Смерть на водопое

1.00

Нет

Недавно многие СМИ распространили сообщение, что, по мнению Ватикана, Третья мировая война может начаться из-за борьбы за пресную воду.

Поводом стало выступление представителя Святого Престола в Совете Безопасности ООН во время открытых дебатов «Вода, мир и безопасность», проведенных 22 ноября по инициативе председательствовавшего на тот момент Сенегала. Вообще говоря, это слишком широкая интерпретация сказанного. Но дебаты подтвердили, что проблема существует и, вероятно, усиливается. Возникшая в ходе изложения позиций дискуссия между представителями России и Украины по вопросу обеспечения водой оккупированных Донбасса и Крыма только усилила это ощущение.

В тему: Святейший Престол: вода может стать причиной третьей мировой войны [2]

Не только чтобы пить

Вопросами доступа к пресной воде как к важнейшему источнику существования человечества уже не одно десятилетие озабочены футурологи, ученые, международные правительственные и неправительственные организации, не говоря уж о различных интерпретаторах библейских пророчеств и опусов провидцев. Многие дискуссии спонсируются бизнесом, рассматривающим пресную воду в качестве перспективного товара. Регулярные отчеты о водных проблемах публикует ЮНЕСКО, мировые «мозговые центры» составляют рейтинги и карты рисков и конфликтов, связанных с водой. Период 2005–2015 гг. был объявлен Генеральной Ассамблеей ООН десятилетием действий «Вода для жизни». В этом ноябре после дебатов в Совете Безопасности состоялся Водный саммит в Будапеште.

Официальные оценки говорят об ограниченности доступных ресурсов пресной воды. Несмотря на то, что 70% земной поверхности покрыто водой, по данным ООН, только около 2,5% ее объема составляет вода пресная. Ее количество распределено следующим образом. Около 70% — снежные покровы и ледники Гренландии [3] и Антарктиды. Южные льды Антарктиды [4] — главный мировой «склад» пресной воды. Он пока ничей. Северные льды, кроме ледников Гренландии, являются, в своей массе, солеными. Еще порядка 30% приходится на грунтовые воды. Реки, озера и болота содержат всего 0,5% пресной воды, причем из этого количества до 20% приходится на одно лишь российское озеро Байкал [5]. В разных исследованиях цифры различаются, но их порядок примерно таков.

Алармизм вокруг дефицита воды сродни тому, который до последнего времени наблюдается вокруг глобального потепления (с приходом в США администрации Д.Трампа он, вероятно, будет оспорен сторонниками теории «заговора экологов») и лет десять назад звучал в отношении скорого исчерпания запасов нефти (пока не началась разработка сланцевой нефти). Впрочем, и «водные алармисты», и их критики признают, что проблема пресной воды существует. Ее запасы распределены неравномерно, увеличение населения Земли, растущее потребление, загрязнение источников воды проблему лишь усугубляют.

По оценкам ООН, в настоящее время пятая часть населения Земли испытывает постоянный или частый дефицит пресной воды [6], к 2050 году, если не будут предприняты дополнительные меры, дефицит будет испытывать четверть населения. Сейчас 75% глобальной рабочей силы умеренно или сильно зависят от доступа к воде и водной инфраструктуре. Доступ к пресной воде — это обязательный фактор мирового устойчивого развития.

С другой стороны, дефицит воды не связан непосредственно с ее природной обеспеченностью. Треть мирового водостока приходится на Латинскую Америку, четверть — на Азию, пятая часть — на страны ОЭСР, по десятой части — на СНГ и страны Африки южнее Сахары, только по одной сотой — на Ближний Восток и Северную Америку. При этом дефицит пресной воды остро стоит в Африке к югу от Сахары и малозаметен в Северной Америке. Конечно, водосток — только малая часть обеспеченности пресной водой, есть еще грунтовые воды. В ЕС домохозяйства на 70% обеспечиваются грунтовыми водами, а в таких странах, как Марокко, Тунис, Саудовская Аравия и Мальта практически вся потребляемая вода берется из подземных источников. Но важен сам факт несоответствия мирового распределения дефицита и природной обеспеченности.

В тему: МВФ: ресурсов планеты хватит всего на 60 лет [7]

Проблема дефицита в значительной степени зависит от структуры экономики, технологического уровня и системы распределения воды. Основным потребителем пресной воды является сельское хозяйство (70%), оно же дает основную часть так называемой «виртуальной воды», потребляемой человеком вместе с продуктами питания. Далее следует промышленность (20%) и только на последнем месте личное потребление в домохозяйствах (10%). Таким образом, глобальная проблема пресной воды состоит не столько в том, что ее может не оказаться «в кранах», сколько в том, что без нее не может развиваться мировая экономика. А вот сколько кубов воды уходит на единицу валового внутреннего продукта и душу населения, зависит от технологий и их доступности разным странам, богатым и бедным.

О чем сказал и не сказал Святой Престол

В ходе упомянутых дебатов в Совете Безопасности выступление представителя Ватикана, возможно, было более острым, чем многих других участников, но оно не было столь алармистским, как это прозвучало в заголовках мировых новостей. Было сказано, что в некоторых местах недостаток воды существовал всегда ввиду географических факторов, но во многих других местах дефицит возник ввиду плохого менеджмента и неправильного распределения водных ресурсов.

Что касается пресной воды как возможной причины мировой войны, фраза звучала следующим образом: «Действительно, водные эксперты и адвокаты зловеще предсказывают, что Третья мировая война может начаться из-за воды». Цитата самого Понтифика из его выступления в 2014 году во время визита в Продовольственную и сельскохозяйственную организацию ООН была далеко не столь пугающей: «Вода не является общедоступной, как многие ошибочно думают.

Это тяжелая проблема, которая может вести к войне». По мнению Ватикана, доступ к пресной воде — ключевой фактор для здоровья и благополучия людей, ее дефицит имеет огромное влияние на вопросы справедливости и равенства. Смысл позиции Ватикана можно представить следующим образом: дефицит воды и связанные с ним угрозы не являются Божьим промыслом, это проблема деяний рук человеческих, причем решаемая.

Возможность войны, которая возникла бы только лишь или преимущественно из-за доступа к водным ресурсам остается умозрительной. Один из мировых мозговых центров, изучающий проблемы воды, — расположенный в Калифорнии Тихоокеанский институт (The Pacific Institute) — в рамках своей деятельности ведет тщательный учет мировых конфликтов, связанных с водой, начиная с библейских времен и до настоящих дней. В большинстве случаев это эпизоды войн и мирного времени, когда фактор воды оказывался важным.

Но эти эпизоды не складываются во что-либо, что можно было бы считать «войной за воду». В 2003 году в рамках масштабного исследования мировых водных ресурсов, проведенного ЮНЕСКО, группа ученых из Орегонского университета провела глубокий анализ всех видов инцидентов, возникавших вокруг водных ресурсов — всего 1831 — за предыдущие 50 лет. Большинство инцидентов вело к кооперативному решению проблем. Ни один из них не был классифицирован как ведение войны за воду. Если заглядывать глубже в историю, ближайший такой случай, согласно исследованию, произошел около 4500 лет назад в Междуречье, между городами Лагаш и Умма.

Упомянутое выше исследование на этапе публикации предварительных результатов растаскивалось на цитаты без углубления в методологические нюансы. Геополитически озабоченные исследователи, в первую очередь, русскоязычные, находили в этих цитатах пару десятков вооруженных конфликтов за воду в последние 50 лет. На самом деле это инциденты с применением оружия ниже уровня вооруженного конфликта, в основном — вокруг совместно используемых рек и озер в Азии и Африке.

Почти водные войны

Помня о гипотетичности войн за воду, все же можно привести два примера незавершенных конфликтных ситуаций, в которых доступ к водным ресурсам играл и играет значительную роль. Первый пример — конфликт вокруг Голанских высот на Ближнем Востоке. После окончания колониального периода они отошли Сирии, но с 1967 года в результате Шестидневной войны оккупированы Израилем. Обе страны считают эту территорию своей. Голанские высоты, по существующим оценкам, дают до трети используемой Израилем пресной воды. Доступ Израиля к воде с Голанских высот и с Западного берега реки Иордан, контроль над которым также был установлен в результате войны 1967 года, является осложняющим фактором хронического арабо-израильского конфликта.

Шестидневная война не была войной за воду. Пять арабских стран, включая Сирию, готовились «сбросить Израиль в море». Хафез Асад (отец нынешнего президента), на тот момент министр обороны Сирии, по его собственному заявлению, «держал палец на спусковом крючке». Израиль нанес упреждающий удар, уничтожил авиацию противника и в результате военного наступления расширил свою территорию. В 1973 году, во время «Войны судного дня», уже Сирия нанесла внезапный удар, но Израиль сумел отстоять Голанские высоты.

Нынешний сирийский конфликт [8] несет потенциальную угрозу дестабилизации вокруг Голанских высот. Стремление исключить такую перспективу, долговременно закрепить контроль над этой спорной территорией и добиться ухода проиранской «Хезболлы» из прилегающих регионов Сирии и Ливана движет Израилем в его поиске компромисса с Турцией и Россией относительно сирийского конфликта.

В тему: Уже семь районов оккупированного Крыма испытывают проблемы с водой [9]

Другой пример — конфликт вокруг доступа к воде рек Сырдарья и Амударья в Центральной Азии. Ограничение их стока в результате забора воды на орошение уже привело к пересыханию Аральского моря. Сырдарья питает Ферганскую долину Узбекистана, Амударья — его западную часть. Фергана, окруженная с трех сторон Кыргызстаном и Таджикистаном, не является предметом территориального спора, за исключением нескольких анклавов и эксклавов, хотя границы все еще не делимитированы.

Но наполнение среднего течения Сырдарьи и Амударьи зависит от планов использования их основных притоков в Кыргызстане и Таджикистане для производства электроэнергии. В случае строительства крупных ГЭС цикличность наполнения и сброса воды с плотин не будет синхронизирована с циклами орошения в Узбекистане.

Этот водно-электрический конфликт был заложен еще в советские времена. Тогда была создана взаимозависимая инфраструктура орошения, электро- и газоснабжения. Из Узбекистана поставлялись электроэнергия и газ в Кыргызстан и Таджикистан, а также вода по каналу в Ошскую область Кыргызстана. В Узбекистан с горных массивов текли реки для орошения.

Все годы после крушения СССР водно-электрический конфликт отравлял отношения между тремя странами — дипломатические демарши, перекрытия газа, электроэнергии и воды, приграничные вооруженные столкновения, блокада прямого транспортного сообщения, введение визового режима между Узбекистаном и Таджикистаном.

И все же водной войны в полном понимании не было. Ни Кыргызстан, ни Таджикистан до последнего времени не могли найти инвесторов для крупных ГЭС. Россия давала обещания Кыргызстану в связи с его вступлением в Евразийский экономический союз, но не смогла их выполнить. В последнее время появились китайские и индийские инвесторы. Но теперь конфликт имеет шанс найти свое разрешение. После смены власти в Узбекистане политическое напряжение стремительно сходит на нет. Началось сближение и взаимный поиск решения многих хронических проблем.

Вода, Донбасс и Крым

На дебатах в Совете Безопасности ООН 22 ноября основное внимание уделялось не зловещим прогнозам, а вполне практическим проблемам. Одна из них — следование нормам международного гуманитарного права, касающегося доступа к воде во время конфликтов. Статья 54 Первого и статья 14 Второго дополнительных протоколов 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года требуют от сторон конфликта избегать атак на инфраструктуру водоснабжения. На это указывали докладчик от Международного Комитета Красного Креста, представители Бангладеш, Бразилии, Германии, Кот-д\’Ивуара, Марокко, Нигерии, Румынии, Японии. Много говорилось о Сирии.

Недавно мир наблюдал и намеренное, и случайное уничтожение водной инфраструктуры в этой стране, особенно в результате бомбардировок российской авиацией. Впрочем, указания виновных в этом конфликте дипломатично избегали.

В свою очередь, изложенная позиция украинской стороны указывала на проблему разрушения водной инфраструктуры Донбасса в результате внешней агрессии, без упоминания самого агрессора.

Российский представитель заявил, что в разрушении виновны обе стороны и дополнительно обвинил Украину в лишении воды «российского Крыма». Крым и Донбасс до оккупации в значительной степени обеспечивались водой через искусственные каналы, идущие от Днепра. Канал в Крым [10] теперь перекрыт, водоснабжение Донбасса испытывает проблемы ввиду разрушений инфраструктуры и отсутствия оплаты со стороны оккупированных территорий работы водоснабжающих предприятий Украины.

В тему: Где жить нельзя. Путеводитель украинского сталкера [11]

Россия пытается поставить вопрос о нарушении Украиной международного гуманитарного права в проблеме поставок воды в Крым. Юридически это сделать трудно. Положения дополнительных протоколов к Женевским конвенциям запрещают намеренное разрушение водной инфраструктуры в вооруженных конфликтах, но ничего не говорят о политической и экономической мотивации решений, принимаемых в отношении оккупированных территорий.

Более того, Украина опирается в своих решениях на положения четвертой Женевской конвенции 1949 года, согласно которой полную ответственность за удовлетворение нужд невоюющего населения несет оккупирующая сторона, осуществляющая военный контроль территории. Другими словами, если не можешь удовлетворить потребности населения в пресной воде, нечего заезжать танками на сопредельную территорию.

Более того, в случае Крыма значительную дополнительную нагрузку на водные ресурсы оказывает его стремительная милитаризация. Если сельское хозяйство Крыма, потреблявшее львиную долю поступавшей с континента воды, действительно не имеет шансов вне украинского правового и экономического пространства, население вполне может быть удовлетворено в его базовых нуждах в пресной воде в случае вывода российских войск даже без возобновления поставок днепровской воды и без экологически опасных проектов, вроде опреснения морской воды и изменения русел рек.

В тему: Крым не может обойтись без воды с материковой Украины, — оккупационная власть [12]

Возможно, мы наблюдаем начало более интенсивного международного обсуждения проблем Донбасса и Крыма не только в контексте агрессии России, но и в гуманитарном ключе доступа к пресной воде. Проблемы легко решаются через восстановление суверенитета Украины. Но, не исключено, придется прилагать усилия, чтобы эта простая мысль стала международной аксиомой.

—

Алексей Ижак, опубликовано в издании ZN.ua [13]

В тему: