Труд без результата

1.00

Нет

Проблема не в том, что украинцы мало работают. Как структурные недостатки украинской экономики обрекают нас на низкую производительность труда.

Среди многих социально-экономических признаков, которые отличают Украину от большинства европейских стран - низкая производительность труда [2]. Если ВВП свидетельствует о том, сколько благ производит страна в целом, то производительность труда показывает, как используются ее трудовые ресурсы. Здесь нам похвастаться действительно нечем. Сопоставление объема ВВП, продолжительности рабочего года и количества занятого населения обнаруживает, что за один час украинский работник в среднем производит товаров и услуг всего на $3,7. Если же принимать во внимание не номинальный, а реальный ВВП, показатель снижается до $2,8.

Конечно, часть трудовых ресурсов и экономических мощностей Украина потеряла в результате войны и оккупации, но и в 2013-м украинец производил немного: по подсчетам экономиста Томаса Купе, около $5. Следует сказать о некоторой условности этих цифр, поскольку значительная часть отечественной экономики находится в тени [3], а значит, ее показатели трудно поддаются точному расчету. По оценкам экспертов МВФ, в годы независимости тенизация колебалась в пределах 35-57% ВВП, что почти вдвое больше средних показателей для западноевропейских стран. В 2017-м Министерство экономического развития и торговли оценивало ее в 33%, но и эта цифра высока.

В тему: «Филиппинские грабли» для Украины [4]

В глобальном измерении $5 является не самым худшим показателем в мире. В 2013-м такую же производительность имели, например, Китай и Армения. Однако по европейским меркам она считается почти катастрофой. В Украине это отставание принято объяснять по-разному. Одни отмечают большое число выходных дней и малую интенсивность труда, другие - недостатки национального менталитета и культуры труда, третьи - привычку «отлынивать» и имитировать работу вместо того, чтобы выполнять ее, которую украинцы унаследовали от СССР [5]. Все упомянутые версии более или менее аргументированны, однако не всегда выдерживают проверку фактами. Эти факты свидетельствуют о том, что объективных оснований ругать работающих украинцев - меньше, чем кажется, а реальные причины отставания следует искать в несколько других сферах.

То, что украинцы много отдыхают, - явное преувеличение. В течение 2017 года было 11 оплачиваемых выходных дней на праздники. Кроме того, работник имеет право на 24-дневный отпуск, а значит, в сумме набегает 35 нерабочих дней в году. Однако это в целом соответствует европейским показателям: в Польше и Венгрии их 33, в Литве 34, в Германии 29 во Франции 36, а в Австрии - до 38. К тому же из-за тенизации рынка труда украинцы отдыхают гораздо меньше, чем следует из усредненной официальной статистики. По оценкам Государственной службы по вопросам труда, в теневом секторе занято до 5 млн украинцев, труд которых не регламентируется действующим законодательством. Поэтому типичными явлениями в тени является отсутствие оплачиваемых отпусков и выходных, ненормированный рабочий день, работа в праздники и тому подобное. Логично предположить, что в нынешней экономической беде отдыхать «по-европейски» Украине не по карману, а потому нам следует работать больше.

Однако прямой корреляции между продолжительностью работы и ее производительностью нет. Социально-трудовые исследования доказали обратное: 60-часовая рабочая неделя всегда будет менее результативной, чем 40-часовая. Анализируя международные макроэкономические показатели, нетрудно заметить и то, что наиболее высокопродуктивные страны не отличаются большой продолжительностью рабочего года. К примеру, в Греции она превышает 2000 год, но в 2013-м производительность тамошнего работника более чем вдвое ниже, чем у немца или француза, тогда как во Франции и Германии рабочий год не превышает 1500 ч. И это не единичный пример, а, скорее, тенденция. Такие «страны-трудоголики», как Греция, Мексика, Коста-Рика или Южная Корея, действительно имеют более высокую трудовую производительность, чем Украина, однако их самих далеко опережают высокопроизводительные страны Западной Европы. Для большинства из которых характерна умеренная, а иногда откровенно низкая продолжительность рабочего года. Следовательно, проблема не в том, что украинцы мало работают.

Дискуссии неизменно провоцирует тема трудовой культуры, которую в Украине уничтожили то ли советские репрессии [6], то ли неудачные постсоветские реформы. Очевидно, исторические пертурбации наложили свой отпечаток на отношение украинцев к труду, однако переоценивать этот фактор также не стоит. Возьмем, например, Японию, известную не только своим послевоенным экономическим чудом, но и особым отношением к работе. Глубоко укорененный культ служения и корпоративной лояльности заставляет японцев работать в режиме самопожертвования, что иногда заканчивается кароши - смертью вследствие трудовой перегрузки.

В группе риска находится около 20% японцев, которые в течение длительного времени работают по 60-65 часов в неделю. Кроме смерти от проблем с сердцем к кароши причисляют также самоубийства, вызванные стрессом вследствие перегрузки. По официальной японской статистике, с марта 2014 по март 2015 года случилось 1456 случаев кароши. Казалось бы, такая жертвенная работа должна давать блестящий результат. Но в 2014-2015 годах производительность труда японца составила чуть более $40 в час, тогда как во Франции и Германии - почти $60. В Корее, которая также страдает от кароши, производительность труда еще ниже - около $30.

Очевидно, ключ к пониманию проблемы лежит не столько в том, как много и насколько добросовестно работают люди, а в том, над чем именно они работают. Конечным показателем производительности труда является не фактический объем произведенных благ, а их рыночная стоимость, поэтому главное значение имеет структура занятости населения. Потому 100 часов победоносного труда грузчика никогда не будут стоить столько же, сколько 10 часов нейрохирурга или высококвалифицированного инженера.

Это очень хорошо видно по отраслевой статистике Министерства экономического развития и торговли. Если средняя производительность труда в Украине составляет около $3 в час, то в сфере информации и телекоммуникаций этот показатель равен $22, финансов и страхования - $13 искусства - около $12, в строительстве - не менее $9, в научно-технической области и администрировании - около $4 (данные за 2016 год в фактических ценах).

Однако в упомянутых выше секторах занято небольшое количество работников. Так, по данным Госкомстата за 2016 год, информационной деятельностью занимаются 2,6% украинцев, финансами и страхованием - 3,4%, в искусстве задействовано 0,5%, строительстве - 4,2%, научно-технической области - 3,3 %, администрировании - 4,1%. Зато больше людей работает в промышленности (36,7%), сельском, лесном и рыбном хозяйстве (10,3%), торговле и ремонте автотранспорта (15,6%), транспортном, складском хозяйстве и почтовой деятельности (13%).

Причем производительность труда в этих секторах колеблется в пределах $1-2 в час или даже меньше. Получается, что украинцы в принципе могут работать продуктивно (по крайней мере, $3 отнюдь не является нашей потолком), однако преимущественно заняты деятельностью с низкой экономической отдачей. Не означает ли это, что мы просто не готовы работать в областях, требующих профессиональной подготовки? Отнюдь.

Как свидетельствуют внешние оценки, сильной стороной Украины является как раз человеческий потенциал. Согласно отчету «Готовность к будущему производства», представленным на нынешнем форуме в Давосе, по уровню развития человеческого капитала Украины занимает 34-е место среди 100 стран. Однако по уровню развития технологий и инноваций - 74-е, по участию в глобальной торговле - 59-е. Аналогичную картину дает также Давосский отчет «Глобальная конкурентоспособность».

По уровню высшего образования и профессиональной подготовки украинцы на 35-й строчке (среди 137 стран), однако по эффективности рынка труда - на 86-й, по уровню технологий - на 81-й. В частности, по способности сохранять и привлекать таланты наша страна занимает 129-е и 106-е места. Проще говоря, украинские трудовые ресурсы даже на нынешнем уровне не находят должного применения в процессе производства.

В тему: «Минималка»: зарплата, которая нас не кормит [7]

Сама по себе промышленность может быть высокопроизводительной, но для этого она нуждается в модернизации: по оценкам исследователей, украинская технологическая сфера на 95% относится к III и IV технологическим укладам, которые доминировали в 1880-1990 -х годах. Следовательно, работа в этих областях обречена на пониженную производительность. Яркой иллюстрацией этого положения были шахты Донбасса, на которых тяжело работала целая армия горняков, но отрасль все равно оставалась убыточной. Кроме того, крайне необходима переориентация с простой добычи сырья на изготовление готовой продукции.

С этим ситуация в Украине почти катастрофическая. К примеру, в 2017-м 20% украинского экспорта составляли черные металлы и только 2% - изделия из них. Не менее выразительную сырьевую ориентацию имеет и украинское сельское хозяйство [8]. Скажем, готовы продукты составляли в структуре украинского экспорта за 2017 только 6,5%, зато продукты растительного происхождения - 21,3% (среди которых зерновые культуры - 15%).

Таким образом, проблема низкой производительности труда в Украине действительно есть. Однако ее основные причины заключаются не в недостатках украинских трудовых ресурсов, а в особенностях структуры экономики и государственных институтов в целом. Конечно, уровень образования и профессиональной подготовки наших сотрудников не стоит переоценивать. Однако гораздо более существенным фактором экономического отставания является то, что трудовые ресурсы страны задействованы в отраслях, которые давно должным образом не модернизировались и ориентируются на экспорт сырья и низкотехнологической продукции. При таких условиях даже самая самоотверженная работа не может быть конвертирована в высокие прибыли, а следовательно, обречена быть низкопроизводительной.

—

Максим Вихров, опубликовано в издании Тиждень.UA [9]

Перевод: Аргумент [10]

В тему: