Тоска в сети. Как грусть, тревожность и депрессия стали новым сетевым трендом

1.00

Острая тема

Создавать в соцсетях иллюзию счастливой, удавшейся жизни — избитый прием. В 2019 году в интернете нужно быть грустным. Но есть надежда, что и пользователи, и создатели соцсетей постепенно начинают осознавать, чем может обернуться безответственное следование тренду, когда речь идет о культуре интернет-грусти.

Изображение: У меня все плохо, спасибо. Автор: Vicky Leta / Mashable

Мало какой популярный аккаунт в соцсетях обходится без «модных» сейчас душевных страданий. Кто-то ретвитит жизненную запись с аккаунта So Sad Today [2] (на момент публикации статьи 855 тыс. подписчиков), кто-то обязательно напишет «та же фигня» под постом пользователя MyTherapistSays [3] в Instagram (в настоящее время 3,6 млн подписчиков). Недавний скетч [4] Тима Робинсона из шоу I Think You Should Leave увековечил следующую мысль: если и публиковать фотографии, где выглядишь хорошеньким и радостным, то с самокритичной подписью.

Эпоху интернет-грусти характеризует чувство, обратное тому, что называют FOMO (англ. fear of missing out ‘страх что-то упустить’). По негласной договоренности теперь в интернете круто выражать JOMO (англ. joy of missing out ‘радость от того, что всё упускаешь’), подавая это под видом социофобии. Впрочем, постоянные публикации о том, что нам грустно или тревожно, могут делаться напоказ, как посты с хештегом #posivibes в рамках культуры self-care (англ. ‘заботы о себе’), которая уже порядком поднадоела.

В тему: Ваши лица в руках корпораций [5]

А сколько было кампаний, призывающих открыто говорить о своем психическом здоровье. Коллективный разум соцсетей бросился выражать свои подлинные эмоциональные переживания [6] с целью показать, что психические проблемы [7] — это нормально, сформировать к ним сочувственное отношение и развеять негативные стереотипы. Однако в спешке мы могли забыть о фундаментальных различиях между печальным настроением и терминами для диагностики психических расстройств: «тревожностью», «депрессией» и т. д.

«Люди называют депрессией грусть, а тревожностью волнение, хотя их проблемы часто никак с психологическими расстройствами не связаны. Если здоровый человек убежден, что у него депрессия [8], он начинает узнавать себя в постах, приукрашивающих заболевание. Это только сильнее все усугубляет», — считает Джинан Дженнифер Джадайел, аспирантка Международной школы в Ливане и соавтор исследования [9] 2017 года, в ходе которого ученые отслеживали в соцсетях публикации о психическом здоровье.

Соцсети [10] все больше стирают грань между подлинным и показным — порой не может разобраться даже сам человек. Желание написать о том, что постоянно расстраивает, может казаться настоящим, но для некоторых это всего лишь новый способ стать в интернете своим.

Не поймите нас неправильно: по всем данным, еще никогда о проблемах с психикой не говорило столько людей — особенно молодых, которых в социальных сетях большинство.

Недавнее исследование [11] центра Пью показало, что 7 из 10 подростков считают тревожность и депрессию самыми большими проблемами своих сверстников. Журнал Американской медицинской ассоциации проанализировал данные центров по контролю и профилактике заболеваний и выявил резкое увеличение [12] числа самоубийств среди американцев в возрасте от 15 до 24 лет. Центры приводят и постоянно мелькающие данные [13] о том, что в любой отдельно взятый год от психического заболевания страдает каждый пятый американец — не только молодые люди. Американская психиатрическая ассоциация сообщает, что число бэби-бумеров, страдающих от тревожных расстройств и депрессии, тоже выросло [14].

Мы и правда переживаем и падаем духом чаще, чем когда-либо, — уж точно более открыто об этом говорим. Однако мода на интернет-грусть может привести к некорректной самодиагностике и непреднамеренной банализации серьезных заболеваний.

«Все больше подростков убеждены, что депрессия, анорексия или тревожное или биполярное расстройства — это „круто“, что это делает тебя „особенным“», — рассуждает Рола Джадайел, соавтор исследования, профессор естественных наук в Баламандском университете (Ливан).

В работе изучались посты из Tumblr и Instagram, которые явным образом идеализируют проблемы с психикой при помощи ряда хэштегов. Исследователи предполагают, что из-за привлекательного изображения больше людей примеряют на себя искаженное представление о психических расстройствах, — а это может нанести массу вреда.

«Некоторых людей — прежде всего, молодых — так и тянет присоединиться к какой-нибудь группе. И кажется, что в группу людей с социофобией или депрессией попасть несложно», — объясняет Наташа Трейси, которая и сама сформировала онлайн-сообщество [15] вокруг блога [16] и книги [17] Lost Marbles о личном опыте жизни с тяжелым биполярным расстройством.

В наши циничные времена [18] посвященные тревожности и депрессии мемы, твиты, посты в Instagram и TikTok — это не только способ почувствовать себя лучше. Откровенность вызывает доверие — особенно у молодежи, отчаянно ищущей искренности и понимания в виртуальной социальной среде, которая только и делает, что извращает их.

Это не значит, что в интернете не стоит открыто говорить о психических проблемах. Трейси считает лишь, что популярные рассуждения о психическом здоровье часто слишком далеки от истины — а значит, бесполезны.

«В сознании общественности психические расстройства сводятся к легкой тревожности и дыхательным упражнениям, — рассказывает она. — Распространяются описания психических заболеваний, которые совсем не похожи на переживания тех, у кого эти заболевания действительно есть. При сильном тревожном расстройстве одними дыхательными упражнениями не отделаешься».

То, что со стороны кажется незначительным симптомом, сам больной может переживать очень остро, и только психиатр или психотерапевт способен правильно оценить последствия заболевания. Проблема не в том, что люди рассказывают о психических расстройствах в соцсетях, а в том, что они их романтизируют и приписывают себе симптомы без необходимого контекста. Безусловно, не каждый пост может нанести серьезный вред — есть масса нюансов и градаций.

Согласно исследованию Баламандского университета, самые опасные и сильные по воздействию посты определяются двумя факторами: в них присутствуют художественные изображения и герой, которому можно сопереживать. Именно поэтому в основном изучались «фотоцентричные» соцсети вроде Tumblr и Instagram: там публикации находят наибольший отклик у пользователей. Кроме того, эти сервисы очень популярны у подростков — а они наиболее уязвимы.

В исследовании практически не анализируются видеоматериалы, но авторы полагают, что контент [19] такого типа усиливает воздействие факторов. С момента публикации работы Tumblr вышел из моды, и юные инфлюенсеры перекочевали в TikTok и Snapchat. Эти платформы изначально созданы для распространения видеоконтента, который рассчитан на то, чтобы зрители сопереживали автору, вдохновлялись его примером.

Вот где таится настоящая опасность.

Поскольку задействованы визуальный ряд и авторитет инфлюенсеров, разумно предположить, что аккаунт бренда Sad Society [20] (99 тыс. подписчиков), футболки [21] с надписью Anxiety Queen [21] (англ. ‘королева переживаний’) или кулоны [22] в честь мнимого психического расстройства могут быть куда вреднее, чем пустяковый твит, где лень выдают за клиническую депрессию.

Долгая история интернет-грусти

Идея о красивой подростковой трагедии, мягко говоря, не нова. В школах проходят «Ромео и Джульетту» — считай, историю о хипстерах, которые романтизировали самоубийство задолго до того, как это стало популярно в интернете. Свои модные страдания были и в 90-х.

«Явление существует столько же, сколько существуют подростки, — считает профессор Корнелльского университета Дженис Уитлок, она изучает влияние соцсетей на психические расстройства. — В 90-х шли соревнования за титул самого депрессивного: кто самый грустный, самый нервный, у кого семья паршивее? Стигматизация тоже присутствовала, но в небольших сообществах выясняли, кому хуже. Теперь для этого есть новые площадки».

В соцсетях полным-полно сообществ, где идея посоревноваться, чье горе более горькое, со скоростью света достигает беспрецедентное количество человек. Это не всегда плохо, но виральность этого процесса несомненна.

У интернет-грусти тоже есть свои корни: ее — из искренних побуждений — продвигало сообщество Internet Sad Girls [23], определявшее сетевую культуру в момент ее зарождения. Десять лет назад эстетика бледных, меланхоличных, на всех обиженных пользовательниц Tumblr с претензией на талант была так популярна, что даже породила своих поп-звезд (например, Лану Дель Рей). У «грустных девчонок из интернета» был не только свой манифест [24], но и целая феминисткая философия. Трактат под названием Sad Girl Theory [25] написала художница Одри Уоллен (в Instagram ее зовут Tragic Queen [26] — «скорбная королева»).

Трактат не то чтобы однозначно поддерживал движение, но утверждал, что тренд на грустных девчонок — форма политического протеста. Молодые девушки наконец-то получили возможность свободно выражать свои страдания под гнетом патриархальной диктатуры через творчество и сетевой образ. Это стало толчком к появлению таких сообществ, как Sad Girls Club [27] (170 тыс. подписчиков в Instagram), которое помогает цветным женщинам с психическими расстройствами найти поддержку других людей.

Его основательница Элис Фокс раньше тоже ассоциировала себя с этим движением — больше разобраться с проблемами никто не помогал. «Раньше быть „грустной девчонкой“ было стыдно. Сейчас сообщество восстановило свое имя и стало уютным местом, где тебя примут, где можно не скрывать свои проблемы и объединяться с другими», — утверждает она.

Субкультура выросла, стала популярной среди знаменитостей и в интернете, а затем, по иронии, привела к лицемерной меркантилизации как грусти, так и заботы о себе, что абсолютно противоположно первоначальному замыслу.

«Иногда меня беспокоит, что людей втягивают в обсуждение психического здоровья по неправильным причинам. Компании пытаются нажиться на движении грустных девчонок, однако их интерес недолговечен», — поясняет главный редактор Sad Girls Club Амани Ричардсон.

«К сожалению, для некоторых идеализация психических расстройств — это тренд, приносящий больше подписчиков, создающий ложное ощущение возросшей популярности», — добавляет Рола Джадайел.

Впрочем, дело не только в молодых инфлюенсерах. Хотя намерения у них самые благие, свой вклад в идеализацию явления вносит все больше знаменитостей, — за счет «откровений» о том, как они сами справляются с тревожностью и депрессией. По сути, знаменитостей боготворит все та же молодежь, уязвимая перед лицом идеализируемых проблем. А трудности знаменитостей подаются как вдохновляющие истории, упускающие из виду суровые реалии жизни тех, кто сталкивался со схожими расстройствами по-настоящему.

«Проблема в том, что люди, которые, как и я, страдают от тяжелых заболеваний — от биполярного расстройства, например, — не узнают себя в растиражированном образе психически нездорового человека. Мою ситуацию он не отражает, — объясняет Трейси. — Людям хочется подсластить пилюлю — в конце, дескать, все будет хорошо. Однако реальность такова: многим заболевшим никогда не добиться ремиссии, которая доступна людям с менее серьезными расстройствами».

Между идеализацией и борьбой со стереотипами

Не существует дешевого и сердитого способа выражать интернет-грусть добросовестно. «В Сети идет как идеализация, так и борьба со стереотипами, а очевидные примеры обоих явлений позволяют людям получить от окружающих необходимую поддержку, — поясняет профессор Уитлок из Корнеллского университета. — Однако существует обширная серая зона, и ответ на вопрос, чего больше: вреда или пользы, зависит от читателя и его личного восприятия».

О полномасштабном искоренении речь не идет — это просто невозможно, даже если очень захотеть. Как и многое в 2019 году, явление нужно тщательно изучить. Чтобы не скатиться в идеализацию, у себя в блоках Трейси старается не терять связь с реальностью и пережитым опытом, не приукрашивая ситуацию, когда ей становится некомфортно.

«Как только это удается, позитивные и негативные последствия онлайн-разговоров о психических заболеваниях исчезают, поскольку начинается настоящая дискуссия», — объясняет она.

Ричардсон тоже уверяет, что Sad Girls Club внимательно следит за стилем своих публикаций, чтобы они не состояли только из успокаивающих и «продающих» словечек вроде self-care и self-love (англ. ‘забота о себе’ и ‘любовь к себе’).

И Уитлок, и женщины из Sad Girls Club подчеркивают: важно следить за тем, что происходит после того, как человек получил виртуальную поддержку в этих интернет-сообществах. «Не исчезает ли эффект от такой поддержки слишком быстро? Приводит ли он к существенным переменам в поведении оффлайн, которые помогут людям поправиться? Растет ли вероятность, что они обратятся к психологу? Я не знаю. Но вопросы эти чрезвычайно важны», — убеждена Уитлок.

В тему: Распознавание лиц. Как в Китае готовятся арестовывать за будущие преступления [28]

Какая интернет-грусть нам действительно пригодится?

Есть надежда, что и пользователи, и создатели соцсетей постепенно начинают осознавать, чем может обернуться безответственное следование тренду, когда речь идет о культуре интернет-грусти.

Блокировать контент, способствующий идеализации психических расстройств, пытались в Instagram: в частности, были заблокированы известные проблемные хэштеги вроде #proana (в поддержку анорексии), а на первое место продвигаются только те посты с хэштегом #socialanxiety (англ. ‘социофобия’), где содержатся просьбы о помощи, а не реклама одежды. Даже Tumblr — пусть он и близок к исчезновению – ужесточает свою чрезвычайно либеральную внутреннюю политику, продвигая страницы групп поддержки и тематические ресурсы для всех, кто вбивает в поиск тег #suicide (англ. ‘самоубийство’).

Закономерности, из-за которых ситуация вышла из-под контроля, способны нас и приструнить: перемены в культуре соцсетей могут частично решить проблему, которую сами породили. Люди от природы не только приспосабливаются к новым условиям, но и выстраивают свои собственные в соответствии с потребностями, — а в виртуальном мире и подавно.

«Приспособляемостью обусловлены наши лучшие и худшие черты, — считает Уитлок. — Мы можем легко позабыть, что полезно для здоровья, можем быстро привыкнуть к по-настоящему нездоровой среде. Порой даже кажется, что все идет как надо, — хотя на самом деле это не так».

—

По материалам Aeon [29]

Автор: Джесс Джохо [30]

Переводили: Анастасия Ященко [31], Екатерина Кузнецова [32] и Влада Ольшанская [33]

Опубликовано на страницах прокта newochem
[34]

В тему: