Свинья или Тигр: будущее Украины

1.00

Нет

История успеха различных стран, опыт которых стоило бы учесть Украине.

От сегуната к национальному государству

Когда-то это было чрезвычайно милитаризированное феодальное общество, которое после неудачного вторжения в Корею при Тойетоми Хидэёси (конец ХVI века) и с возникновением сёгуната Токугава закрылось от внешнего мира - и то до такой степени, что в угоду идеологическим принципам добровольно отказалось от новых технологий (в частности, огнестрельного оружия).

Только через два с лишним века сладкой феодальной дремоты пушки коммодора Перри разбудили Японию (1853). И стало понятно: или «гейдзины» (неважно, американцы или англичане) приведут «Страну Восходящего Солнца» к стойлу, или японцы ее модернизируют. В 1868 году сёгунат был отменен, а правление императора Муцухито стало известным как «просвещенное». Вестернизация страны («революция Мэйдзи») проходила в соответствии с пятью основными принципами : 1) введение совещательных общественных советов; 2) привлечение всех слоев населения к решению общегосударственных вопросов; 3) отмена всех устаревших законов и сословных ограничений в предпринимательской и финансовой деятельности; 4) отмена «диких нравов» и замена их «простыми законами природы»; 5) проведение общенационального «похода за знаниями» для улучшения императорского правления.

Фактически это были те же принципы, которые в свое время исповедовала и Англия: сильная власть патриотического монарха, поддержанная наиболее активным классом (буржуазией), расширение рамок «политической нации», отмена старых сословных ограничений, отживших догм и предрассудков, а также целенаправленное стремление к современным знаниям и навыкам.

В тему: «Жити по новому»: Украина опустилась на 135 место в рейтинге экономической свободы [2]

Япония развивалась быстро. В 1867 году были отменены цехи, гильдии и внутренние таможенные барьеры. В 1871-м - ликвидирована феодальная сословная система, все подданные императора получили равенство перед законом и свободу в выборе места жительства и профессии. Через год - построена первая железная дорога и введена всеобщая воинская повинность. В 1873 году проведена аграрная реформа, отменено феодальное землевладение и начал действовать рынок земли. Было основано общее школьное образование, проведена реформа территориального самоуправления; более того: народу Японии была дарована Конституция.

Японцы охотно использовали опыт и знания самых передовых на то время государств. Их Конституция и кодекс гражданских законов были созданы по прусскому образцу, а парламент - по английскому. Одной из главных целей новой законодательно-юридической системы стало обеспечение режима наибольшего благоприятствования для свободного капиталистического предпринимательства.

Привлечение зарубежных инвестиций и специалистов дало впечатляющий рост японской национальной промышленности. Прибегая к протекционизму, Япония эффективно защищала свою молодую индустрию от конкуренции со стороны иностранных производителей. Первой областью, в которой произошли изменения, стало производство шелка, за ней появилась текстильная промышленность, а через три десятилетия после революции Мэйдзи уже бурно развивалась тяжелая индустрия. Ориентация на внутренний рынок позволила избежать зависимости от иностранного капитала. Всего лишь через четыре десятка лет (почти по Моисею) Япония приостановила действие неравноправных договоров с западными странами.

Националистический экономический курс японского правительства дал быстрые результаты. Страна, которая в 1868 году была отсталым и закрытым феодальным реликтом, через сорок лет стала первоклассной современным государством с развитой промышленностью, эффективной системой управления и действенными механизмами гражданского общества. Хорошо обученная, вооруженная и оснащенная армия (сухопутные войска - по немецкому образцу, военно-морские - по английскому) оказалась настолько сильной, что уже в 1894-1895 годах нанесла поражение Китаю и отобрала у него Тайвань и Ляодунский полуостров, а еще через десять лет разгромила Россию, отобрав у нее Порт-Артур, Южный Сахалин и спровоцировав революцию 1905 года.

И здесь нельзя забыть важный момент: развив свою промышленность до конкурентоспособного уровня, Япония также начала исповедовать принципы свободной торговли.

Территориальные и экономические потери после Второй мировой войны не разрушили промышленный потенциал страны, а заставили его работать еще эффективнее. Страна должна была восстановить свою экономику и преодолеть технологическое отставание от победителей. Японцы воспользовались своим же опытом эпохи Мэйдзи: купили огромное количество патентов на изобретения и технологии (34 000 за 30 лет после войны). Приобретенные технологии были эффективно доработаны японскими специалистами и успешно внедрены в производство. Эффективность такой стратегии оценивается по меньшей мере в 400% (в отдельных отраслях - до 1800%). Технологические сокровища упали на благодатную почву: произошло «японское экономическое чудо», в результате которого Япония стала второй экономикой мира (после США), которой и оставалась четыре десятилетия, пока в 2010 году не уступила Китаю.

Восстанавливая свою страну, японцы сами определяли приоритеты развития своей экономики. Сначала развивали металлургию, судостроение, нефтехимию. Добились лидирующих позиций в этих сферах: стали выплавлять 100 млн тонн стали в год, начали строить танкеры водоизмещением до 300 тыс. тонн. Затем перешли к более «тонким материям»: взялись за электротехнику, автомобилестроение. После этого - высокие технологии. Напомним, что Япония - крайне перенаселенная страна с острой нехваткой природных ресурсов и нестабильными климатическими и сейсмологическими условиями. На территории, почти вдвое меньшей украинской, проживает население, которое лишь немного уступает по численности населению России.

Анализируя японский опыт, важно понимать, что одной из составляющих успеха стало тесное сотрудничество бизнеса с руководством страны. Фактически императорское правительство и капитаны бизнеса вместе производили и вырабатывают оптимальную экономическую стратегию государства (как это было и в Венеции XIII в. или в Англии XVI в.). Власть и бизнес работают вместе для блага государства - это эффективная комбинация для победы в конкурентной борьбе стран и цивилизаций.

А необходимым залогом успеха является эффективное национальное государство - то есть способность правительства определить наиболее перспективные для страны направления развития и консолидировано направить туда политические и экономические усилия общества.

Ставка на национальный бизнес

Если мы уже рассмотрели Японию как образец успешного реформирования страны и перехода на новый уровень развития, то обойти Южную Корею никак нельзя.

Исторически Корея долгое время была разменной монетой в противостоянии могущественных соседей - китайцев и японцев, а потом ее разделили по 38-й параллели на две страны - Северную и Южную. После разделения экономическая ситуация на юге оказалась критической: вся промышленность осталась на коммунистическом севере, не было больших залежей природных ископаемых, а несколько десятков миллионов преимущественно сельского и неграмотного населения жило без электричества и канализации и не могло даже обеспечить себя рисом. Тогда ВНП Южной Кореи отставал даже от Папуа-Новой Гвинеи, а ВВП на душу населения составлял всего 67 долларов. Те немалые деньги, которые США выделяли «своей» Корее как помощь, разворовывались коррумпированными чиновниками.

Первые восемь лет независимости, демократии и надежд закончились ничем. Разве что ВВП на душу населения вырос на 15 долларов. Убедившись в непригодности для этой восточной страны «западного» капиталистического инструментария реформирования, американцы дали согласие на военный переворот. 16 мая 1961 года в Южной Корее к власти пришел генерал Пак Чжон Хи. Именно он заложил основы будущего экономического процветания страны.

В общем ничего нового: диктатор выступил своеобразной личной гарантией неприкосновенности бизнеса и снизил налоги до 10%. Это стимулировало местных предпринимателей и иностранных инвесторов. Кроме того, он максимально урезал социальные расходы, что побудило корейцев стать активными и рассчитывать только на свои силы. Однако главным было другое: исходя из принципа «Государство помогает тем, кто работает», Пак Чжон Хи проводил протекционистскую политику, поддерживал конкурентоспособность корейской продукции сначала внутри страны, а затем и за ее пределами.

Как и в Англии, и в Японии, капитаны национального бизнеса объединились вокруг сильной власти, стали ее опорой: вместе разрабатывали перспективные экономические шаги и захватывали новые рынки - как колоссальная корпорация, сплоченная чувством долга перед страной и общими интересами. Сегодня чем большую активность в экспансии наружу проявляет та или иная национальная компания, тем большую поддержку корейского правительства имеет она. Именно на такой поддержке и выросли известные мировые промышленные гиганты Hyundai, Samsung, LG и Daewoo.

Очень важным «тигриным» пунктом в Южной Корее (как, впрочем, и для всех стран «тигров») стала борьба с коррупцией. И велась она отнюдь не по европейским традициям. Любой кореец, который разоблачил факт коррупции государственных чиновников, гарантированно получает от 2 до 10% суммы, возвращенной в казну государства. В Корее спокойно отправляют за решетку даже президентов и их ближайшее окружение.

Корейцы (как и японцы) исповедуют культ труда. Только каждый пятый из них имеет 8-часовой рабочий день, большинство трудится 9-10 и даже 12 часов в день, а до 2003 года у них было всего полтора выходных в неделю. Корейские предприятия прошли непростой путь от «отверточной сборки» до собственного производства, от закупок технологий и обучения студентов за рубежом - до серьезных научных и технологических исследований и разработок. И все это и условиях перманентной военной напряженности на границе с Северной Кореей, которая длится уже семь десятилетий.

Южной Кореей руководили в основном «образованные диктаторы». Каждая попытка очередной итерации демократической республики была настолько неудачной, что для дальнейшего успешного развития приходилось возвращаться к авторитарному управлению. Сейчас в Южной Корее - Шестая Республика, пока она вполне демократична, но кто знает, на сколько ее хватит.

Прыжок льва

Ситуация в Сингапуре в начале 1960-х не была уникальной. Колония, которую только что покинули колонизаторы. Три народа (китайцы, малайцы и индусы), которые конкурируют за ограниченные блага. Два мощных соседа, Малайзия и Индонезия, которые имеют претензии (причем Малайзия опирается на многочисленных сингапурских малайцев). Сильное влияние коммунистов, которые пытаются при содействии маоистского Китая захватить власть. И никаких полезных ископаемых - даже питьевую воду везли (и везут) с материка. Трудовые ресурсы начала 1960-х - преимущественно нищие и неграмотные китайские и индийские поденщики, которые живут в лачугах без водопровода и электричества, разводят свиней и кур так же, как и их предки 200 или 500 лет назад. А хуже всего - неопределенность перспектив.

Шанс давало то, что Сингапур, или в переводе Город Льва - компактный город-государство с 2 млн населения (на начало 1960-х). Бывшая метрополия Великобритания политически поддерживала его, в городе было определенное количество людей с британскими образованием и опытом.

Эксперты предсказывали Сингапуру коллапс в течение года-двух после ухода британцев. И имели для этого все основания. Однако спустя всего лишь три десятилетия он стал одним из самых развитых и процветающих городов Земли.

В 1959 году победу на выборах одержала Партия народного действия, ее лидер - Ли Куан Ю [3] - стал первым премьер-министром молодой республики.

В тему: Почему Польше удалось? Старые ошибки, новые идеи и бунт поколений. Часть 1 [4]

Независимости маленького Сингапура угрожали двадцатимиллионная Малайзия (в составе которой город находился с 1963 по 1965 год) и стомиллионная Индонезия, которые были совсем рядом - за проливами на севере и юге. Еще одну угрозу составил почти миллиардный маоистский Китай, поддерживавший в Сингапуре деятельность полу-террористической коммунистической партии (чуть ли не треть сингапурцев были ее сторонниками).

Поэтому первые шаги первого сингапурского правительства были очевидны: Ли Куан Ю и его коллеги не жалели скромных государственных средств на создание армии. Кроме того, они переняли израильскую военную доктрину: небольшая, хорошо подготовленная и оснащенная армия плюс эффективная милицейская система, которая позволяет максимально быстро вооружить население. Мобилизационная система Сингапура уже через пять лет после введения предусматривала быстрый призыв в армию 150 тыс. резервистов в случае военной угрозы.

Местные коммунисты объявили о фиктивной независимости Сингапура (ничего не напоминает?) и устроили серьезные уличные беспорядки. Правительство не церемонилось и, быстро покончив с компартией, дало понять, что настроено крайне серьезно и безжалостно бороться против любого врага.

Однако наибольшей была угроза внутренняя: экономическая и социальная ситуация в Сингапуре требовали быстрых решительных реформ. Люди не будут вестись на призывы сепаратистов и коммунистов, если станут жить хорошо. Армия эффективно будет защищать страну, если хорошо оснащена. Мировое сообщество быстрее поддержит Сингапур, если увидит в нем современное цивилизованное государство, а не условное «Сомали [5]». При этом следовало учитывать три важных фактора: 1) Сингапур не мог жить за счет продажи природных ископаемых, которых у него просто не было; 2) образовательный уровень сингапурцев был чрезвычайно низким; 3) в стране процветала привычная для третьего мира тотальная коррупция [6]. Повлиять можно было только на второй и третий фактор, поэтому правительство Ли Куан Ю приняло стратегический курс на превращение Сингапура в международный финансовый и промышленный центр.

Несмотря на советы ориентироваться на помощь Великобритании и других западных стран, Ли Куан Ю понимал, что это приведет к зависимости. Свою позицию премьер-министр выразил в выступлении по радио перед нацией: «Если бы мы были слабыми людьми, то уже погибли. Слабые люди голосуют за тех, кто обещает вести по легкому пути, хотя на самом деле таких путей нет. Нет ничего такого, что Сингапур получал бы бесплатно, даже за воду нам приходится платить. Но город будет оставаться живым индустриальным, коммерческим и транспортным центром и после ухода англичан».

Однако Ли Куан Ю совсем не отказывался, даже больше: активно выступал за привлечение западных (в основном, американских) компаний в экономику Сингапура. Эти корпорации были огромными, богатыми и технологически передовыми, они несли с собой наиболее современные и эффективные методы работы и культуру предпринимательства, а их бизнес (а значит, и страна, где он процветал бы) защищался бы мощью Соединенных Штатов Америки. Другое дело - условия деятельности этого бизнеса: он должен работать на благо Сингапура.

Вторым пунктом стратегии Ли Куан Ю было превращение Сингапура в некий «оазис первого мира» в регионе «третьего мира». Достижение высоких стандартов в уровне жизни населения, личной безопасности, образования, здравоохранения, услуг и коммуникаций превратило бы город в опорный пункт для предпринимателей и специалистов мирового класса в этом регионе. А это заставило бы и местное население перенимать западные стандарты.

Иными словами, по стратегии Ли Куан Ю, Сингапур должен был стать более развитым, более организованным, более эффективным государством, чем любое иное в регионе. Если бы «Город льва» не имел этих преимуществ, то какой был бы смысл для мозгов и денег приходить туда?

В августе 1961 года было создано Управление экономического развития (УЭС), которое брало на себя все заботы инвесторов в Сингапуре. Главные усилия были направлены на привлечение средств в четыре ведущие отрасли, определенные экспертами как «локомотивы» нового промышленного Сингапура: ремонт и обслуживание морских судов, машиностроение, химическая промышленность, производство электрооборудования и приборов. Ли Куан Ю: «Ключевую роль в привлечении инвестиций играло правительство. Мы создавали инфраструктуру и хорошо спланированные промзоны, предоставляли финансы для развития промышленности, налоговые и экспортные льготы. Наиболее важным было проведение разумной макроэкономической политики и установление хороших отношений в трудовой сфере - то есть создание тех основ, которые позволяют работать частному предприятию. (...) Крупнейшим проектом по созданию инфраструктуры было строительство промышленной зоны Джуронг, которая, в конечном итоге, заняла площадь в 9000 акров (3645 га), на которой были проложены дороги, канализация, дренаж, линии электро-, газо- и водоснабжения».

Первым крупным игроком, который пришел в Сингапур, был Texas instruments (октябрь 1968). За ним - National semiconductor. А когда в Джуронге окопались Hewlett Packard и General Electric, стало понятно: Сингапур на пороге высшей лиги. В 1970-х годах General Electric стал крупнейшим работодателем, открыв в Сингапуре сразу шесть предприятий. Именно таким образом Сингапур получал актуальные знания и навыки в области управления, а также иностранный капитал для внедрения инновационных технологий. На 1997 год в Сингапуре работало более 200 американских компаний (с общей суммой инвестиций 19 млрд сингапурских долларов), а кроме них - европейские, британские, японские.

Однако не стоит думать, что сингапурская стратегия экономического прорыва базировалась на иностранных инвестициях. Несмотря на поощрение иностранного капитала и политику открытых дверей, правительство Ли Куан Ю прежде всего заботилось об интересах сингапурцев и не боялось прибегать к протекционизму. И только достигнув серьезного уровня конкурентоспособности и получив опыт, отменило протекционистские меры. Те местные компании, которые не смогли ответить на вызовы времени, закрылись, остальные - вынуждены были работать на высоком уровне и производить продукцию международного класса.

Чтобы привлечь мировые финансовые средства, Сингапур рискнул выйти из «стерлинговой зоны» и работать с корзиной иностранных валют. Кроме того, отменить налог на вывоз доходов, полученных вкладчиками-нерезидентами, и в конце концов доказать миру, что Сингапур - эффективно управляемое государство со стабильной политической системой, «спокойная гавань» для денег. Сегодня «Город Льва» - четвертый финансовый центр мира после Лондона, Нью-Йорка и Токио.

Однако все эти успехи стали возможными только потому, что удалось преодолеть коррупцию. Построенная на принципе «кормления» традиционная система управления восточных деспотий (включая Россию) была наиболее естественной средой для тотальной коррупции в ее самых отвратительных проявлениях. Ли Куан Ю: «Коррупция является одной из черт азиатского образа жизни. Люди открыто принимали вознаграждение, это являлось частью их жизни».

Однако в правительстве Ли Куан Ю прекрасно понимали, что «европейскую кашу» из «восточных ингредиентов» не сваришь. Поэтому известный рецепт сингапурского премьера звучал так: «Посадите трех своих лучших друзей. Вы знаете за что и они знают за что».

Инструмент, который был в распоряжении сингапурского правительства, - это Бюро по расследованию коррупции (Corrupt Practices Investigation Bureau), основанное еще британцами в 1952 году для борьбы с коррупцией в нижних и средних эшелонах полиции, среди инспекторов, которые контролировали лоточную торговлю, землеустройство и подобные сферы. Ли Куан Ю решил направить БРК на крупных взяточников в высших эшелонах власти: «С мелкой сошкой мы намеревались бороться путем упрощения процедур принятия решений и удаления всякой двусмысленности в законах путем издания ясных и простых правил, вплоть до отмены разрешений и лицензирования в менее важных сферах общественной жизни. Поскольку мы столкнулись с проблемой осуждения коррупционеров в судах, мы стали постепенно ужесточать законы».

Правительство боролось с коррупцией в Сингапуре, начиная с огромного нелегального «синдиката полицейских патрулей», который незаконно собирал деньги с водителей грузовиков, таможенных чиновников, перевозивших и «крышевавших» контрабанду, и заканчивая министрами, которые лоббировали решения, выгодные крупным компаниям.

Отдельным аспектом этой борьбы стало очищение судебной системы (на места судей привлекали лучших частных адвокатов), а госчиновникам подняли зарплаты до уровня, соответствующего тому, что был в частных компаниях.

Система была достаточно строга к преступникам, независимо от их социального статуса. Ряд министров и высших чиновников, уличенных в коррупции, или попали в тюрьму, или покончили с собой, либо бежали из страны. Более того, было инициировано расследование против жены и сына самого Ли Куан Ю - с допросами и всеми необходимыми по закону процедурами.

Сегодня Сингапур занимает в рейтинге Transparency International (2009 год) четвёртое место по чистоте от коррупции в мире и первое - в Азии.

Еще одним важным пунктом стала «корпоративизация» Сингапура. Богатые и бедные, владельцы и наемные работники должны были почувствовать, что они - одна команда, сотрудники одной «корпорации», которая конкурирует с другими странами-«корпорациями». Ли Куан Ю: «Если бы мы не перераспределяли те блага, которые наши люди создавали в условиях рыночной конкуренции, мы ослабили бы чувство солидарности между жителями Сингапура, ослабили бы чувство того, что все они - люди одной судьбы».

