Городская среда - это общественное достояние, а потому мнение общества должно учитываться всегда.

Попытка уничтожения модернистского павильона «Квіти України» в очередной раз актуализирует проблему разрушения исторического наследия в украинских городах и порождает дискуссии о важности защиты именно модернистской архитектуры, пишет издание Спільне [2].

Для тех, кто остался неравнодушными к «Квітам України», аргумент за сохранение этого объекта в аутентичном виде был достаточно прост - это здание хотя и не имело до недавнего времени статуса памятника архитектуры, является уникальным сооружением для города. Исключительность сооружения, по мнению архитекторов и общественности, в его органичности по отношению к внешней среде: каскадный фасад позволяет интегрировать модернистское здание в исторический ландшафт, не нарушая высотности и не акцентируя чрезмерное внимание на себе.

Упор на неповторимых чертах модернистских объектов фреймует их как уникальные, что помогает активистам отстаивать ценность этих сооружений. Однако стоит задать вопрос, насколько эффективны попытки защитить модернистскую архитектуру именно в этих рамках, и стоит ли рефлексировать над альтернативной аргументацией.

«Квіти України»

На эту тему: Забудовник "Квітів Украіни" має купу ознак російського диверсанта (ВІДЕО) [3]

Тупик уникальности

Фрейм уникальности становится все более актуальным для активистов, которые защищают модернистскую архитектуру. Например, во время спасения «Тарелки» на Лыбидской [4], отмечали особую акустику в конференц-зале, которая позволяет услышать весь диапазон частот голосов и музыкальных инструментов. Даже если модернистский объект не находится под угрозой уничтожения, активисты все равно ищут неповторимые черты в модернистских объектах, например в Автопарке №7 [5] в Киеве и крытом рынке [6] в Ивано-Франковске, чтобы обосновать их ценность и снизить вероятность разрушения.

Кроме рационального объяснения, почему модернистская достопримечательность стоит охраны, фрейм уникальности также содержит мощную эмоциональную составляющую. Когда под угрозой уничтожения находится здание, аналога которому, возможно, не найти во всем мире, возмущение от действий частных лиц или городских властей становится еще большим. Чем уникальнее объект модернистской архитектуры, тем сильнее злость на ответственных за сохранность и тем больше горе, если сооружение не удастся спасти. Трагизм разрушения модернистской архитектуры может даже превышать трагизм уничтожения классических исторических памятников.

«Тарелка» на Лыбидской. Фото: Иван Черничкин / Заборона

Итак, рамки уникальности кажутся удобными для активистов. Несмотря на распространенное отсутствие охранного статуса на модернистские объекты, аргументы о неповторимости и исключительности позволяют показать и повысить важность их сохранения для широкой общественности. Кажется, что в случае «Квітив України» такое фреймирование позволило активистам быстро достичь по крайней мере начальных целей. Ход событий охотно освещали в СМИ, местные жители приобщались к акциям протеста и прочим мероприятиям, а демонтаж фасада в конце концов удалось остановить.

В Киеве из всех зданий времен послевоенного советского модернизма только шесть объектов охраняются законом.

Но ограниченность этого фрейма оказывается в в его точечности [7]. Он может хорошо сработать, когда речь идет о защите одного объекта, но не будет иметь эффекта, когда дело доходит до интегрированного сохранения среды или полноценной защиты модернистских сооружений.

Постоянные поиски уникальности могут загнать активистов в тупик, когда, в конце концов, ее не удастся найти или обосновать. Кроме того, этот фрейм не помогает находить точки соприкосновения с другими анти-строительными инициативами (например, экологическими) и не способствует развитию массового городского движения, которое бы ставило целью сохранение модернистской архитектуры как постоянной категории. Он поощряет мобилизацию только во время активного уничтожения отдельных объектов и не способен заинтересовать общественность сохранять другие ценные модернистские достопримечательности.

Дворец культуры «Меридиан» им. Сергея Королева. Фото: Дмитрий Соловьев / Ukrainian Modernism

Как бы там ни было, фрейм уникальности остается одним из ключевых для активистов, спасающих модернистскую архитектуру. Несмотря на классические препятствия, например несовершенную законодательную базу или незаконность действий инвесторов, для таких сооружений накладываются и специфические барьеры, которые еще больше затрудняют их защиту. Например, в Киеве из всех зданий времен послевоенного советского модернизма только шесть объектов охраняются законом, тогда как статус памятника истории присвоен более 3000 сооружениям классической архитектуры.

Признание ценности этих объектов в правовом поле уже дает значительные преимущества для дальнейшего их сбережения и усложняет жизнь потенциальному инвестору. Когда признанному законом объекту приписывают причастность к истории, его ценность для общественности становится очевидной. Но включенность объектов в реестр памятников истории национального или местного значения не гарантирует полноценную защищенность зданий, на что указывают сами активисты. Такой статус не защищает эти сооружения от реконструкции или постепенного разрушения, нарушающих аутентичный вид. Это отмечают активисты сохранения памятников, с которыми мне удалось поговорить во время дипломного исследования.

[О «Тарелке» на Лыбидской] «В принципе, мы ничего такого не добились. Вот в декабре новый министр культуры предоставил статус исторического памятника, и на этом все заглохло. А мы не хотели, чтобы объект был заморожен. Мы хотели, чтобы в проекте была учтена первичный замысел автора, чтобы ремонт оставил ее в том виде, в котором она есть, и был безопасным для нее».

Противоречивость советского наследия

Защита модернистской архитектуры в Украине также осложняется тем, что такие объекты связаны с историей Советского Союза. Возведенные в 1945-1989 годах, в коллективных представлениях они автоматически представляют советский режим с его тоталитарными чертами.

Попытки активистов защитить от разрушения объекты модернистской архитектуры сталкиваются с критикой консервативно настроенных групп, которые упрекают за «привязанность» к советскому режиму. Они также критикуют активистов, утверждая, что советская архитектура была сооружена российскими архитекторами, а значит - не заслуживает сохранения, потому что не отражает украинскую историю.

Центральный крытый рынок в Ивано-Франковске

Все это накладывает клеймо на модернистские здания советских времен. Активистам сложнее фреймить их как объекты исторического наследия в условиях, когда часть общественности стремится избавиться от советского наследия и позволяет материальным проявлениям этого периода постепенно приходить в упадок или разрушаться. Хотя активисты и пытаются сопротивляться таким упрекам и разграничивают преступления Советского Союза с модернистской архитектурой, фрейм историчности до сих пор остается неэффективным для спасения таких объектов, особенно если принять во внимание и то, что они были возведены недавно.

«Было очень много людей, которые были против и говорили, что это наследство Советского Союза, это строилось россиянами на украинской территории. Но очень много проектировалось и строилось украинцами».

Летний театр в парке имени Тараса Шевченко в Днепре

На эту тему: 25 исторических зданий Киева, которые мы уже потеряли или скоро можем потерять [8]

С другой стороны, если рассматривать архитектуру украинских городов с точки зрения их международного туристического потенциала, то дореволюционные памятники вряд ли смогут заинтересовать иностранных туристов, которые имеют возможность посетить «историческую Европу». Тем более, что непрерывное обновление пространства и постепенное разрушение исторической среды в наших городах становится все более разорванным. Зато памятники модернизма привлекают необычными архитектурными чертами и отличными инженерными решениями. 

«Очень много людей приезжают посмотреть именно на такую архитектуру, а не историческую, потому что у нас ее мало, она такая себе, если честно. В Европе исторических зданий гораздо больше. Они в лучшем состоянии, созданы местными для местных. У нас же многое творили архитекторы по приглашению. А именно советская архитектура [9] ... вот и теперь едет Европа посмотреть на эти советские здания, понять их как понятие; это привлекательный туристический элемент».

На эту тему: Жилкомуна. Проекти соціалістичних міст радянської України (1929-1933 рр.) [10]

Проблема рентабельности

В конце концов, дополнительной проблемой может стать нерентабельность без дополнительных инвестиционных вливаний и непривлекательность для коммерческой деятельности. Обычно, объекты, построенные в модернистском стиле, отличаются масштабностью, функциональностью форм и оригинальностью композиционных решений, но в современных условиях - еще и запущенностью и низкой энергоэффективностью.

Сегодня многие из этих зданий не используются по целевому назначению, часть из них также находится в собственности государства, не имеет достаточно средств для надлежащего содержания. Случается, что модернистское сооружение становится дороже содержать, чем оно сейчас может дать в своем аутентичном виде, а земля под зданием уже стоит больше, чем оно само.

Автовокзал в Херсоне

Разрыв в ренте [11] между реальным уровнем капитализации и потенциальным создает условия, когда модернистские здания не выдерживают конкуренции за квадратные метры. В постоянных поисках уплотнения городского пространства такие объекты обречены на постепенный упадок, а впоследствии становятся мишенью для инвестиционных проектов, которые под намерениями реконструкции в корне меняют их первоначальный вид.

«Другие здания, не имеющие определенного коммерческого потенциала, разрушаются ... другие здания, как и не были интересны государству, так и продолжают быть неинтересны, они нерентабельны. Земля под этими объектами дороже, чем они сами».

«Эти объекты очень спорны. Они являются наследием советского периода. Они убыточны, находятся в центре города, они большие, выглядят промышленно. Власти проще закрывать на них глаза, чем что-то делать».

Защита архитектуры и право на город

Учитывая эти специфические вызовы, с которыми сталкиваются активисты, становится вроде бы понятно, почему успехи в сохранении этих зданий столь точечны и разрознены. Если беречь модернистскую архитектуру так сложно, пусть ресурсы активистов будут направлены только на спасение самых уникальных и выдающихся объектов. Те же здания, которые удалось сохранить усилиями активистов и местных жителей, становятся одними из немногих островков свободы, к которым можно постоянно возвращаться и вдохновляться. Однако это лишь островки - они разорваны между собой и не могут покрыть собой всю городскую среду.

Локализация протестов может спасти отдельные сооружения, но ощущение свободы и собственной влиятельности будет лишь временным. В какой-то момент потенциал локальных протестов исчерпывается, а попытки сохранить архитектурные объекты снова становятся точечными. За видимыми препятствиями стоят более системные процессы, которые мешают местным жить в желаемом пространстве и реализовывать свое право на город.

Дом для артистов цирка в Днепре

Чтобы понять, какие же системные проблемы мешают сохранять архитектуру в городе, стоит задаться вопросом: будет ли для общественности достаточным сохранение только архитектурной формы? Достаточно ли, когда инвестор пойдет на уступки и сохранит внешний вид объекта, но оставит за собой право трансформировать целевое назначение здания и тем самым осложнит для части жителей доступ к зданию как к публичному пространству?

Но какой бы ни была реакция общественности на риск уничтожения сооружения, даже в тех случаях, когда местные жители соглашаются на реконструкцию или снос объекта, они все еще имеют право решать, что построят взамен и как будут использовать это сооружение.

По крайней мере, для части активистов кажется правильным давать второе дыхание модернистским зданиям путем коммерческой деятельности. Хотя и они отмечают, что рентабельность таких сооружений может достигаться не только большими инвестиционными вливаниями, которые непременно комодифицировали пространство только ради получения прибыли. По их мнению, коммерция в таких зданиях может существовать, но она не должна разрушать аутентичный вид и должна учитывать оригинальную мысль авторов архитектурного проекта.

Центр творчества детей и юношества Галичины (ранее - Львовский дворец пионеров)

«Единственное, что мы можем сделать, чтобы сохранить, это дать им второй статус самоокупаемости. Чтобы у них был бизнес, который бы дал возможность им жить своей жизнью. Для этого нужно, чтобы была коммерческая составляющая, чтобы там кто-то сидел. То, что приносит деньги и дает обществу пользу, то, что нужно в этом районе».

«Наша цель - чтобы эти объекты сбереглись. Даже если с каплей дегтя, пусть сохранятся».

Но какова мера этих инвестиций? В какой момент проект перестает быть попыткой спасти здание от упадка и начинает воспроизводить тенденцию к чрезмерной коммерциализации городского пространства, которая заставляет рассматривать каждый объект в городе как инструмент получения и максимизации прибыли? И сможет ли вообще присвоение ценным для общественности объектов способствовать их сохранению?

Пока часть движения прежде всего делает акцент на незаконности действий власти и частных лиц, теряется потенциал для важных дискуссий о роли частного и общественного в спасении важных для общества объектов. В современных капиталистических условиях приватизация объектов рассматривается исключительно как погоня за прибылью. Такая система трансформирует пространство в соответствии с потребностями господствующего класса, способствует исключению части жителей из городской реальности и делает невозможным для них контроль над изменениями городской среды. Поэтому снова возникает вопрос, на этот раз принципиальный: действительно ли архитектурные памятники страдают от плохо написанных законов, а не от капиталистического строя, стремящегося к постоянному накоплению капитала?

Протест на крыше «Квітів України»

Кроме инициации таких дискуссий, существует также потенциал к рефлексии над активистскими фреймами. Большинство аргументов, отстаивающих важность сохранения модернистских объектов, в других случаях не будут и не смогут полностью защищать желаемый вид городской среды. Но дело не в том, что стоит отказываться от конкретного фрейма в пользу другого. Скорее, полезнее расширять рамки уже имеющихся фреймов и включать в свой арсенал разнонаправленные и более инклюзивные объяснения и мотивации. Разработка новых или улучшение уже распространенных фреймов может вносить в скобки аспект творческого волеизъявления архитекторов в советский период. 

Так же фрейм историчности для модернистских объектов может стать более эффективным и получить свои преимущества, если поместить в него новые смыслы. Несмотря на недостатки советского периода, он все еще остается частью коллективного наследия, память о котором может передаваться в объектах материальной культурного наследия как сопротивление неолиберальной политике а-историчности.

Городская среда [12] - это общественное достояние [13], а потому мнение общества всегда должно учитываться.

На эту тему: Бесперспективные города Украины [14]

Приведенные предположения отмечают открытость и гибкость тактик фреймования. Диалоги в активистских кругах всегда будут открытым полем для дискуссий и интерпретаций, которые могут как вызвать идеологические разногласия и конфликты, так и стать общераспространенными и действенными. Хочется верить, что новые итерации в раскрытии ценности модернистской архитектуры позволят наконец бороться с причинами, а не последствиями разрушения городской среды.

В конце концов, какие бы фреймы активисты ни использовали, они возникают с одной целью - сохранить или трансформировать городское пространство желаемым для сообщества образом. Несмотря на то, что ценные для общества объекты могут находиться в частной собственности, жители города должны иметь возможность решать, как обустроить пространство. Право же на владение земельным участком не должно давать абсолютную свободу для владельца определять, как объект будет выглядеть и как его использовать. Городская среда - это общественное достояние, а потому мнение общества всегда должно учитываться, независимо от того, с какими аргументами общество обращается к владельцу.

—

Лорина Федорова, илюстрация: Иван Черничкин / Заборона;  опубликовано в издании Спільне [2]

Статья подготовлена при поддержке Rosa Luxemburg Stiftung в Украине из средств Министерства экономического сотрудничества и развития ФРГ.

---

• Город-сад-огород: глобально зеленый Хельсинки [15]
• Какими будут города будущего? [16]
• Инновационный город в пустыне за $500 миллиардов построит Саудовская Аравия [17]
• Одесса, жемчужина без моря. Часть 1: «зелень» против экологии [18]
• Как вернуть Одессе море, а Одессу — одесситам. Жемчужина без моря. Часть 2 [19]
• Одесса, жемчужина без моря. Часть 3: как встроить уникальный город в центр элеватора [20]
• Город-губка»: что делают в Берлине, чтобы ливни не залили город [21]
• Город будущего: автомобили вне закона [22]
• Как убить жизнь в городах [23]
• Первый в мире музей уличного искусства открыт в Берлине [24]