Осознание приходит постепенно. Аннексии Крыма русские радуются все меньше, свидетельствуют соцопросы.Да, они готовы захватить Украину, но не готовы за это отдавать свои жизни.

В последнее время внимание наших СМИ приковано к отступлению наших сил из-под Иловайска и Луганска, поэтому уровень негатива просто зашкаливает, но в эти дни были и хорошие для нас вести.

Эта хорошая новость - история с российскими десантниками, которые «заблудились» в Украине.

Возможно, она не столь положительна, как бы нам хотелось, однако это уже нечто.

В чем суть этого позитива - речь пойдет позже.

Патриотический угар начинает проходить, когда речь заходит о том, чтобы умирать за свою Родину, на что способен далеко не каждый. То, что происходило в России после аншлюса Крыма, иначе, как патриотическим угаром назвать нельзя. Народ одурел на волне внешнеполитического успеха своего государства. Успех по-своему феноменальный: Крым был взят без единого выстрела.

В тему: Враги России. Полный список [2]

Когда же началась война на Востоке, то отрезвление россиян стало вопросом времени. Несмотря на все ужасные успехи российской пропаганды, абсолютное большинство россиян воевать не хочет, о чем свидетельствуют данные социологических исследований.

Понятное дело, что защищать свою землю и воевать на чужой - разные вещи. И в психологическом плане тоже. Когда ты именно защищаешь, то у тебя просто выхода другого нет. Тогда как у завоевателей выход всегда есть, а от этого - и сомнения относительно целесообразности войны вообще.

Долгое время агрессия против Украины [3] осуществлялась силами добровольцев, которые просто на этом хотели заработать деньги (хотя были и «идеологи»), но их количество было ограничено, и применение регулярных сил стало вопросом времени, особенно в контексте наступления украинских сил.

В тему: Русский нацизм: фашисты, власовцы и белогвардейцы на службе ДНР [4]

В августе полноценная война пришла не только в Украину, но и в Россию, к солдатских матерям в первую очередь. Именно они первыми осознали, что это «не их война».

Это естественно: у каждого солдата есть мама, папа, братья, сестры, другие родственники, которые, как правило, очень за него волнуются. Тем более, что солдаты в большинстве еще ​​дети - взгляните на их сверстников, которым посчастливилось пройти службу, и чем они занимаются. Поэтому привязка к семье еще ​​очень сильна.

Вполне реально, что все эти солдатские матери также радовались тому, что «Крым - наш», держали кулаки за ДНР и ЛНР [5], но это не означает готовность отдать своих детей на войну.

История роты псковских десантников [6] очень интересна. И началась еще в Крыму.

Уже известно, что они (по крайней мере, некоторые из них) участвовали в захвате полуострова, о чем свидетельствует наличие наград «За возвращение Крыма».

В тему: Когда тайное становится явным: Кто играл роль беркутовцев во время Крымского «референдума» [7]

Однако на Крыме история десантников только начинается. Проходит 5 месяцев, и они снова направляются в Украину, теперь уже на поддержку террористов.

15 августа десантники перестают выходить на связь - очевидно, заходят на территорию Украины.

Через несколько дней в роте появляются первые погибшие.

Уже 20 августа украинские журналисты сообщают о том, что в боях под Луганском принимали участие российские военные, в частности, тогда был захвачен русский БМД с документами [8] десантников и сухпайками.

23 августа в Псков приезжает с рабочим визитом министр обороны РФ Шойгу [9].

25 августа «Дождь», «Слон» и газета «Псковская губерния» сообщают о тайных похоронах десантников на кладбище в выбыть, появляются первые фотографии могил.

В тему: Выжившие псковские десантники рассказали, как они убивали в Украине и как убивали их [10]

На следующий день к развитию событий приобщаются матери десантников. Союз солдатских матерей проводит пресс-конференцию, где одна из них просит прощения у Украины [11]. Речь идет уже о целые отряды солдат в Украину.

В тот же день СБУ публикует видео с пленными десантниками, которое уже успело получить большой резонанс.

Матери десантников просят прояснить судьбу их детей, но власти РФ информацию от них скрывают, в то же время пытаются «заткнуть им рты», появляются новые сообщения о тайных похоронах.

27 августа Путин признает факт попадания российских десантников на территорию Украины: «они сбились с маршрута во время патрулирования».

В течение 27-28 августа факт присутствия российских войск признают (каждый по-своему) Путин, Меркель (она просит прояснить ситуацию), Бильдт, Джефри Пайет, «премьер-министр ДНР» Захарченко и другие. 28 августа Порошенко заявил о вторжении России в Украину. Таким образом, агрессия России стала фактом для всего мира.

Но не в этом главный позитив истории с десантом.

Эта история спровоцировала начало одного очень интересного и неотвратимого процесса - процесса отрезвления общества. Неудивительно, что первыми осознали реальную ситуацию именно солдатские матери. Почти одновременно их почин поддержали отдельные издания, в частности «Дождь», которые занялись общественным расследованием участия российских военных в войне в Украине. Да, этого мало для того, чтобы общество проснулось, но это уже нечто.

Осознание приходит постепенно. Аннексии Крыма русские радуются все меньше, о чем свидетельствуют данные социологических исследований. Несмотря на нелюбовь к Украине, русские никогда не горели особым желанием против нее воевать, даже сейчас число таковых очень мало.

Да, они готовы захватить Украину, но не готовы за это отдавать свои жизни.

Солдаты сейчас являются одной из основ той самой, неизвестной нам «другой России», потому что в условиях тотальной лжи они становятся надежным источником правдивой информации, которая становится постепенно доступной широкой общественности через родных, их друзей и так далее.

В свое время солдаты стали основой революционных процессов после Первой мировой; в частности, солдаты были одной из движущих сил революции 1917 года. Такой же силой они могут стать и совсем скоро.

Российские власти уже пытается подавить зародыши сопротивления: матерей успели объявить «иностранными агентами», солдатские могилы стали безымянными, журналистов запугивают, но чем больше будет 200-х из Украины, тем сильнее будет сопротивление. И, возможно, скоро мы узнаем о «другой России».

—

Роман Кириченко, опубликовано на сайте  Штрих-code [12]

Перевод: Аргумент [13]

***

Уральский вариант стокгольмского синдрома

Поразительный разговор корреспондента «Эха Москвы» с отцом десантника Николая Козлова [7], которого привезли в госпиталь без обеих ног, комментирует Виктор Шендерович в  Ежедневном журнале [14].

Инвалидами и в цинковых гробах, с начала украинской авантюры, привезли в Россию уже очень многих молодых людей. Случай Козлова стоит особняком, потому что именно от его близких впервые прозвучали разом две крайние оценки произошедшего — оценки, собственно, и определяющие нравственный разлом, происходящий сегодня в России.

Отец Николая, Всеволод Козлов, произнес слова, которые можно выбить на многих цоколях: «Что бы он ни делал, он прав. Запомните, он выполнял приказ. Всё. Это самое главное для солдата».

Универсальная формула веры. Отлично бы сгодилось и для римских легионеров, и для солдат вермахта…

Однако же слова, предшествующие этой чеканной формуле, позволяют заглянуть немножко поглубже в суровую и несчастную душу Всеволода Козлова, которому родина вернула сына в таком виде.«Я не знаю, где он был, — признал отец десантника. — Скорее всего, на границе. И что бы он ни делал, он прав…»

И далее по тексту.

Это «скорее всего, на границе» сильно корректирует смысл чеканного «и что бы он ни делал, он прав», выдает внутреннее смятение человека, привыкшего жить в ладу со своей совестью.

Ибо это, разумеется, две большие разницы: стал ли твой сын инвалидом, защищая священные рубежи своей Родины, — или ему оторвало ноги как неудачливому интервенту. И отец десантника, может быть, не понимает, но уж точно чувствует эту разницу! Для душевного лада ему очень бы хотелось, чтобы все это произошло на границе, при защите Родины от фашистов — тогда огромная, жестокая жертва хотя бы имела бы смысл.

Но паззл не складывается, и он сам знает это.

И это отцовское «скорее всего, на границе» — жалкая уловка сознания, взятого в заложники, крик о ментальной помощи, оправдание «стокгольмского синдрома».

Судя по всему, Вячеслав Козлов не догадывается, что его сына послали на кровавое пожизненное увечье во имя личных комплексов и высокого рейтинга человека, которому он так благодарен за счастливую жизнь на Урале, но главное — даже догадавшись, никогда не признается себе в этом!

И отец чеканит для прессы слова о вечной правоте солдата…

А дядя несчастного десантника, Сергей Козлов, «стокгольмского синдрома» избежавший, свои чувства выразил лаконичнее: «Он теперь безногий инвалид до конца жизни. Крым наш теперь, *ули».

Между двумя этими оценками — вся Россия сегодня.

В тему:

• Десант на тот свет [15]
• Захваченные в плен русские десантники: «Это не наша война» [16]
• Бандитов хоронят лучше, чем Россия — своих солдат [17]
• 2014 год. Конец эпохи «братства» с люмпен-государством Россией [18]
• Россия предавала Украину ВСЕГДА [19]
• Эдип Залесский. Эпилог [20]