«Точка невозврата» или Повторится ли 1918-й в 2015-м?

2.00

Нет

В истории Украины гетмана Скоропадского хватает «схожестей» с нашими временами, вспоминать которые полезно. Но, слава Богу, не те уж времена ...

У нас появилась новая мода: проводить исторические параллели между Петром Порошенко и Павлом Скоропадским. В этой дискуссии слышны голоса тех, кто прославляет гетмана Украинского государства за его мудрую позицию в ноябре 1918 года в отношении «федеративной грамоты», в которой говорилось о вхождении Украины в Росийское государство.

Мол, это была формальность, которую требовали западные государства, прежде всего Франция, потому что так же можно было заявить о «федерации с марсианами»; ничего реального за той грамотой не стояло, потому что «белая» Россия не имела центральной власти.

Зато проклятые крикуны-демагоги-популисты организовали восстание против гетмана, сбросили его и этим погубили независимую Украину. А сейчас, мол, происходит то же самое: есть пуста бумага в виде Минских договоренностей, есть требование Запада об их полном выполнении, естья президент Порошенко, который идет на это, а новейшие демагоги взывают: разорвать соглашение, сбросить предательскую власть! А это, на самом деле, влечет такую же катастрофу, как в 1918 году.

В тему: Ничтожный президент или «Пакт Путина — Порошенко» [2]

Что ж, в самом деле: определенные параллели между 1918-м и 2015-м годами существуют. Но все гораздо сложнее, чем представляется апологетам новой моды.

Не буду пересказывать короткую, но чрезвычайно интересную историю Украинского государства гетмана Павла Скоропадского (30.04.1918 — 14.12.1918гг.) — желающие легко найдут тексты о ней в Википедии и других Интернет-ресурсах. Отмечу главное.

Какой тогда была Украина: достижения

Во многих сферах правлениея Скоропадского было значительно успешнее, чем (конечно, с учетом дистанции в 100 лет!), правление (пока) Порошенко. В кратчайший срок был преодолен хаос, вызванный коротким большевистским господством и вялой политикой Центральной Рады, было налажено денежное обращение, сформирован государственный бюджет (который успешно выполнялся), обеспечен масштабный экспорт украинских товаров в Центральную Европу.

Новообразованное Украинское государство было признано более 30 странами (в Киеве были постоянные представительства 10 государств, сама Украина имела дипломатические миссии в 23 странах). Правительство Крыма, возглавляемый генералом Сулькевичем, в результате умело организованного экономического и дипломатического давления, согласилось включить полуостров в состав Украины на правах автономии.

На почве экономической стабильности развивалась культурно-образовательная сфера; в частности, вышло несколько миллионов экземпляров только что написанных украинских учебников для школ и вузов, открылись новые университеты, театры и музеи.

В тему: Операция «Федерация с Россией» гетмана Скоропадского [3]

Какой тогда была Украина: ошибки

Помещичьи латифундии оставались неприкосновенными, крупным собственникам возвращалась реквизированная у них по законам Центральной Рады земля; крестьяне должны были возместить помещикам причиненные убытки и в обязательном порядке сдавать государству часть урожая. На промышленных предприятиях была увеличена продолжительность рабочего дня с 8 до 12 часов и запрещены забастовки.

А в придачу с самого начала гетманства Скоропадского у него сложились не лучшие отношения с кооперативным движением, которое тогда имело большую силу (в Украине тогда действовало более 10 000 кооперативов, которые вовлекли в свою деятельность более 12 миллионов человек). Зато правительство опиралось на объединение «Протофис» («Союз промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства»), то есть на «просто» большой капитал и земельных магнатов, то есть тогдашних прото-олигархов.

Гетман декларировал объединение всех, в Украине сущих, на почве гражданского патриотизма, как сегодня сказали бы — в единой политической нации. Абсолютное большинство гетманского правительства, впрочем, состояло из этнических украинцев, хотя и в правительстве, и в гетманской окружении превалировали лица, которых современники называли «украинцами по крови, малороссами по духу».

Для «Протофис» же все равно было, чье перо щипать и под какими флагами, лишь бы успешно наполнялась собственный карман. Из числа высокопоставленных деятелей, которые действительно руководствовались национальными интересами (а параллельно еще и были хорошими специалистами), можно назвать разве что министра иностранных дел Дмитрия Дорошенко и директора Украинского Телеграфного Агентства и Государственного бюро прессы, говоря современным политическим языком, министра информации Дмитрия Донцова (который руководил еще и издательским делом в стране). Плюс ряд генералов и адмиралов из военного ведомства, в основном объединенных организацией «Батьківщина».

Другие же, если они и были патриотами, не принадлежали к числу профессионалов, а если были профессионалами, то вряд ли существовали основания назвать их, во-первых, патриотами, во-вторых, социально ответственными чиновниками.

В дополнение к этому экономика украинского государства (еще одна параллель с настоящим) была экспортно-ориентированной. Ее быстрый рост в 1918 году объяснялось тем, что Украина поставляла зерно, мясо и другие продукты питания в страны «Четверного блока», туда же шли уголь, металл, древесина, другое сырье. От столь быстрого экономического роста серьезную выгоду получало лишь несколько процентов населения, а большинство украинских граждан только беднело.

Задекларированные намерения гетмана поднять благосостояние всех украинцев наталкивались на тогдашнюю олигархическую систему, и в результате, как отмечал в своем дневнике приближенный к главе государства Дмитрий Донцов, Скоропадский умудрился войти в конфликт даже со своей главной социальной опорой — зажиточным крестьянством, по-нынешнему говоря — сельским средним классом.

Правил гетман единолично, учитывая мнения своего окружения и позицию штаба расположенных в Украине «для стабильности и порядка» немецких войск. Оппозиция, объединенная в Украинском национальном союзе, требовала созыва парламента и передачи ему основных властных полномочий, проведения земельной реформы в интересах основной массы крестьян, отставки пророссийских министров и ограничения аппетитов крупного бизнеса и латифундистов. Как видим, требования оппозиции были не слишком радикальны. Однако давление на гетмана оказывалось и с другой стороны, и главным требованием здесь было отказаться от независимости и провозгласить федеративное единство с «большой Россией-матушкой».

22 октября 1918 года: шанс выжить

Мог ли этот внутренне противоречивый (не менее, чем нынешний) политический режим приобрести стабильность и уберечь украинскую государственность, как это смогла сделать, скажем, Финляндия [4] (одним из лидеров которой был однополчанин Скоропадского, так же бывший царский генерал Маннергейм [5])?

В тему: Тальвисота. Как Финляндия умыла кровью Россию [6]

Представляется, что шанс на это, хотя и небольшой, существовал. Но он так и не был реализован. И «точкой невозврата» стали не гетманская «федеративная грамота» и восстание против Скоропадского, а срыв попыток создать стратегический союз между теми силами, на которые опирались, с одной стороны, глава Украинского государства, а с другой стороны — лидер умеренного крыла оппозиции Симон Петлюра [7].

Сначала казалось, что этот союз стал фактом — в октябре 1918 года правительство был переформировано, в него вошли представители «команды» Петлюры и умеренных государственных партий, быстро завершившие разработку законодательства по аграрной реформе, которая дала власти поддержку абсолютного большинства села, и не голытьбы или господ-латифундистов, а настоящих сельских тружеников разного имущественного статуса (через год Румыния проведет в оккупированной ею Бессарабии земельную реформу на этих же принципах, чем ликвидирует даже потенциальную социальную опору большевиков на селе).

А еще гетман Скоропадский 22 октября издал Манифест к украинскому народу, который утверждал незыблемость принципа независимости Украины, гарантировал ускорение аграрной реформы, созыв парламента. Однако два лагеря — условно говоря, «олигархический» и «патриотический» — так и не смогли до середины ноября выйти на окончательную договоренность о совместных действиях хотя бы на год-два. В отличие от финнов, которые смогли объединить на почве независимости все политические силы, от социал-демократов до монархистов (кроме местных большевиков) ...

В тему: Россия большевиков против Украинского государства: эффект дежавю (1917-2014) [8]

14 ноября 1918 года: точка невозврата

А в ноябре вспыхивает революция в Германии, немецкие войска, которые были важной опорой режима Скоропадского, начинают отступать из Украины, иногда даже поддерживая большевистских повстанцев. Государства-победители Антанты, и в первую очередь Франция, в те дни заявляют представителям Украины: никакой самостоятельности, максимум, на что можно надеяться — это на автономию в составе России, если власти последней согласится на это.

В этих обстоятельствах гетман под давлением части генералитета и политикума 14 ноября 1918 года публикует роковую «федеративнуюе грамоту», тем самым перечеркнув собственный манифест от 22 октября, и назначает новое, сугубо пророссийское правительство во главе с Сергеем Гербелем. Созданные им «украинские» офицерские отряды поднимают российские флаги, зато генералы и офицеры из «Батьківщини» принимают сторону тех, кто поднимает антигетманское восстание.

Глубокая ошибка считать, что силы восставших ограничивались какими-то едва ли не бандитскими шайками, а руководили ими исключительно истерики-популисты. После «федеративной грамоты» к этим силам присоединились и земцы, и земледельцы-демократы, и железнодорожники, и кооператоры, и царские генералы с такими «националистическими» фамилиями, как Шайбл, Дельвиг, Галкин, Синклер, Альтфатер, Пороховщиков, Алмазов и др.

Возможно, восстание не получило бы такого размаха, если бы упомянутая грамота не имела бы сугубо холопского по отношению к «великой России» звучания. Впрочем, судите сами — вот ее фрагмент: «... Ей (Украине — С.Г.) первой предстоит выступить в деле образования всероссийской федерации, которой конечной целью будет восстановление великой России ...».

... А в «белой» России иметь дело было не с кем. Генерал Краснов [9] был никем в глазах «белого» движения, адмирал Колчак [7] раз 18 ноября разогнал в Омске сформированную Всероссийским учредительным собранием Директорию (единственную легитимную власть Российской республики) и объявил себя «верховным правителем России», причем «единой и неделимой», а генерал Деникин [10] ...

Процитирую классическую книгу известного политолога Абдурахмана Авторханова «Империя Кремля»: «Когда бывший коллега Деникина по российской императорской армии, финский генерал Маннергейм предложил ему военно-политический союз против большевиков, то Деникин ответил, что первый человек, которого он повесит после победы над большевиками, будет изменник Маннергейм».

К этому следует добавить, что Франция требовала отдать украинские войска под влияние деникинских офицеров, а украинскую промышленность и транспорт — ей.

Поэтому совсем не о «федерации с марсианами» говорилось, а об уничтожении Украины.

Дмитрий Донцов, который 14 ноября ушел в отставку, записал в дневнике, как будто глядя сквозь нынешние дискуссии и обращаясь ко всем нам сегодняшним: «Грамота перечеркнула мои надежды, наши дороги разошлись. То, что Грамота провозглашала федерацию с несуществующей Россией, ее не оправдывает. Вопрос государственной независимости не является вопросом тактики, а принципа».

Что к этому можно добавить? Ничего, кроме разве что констатации, что Минские соглашения не тождественны «федеративной грамоте», а Франция, хотя и настроена традиционно пророссийски, но уже не столь надменна, как в 1918-19 годах. И из силовых структур Украины все, кто хотел, уже ушел воевать под российским флагом. Но при этом следует помнить, что во внутреннем конфликте, подстрекаемом извне, всегда существует «точка невозврата», когда компромисс уже объективно невозможен, и Украинское государство в 1918 году имела шанс до этой точки не дойти.

—

Фото: our-clio.blogpost.com [11]

Сергей Грабовский, публицист, политолог, историк, член координационно Совета Ассоциации украинских писателей; опубликовано в издании ТОЧНО [12]

Перевод: Аргумент [13]

В тему: