Юрий Шевелев: как изживали и как выжил украинский язык. Начало ХХ века

2.00

Нет

Тернистая история украинского языка знавала не одного калесниченка и азарова. Всякий раз запрещенный, раздавленный и почти уничтоженный, украинский язык возрождался, отвоевывая свое неоспоримое право быть языком достойного народа. А в независимой Украине ему, по определению, уготовано должное место и право, за которое, к сожалению, на 22-м году независимости он все еще продолжает сражаться.

Выдающийся украинский гуманист Юрий Шевелев, с творчеством которого наших детей нужно знакомить, начиная со школьной скамьи, просто и доступно разъяснил в своих научных трудах, что же на самом деле происходило с родным для всех украинцев языком. Даже небольшие, но наиболее, на наш взгляд, значимые именно сегодня отрывки его произведений, которые мы приводим ниже, отвечают на вопросы: почему многие украинцы в быту остаются русскоговорящими, что нужно для того, чтобы украинский язык стал полноправным в своей стране, уважаемым самими же украинцами.

Шевельов Юрій Володимирович (Ю.Шерех)

«Украинский литературный язык 1900 года: попытка хронологического пересечения»

На рубеже веков — около 1900 г. — разделенные между тремя государствами: Россией, Австрией и Венгрией (из которых две последние были объединены в Австро-Венгрию), украинцы подлежали трем разным законодательствам. Каждая система совершенно иначе очерчивала права и ограничения их языка в общественной жизни. Примерно 85% украинцев, проживающих на территории, отошедшей к России (подроссийской Украине), находились в худшем положении; около 13% в Восточной Галичине и Буковине, присоединенных к Австрии, находились в гораздо лучших условиях, остальные 2%, на Закарпатье, находились в условиях, схожих с условиями в подроссийской Украине.

В тему: Как уничтожали украинский язык: хроника запретов за 400 лет [2]

Самодержавная Россия не имела конституции. Законодательство основывалось на верховной воле царя. На Украине 1900-х годов фактически действовал указ Александра II, подписанный в Эмсе (Германия) 18 мая 1876 г., к которому 8 октября 1881 года Александр III внес незначительные изменения.

Указ 1876 года запрещал печатать на украинском языке любые тексты — оригинальные или переводные, — кроме произведений художественной литературы и исторических документов; запрещал театральные представления и публичные чтения на украинском языке; завоз украинских книг, изданных за рубежом; преподавание любых дисциплин на украинском языке; запрещалось также держать в школьных библиотеках украинские книжки. Школьные учителя подлежали проверкам, и каждого из них, заподозренного в украинофильстве, было предписано переводить на работу за пределы Украины; новых учителей было рекомендовано набирать «преимущественно» из русских.

Изменения, внесенные в 1881 году, в основном касались двух моментов: разрешено печатать словари, употребляя русский алфавит, и был снят запрет с театральных представлений при условии, что каждый раз соответствующий генерал-губернатор или губернатор даст специальное разрешение и что не будет существовать исключительно украинских трупп. В сущности, указы 1876-1881 гг. были направлены на полное устранение украинского языка из общественной жизни. (Недопущение украинского языка в судах и административных учреждениях не требовало отдельного упоминания, потому что так было заведено еще с конца XVIII века).

Но факт остается фактом: не удалось украинскую литературу подавить окончательно, уничтожить дотла. Главное управление цензуры время от времени выносило выговоры «слишком либеральным» местным цензорам, но нарушения продолжались. Украинский язык не утратил своей функции быть языком литературы. Также и украинский театр, вопреки многочисленным, не раз бессмысленно-деспотическим притеснениям, далее существовал и пользовался большим успехом, в частности, в Санкт-Петербурге и у критиков-россиян.

Однако последствия запретов 1876-1881 годов не следует недооценивать. Они наложили отпечаток и на взаимоотношения между людьми и на издательское дело.

Украинский язык был удален из высших сфер общественной жизни: на нем не вели значимых дискуссий, не писали произведений, отражающих, собственно, направления в литературе, не пользовались в науке, так же как не вели обучение в школах, ни в начальных, ни в высших. Все это подрывало авторитет украинского языка и не добавляло уважения к нему. Украинский язык имел ярлык одного из российских диалектов, да и сами украинцы официально считались малороссами). К украинскому языку относились как к языку необразованных людей, в основном крестьянства.

В тему: «Русский мир» как «Грядущий Хам». Взгляд филолога на законопроект № 9073 [3]

По переписи 1897 года среди украинцев в целом неграмотность достигала 80%. По селам этот процент должен был быть еще выше. Поэтому не удивительно, что и сами крестьяне зачастую стеснялись говорить на украинском языке и, разговаривая с людьми высших классов, пытались вставить столько русских слов, сколько могли.

Рассказывая о своих школьных товарищах, Чикаленко (1, 86) вспоминает: «Но характерно, что меньше говорили на украинском языке ... крестьянские ребята, эти земские воспитанники, они одни и стеснялись родного языка и не признавались в нем ... видимо, желая поскорее избавиться от клейма — „мужицтво“». Поэтому нечего удивляться, когда позже, где-то около 1903 года, когда встал вопрос об украинском языке в начальных школах, то некоторые родители протестовали против этого.

Правительственные ограничения непосредственно касались украинского языка в литературе, науке и публичных выступлениях. Но косвенно они влияли на выбор разговорной речи между образованными украинцами и в их семьях. Даже частная беседа на украинском языке часто воспринималась как доказательство низкого общественного положения; если по-украински говорили не попутно, а последовательно, это расценивалось как сознательная оппозиция русскому языку, символу Империи, что уже становилось просто опасным.

Многие современники подтверждают это в своих воспоминаниях. Например, Чикаленко (1,343) пишет: «Хотя тогда [1903], по моему мнению, нельзя было относиться так остро к тому, что в украинских семьях употреблялся русский язык, потому что тогда же за украинский язык лишали людей должностей не только государственных и земских, но и в то же время частных».

Поэтому, не следует удивляться, что тот же автор, перечисляя семьи интеллигентов, в которых, несмотря на такое положение, разговаривали на украинском языке, мог назвать только восемь: Луценко, Гринченко, Антоновичи, Лысенко, Старицкие, Косачи, Шульгины и его собственная (1, 222 , 298, 308).

Рассматривая опустошительные последствия указов 1876 и 1881 годов и вызванное ими полицейское преследование, не следует забывать, что наряду с административными мерами существовал еще один фактор, возможно, не менее мощный, который сдерживал распространение украинского языка среди образованных слоев: полное отсутствие украиноязычной или хотя бы благосклонно внимательной к украинскому языку буржуазии. В воспоминаниях Чикаленко названы четыре таких семьи: Симиренко, Леонтович, Аркас, Чикаленко, но все они — капля в море. Это также подрывало престиж украинского языка, а на практике лишало ее экономической основы.

Симон Петлюра пишет о книжной выставке 1912 г., на которой были представлены произведения, изданные в пределах Российской империи за предыдущий год. На украинском языке вышло 242 названия, русском — 25 526, польском — 1 664, еврейском и древнееврейском вместе — 965, немецком — 920, латышском — 608, эстонском — 519, татарском — 372, армянском — 266 (Петлюра 2, 244).

Украинцы, вторая по численности группа населения, заняли на выставке восьмое место и то восьмое место малого веса. Кроме того, среди украинских изданий находим непропорционально высокое число брошюр и популярных книжечек.

За время с 1905 по 1914 г. не было открыто ни одной украинской школы. Несколько частных гимназий пытались включить украинский язык как дисциплину в свою программу. Правительственные чиновники «дали разрешение» при условии, что преподаватели получат диплом по украинскому языку. Власть прекрасно знала, что таких дипломов не сыскать в Российской империи.

В тему: Язык по-украински: маринованный с географией, под историческим соусом [4]

Православная Церковь оставалась русской. Хотя и здесь не обошлось без новостей: был напечатан украинский перевод Евангелия. Еще в июне 1904 p., Министр внутренних дел В. Плеве отказался дать разрешение на это издание, ссылаясь на «крайнюю бедность малорусского языка, совершенно непригодного для выражения отвлеченных понятий вообще и в частности высоких истин Откровения» и на «вполне удовлетворительное знание местным малороссийским населением русского языка».

А в октябре того же года новый министр внутренних дел П. Святополк-Мирский ответил на письмо президента Академии Наук, «к допущениям издания перевода Четвероевангелия на малороссийском наречии с моей стороны не встречается препятствий». Выполненный в 1860 году перевод П. Морачевского (1806-1879) спустя больше сорока пяти лет дождался удобного случая и наконец-то увидел свет в 1906-1911 гг.

Однако этот перевод никогда не употребляли в службе. Как институт, Православная Церковь на Украине оставалась русской сверху донизу. И все же, издание Евангелия на украинском языке было первой пробоиной в глухой стене. Евангелие от Матфея за год разошлось в количестве ста тысяч экземпляров.

Новшеством в период 1905-1914 pp. была и фактическая легализация украинского языка как языка научных произведений, преимущественно в области гуманитарных наук. Украинское научное общество в Киеве, основанное в 1908 году по инициативе Михаила Грушевского, устраивало на украинском языке публичные лекции, конференции и диспуты, часто по истории Украины в широком понимании (см. 2 Петлюра, 278 и далее).

С 1908 г. Общество издавало свои «Записки» научного характера. Затрагиваемые темы были почти исключительно исторические. Украинский язык и дальше не допускали к употреблению в научном мире; примером может служить археологический конгресс в Чернигове 1912 г., украинский университет оставался мечтой. В 1914 г. в Петербурге был основан нелегальный свободный университет, просуществовавший до революции 1917 г. Курсы ограничивались несколькими украиноведческими дисциплинами.

Исключительно важное значение имело издание четырехтомного украинском-русского словаря под редакцией Б. Гринченко (Киев 1907-1909). Будучи в своей основе сборником запаса слов живого языка (преимущественно сельского), словарь сумел избежать чрезмерной региональности.

Почти всегда указана местность, откуда происходит слово, и весь материал нормализован по фонетике, морфологии и ударениям. Благодаря такой методике словарь стал sui generis — (единственным в своем роде — ред.) сводом украинского литературного языка перед тем, как он переориентировался от крестьянина на интеллигенцию, а также в известной степени определил на будущее принципы и основы его стандартизации. Вес словаря Гринченко с его 68 тысячами гнезд — (позиций — ред.) едва ли можно переоценить«.

Примечания:

1.Чикаленко Є. Спогади (1861-1907). Нью-Йорк (Українська Академія Наук) 1955.

2.Петлюра Симон. Статті, листи, документи, 2. Нью-Йорк (УВАН) 1979.

(Продолжение следует).

Источник: Шевелев Ю. Украинский язык в 1900-1941: Состояние и статус [5],

(Перевод с английского Оксаны Соловей. Современность, 1987, 296 с. Юрий Шевелев. Избранные труды: В 2 кн. Кн. И. Языкознание. / Сост. Л. Масенко. — М. Изд. дом «Киево-Могилянская академия», 2008).

Читайте:

Перевод на русский: Татьяна Шалимова, «Аргумент» [10]

В тему: