Украденная Церковь

1.00

Нет

«Избежать церковной аннексии со стороны Московии 330 лет назад у украинцев шансов не было» — профессор Александр Саган. 21 июля 1686 года в соборе София Киевская произошло событие, которое на столетия определило историю Украинской церкви. И которое украинские историки однозначно характеризуют или как полную ликвидацию отдельности украинской церкви, как кражу Моспатриархией украинской церкви.

Или как аннексию украинской митрополии от матери-церкви — Константинополя.

Александр Саган

В этот день в Софии Киевской состоялись «выборы» нового митрополита, который через четыре месяца присягнул Московскому патриарху Это был первый шаг дерзкого плана передачи киевской митрополии Москве. На этих «выборах», говоря современным языком, не было кворума, эти выборы пытались опротестовать священники, их не признал, наконец, Константинополь.

Но план был завершен давлением на Турцию, которая должна была из-за тяжелого политического положения прислушиваться к Москве и в свою очередь надавила на Константинополь, чтобы тот легитимизировал аннексию. Эта аннексия чем-то напоминает «насильственное» получение Москвой патриаршества, канонический способ с использованием насилия. Но если московское патриаршество нас в принципе не волнует, то отторжение митрополии — это то, последствия чего мы ощущаем все триста тридцать лет едва ли не каждый день.

Мы говорим об этом драматическом событии с известным религиоведом, доктором философских наук, профессором Александром Саганом.

— Александр Назарович, 330 лет тому назад в соборе София Киевская произошло событие, с которого началась аннексия украинской церкви Московской патриархией. Москва была сильной, она воевала, присоединяла и церкви, и земли, находила союзников, давила, и в этом событии была историческая логика, своя неумолимость или неотвратимость. По-вашему, можно было избежать этой аннексии?

— Более 30 лет (после заключения Переяславского соглашения. — Авт.) (1654-1686 гг.) Киевская православная митрополия противостояла репрессивному давлению Московии (тогда еще это государство названия «Россия» себе не присвоило). Московиты политически уже захватили украинские земли, однако никак не могли здесь «стать своими» — воспринимались как откровенные захватчики.

То есть, как минимум, одно поколение священников должно было смениться, чтобы Московский патриархат, наконец, нашел здесь хоть какую-то более или менее массовую поддержку. Методов «влияния» было много — от вывоза в Московию всех выпускников духовных учебных заведений до циничных репрессий. Избежать церковной аннексии украинцы не имели ни единого шанса, особенно после того, как московитские военные гарнизоны расквартировались едва ли не в каждом более-менее значимом городке, а украинцы массово начали служить новой власти.

— Если бы этого не произошло, какой была бы Украинская церковь?

— Украинская Православная Церковь как самостоятельное явление была (и есть) возможной только в политически независимой стране. Недаром же практически все князья-цари европейских государств первым вопросом после обретения независимости ставили вопрос автокефалии. Потому что все понимали, что политическая независимость не является свершившимся фактом в условиях духовной (идеологической) зависимости от другого государства, особенно если это «другое государство» — империя с соответствующим (агрессивным, захватническим) настроем. Вот только у украинских руководителей (кроме, возможно, Ющенко, который много на эту тему говорил...) есть иллюзия, что «зависимая Церковь» и независимость государства — это два явления, которые не пересекаются.

— Церковная тема после участия в сепаратизме клириков УПЦ МП [2] Донбасса на фоне деградации РПЦ [3] и поведения митрополии УПЦ МП приобретает особое, острое звучание. Можем ли мы говорить, что сегодняшнее состояние УПЦ МП, которая дала государственных изменников из числа клириков на Донбассе, — одно из исторических последствий того, что произошло 330 лет назад?

— Без сомнения. Но деятельность этих горе-клириков, кроме измены, имеет и другие последствия — потерю авторитета православия. Социология показывает, что даже если бы и не было войны, то Донбасс через поколение-два стал бы практически весь протестантско-мусульманским. Ведь трудно предположить, что те попы (священниками их трудно назвать), которые освящают оружие и призывают к убийствам, — верующие люди. Могут ли такие неверующие «политики от Церкви» (когда-то их называли представителями «политического православия») воспитать верующую смену? Думаю, что нет.

В тему: Религиозный фронт. Как война повлияла на положение христианских церквей в Украине [4]

— Сейчас нам пытаются доказать, что церкви объединяются, когда приходит время, без участия государства, мол, государство не должно вмешиваться. Каково ваше мнение и исторический опыт получения поместности или автокефалии?

— Опыт всех православных Церквей свидетельствует, что без государственного фактора (другое дело — степень участия государства) дело объединения-разъединения православных Церквей практически не происходит. Совсем недавний опыт нормирования ситуации в православии Болгарии, Эстонии, восстановления автокефальной православной Церкви в Албании, ситуация с православными Церквями на Балканах в целом — пример определенного протекционизма власти. И никто (ни Церкви, ни власть) не делает из этого сенсации. В конце концов, государственный протекторат т. н. «официальное» православие имеет и в Российской Федерации, где православный патриарх РПЦ [5] — фигурант чиновничьей вертикали и имеет госохрану.

В тему: Поповская мораль и деньги в РПЦ [6]

Поэтому как вывод: если украинское государство и в дальнейшем будет делать вид, что проблема Поместной православной Церкви ей не интересна, — никакой поместности у нас еще долго не будет.

Когда в Украине начиналось монашество, Москвы еще не существовало, но аннексию Украинской митрополии российские историки почему-то называют воссоединением

— Я посчитала, что срыв переговоров УПЦ КП и УАПЦ [7] состоялся, если брать старый календарь, практически в тот же день (но через 330 года), что и выборы митрополита, который присягнул Москве. И здесь не обойтись без вопроса о средствах. Москва никогда не экономила на больших целях, она, требуя от Константинополя подтверждения аннексии Украинской церкви, заплатила, кажется, сто двадцать соболей и 200 рублей. Вам не кажется, что это такой урок для нас? Хотим единства: тогда не обойтись в таком большом деле без расходов.

— Да, но эти расходы должны идти не на подкуп иерархов или «заинтересованных организаций». Государство должно ввести просветительские проекты, чтобы православные верующие в конце концов узнали настоящую историю своей Церкви, а не суррогатный вариант, написанный в Кремле. Страна заждалась документальных или просветительских фильмов, лекций, книг и брошюр, наконец, — открыток и газет. Доказали свою эффективность просветительские проекты, лектории общества «Знание» и другие. Все это требует финансирования, и немалого. Россия этим занимается на государственном уровне. И успешно — от московской «церковной правды» трудно избавиться в Западной Украине (сколько там общин УПЦ МП). В Украине просвещение, в т.ч. и относительно «объективного освещения церковной истории», — это дело исключительно волонтерское.

В тему: Представители УПЦ МП не посчитали нужным почтить память героев Украины [8]

— Когда начинались переговоры УПЦ КП и УАПЦ, я говорила, что к каждому переговорщику из УАПЦ следует приставить охранника и спонсора и беречь их до середины сентября, дня объединительного собора, наблюдая и давая деньги. Могло это тогда все пройти более успешно?

— «Насильно мил не будешь». На каждого спонсора найдется всегда «лучший спонсор» и «лучшие аргументы». В 1991 году практически все иерархи УПЦ МП подписались за предоставление автокефалии. Но в Москве почти все из подписантов отказались от своей позиции — там умеют «убеждать». Поэтому, в данном случае, все решили кулуарно 9-10 человек (Архиерейский собор). Если бы вопрос объединения вышел на широкое обсуждение в УАПЦ (а об этом говорилось еще при прошлом Предстоятеле), то результат, убежден, был бы другой. Успешность — только в убеждении, все остальное — от лукавого.

— Сейчас в соцсетях продолжается дискуссия: каким будет название православной церкви, когда она получит независимость и место в Диптихе. Есть такие варианты: Киевская Церковь, Украинская Православная Церковь, Православная Церковь в Украине. Какое вам кажется более перспективным?

В тему: Онуфрий, в отличие от покойного митрополита Владимира, не хочет объединения, — Филарет [9]

— Все три названные Вами варианта имеют очень разное идеологическую и смысловую нагрузку. Название будет зависеть от того, какую из концепций примут верующие. Лично мне больше нравится название Украинская Православная Церковь. Потому что Православную Церковь в Украине мы уже имеем (и имеем результат такого обретения), а Киевская Церковь (Церкви Киевской традиции) — это значительно более широкий проект, который сейчас невозможен в реализации. Другой вопрос, что название УПЦ должно соответствовать новой сути Церкви, а не продолжать промосковские традиции нынешней УПЦ МП.

—

Лана Самохвалова, опубликовано в издании Укринформ [10]

В тему: