9 ноября 1920-го Владимир Винниченко издал брошюру под громким названием «Революция в опасности», в которой он заявлял об угрозе большевизма для революции. Как Винниченко из большевика превратился во "врага трудящихся масс».

Памфлет Винниченко под полным названием «Революция в опасности (Письмо зарубежной группы УКП к коммунистам и революционным социалистам Европы и Америки)» стал следствием его пребывания в Москве и Харькове в течение мая-сентября 1920-го, которое впоследствии сам Винниченко назвал «третьим восхождением на Голгофу». В то же время это было своеобразное продолжение и определенное отрицание предыдущих его публичных писем-обращений, где Винниченко агитировал за большевиков. В частности, опубликованных весной 1920 «откровенных писем» к «коммунистам и революционным социалистам Зап. Европы и Америки», а также к «классовой-бессознательной украинской интеллигенции».

По изданию: Винниченко В.К. Политические письма. Вена: Типография Игн. Штайнмана, 1920

Возвращение В. Винниченко [2] из эмиграции в мае 1920-го было вызвано верой в смену политического курса большевиков в отношении Украины. Это подтверждает запись от 12 декабря 1919 из его дневника: «Известно, что Троцкий издал приказ Красной армии, которая оперирует на Украине, в котором говорится, что красные войска идут НЕ завоевать Украину, а освобождать. И когда деникинские банды будут разбиты, тогда украинский рабочий класс и крестьянство сами решат, в каких отношениях быть Украине с Россией. И кончает: Да здравствует независимая Советская Украина». Итак, все показывает, что будто должен быть на Украине другой курс большевиков».

Винниченко, сравнивая «Письмо Ленина к украинским рабочим и крестьянам по поводу побед над Деникиным» от 28 декабря 1919-го и упомянутый приказ Троцкого, в книге «Возрождение нации» отметил, что приказ Троцкого «с точки зрения ясности, выразительности стоит выше письма Ленина, он уже дает основание полагать о возможности принципиальной позиции автора приказа».

Владимир Ленин [3] и Лев Троцкий [4]

На эту тему: Лев Троцкий и Украина: сквозь призму времени [5]

Именно задекларированное в декабре 1919 года изменение отношения большевистских лидеров к украинскому вопросу, в реальность которой поверил не только Винниченко, находившийся за рубежом, но и украинские повстанческие атаманы [6], и побудила известного писателя и политика таки вернуться в Украину. В 1937-м в автобиографии он будет вспоминать об этом так: «Будучи в социально-политических вопросах близким к большевикам и расходясь только в национальном вопросе, я, поверив в искренность Москвы и ее деклараций, выехал в 1920-м из-за границы на Украину, двинувшись стать в ряды украинских большевиков».

Дипломатический паспорт Винниченко

На эту тему: Степная дивизия Пестушко. История одного из самых успешных антибольшевистских восстаний [7]

Приезд Винниченко в «страну советов» был полностью согласован лично с Владимиром Лениным. Газета «Красное село» четко обозначила идеологическую важность этого шага: «Пребывание его сейчас с нами, его участие в нашей борьбе свидетельствует о том, что массы с нами». Однако попытка возвращения Винниченко в «большую политику» в очередной раз обернулась восхождением на уже упоминавшуюся Голгофу.

24 мая 1920 года вместе со своей женой и с надеждой на изменение политического курса большевиков в «украинском вопросе» он пересек границу. А уже в начале июня Яромир Нечас — влиятельный чешский социал-демократ, симпатизировавший украинскому движению и вместе с Винниченко прибывший в Москву, передал ему слова референта по украинским делам из Наркомата иностранных дел РСФСР, что «никакой Украины не было и нет; на Украине все чудесно говорят по-русски и весь этот украинский вопрос — выдумка».

Яромир Нечас — влиятельный чешский социал-демократ, прибывший вместе с Винниченко в Москву в мае 1920-го

После общения с Георгием Чичериным Винниченко сделал вывод, что «русские коммунисты заботятся не о коммунизме, а о себе, о России, как нации». Разговор с Львом Троцким 19 июня 1920-го окончательно его убедил, что надежды на смену политического курса большевиков по отношению к украинской государственности напрасны. Дневник Винниченко передает атмосферу той встречи: «Только что разговаривал с Троцким. Он мне лучше прояснил позицию РКП. Недаром говорили, что он, живя с военными, набрался воинского духа и говорит откровенно и прямо то, что другие прячут под ласковыми фразами».

Лев Троцкий

Под влиянием этой беседы Винниченко понял, что декабрьский приказ Красной армии земляка-большевика (оба родились в Херсонской губернии, ныне это территории Кировоградской области) таки ввел его в заблуждение. Он делает вывод, что разговоры об изменениях в национальной политике это «разговоры и хорошие слова, а суть другая. Никаких изменений в политике партии не может быть». Поэтому Винниченко 30 июля 1920-го, еще находясь в Москве, написал «Письмо к украинским рабочим и крестьянам», в котором подверг критике политический курс большевиков в отношении Украины: «Революция на Украине проводится главным образом войском и теми партийными силами, присылаемыми из России ... Вся У.С.С.Р. как отдельное государство есть фикция. Это надо сказать откровенно и честно, ее «самостоятельность», «федеративность», «самостоятельная конституция» и т. п. существует только в официальных заявлениях, нотах и декларациях ... Как это ни прискорбно констатировать, но отношение социалистической России к социалистической Украине очень напоминает отношение империалистических государств к своим колониям».

Сначала Винниченко собирался обнародовать этот текст с помощью лидеров УКП, но впоследствии передумал и уже требовал у Андрея Ричицкого и Юрия Мазуренко «немедленно скрыть это письмо в архив и совершенно никому (даже своим) не показывать". Свое решение Винниченко объяснил обострением международной ситуации, при которой критика большевиков могла бы навредить интересам революции, тем более, что начинался новый этап его переговоров с большевиками.

Переговоры Винниченко о личном участии в коммунистическом строительстве в Украине, которые активизировались с началом польско-украинского контрнаступления в конце августа 1920-го, в конце концов зашли в тупик. Ситуацию не улучшило его назначение заместителем Председателя Совнаркома и наркомом иностранных дел УССР с командировкой на мирные переговоры с Польшей как представителя УССР. Кстати, то назначение не было согласовано с Кремлем, за что потом харьковскому субцентру досталось. Ленин предложил объявить от имени ЦК строгий выговор за публикацию непроверенной информации и угрожал руководителям Украинского агентства более суровыми последствиями, если подобное повторится. Этот кадровый вопрос подтвердил точность выводов Винниченко о фиктивности УССР как государства.

Что касается причин разрыва Винниченко с большевиками, то существует много версий и предположений от его карьеризма до нежелания быть ширмой большевистской политики в Украине, что на самом деле разрушало его политическую мечту — создание независимой советской Украины. Сам Винниченко четко ответил на этот вопрос в автобиографии: «Мне Москвой было предложено много высоких должностей, титулов, только я своим именем покрывал ту политику национального угнетения, которую они фактически проводили на Украине. Я все те должности отклонил и должен был выехать за границу». Дневниковые записи августа-сентября 1920-го, в которых освещаются нюансы сложных переговоров с большевиками, подтверждают это мнение.

В сентябре 1920 г.. Винниченко вместе с женой навсегда покинул Родину. Чувствуя, что в Украину больше не вернется, он взял с собой горсть украинской земли, которую хранил до самой смерти.

Кошелек Винниченко с горстью украинской земли (из экспозиции Кировоградского областного краеведческого музея)

В эмиграции Винниченко после заключения Кремлем перемирия с Польшей начал открыто критиковать большевиков. 9 ноября 1920-го свет увидело его письмо-памфлет под названием «Революция в опасности!», адресованное «коммунистам и революционным социалистам Европы и Америки». Очевидно, что автор пытался вывести украинский вопрос на международный уровень и привлечь к нему внимание мирового социалистического сообщества.

Обложка брошюры "Революция в опасности"

В тексте письма Винниченко-политик формулировал убийственные для большевиков обвинения, а Винниченко-писатель находил для них образную и эмоционально насыщенную форму изложения: «Сифилис русского шовинизма вошел в кровь русского гражданства. Мы не ошибемся, если скажем, что 99% русской буржуазной интеллигенции стояло на положении полной негации украинской народности, а 98% социалистической русской интеллигенции всяких партийных оттенков стояло на том же».

Памфлет Винниченко содержал анализ общественно-политической ситуации в Украине в 1920 году. Автор раскритиковал великодержавный курс большевиков в отношении Украины; разоблачил централизм или «единоличие» (наиболее упоминаемое слово в тексте письма), указал на недостатки социально-экономической и кадровой политики. Иными словами, Винниченко писал о скрытом за декларациями реальном курсе большевиков в Украине. Он возмущался, что российские большевики, полностью контролировавшие III Интернационал, не пустили в Коминтерн Украинскую коммунистическую партию, из-за чего, по его мнению, Украина не была представлена в этом органе как самостоятельная организация. КП(б)У была лишь «провинциальной» составляющей части РКП(б) [8], поэтому «не могла представлять в Интернационале самостоятельное государство»: «Под манифестом Конгресса III Коммунистического Интернационала есть подписи всяких возможных стран в мире — Латвии, Эстонии, Турции, Перзии, даже Кореи, нет только представителей коммунистического движения Украины, хотя, как известно из всех заявлений, нот и деклараций советского правительства, Украина является самостоятельным, независимым советским государством».

Интересно, что руководителем III Интернационала был Григорий Зиновьев (Апфельбаум, Радомысльский), еще один земляк Винниченко, родившийся и выросший в Елисаветграде. В 1924-м этот город даже переименовали в Зиновьевск.

Григорий Зиновьев

На эту тему: Трагедия непокоренных: движение сопротивления в украинском селе в 1920-1930-х годах [9]

В письме Винниченко упомянул и об украинском повстанческом антибольшевистском движении, ставшем перманентным явлением и часто проходившим под компрометирующим большевиков лозунгом: «За советскую власть без коммунистов и комиссаров!». Мало того, этот лозунг осенью 1920-го был популярен даже среди бойцов Первой конной армии [10]. Причинами восстаний, охвативших Украину, Винниченко считал последствия украинской национальной политики «русских» коммунистов и их экономического курса на селе. «Так называемая советская власть на Украине держится в городах силой штыка, за городом власть комиссаров не доходит: село живет своей отдельной жизнью: политической, экономической, организационной», - писал Винниченко.

Представителей политбюро ЦК и высших партийных чиновников он метко окрестил «совбуры», то есть советская буржуазия [11], эксплуатирующая рабочих и крестьян не хуже помещиков и капиталистов, а национальности бывшей Российской империи преследующая как ожесточенные российские шовинисты. Например, так он охарактеризовал кадровую политику большевиков в Украине: «Когда все аппараты правительства и власти обсажены присланными из московского центра элементами, когда они зависят только от того центра и сносятся только с ним, то какая может быть речь об их украинизации?».

Винниченко не скрывал, что российский коммунистический шовинизм стал опасностью для украинских революционеров, ибо «чтобы иметь возможность украинцу стать коммунистом и участвовать в революции, надо перестать быть украинцем». Он предупреждал о реальных и возможных репрессиях против украинских коммунистов со стороны РКП(б).

Владимир Винниченко, изображение из изданной в УССР в 1930-м году книги Алексея Парадиского "Владимир Винниченко"

Еще в 1920-м Винниченко разоблачил основополагающий и иезуитский по своей сути принцип большевистской стратегии: «одно декларировать, а другое делать». III Интернационал он назвал филиалом РКП(б) и призвал коммунистов всего мира контролировать эту партию. Только контроль над большевиками, по его мнению, мог спасти революцию от опасности искажения ее смысла и цели — социального и национального освобождения порабощенных народов.

Также Винниченко отметил, что большевики "не стесняются обращаться в официальных обращениях к православному русскому народу, призывая на борьбу с поляками, которые хотят захватить русскую землю». Под влиянием таких тезисов он сделал вывод, что «национальная политика Российской Коммунистической Партии на Украине — это политика «единой и неделимой России», в которую только они вкладывали иной смысл, чем их предшественники».

Памфлет заканчивался саркастическим упоминанием третьей годовщины революции в России, «которая ныне костенеет и приходит в упадок», поэтому превращается в угрозу для реальной, а не декларативной советской власти. Благодаря переводу письма на несколько языков (немецкий, французский и итальянский, вызывает лишь недоумение, почему среди них не было английского), с его содержанием имели возможность ознакомиться «коммунисты и социалисты Европы и Америки». Реакция большевистских вождей на памфлет Винниченко была незамедлительной. V-й Всеукраинский съезд советов, состоявшийся в феврале-марте 1921-го, объявил Винниченко «врагом трудящихся масс». Также его, избранного в мае 1920-го членом ВУЦИК, исключили из состава этого органа.

Бюллетень V Всеукраинского съезда советов, 1921, №6, 4 марта

Винниченко расценил это решение как признание заслуг в борьбе с большевизмом в защиту украинской советской государственности. В 1923-м с присущим ему сарказмом в адрес оппонентов он писал: «Недавно я узнал о такой вещи: Пятый съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов объявил меня «вне закона». Сим заявляю, что действительно, я — истинный враг сеи банды, смеющей называть себя представителями народа. Врагом такого «народа», то есть, реакционной, деспотической олигархии, я уже есть 23 года ...»

Негативную реакцию письмо Винниченко «Революция в опасности» вызвало и в кругу украинских коммунистов и социалистов. В частности, лидеры УКП Андрей Речицкий и Юрий Лапчинский предостерегли, что впредь использование Зарубежной группой Винниченко имени УКП для «вражеских» целей будет рассматриваться ее руководством «как мошенничество», а Юрий Лапчинский даже собирался выехать за границу для ликвидации «винниченковщины», но эта поездка сорвалась.

На эту тему: "Неумолимый враг". Как возникла республика Холодного Яра [12]

Винниченко понимал, что малотиражная брошюра, даже переведена на несколько языков, не могла конкурировать с большевистской пропагандой. Однако он и далее считал, что ее изданием свою миссию все же частично выполнил. В 1937-м в автобиографии, не избежав упоминания о диалоге с Троцким в 1920-м во время визита в Москву, Винниченко отмечал: «Вернувшись из Украины за границу, я написал брошюру «Революция в опасности», в которой выразил те наблюдения и мысли, которые только теперь выражают троцкисты. И опасность, которую я видел, на которую обращал внимание и Троцкого, когда он был у власти, которую он тогда гордо отвергал, только через шесть-семь лет начала быть ему видна, и теперь она приобрела те формы, которые я и предполагал в той своей брошюре и с какими обращался ко всем пролетарским партиям мира. Тогда на мой крик не было обращено внимания».

Карикатура на Винниченко Александра Довженко (сер. 20-х гг. ХХ в.)

—

Юрій Митрофаненко,  опубликовано в издании  DSNEWS.ua [13]

---

На эту тему:

• "Батько” Свирид. О немыслимых союзах покрасневших "вольных казаков» [14]
• Последний бой Холодного Яра в Лукьяновской тюрьме [15]
• "Социалистическое рабство". Как анархисты с чекистами в Харькове воевали [16]
• Левобережные повстанцы Киевщины и Черниговщины: их сравнивали с Махно [17]
• Атаман Степной-Блакитный: «Как будет Украина вольной, передайте привет!» [18]