Он выдавал себя за отставного полковника Корпуса морской пехоты США и сына украинского гетмана Кирилла Разумовского. Я. Макогин является чрезвычайно интересной и достойной внимания персоной тогдашней украинской истории.

А его подвижническая работа в деле поддержания и продвижения украинских интересов заслуживает должной оценки с позиций сегодняшнего дня.

Галичанин Яков Макогин, который в начале 1930-х годов приехал из США в Европу, сразу стал объектом интереса влиятельных деятелей украинской эмиграции и советских спецслужб. Он выдавал себя за отставного полковника Корпуса морской пехоты США и сына украинского гетмана Кирилла Разумовского, покупал виллы и квартиры в Италии и Швейцарии, на собственном автомобиле вместе с эффектной и богатой женой-американкой объездил пол-Европы, много жертвовал на поддержку украинского национально освободительного движения и привлечение внимания в мире к украинскому вопросу. При этом культивировал ореол загадочности и таинственности вокруг своей персоны среди окружения, из-за чего его часто считали или американским, или английским, или каким-то другим шпионом.

На эту тему: Из архива СБУ. Фонд 42, дело 33. Отчет 8-отдела управления госбезопасности НКВД УССР [2]

Рассекреченные документы из архивных фондов разведки частично проливают свет на то, кем на самом деле был Яков Макогин и насколько искренне он действовал в интересах обретения Украиной независимости. Правда, они основываются на разрозненных показаниях лиц, не слишком близко его знавших, на агентурных сообщениях, а также предположениях и выводах оперативных сотрудников НКВД СССР [3], нередко противоречивых, и это не позволяет составить целостную картину его жизни и деятельности. Несмотря на это, до сих пор почти неизвестный широкой общественности Я. Макогин является чрезвычайно интересной и достойной внимания персоной тогдашней украинской истории. А его подвижническая работа в деле поддержания и продвижения украинских интересов заслуживает должной оценки с позиций сегодняшнего дня.

Интернет-энциклопедия «Украинцы в Соединенном Королевстве» подает краткие сведения о Якове Макогоне. «Jacob (Yakiv) Makohin, - говорится в биографической справке, - украинско-американский военный, общественный деятель и меценат; родился 27 сентября 1880 года, вероятно в с. Вьзова (Жовковский район, Львовская область, Украина, тогда - Жовковский уезд, австрийская Галиция); умер 13 января 1956 года в Бостоне (штат Массачусетс, США); похоронен на Арлингтонськом национальном кладбище (штат Вирджиния, США)».

Отмечается, что в 1903 году он эмигрировал в США, а с 1905 до 1921 года служил в Корпусе морской пехоты США. В 1917 году получил американское гражданство. Во время Первой мировой войны, а также позднее, чем сообщается в энциклопедии, возможно работал на американскую разведку. Такое предположение подкрепляется лишь припиской «согласно некоторым источникам». Но никаких документальных подтверждений этому нет.

В 1920 году женился на Сьюзен Фаллон (Susan F. Fallon, 1891-1976) - дочери богатого американского адмирала. В некоторых изданиях утверждается, что она охотно принимала и при каждом случае поддерживала версию о том, что Яков является единственным потомком казацкого гетмана Кирилла Разумовского, хотя доказательств этого не было. В то же время супруги всячески демонстрировали серьезные амбиции и стремление быть на равных в светском обществе, свою особенность и загадочность.

«Какова госпожа Макогон - трудно сказать, - говорится в одном из архивных документов, - потому что она полностью избегает отношений с эмигрантами, кроме избранных, и не владеет другим языком, кроме английского, только немного знает немецкий. Это дама более 40 лет, высокого роста, с довольно энергичными жестами, с решительным, мужского типа лицом и резким властным голосом, умеет управлять и аэропланом, ездит верхом, занимается спортом. Очевидно она является главной движущей силой в деятельности Макогона, который также хваткий и очень решительный человек, спокойный, скрытный, умеет привлекать людей и им приказывать, а кроме этого стопроцентный украинец, знает условия жизни на украинских землях и менталитет украинских деятелей» (ОГА СВР Украины . - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 56-57).

С учетом того, что Макогин эмигрировал в США в 23-летнем возрасте, он к тому времени уже имел сложившийся характер и успел вобрать в себя любовь к украинской земле, культуре, истории. Об этом свидетельствует вся его дальнейшая жизнь. За океаном он пытался внимательно следить за событиями, которые происходили на родине. Его изрядно огорчали тяжелые условия жизни на западноукраинских землях, притеснения прав украинцев.

В 1923 и 1930 годах он вместе с женой совершил нескольконедельную поездку в Европу, чтобы наглядно узнать, как живется его землякам. Пообщался с ведущими украинскими политическими деятелями среди сторонников правительства Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики в эмиграции. Побывал в родной Галиции, встретился с деятелями Украинского национально-демократического объединения. Его поездка нашла свое отражение и в документах НКВД УССР [4]. В одном из спецсообщении отмечалось: «Приехал из Львова в Черновцы на собственном автомобиле в сопровождении жены, водителя и секретаря. Потом - на авто - в Бухарест, потом в Болгарию, Будапешт» (ОГАСВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 42).  

Макогин много фотографировал, общался с местными жителями, записывал впечатления, покупал старинные иконы, ковры, вышивки. Увиденное сильно его взволновало. По возвращении в США он подготовил и за свой счет и издал в переводе на английском и французском языках сборник материалов о нищенской жизни украинцев. Напечатанная значительными тиражами и распространенная во многих странах мира, книга привлекла внимание мировой общественности к украинскому вопросу.

В то же время он начал распространять среди украинцев Северной Америки идею объединения усилий всех украинских эмиграционных организаций для проведения информационно-политической акции в Европе, которую он был готов финансировать. Вскоре зародилась идея основать пресс-бюро в одной из европейских столиц, которое бы занималось сбором и распространением среди различных стран правдивой информации об украинском народе, его судьбе и многовековом стремлении иметь свое независимое государство, о тогдашних условия жизни.

О первых конкретные шагах на этом пути и в целом о многогранной подвижнической деятельности Якова Макогона подробно рассказал доктор филологических наук, профессор, академик Академии наук высшей школы Украины Николай Тимошик. Согласно его исследованиям, в конце января 1931 года Макогин письменно обратился к ведущим украинским деятелей разных поприща эмиграции, а также Галиции и Буковины, с конкретным предложением, которое сводилась к двум пунктам:

1. Для создания Украинского пресс-бюро он готов выделять в течение двух лет собственные средства, пока украинская эмиграция не аккумулирует за это время необходимую сумму для обеспечения дальнейшего существования такого института.

2. Главным и неизменным пунктом программной деятельности бюро должно быть: аполитичность и избегание любой групповщины; бюро должно служить не какой-то партии, группе лиц или отдельному лицу, а всей украинской общественности.

Потом Яков Макогин приобрел старинное двухэтажное здание в центральной части Лондона. Вскоре на нем появилась надпись на украинском и английском языках «Українське пресове бюро в Лондоні» (The Ukrainian Bureau in London). В ноября 1931 года он основал филиал Украинского бюро в Женеве, а в январе 1932 года - в Праге. Руководителем бюро пригласил известного историка и социолога Владимира Кисилевского - бывшего легионера Украинских сечевых стрельцов, который в то время защитил докторскую в Венском университете, получил гражданство Канады и редактировал в Эдмонтоне еженедельник украинских католиков «Західні Вісті».

Работа бюро заключалась в сборе, анализе и обобщении всего, что печаталось в мировой прессе об Украине, и подготовке на основании этого информационных сообщений, бюллетеней и брошюр. Их переводили на разные языки, размножали и бесплатно рассылали по всему миру. Кроме этого, осуществляли сотрудничество с иностранными журналистами и британскими парламентариями, которые поддерживали благотворительные проекты, направленные на защиту зарубежного украинства. В частности, Макогин оказывал финансовую поддержку Музею освободительной борьбы Украины в Праге, жертвовал средства на проведение украинских научных и культурных мероприятий, издательское дело, заграничные командировки ученых из Западной Украины, стипендии студентам и тому подобное.

Об этой деятельности и ее финансировании есть неоднократные упоминания в архивных документах разведки. Так, в одном из них говорится: «Очень трудно определить экономическую базу Макогона, он не коммерсант, и не спекулянт, не имеет фабрик, его бюро убыточно, однако он имеет возможность содержать виллу во Флориде, виллу близ Ниццы, виллу в Швейцарии, приезжать ежегодно в Карлсбад, летать аэропланом, вызывать к себе людей (вызвал Антончука в 1931 году в Англию и дал ему возможность перелететь Ла-Манш аэропланом, чтобы избежать недоразумений с визами; вызвал в 1936 году Вырового в Англию), содержать в течение недель в первоклассных отелях нужных ему людей (содержал в 1933 году ген. М. Емельяновича-Павленко в Карлсбаде с женой в течение двух недель и дал ему 400 кч (крон чешских. - Прим.) для протезирования зубов, когда думал, что с ген. М. О-П. будет польза). Он так же дает на множество укр. заведений и в больших размерах, так: на укр. дом в Праге обязался дать столько, сколько соберут и сами украинцы, и действительно дал около 50 тыс. кч°C... Он содержит в разных странах своих людей, одних, как Антончук в ЧСР, официально предоставляя ему жалованье около 2500 кч ежемесячно, других, как Вырового, неофициально (какая сумма выплачивается - неизвестно) (ОГА СВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 57-58).

Как свидетельствуют архивные документы, в тот период Я. Макогин жил преимущественно в Швейцарии и Италии. В Великобританию наведывался периодически для решения неотложных дел. И тогда не избегал случая увидеться с Евгением Ляховичем, который в середине 1930-х годов находился в Лондоне в качестве представителя ОУН [5] и добивался поддержки британского правительства для украинского освободительного движения.

По сути, своей деятельностью Е. Ляхович и Я. Макогин дополняли друг друга. Так, Е. Ляхович с первых месяцев пребывания в Лондоне развернул активную информационную деятельность - выступал со статьями в британской прессе и распространял среди британских журналистов материалы об Украине. Вскоре написал на английском языке брошюру под названием «Українське питання» («The Ukrainian Question») на около полста машинописных страниц. Тем самым пытался восполнить пробел на отсутствие в Великобритании политической литературы об Украине на английском языке. А еще он контактировал с британскими парламентариями и журналистами, чтобы через них привлечь внимание к украинскому вопросу. Особенно плодотворными были отношения с известным британским журналистом-международником, военным, историком, экономистом, ученым-украиноведом, общественным деятелем Ланселотом Лоутоном.

Так же через «Украинское пресс-бюро в Лондоне» Я. Макогон распространял информацию об Украине и действовал через британских дипломатов и журналистов. В то же время он, в отличие от Е. Ляховича, имел мощный финансовый ресурс, который давал ему возможность привлекать больше возможностей и более широкий круг лиц. Бюро закупало за свой счет газеты, журналы и бюллетени, в частности украинские периодические издания Галичины, Буковины и Закарпатья, новинки украинских книжных издательств, которые выходили в Америке и Западной Европе, а также издания научных и просветительских учреждений украинской эмиграции. «В результате разговоров с Я. Е. Макогоном, - вспоминал позже Евгений Ляхович, - мы решили сотрудничать на лондонской территории, не теряя наших отдельных позиций, то есть - его, как спонсора частных информационных бюро и моей, как представителя политического движения». (В приведенной цитате для обозначения отчества поставлена инициал «Е»; в материалах дела неоднократно встречается написание «Макогон Яков Ефимович». - Прим.).

Я. Макогин имел приверженцев и сторонников в обеих палатах британского парламента. О его контактах в одном из архивных документов разведки от 1932 года отмечается: «Имеет обширные связи в политическом мире, особенно в Англии. С членами английского парламента Рис-Дэвисом и Гемерсли находится в приятельских отношениях. Благодаря стараниям М. украинский вопрос периодически поднимается в английском парламенте. М. поддерживает связи с Лигой наций. Сейчас М. старается, чтобы Лига наций [6] положительно решила три украинских жалобы, предоставленные галицкими украинцами в секретариат Лиги наций» (ОГАСВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 6).

В архивных документах есть неоднократные упоминания о встрече Я. Макогона с политическими деятелями в Риме, Праге, Женеве, Париже и других странах, контакты с влиятельными деятелями украинской эмиграции Евгением Коновальцем, Евгением Онацким, Андреем Ливицким и другими. В частности, речь идет о намерениях главы правительства УНР [7] в изгнании А. Ливицкого встретиться с ним. «На очереди стоит контакт с известным Макогоном, - отмечается в спецсообщении Иностранного отдела ОГПУ СССР от 5 декабря 1933 года, - который имеет английские связи. Сам Левицкий никаких английских связей не имеет и хочет воспользоваться макогоновскими°C... Контакт с Макогоном очень нужен для Ливицкого» (ОГАСВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 28).

На эту тему: Президент УНР Андрей Левицкий: объект разработки МГБ УССР «Зубр» [8]

В другом документе за 1931 год отмечается:

«Известный английский агент Макогон совершил в мае и июне с. г. поездку по Европе с целью переговоров с правыми группами укр. эмиграции и объединение их для совместных действий.

Макогин вел переговоры с гетманцами, укр. националистами и известными петлюровцами, выражая мнение о необходимости организации единого руководящего центра. Только в том случае, если укр. организации примут это предложение, они могут рассчитывать на полную поддержку со стороны английских политиков» (ОГАСВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 3).

Упоминание в документах ГПУ о Я. Макогона как об английском агенте не является чем-то особенным. В тот период практически все активные деятели украинской эмиграции проходили в материалах оперативных дел как агенты различных иностранных разведок. Якова чаще всего называли английским и американским шпионом. В частности, бывшим резидентом «Интеллидженс сервис» во Львове. В постановлении о заведении на него дела так и записано: «Место работы и должность: украинский националистический деятель, находящийся на службе английской разведки «Интеллидженс сервис».

Кроме этого, его даже называли польским агентом, что вообще противоречило логике и здравому смыслу с учетом его отношения к политике тогдашней Польши на западноукраинских землях. В одном из документов о нем упоминается как о комбинированном американо-польском агенте. «Женевское, Лондонское и Парижское бюро Макогона, - говорится в выписке из документа, - являются разведывательными экспозитурамі поляков и американцев. Поляки через Макогона субсидируют УНР. Деньгами Макогона обеспечивают также и американцы» (ОГАСВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 25).

В конце концов, после ряда сообщений и справок по этому в октябре 1935 года иностранные отдел Управления государственной безопасности НКВД УССР сделал следующий вывод: «Им особенно интересуется английская разведка. Румыны подозревают, что Макогон является советским агентом, англичане же склонны предположить два варианта: либо он агент американской разведки, или же обычный политический авантюрист, которий действует по своему усмотрению, пока имеет достаточно средств » (ОГАСВР Украины. - Ф. 1. - Д. № 9770. - Стр. 43).

Очевидно, что на такие выводы натолкнул образ жизни Я. Макогона и, не в последнюю очередь, авантюризм. Так, в документах отмечается, что в 1934 году он вместе с женой по поддельным венгерскими паспортам пересекли польско-украинскую границу и в течение нескольких дней находились на территории Советской Украины возле Черновцов, где знакомились с условиями проживания украинцев. В других документах со ссылкой на слова Сьюзен Фаллон говорится, что такие переходы границы были неоднократными.

Во время поездок по Европе Яков Макогін любил по любому случаю отметить, что он - полковник запаса, хотя на самом деле, по данным из архивных документов, дослужился только до капитана. А на надгробной плите вообще выбиты «Second lieutenant» - второй лейтенант, то есть первичное воинское звание офицерского состава в Вооруженных силах США. Помимо этого, он выступал под разными именами и фамилиями, такіх как Макухин, Махонин, Мэн-Оген, Джек Мак Оуэн. А еще - Полтава-Разумовский. Он называл себя наследником казацкого гетмана Кирилла Разумовского и претендентом на украинский престол в случае самостийного Украинского государства.

И это также в определенной степени наложило отпечаток на его восприятие окружением и спецслужбами. В то же время, несмотря на неприкрытые амбиции, стремление всячески демонстрировать свой якобы высокий статус в обществе и расходование немалых средств на виллы, квартиры, аэропланы, автомобили и элитный образ жизни, он много жертвовал и на украинское дело.

Как отмечает в своих исследованиях профессор Николай Тимошик, Яков Макогин, кроме финансирования деятельности «Українського пресового бюро в Лондоні» и нескольких его филиалов в других странах, внес важную сумму собственных средств на возведение строения Украинского Дома в Праге. Бюро стало опекуном и меценатом издательства «Український Пласт», организованного в Праге в 1933 году. 

Украинское бюро было коллективным членом и материально поддерживало ряд украинских научных, издательских и культурологических обществ, вроде Прихильників Української господарської Академії в Подєбрадах, «Січ», Прихильників української пісні, Прихильників української книги, Союз українських журналістів і письменників и других.

После двух лет напряженной работы Украинского бюро разрозненные круги украинской эмиграции не смогли аккумулировать средства для дальнейшего финансирования этого проекта. Яков Макогин еще в течение нескольких лет продолжал заниматься этим делом. Вскоре, по сведениям из открытых источников, он обанкротился и приостановил свою работу. В начале Второй мировой войны жил в Алассио (Италия), откуда уехал в США в 1940 или 1941 году. Там отошел от активной политической жизни и жил на своем ранчо.

После окончания Второй мировой войны органы МГБ СССР попытались реанимировать дело Иакова Макогона. В августе 1945 года завели соответствующее дело-формуляр. А через семь лет вынесли постановление о прекращении его оперативной разработки «в связи с отсутствием агентурных возможностей».

Умер Яков Макогон 13 января 1956 года в Бостоне. Похоронен на Арлингтонском национальном кладбище. После смерти своего коллеги по национально-освободительной борьбе Евгений Ляхович в статье «Діяльність ОУН в Лондоні в 1933–1935 роках» написал: «Частые разговоры с Я. Е. Макогоном и его женой, особенно активной в делах украинских бюро, развеяли у меня недоверие к ним. Я убедился в их доброй воле и желании помогать украинцам в их стремлении к самостийной державе. И помощь, конечно, могла проистекать только из тех возможностей, которые у них были. Я. Е. Макогон часто повторял: «Самое важное - дело освобождения; все остальное должно быть подчинено этому». Я не имел и сейчас не имею причины сомневаться в его, покойного, искренности».

(Рис. Я. Макогона из архива проф. Николая Тимошика)

—

Источник: Служба зовнішньої розвідки України [9]

На эту тему:

• Как эмигрантский парламент УНР боролся за украинскую государственность [7]
• Биография с грифом "Секретно". Кем был повстанческий атаман Гулый-Гуленко [10]
• Дальневосточная миссия. Борьба ОУН за Зеленый Клин [11]
• Профессор Лев Ребет: «более опасен для СССР, чем Бандера» [12]
• Феномен «возвращенчества»: почему украинские эмигранты возвращались в СССР [13]