена приказала невестке надеть на себя все платья, чтобы не забрали, а трехлетний внук вцепился в это время в красные детские штанишки, которые у него все же отобрали силой.

Жена Клима Штацкого

Согласно справке, выданной сельсоветом на запрос чекистов, хозяйство Штацького состояло из дома и сарая, лошадей, трех коров и одной овцы. Кроме того, он имел две брички, молотилку, косилку, веялку, ярмо, букер [7] и плуг. Также отмечалось о наличии наемных рабочих, 8 десятин своей и 10 десятин арендованной земли.

"Налога платит 165 рублей 15копеек«,- говорилось в документе.

С момента ареста и до вынесения приговора 50-летнего Клима Штацького держали под стражей в запорожском ДОПР [8]е, ведь по мнению энкаведистов его пребывание на свободе «могло сказаться на ходе следствия».

Мужчину обвиняли в «систематической агитации против всех мероприятий советской власти и особенно против хлебозаготовок», а также в угрозах беднякам.

Сам он виновным себя в этом не признавал, отмечая, что на собрание не ходит, а все, что на них решают, узнает от бедняков и середняков-односельчан. При этом он не отрицал, что в разговорах с другими жителями села вел разговоры, в которых критиковал власть и, в частности, говорил, что «отнимают у нас хлеб, а мы голодать будем» или что «зерно у нас забирают, а малоимущих кормят нашим хлебом».

"Агитации я не вел, никакой, а говорил правду в глаза, всем селянам говорил, и где угодно я правду буду говорить всегда и везде«,- отмечал он на допросах.

«Поразило, что я, читая допросы, его услышал..,- рассказывает праправнук Максим, — это еще не штампованные бумажки 1937 года, это действительно рассказ сельского хозяина, который знал, что говорит, потому что заработал на это право своим трудом».

Максим Штатский

Предварительное следствие по делу Штацкого и 7 других его односельчан завершилось 29 октября 1929 года. В обвинительном заключении среди прочего говорилось о том, что подозреваемые распространяли среди бедняков информацию, что коллективизация [9] — «новая форма рабства и экспансии», а колхозы [10] — «красная барщина».

«Наличие такой антисоветской агитации со стороны указанной кулацкой группы по вопросам коллективизации привела к тому, что в Михайловке пока нет ни одной организованной единицы по обработке земли на коллективных началах и все попытки местных властей в этом вопросе не были успешны ... По состоянию на 15 сентября 1929 года не было засеяно ни одного гектара посевной площади, а также слишком слаба хлебозаготовка», — отмечали энкаведисты.

Также указывалось на то, что своими действиями подозреваемые дезорганизовали местный комитет независимых селян, вследствие чего КСБ «потерял всякий общественный и политический вес», а значительная часть его членов отказалась ходить на собрания и участвовать в жизни села.

Дальнейшую судьбу Штацкого и 7 других арестантов решало особое совещание [11] при Комитете ОГПУ. 18 января 1930 года оно вынесло свое решение, согласно которому Штацкий и Зозуля получили по три года концлагерей, а остальных подсудимых сослали в Сибирь.

В тему: Доносы, самогон и равнодушие к имуществу. Как Голодомор изменил жизненный уклад села [12]

После завершения наказания Клим Штацкий вернулся к семье. О своей лагерной жизни с родными, однако, не делился.

В 1944 году его не стало. Реабилитировали мужчину посмертно — 29 апреля 1989 года.

ИНФОРМАЦИЯ О ПОИСКЕ В АРХИВАХ

В рамках реформы декоммунизации, Украина предоставляет свободный для каждого доступ к документам бывшей советской спецслужбы [13] — ЧК-НКВД-КГБ. Обратиться в архив можно лично или написать электронное письмо. Это право предусмотрено Законом «О доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов».

Вашему вниманию руководство: как искать в архивах "Право на правду« [14].Также, вы можете попробовать найти материалы в Электронном архиве освободительного движения [15], где доступны онлайн более 24 000 архивных документов.

—

София Середа, опубликовано в издании  Радіо Свобода [16]

Перевод: Аргумент [17]

В тему:

• Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 1 [18]
• Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 2 [19]
• Станислав Кульчицкий. Закономерности формирования украинской политической нации. Часть 3 [20]
• Убитые Голодомором: реальное количество жертв и доказательства искусственности [21]
• Станислав Кульчицкий: «Мы выползаем не только из коммунизма, но и из России» [22]