Имитация следствия. Как трое бывших пленных своими силами собирают доказательства

Версия для печати

Такие прокуратура и полиция нужны только самим прокурорам и полицейским. В украинских реалиях едва ли не единственный шанс добиться продвижения следствия — активное участие в процессе самих пострадавших

Александр Грищенко, Ирина Довгань, Валерий Харчук в разное время пережили похищение, незаконное лишение свободы и последующие пытки в подвалах боевиков на временно оккупированной территории Донбасса отмечает издание  ZN.UA. После плена их жизнь изменилась, новых вызовов стало только больше. Уже семь лет они собирают доказательства — документы, фото и видеоматериалы в надежде, что следователи все же обратят на них внимание. Ради справедливости они настроены дойти даже до Европейского суда по правам человека.

На эту тему: Ольга Политова: «Коллега сдала меня боевикам и «похоронила» на кладбище в Моспино»

Ирина Довгань

«Судебные вопросы нужно решать немедленно, ведь уже семь лет длится волокита с расследованием дела, — говорит волонтер и бывшая пленная Ирина Довгань. — Мои показания есть в Генпрокуратуре и военной прокуратуре. А единственная структура, которая за семь лет так и не взяла у меня показания, — это почему-то СБУ. В принципе, я понимаю, почему никого не интересуют мои свидетельства. Ведь никакого расследования по моему делу не ведется. После освобождения я была предоставлена сама себе. Но у меня была семья. Поэтому, считаю, мне было немного легче, чем тем пленным, у которых вовсе не было поддержки.

В августе 2014 года меня похитили и взяли в плен участники незаконных вооруженных формирований. Во время плена боевики меня пытали, это длилось почти неделю. Потом мой случай широко освещали медиа. А после освобождения я продолжала общественную деятельность и публичный образ жизни как в Украине, так и за рубежом, в том числе в составе официальных делегаций.

Уголовное производство было открыто в 2014 году. Это почти сразу после похищения, но за несколько лет я не получила никакой информации о юридической судьбе этого дела, поэтому в 2016-м подала еще одно заявление — в ГПУ. По этому заявлению в том же 2016 году следователи полиции начали другое уголовное производство. И в течение трех лет эти два дела расследовали параллельно разные органы досудебного расследования. При этом ни по одному из открытых дел меня не допрашивали как потерпевшую.

Только в прошлом году прокурор объединил оба производства в одно дело, но это опять-таки не повлияло на ход расследования. В том же 2020 году я уже по собственной инициативе дважды подавала следователю ходатайство, чтобы меня допросили как потерпевшую, но ни на одно из них ответа не получила.

В ходе досудебного расследования следователи прибегали к «следственным действиям» иного рода: изучали мою страницу в Фейсбуке и информацию на новостных ресурсах, а также составляли протоколы о допросе в качестве свидетелей лиц, которым не могли быть известны обстоятельства совершения уголовного правонарушения, поскольку эти люди никогда не были знакомы со мной, жили в других населенных пунктах, не были очевидцами преступления».

Ирина может подробно рассказать о своей волонтерской деятельности, как вместе со знакомыми помогала украинским военным летом 2014 года, что и стало причиной похищения и пыток. Кроме того, она может свидетельствовать и по другим делам, связанным с преступлениями на Донбассе, ведь во время плена видела, как незаконно удерживали и пытали других людей.

Александр Грищенко

«Меня пригласили в Генпрокуратуру Украины, я рассказывал несколько часов. Потом меня вновь пригласили изложить детали плена, но я ответил, что уже все рассказал. Я также наблюдаю за боевиками в Луганске и собираю доказательства по своему делу самостоятельно, так что передал этому второму следователю все собранные документы. И опять — никто ничего не делает, а дело стоит на месте», — рассказывает еще один бывший пленник, врач-ветеринар Александр Грищенко.

Валерий Харчук

«Когда я приехал в Киев на следующий день после освобождения из плена, меня повезли в МВД, — рассказывает депутат горсовета в Рубежном и бывший пленник Валерий Харчук. — Оттуда с помощником министра повезли к следователю Печерского райотдела. Следователь допрашивал меня несколько часов, мы пытались восстановить все в деталях. Открыли производство.

Я уехал в Турцию отдыхать. Вернулся и поинтересовался материалами уголовного дела. Мне сообщили, что есть свидетель моего похищения, который тогда проезжал мимо дачи. Надо, чтобы его допросили в Рубежном. Город еще, так сказать, под квазиоккупацией. Однако контакты есть. Силовики отзываются, что-то они готовы делать.

Я звоню помощнику министра и говорю, что это нужно добавить в материалы дела. Все это длится месяц, — в прокуратуре ищут мое дело, я туда езжу. Но потом районная прокуратура передала дело в городскую, а там сменился прокурор. Я пытаюсь к нему попасть, ведь тогда же мне друзья сообщили, что материалы моего дела отправили по территориальности — в Луганск. В захваченное помещение городской прокуратуры! А там указаны свидетели, очевидцы и все такое. Я пытаюсь им об этом сказать, но никто же не выходит в приемную.

В конце концов, с энной попытки я ворвался в помещение прокуратуры, вызвал туда милицию. Меня пропустили. Ожидаю в приемной нового прокурора. Говорю: вы бандитам передали материалы уголовного дела и утверждаете, что это нормально? Он отвечает: «Да».

Я ушел. Больше ничего не видел, не знал. В 2019-м написал запрос, где мое дело. Ответили, что в Харькове, и все.

Я собираю улики. У меня есть видео с места преступления. Меня похитили в поле, когда я приехал на встречу на своей машине. Боевики ее обстреливали. Все, что до сих пор сделали в полиции, — собрали на том поле гильзы. И конец расследованию.

Сотрудники СБУ постоянно подчеркивают, что непосредственные участники похищения были в масках. Но каким-то образом они установили, что исполнителем был Рома Цыбенко. Это житель Рубежного, вступивший в бандформирование. Что касается заказчика, долгое время мне указывали на Хоменко. Но это потому, что им самим так выгодно. Конечно, я хочу, чтобы всех бандитов нашли и осудили. Считаю, что амнистия — это попустительство убийствам и пыткам. Хотя знаю, что после окончания военных конфликтов подобное — нормальная мировая практика. Даже военных преступников оправдывают — Сербия, Хорватия. Несмотря на то, что они являются участниками конфликта. А вот мирные жители, предприниматели — участниками конфликта не являются.

Считаю, что Украине, чтобы добиться справедливости, нужно акцентировать внимание на незыблемых европейских институтах и говорить о мародерстве, убийствах мирных жителей, пытках, незаконной эксплуатации частной собственности».

Доказательства собирают не только пленные, но и правозащитники.

На эту тему:Евгений Якунов: Отдавать ли жизнь за флаг? Депутат Рыбак и тысячи других

Согласно исследованиям правозащитников Восточноукраинского центра общественных инициатив, если украинская правоохранительная система и осуждает преступников из незаконных вооруженных формирований, то крайне редко. А дела влиятельных комбатантов затягивает или не расследует вовсе. Опираясь на новый отчет «В атмосфере безнаказанности: проблемы привлечения к ответственности лиц, причастных к незаконному лишению свободы гражданского населения во время вооруженного конфликта на Донбассе», правозащитники утверждают: ситуация с правосудием до сих пор тяжелая. Но если иметь силы и время и рушить эту скалу, то случаются и дела, которые суд рассмотрел в пользу пленных.

«В украинских реалиях едва ли не единственный шанс добиться продвижения следствия — активное участие в процессе самих пострадавших, — комментирует глава ОО «Восточноукраинский центр общественных инициатив» Владимир Щербаченко. — Это звучит абсурдно, но они своими силами собирают доказательства. Им необходимо регулярно знакомиться с делом, требовать от следователя совершения определенных следственных действий. Это несмотря на то, что эти люди пережили плен, пытки и оказались после освобождения без денег, без жилья, с подорванным здоровьем. Они оказались в ситуации, когда следствие не ведется годами, а преступники, совершившие ужасающие преступления против человечности, остаются безнаказанными».

Фото вверху: © tapirr.livejournal

Лика Джерельна, , опубликовано в издании ZN.UA

На эту тему:

• Список бывших сотрудников СБ Украины, которые изменили присяге и перешли на сторону врага
• Закрытые тюрьмы «ДНР»: кто ответит за застенок в Донецке
• Художник Сергей Захаров: «У нас в Дыре». Книга о жизни в «ДНР»
• Игорь Козловский: Я простил даже тех, кого, казалось бы, простить невозможно
• Земля Стаса
• «На расстрел вывозили дважды. В какой-то момент стало безразлично»