В 1959 году, когда Ли Куан Ю впервые стал премьер-министром, ВВП на душу населения в стране составлял всего 400 долл. США. В 1985 году - уже 6500 долл. США. В 1995-м Сингапур с 26 000 долл. США на душу населения обошел Великобританию (19 700). Сегодня Сингапур, при пятимиллионном населении, остром дефиците свободных площадей и отсутствии ресурсов (даже пресной воды), имеет ВВП в 162 млрд долл. (2008) и положительный торговый баланс (экспорт - 236 млрд, импорт - 220 млрд).

Неудивительно, что ПНД - партия Ли Куан Ю - продолжает доминировать в политике Сингапура, а после его смерти у власти оставались люди из его ближайшего окружения (в том числе его старший сын Ли Сянь Лун).

В тему: Почему Польше удалось? Люстрация и общая декоммунизация как экономические факторы. Часть 2 [7]

И, обратите внимание, никакой «западной» демократии! Премьер-министр руководит Сингапуром железной рукой, его партия еще имеет 83 из 89 мест в парламенте. Это демократия или диктатура? На самом деле, этому государству гораздо больше подходит определение «полицейское», а не демократическое. Например, здесь можно следить за перемещением каждой машины, а охранники в домах фиксируют фамилии посетителей. Мужчины должны всегда носить брюки, а женщины - чулки. И, если вы уже имеете двух детей, но не имеете хорошего образования, вам могут вечером позвонить из полиции и напомнить о необходимости пользоваться противозачаточными средствами. В сингапурской прессе запрещено писать о сексе и политике. Как отмечает Б. Вербер: «Сингапур - государство демократическое, но для того, чтобы граждане не голосовали как попало, на избирательном бюллетене пишется номер карточки избирателя».

Никакой демократии!

В 1949 году, потерпев поражение от коммунистических вооруженных формирований Мао Цзэдуна, поддерживаемых СССР, [8] на остров Тайвань с материка сбежал глава Гоминьдана генералиссимус Чан Кайши [9]. Вместе с ним эмигрировали его партия, администрация и Национальное собрание, а также множество напуганного коммунистическим режимом народа (всего не менее 2 млн). Среди них было немало богатых предпринимателей, технических и финансовых специалистов, простых тружеников, чьим главным преступлением было умение и желание хорошо работать и зарабатывать. Поскольку Чан Кайши сумел прихватить с собой и государственную казну, сокровища китайских императорских династий, ценное оборудование и другие движимые активы, то новое начало не было катастрофическим, как это могло произойти, учитывая, что на тот момент Тайвань представлял собой лишенный природных ресурсов остров, переполненный бедным, голодным, малограмотным населением. ВВП на душу населения Тайваня ($145) тогда мало отличалось от Эфиопии или Сомали. Ни развитой промышленности, ни хорошего образования на острове не было. А за узким Тайваньским проливом лежал огромный маоистский Китай - многолюдный, агрессивный и неумолимый.

В последующие четыре десятилетия Чан Кайши и его сыну Цзян Цзинго пришлось решать тот же набор задач, что и ранее английским королям, японским императорам и корейским президентам: как в условиях военной угрозы максимально эффективно превратить нищую страну третьего мира в первоклассное современное государство.

Первым принципом стал «Никакой демократии!». Военное положение как ввели в 1949 году, так оно и продолжалось до 1987 - почти сорок лет (опять привет Моисею!). Однопартийная система, «белый террор» против сторонников КПК и оппозиционеров, запрет на забастовки и ограничения гражданских свобод - все это дополнялось преобразованием Тайваня в мощную островную крепость и милитаризацией жизни.

Но экономика стремительно развивалась. Единственным богатством Тайваня (как и Кореи, и Японии) было наличие трудолюбивой и недорогой рабочей силы. Начали с реформирования сельского хозяйства и текстильной промышленности. Только в 1980-х перешли к «японской триаде» - металлургии, судостроению, нефтехимии. Ли Куан Ю так вспоминал об опыте соседей: «Сначала на Тайване занимались пиратским переизданием дорогих учебников по медицине, юриспруденции и другим дисциплинам, которые затем продавали по смешным низким ценам. В 80-х годах эти учебники уже издавались по лицензии, на качественной бумаге и в твердых переплетах. В 90-х годах Тайвань производил микросхемы, компьютерные платы, персональные компьютеры, ноутбуки и другие высокотехнологичные продукты. Подобный прогресс я наблюдал и в Гонконге - и в экономике, и в повышении благосостояния».

Импортируемое сырье перерабатывалась, а готовые продукты продавались на экспорт (почти как в Англии XV века или Японии середины ХХ). С подорожанием рабочей силы Тайвань (как и Корея) переключился на развитие наукоемких отраслей. Правительство выделило под развитие IT сферы $20 млрд (!) дешевых кредитов. Вся страна работала, объединенная корпоративным духом, волей "просвещенного диктатора» и конфуцианством. Тайвань одним из первых в мире среагировал на наступление «информационного века» и начал создавать специальные экономические зоны и технопарки по образцу Кремниевой долины; только в самом большом из них - Синьчжу - задействовано около 130 тыс. работников!

Сегодня Тайвань является одним из мировых лидеров по выпуску компьютеров, смартфонов и их комплектующих (вспомним только бренды Acer, Asus и HTC). Эта отрасль дает острову не менее половины его ВВП. А вообще наиболее приоритетными сферами для Тайваня сегодня служат микроэлектроника, биотехнология и волоконная оптика.

В отличие от Японии и Кореи Тайвань сделал главный акцент на среднем и мелком бизнесе, который обеспечивает стране две трети экспорта и четыре пятых занятости. Предприниматели имеют поддержку правительства: льготы, никакой бюрократии и бумажной волокиты, огромное количество разнообразных учебных программ, подготовительных курсов, пособий, информационных источников и тому подобное. Важные льготы для компаний IT-сферы: освобождение от налогов на 5 лет, банковские займы под низкий процент, правительственные гранты на исследования и разработки. Благодаря своей чувствительности к изменениям и гибкости в ежедневной тактике малый и средний бизнес легко приспосабливается к неожиданностям в экономической жизни, что обеспечивает острову способность выживать в моменты экономических кризисов.

Образование на Тайване, как и в других «тиграх», ценится высоко: страна планирует перейти на всеобщее высшее образование, государство оплачивает обучение лучших студентов в наиболее престижных иностранных вузах, существуют программы, нацеленные на возвращение в страну специалистов, получивших диплом в США.

Иностранные деньги также охотно приходят на Тайвань: здесь низкие налоги и чрезвычайно низкий уровень инвестиционных рисков. Стратегию развития страны здесь определяет государство вместе с верхушкой бизнеса. Экономическая и интеллектуальная эффективность ценится гораздо выше, чем демократия - первые демократические выборы президента состоялись только в 2000 году.

Страна, в 20 раз меньше Украины и признанная сегодня лишь 22 странами, имеет 18-й ВВП в мире и обеспечивает своим гражданам доход на душу населения в шесть раз выше, чем в соседнем Китае.

Кстати, очень важно, что Тайвань (впрочем, как и другие «тигры») одновременно является «непотопляемым американским авианосцем”. Это позволяет тратить ресурсы не на содержание армии, а на экономическое и научно-техническое развитие и пользоваться режимом наибольшего благоприятствования в мировой торговле и других финансово значимых вопросах.

В тему: Почему Польше удалось? Философы во власти и инвестиции в доверие. Часть 3 [10]

«Экономические тигры» - кто они?

На самом деле, «тигров» (в большей или меньшей степени) в мире гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. И Мексика с Чили - в Латинской Америке, и Ирландия, Швейцария, Скандинавские страны, страны Балтии - в Европе, и ЮАР - в Африке, и Турция Мустафы Кемаля Ататюрка, и Китай Дэна Сяопина проходили через «тигриный» этап.

Классическим «тигром» в свое время были Соединенные Штаты Америки. «Тигром» была Германия - и во время правления кайзера Вильгельма, и Гитлера, и при Аденауэре.

Как только жизнь становится легче (например, исчезает внешняя угроза), «тигр» расслабляется, отказывается от строгого рационализма в пользу идеологических «свистков» и теряет темп, собственными руками закладывая бомбу замедленного действия под свое будущее. Часто случается, что претендент на звание «тигра» выполняет не все необходимые условия. Например, делает ударение на производстве высокотехнологичных продуктов (как страны Латинской Америки). Или имеет недостаточно жесткую верховную власть (как европейские страны). Или не в силах победить коррупцию (как Китай, Турция или Латинская Америка). Тогда «тигриность» остается для соискателя недостижимой - несмотря на временные высокие темпы развития. Ибо «тигриность» - это не только комплекс «тигриных» мер и принципов, не только способность быстро и стало развиваться, но и умение сохранить раз завоеванное преимущество надолго.

«Тигриный формат» не терпит компромиссов. Я позволил себе составить список из пятнадцати пунктов, которые его формируют:

1) «Просвещенный диктатор»

2) Поддержка правительства наиболее экономически активным классом общества

3) Рационалистическая идеология

4) «Корпоративное» мышление

5) Экономический патриотизм населения

6) Жесткие меры против коррупции

7) Государственная поддержка свободного предпринимательства (особенно в сфере высоких технологий)

8) Эффективные социальные лифты

9) Культ образования

10) Стремление к производству продуктов высокого «передела»

11) Привлечение передовых международных инвесторов

12) Режим наибольшего содействия финансовой деятельности

13) Пребывание в «пограничные», на «рубеже цивилизации»

14) Ощущение перманентной военной и/или политической угрозы

15) Прямое союзничество с США.

Как видите, в этом списке нет ни демократии, ни идеологических тонкостей, ни богатых природных ресурсов, ни безграничной политической свободы - словом, всего того, о чем так любят разглагольствовать некоторые украинские политики, расписывая перспективы Украины в европейском «завтра». При этом, демократия, скорее, является негативным фактором для нашего развития, чем положительным.

Является ли демократия залогом процветания? Нет. Есть достаточно много богатых стран без демократии. Так же, как есть еще больше государств, которые променяли «последние штаны» на демократию и в результате остались и без того, и без другого.

Способствует ли демократия разумному управлению? Нет. Потому что в общий курс в демократическом государстве влияют голоса плохо образованных людей, которые не способны мыслить стратегически и преимущественно думают только о насущном, о наполнении своего желудка.

Является ли честной демократия? Нет. Потому что хитрые политиканы, играя на низменных страстях и жадности избирателей (в значительной степени плохо образованных людей), протаскивают те решения, которые выгодны лично им.

В своей речи на 18-й Филиппинской бизнес-конференции (ноябрь 1992 года) Ли Куан Ю сказал: «Я не верю, что демократия обязательно способствует развитию. Я считаю, что для успешного развития государства больше нуждаются в дисциплине, чем демократии».

Мы находимся в ужасном положении, потому что из 15 «тигриных» пунктов сегодня имеем только два: № 13 (««Пограничное» положение на «рубеже цивилизации»») и № 14 («Ощущение перманентной военной и/или политической угрозы»).

И знаете, кто в этом виноват? Ну, мы сами - понятно. Однако если народ не может быть поголовно сонмом патриотических интеллектуалов, которые выбирают для страны оптимальный вектор развития, то элита - и может, и должна. Именно элита дает своему народу ответ на главный вопрос «КАК ЖИТЬ»? В этом, собственно, ее - элиты - историческая роль.

Практически все украинские президенты и правительства - с первого до текущего - проводили преступную политику, направленную на закрепление Украины в состоянии развивающейся.

Что делать будущий верховной власти, чтобы попытаться решить эту проблему и спасти нашу страну - понятно. Какой должна быть эта будущая власть, чтобы у нее получилось - тоже понятно. Все на самом деле прекрасно знают, что надо делать. А каждый потерянный нами год - это миллионы наших сограждан, которые продолжают жить в прошлом веке - в бедности, невежестве и безнадеге.

Пора, наконец, определиться раз и навсегда, что такое Украина: наша национальная Свинья, которая лениво лежит в родном черноземе и горда тем, что сыта до отвала, или стремительный и опасный Тигр, который придет однажды мягкой кошачьей походкой и разорвет эту ленивую свинью.

—

Валерий Примост, опубликовано в издании Тиждень.UA [11]

Перевод: Аргумент [12]

В тему: