Как Россия присваивала культурное наследие Украины: из истории грабежа и вывоза. Часть 2

|
Версия для печатиВерсия для печати
Фото:  САСАНИДСКАЯ ЧАША 1400-ЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ, КОНФИСКОВАННАЯ СОЮЗНОЙ КУЛЬТУРНОЙ

В конце 20-х — начале 30-х годов продажи культурных ценностей за рубеж превратился в одну из главных статей государственного экспорта СССР. Единственным источником, где можно было получить их в достаточном, по меркам большевиков, количестве в ограбленной и растерзанной стране, еще остались музее. В том числе - музеях Украины.

(Продолжение. Начало читайте здесь).

На эту тему: В Почаевской Лавре комиссия не досчиталась 16 культурных ценностей

2. ПОД САПОГОМ МОСКВЫ В УСЛОВИЯХ СОВЕТСКОГО ТОТАЛИТАРИЗМА

Забрано. Продано. Украдено. Не возвращено

В 1927 г. на уровне высшего партийного и советского руководства СССР была сформирована твердая позиция по усилению экспорта произведений искусства и антиквариата на внешних рынках. В том же году первые оценки масштабов будущей распродажи были сделаны на основе обследования фондов Государственного Эрмитажа в Ленинграде ведущими сотрудниками Наркомата торговли СССР, который  в 1926-1930 гг. возглавлял нарком внешней и внутренней торговли А. Микоян. Еще одним из подготовительных шагов стало принятое в ноябре 1927 решение о ликвидации Государственного музейного фонда, в котором концентрировались национализированные и конфискованные коллекции произведений искусства и предметы старины и который насчитывал сотни тысяч предметов. В январе 1928 года. Совет Труда и Обороны СССР принял решение об усилении экспорта предметов старины и искусства, в том числе и музейного значения. С целью отбора предметов для продажи за рубеж предлагалось создать специальные комиссии из представителей наркоматов торговли и образования союзных республик.

А в октябре того же года Художественно-антикварный отдел Госторг был преобразован в Главную контору Госторг «Антиквариат», штаб-квартира которой была переведена в Ленинград. Впоследствии она действовала под названиями Всесоюзная Государственная торговая контора «Антиквариат» Наркомторга СССР, Всесоюзное объединение «Антиквариат». Первый крупный аукцион по продаже культурных ценностей из СССР был организован в ноябре 1928 г. в Берлине через фирму по торговле антиквариатом Р. Лепке. В дальнейшем в 1929-1933 гг. продажа музейных ценностей осуществлялась как через эту, так и многие другие фирмы-комиссионеры.

Эта акция имела тяжелые последствия для Украины. Эмиссары «Антиквариата» из Ленинграда и Москвы чувствовали себя в украинских музеях полными хозяевами. Технология извлечения предусматривала два этапа. Сначала они объезжали музеи, составляли реестры наиболее перспективных для продажи (то есть ценных с исторической и художественной точки зрения) вещей. Тогда отобранные предметы концентрировались в Киеве на территории Киево-Печерской лавры и уже отсюда направлялись в Москву и Ленинград.

 

СРЕДИ САМЫХ КРУПНЫХ ПОТЕРЬ МУЗЕЯ — ВЫВОЗ И ПРОДАЖА ЗА РУБЕЖ ДИПТИХА ВЫДАЮЩЕГОСЯ НЕМЕЦКОГО ХУДОЖНИКА XVI В. ЛУКАСА КРАНАХА-СТАРШЕГО «АДАМ» И «ЕВА» (1562)

На эту тему: Наступление на память: уникальный институт реставрации во Львове под угрозой закрытия

Между многими другими раритетами из московской и ленинградской конторы «Антиквариата» были изъяты и за бесценок проданы за рубеж серебряные царские врата из церкви Рождества Богородицы (3300 долларов) и Крестовоздвиженской церкви (2750 долларов) Киево-Печерской лавры, которые сейчас находятся в Лос-Анджелесском районном музее искусств (США). Только на основании нескольких актов — от 28 декабря 1930, 24 января 1931 и другими из Всеукраинского музейного городка «Киево-Печерская лавра» в Мосторг изъяли около 400 изделий XVII-XIX вв. из драгоценных металлов и камней. Из Художественно-промышленного отдела Всеукраинского исторического музея им. Т. Г. Шевченко по нескольким актами того же года изъяли на продажу серебряные позолоченные кресты, бронзовую статуэтку Венеры, отлитую в конце XVI — нач. XVII в. по модели Джованни де Болонья, серебряные и серебряные с позолотой с художественной гравировкой кубки, чаши, ковши немецкой и российской работы XVI в. — нач. XVIII века., из Художественного отдела изъяли две картины западных мастеров — «Портрет девушки» и «Неаполитанский залив».

Оценка музейных предметов была вопиюще низкой: кубки немецкой работы XVI в. оценивались в среднем в 300 руб. Вещи, которые можно было атрибутировать как именные, например кубок немецкой работы XVI в. с позднейшими вставками портретов короля Августа III и царя Петра I, герба рода Сапег, оценивались несколько дороже (800 руб.). Из Черниговского исторического музея изъяли бандуру гетмана И. Мазепы, Евангелие середины XVII в., 6 серебряных потир XVII-XVIII вв. с дарственными надписями (в том числе И. Мазепы), 3 серебряных напрестольных креста XVII в., архиерейские посохи XVII в. И тому подобное. Из фондов Нежинского краеведческого музея сотрудник Госантиквариата СССР Сосновский изъял редкие монеты — сребреники эпохи киевского князя Владимира XI в. (сокровище 1852 г.), которые впоследствии были назначены на экспорт через ленинградскую контору «Антиквариата».

Печальная судьба постигла и художественные музеи. В 1928 г. из Музея искусств ВУАН (теперь Национальный музей искусств им. Б. и В. Ханенко) для продажи за рубеж изъяли уникальный французский (по другим данным фландрский) гобелен 1512 г. — один из самых ценных экспонатов. Забрали также две картины известного французского художника-пейзажиста Юбера Робера. Добычей ленинградской конторы «Антиквариата» стал уникальный бронзовый водолей иранской работы, датированный согласно имеющейся надписи 1206 г., в виде коровы-зебу с теленком, сосущим молоко, и львом, который рвет ее плоть, на спине. Несмотря на протесты музейных сотрудников водолей и остальные 15 экспонатов музея 29 сентября 1929  г. по акту под грифом «Не подлежит огласке» были переданы дирекцией музея уполномоченным представителям Госторга Шишину и Глеваскому для пересылки в ленинградскую контору «Антиквариат».

Среди самых крупных потерь музея — вывоз и продажа за рубеж диптиха выдающегося немецкого художника XVI в. Лукаса Кранаха-старшего «Адам» и «Ева» (1562). История этого шедевра была необычной. В июне 1927 г. этот памятник как неатрибутированная икона попал во Всеукраинский музейный городок «Киево-Печерская лавра» с Троицкой церкви по ул. Васильковской в Киеве, где ее нашли под лестницей на колокольню. Весной 1928 г. при осмотре фондов города с целью отбора предметов на экспорт представителями Госторга в отделе икон те обратили внимание на нее «как на первоклассную вещь очень ранней эпохи». Краевой инспектор Ф. Эрнст и П. Куренной пригласили для ее осмотра директора Музея искусств ВУАН С. Гилярова. 11 июня во время осмотра и первичной очистки картины от грязи она была практически сразу атрибутирована как произведение Луки Кранаха-старшего или как минимум его школы.

После рассмотрения вопроса ее судьбы решили передать найденный мировой шедевр в Музей искусств ВУАН. В сентябре 1928 г. произведение Кранаха были направлены на реставрацию. Пытаясь уберечь обнаруженный шедевр, С. Гиляров спешно готовит и издает специальную брошюру, в которой подает его описание и атрибуцию (она вышла в следующем 1929 года). Но эти усилия оказались напрасными — комиссия в составе заведующего музейным отделом Наркомпроса Дубровского и экспертов Госторга Глазунова и Глеваского изъяли диптих из фондов музея, 29 сентября 1929  г.памятник был отправлен в ленинградскую контору «Антиквариата» и впоследствии продан с аукциона через фирму Лепке в Берлине (Германия). После Второй мировой войны она оказалась в США и сейчас украшает Музей Нортона Саймона в Лос-Анджелесе как один из самый ценный его экспонатов.

Однако далеко не все изъятые из украинских музеев культурные ценности были проданы за рубеж. Многие из них либо вообще не были направлены на аукционы в силу различных причин, или оказались на них не востребованы в ходе торгов западными коллекционерами и музеями и возвращались обратно. Пролежав в хранилищах Гохрана СССР, они впоследствии передавались в музеи Москвы и Ленинграда, других городов России вместо того, чтобы возвращаться в украинские музеи, из которых они были изъяты. Показательной в этом отношении является судьба сребреников эпохи киевского князя Владимира XI в. из Нежинского краеведческого музея (сокровище 1852 г.). В 1932 г. монеты тщетно пытались продать на международном нумизматическом аукционе во Франкфурте-на-Майне. В конце концов они вернулись в Госхран Минфина СССР, где пролежали почти 20 лет. Оттуда в 1949 г. сребреники передали в Государственный Эрмитаж в Ленинграде. Изъятый ?? для продажи из Музея искусств ВУАН в Киеве бронзовый водолей иранской работы 1206 г. (ныне известный как «ширванский водолей»), уже в декабре 1932 был выставлен в экспозиционном зале отдела Востока Государственного Эрмитажа. Как утверждают в Эрмитаже, его музей «приобрел в 1932 году в отдел Востока Эрмитажа для своей экспозиции», а по другой версии — выменял у Госторга за золотую пластинку.

На таком историческом фоне произошли события, связанные с довольно циничным и грубым по своей сути ограблением уникальных реликвий из фондов Всеукраинского исторического музея имени Т. Г. Шевченко и Всеукраинского музейного городка «Киево-Печерская лавра». В 1933 г. изделия из драгоценных металлов и камней, которые были в фондах обоих заведений, сосредоточили на территории музейного городка. В июне 1933 г. Политбюро ЦК КП (б) У приняло совершенно секретное решение о перевозке ценностей в хранилища Киевской конторы Госбанка СССР, для чего была создана специальная комиссия. 10 сентября 1933 г. ценности с территории лавры были под официальную расписку и в соответствии с подготовленными 10 актами переданы на хранение в Киевскую контору Госбанка СССР. Казалось бы — ценности находятся под надежной охраной в филиале Госбанка СССР. Однако неожиданно в Украину поступает письмо, адресованноев ЦК КП (б) У с пометкой «секретно» от заведующего музейным отделом Наркомпроса РСФСР Феликса Кона от 8 марта 1934 г. В письме, в частности, значилось:

«В ЦК КП (б) У

В Госбанке СССР в Москве оказались музейные ценности высокого значения, переданные Киевской конторой Госбанка.

Ценности поступили в Киевскую Контору Госбанка в сентябре 1933 г. из быв. Киево-Печерской Лавры, ныне Всеукраинского Музейного Городка и при разборке вещей из драгметаллов в банке наши эксперты определили их высокую значимость, почему и выделил их.

Торгсин претендует взять их в обмен на валюту для продажи в качестве антикварных изделий.

Музеи лишаются редчайших памятников, о чем и находим необходимым поставить ЦК КП (б) У в известность и просим принять меры к тому, чтоб вещи по прилагаемому списку, в случае возможности выделить их из музейных фондов на Украине, были переданы в Московские музеи, для экспозиции которых они чрезвычайно интересны».

Итак, переданные «на хранение в Киевскую контору Госбанка СССР реликвии из Всеукраинского музейного городка не только были немедленно вывезены в Москву без ведома украинских музейных учреждений, но и их уже успели «разобрать» и «выделить « московские эксперты. И взялись «спасать» не для украинских музеев (!), а для российских музеев (!) эти бесценные памятники.

В конце концов, 13 апреля 1940 г. за подписью заместителя Председателя СНК СССР А. Вышинского было издано распоряжение от 13 апреля 1940 г., которым разрешалось «передавать Государственному историческому музею Наркомпроса РСФСР из фондов Госхрана НКВД исторические ценности музейного значения для научного и экспозиционного пользования». Исполнение возлагалось на НКВД СССР, Наркомфин СССР, Наркомпрос РСФСР. О принадлежности этих ценностей украинским музеям вообще не упоминалось. Следует отметить, что этот вывоз из Украины выдающихся культурных ценностей с использованием банковских учреждений происходил в тайном режиме без каких-либо официально обнародованных или доведенных до сведения музейных сотрудников решений. Официально эти музейные предметы были приняты на хранение по соответствующим актам. Поэтому такие действия были незаконными и их можно квалифицировать как циничное и грубое похищение.

Судьба очень многих украинских реликвий неизвестна. По подсчетам украинских ученых, всего на хранение в Киевской конторы Госбанка СССР были переданы 119 предметов и 154 золотые монеты. Среди них 71 предмет из Киево-Печерской лавры, 21 памятник — из ризницы Софийского собора, 3 — из Михайловского Златоверхого монастыря, 24 — из неустановленным храмов и монастырей. Также известно, что среди них был золотой наперсный крест митрополита Петра Могилы, другие старинные наперсные и напрестольные кресты, выполненные из драгоценных металлов и высокохудожественные дарохранительницы, киоты, панагии, потиры, дискосы, митры, расшитые золотом и серебром церковные облачения, нумизматическая коллекция из редких и ценных монет. Все эти выдающиеся культурные ценности тогда же попали в Москву, и очевидно, до сих пор остаются там.

Но прибавляет ли это им чести?

На эту тему: Крымские оккупанты похвастались, что сумели забрать из Киева и Одессы шедевры Айвазовского

В стиле худших традиций Российской империи на протяжении 20-х — 30-х гг. ХХ в. продолжалось целенаправленное концентрирование исторических и культурных ценностей в так называемых всесоюзных учреждениях. Инициированная директивными органами из Москвы и закрепленная соответствующими приказами украинских министерств, которые просто дублировали спущенные «сверху» указания, передача колоссальных пластов памятников музеям, архивам, библиотекам Москвы и Ленинграда стоила Украине огромного количества уникальных раритетов.

Драматичным примером потерь культурных ценностей Украины в этот период может быть судьба Черноморского центрального военно-морского архива, который был вывезен в Ленинград. Этот архив формировался на протяжении более ста лет по 1918 г.. И накопил большое количество важных документов не только чисто по вопросам развития Черноморского флота, но и по истории городов и сел юга Украины. Архив находился в г. Николаеве. Начиная с 1924 г. По решениям сначала российских, а затем всесоюзных органов из Николаева в Ленинград начали отправляться документы первой и второй половины XVIII века., ХIХ и начала ХХ в. Процесс практически завершился уже в начале 30-х годов, когда 1 июня 1934 г. в Ленинград было отправлено 11 железнодорожных вагонов с материалами фондов Черноморского центрального военного морского архива. Остатки документов (фактически в россыпи) 5 июня были переданы в Николаевский областной государственный архив. Перед этим имело место массовое уничтожение ликвидационной комиссией старопечатных книг и документов из фондов Черноморского центрального военного морского архива.

В документах также упоминается о передаче в Москву альбома графини Собанской с автографом А. С. Пушкина. Во исполнение постановления СНК СССР «Об организации Государственного музея А. С. Пушкина» от 4 марта 1938 г. в Государственный украинский музей (ныне Национальный художественный музей Украины) обратился в. о. заведующего музеем А. С. Пушкина Н. Карташов с просьбой передать для музея Пушкина автограф поэта в альбоме графини Собанской (запись стихотворения «Что в имени тебе моем?»), о котором он узнал из публикации конца 20-х годов в одном из научных сборников. В письме, датированном 13 мая 1938 г., рекомендуется передать альбом «в Москву через фельдегерськую связь НКВД». Альбом пришлось отдать.

Одним из характерных факторов потерь украинских культурных ценностей и источником пополнения коллекций музеев, архивов и библиотек на территории России стали всесоюзные выставки, после которых экспонаты, полученные во временное пользования от украинских учреждений, не возвращались владельцам и оставались в их фондах. Как свидетельствуют документы, нередко, чтобы получить нужные предметы или произведения искусства, вместо переговоров по этому поводу и добровольному согласия сторон, имело место злоупотребление всесоюзным или столичным статусом, использование административных рычагов и откровенного давления на украинские институты.

Драматичным примером таких действий российских музеев и российских властей стала судьба выдающихся экспонатов из фондов современного Национального музея искусств имени Богдана и Варвары Ханенко, которые не были возвращены с выставок в Москве и Ленинграде в течение 1930-х — 1940-х годов.

Так, в 1934 г. в СССР широко отмечали 100-летие со дня рождения автора памятника восточной письменности поэмы «Шахнаме» Фирдоуси. По этому случаю в Москве в Государственном музее восточных культур (в тогдашних документах он часто фигурирует как Музей Восточных Культур) прошла масштабная выставка, на которую под эгидой Наркомпроса РСФСР были затребованы экспонаты тогдашнего Государственного художественного музея в Киеве (был основан в 1934 г. в результате объединения Музея искусств ВУАН и Киевской картинной галереи). В общем, из фондов музея в Москву передали 27 предметов, среди которых фигурируют старинные чаши, бронзовые и керамические кувшины (в том числе сасанидское), подсвечники, несколько миниатюр, образцы тканей, изразцы с узорами, тарелочка. В акте четко зафиксировано, что эти памятники передаются «для временного экспонирования», а «Музей Восточных Культур гарантирует полную целостность и сохранность», «а также своевременное возвращение их Государственному художественному музею в Киеве».

Однако выставка прошла, а экспонаты в Киев не вернулись. Задержки с возвратом ценностей заведующий музейным отделом НКО РСФСР Ф. Кон объяснил рассмотрением «на высоком правительственном уровне» вопроса о проведении международного конгресса по искусству Востока. 28 мая 1935 г. нарком просвещения РСФСР А. Бубнов обратился к наркому просвещения УССР В. Затонскому с просьбой о направлении экспонатов из украинских музеев на выставку в связи с проведением III Международный конгресс по иранскому искусству и археологии, который должен был состояться в Ленинграде осенью 1935 г. Сам Бубнов был председателем Оргкомитета конгресса, а выставку должны были организовывать на базе отдела Востока Государственного Эрмитажа. В письме делалось ударение на «срочной отправке, согласно прилагаемому списку, экспонатов из собраний Ваших музеев». Поэтому дополнительно к экспонатам, которые были направлены в Москву ранее и должны были быть перевезены в Ленинград, украинский музей предоставил Эрмитажу еще дополнительные раритеты по списку, определенному самым Эрмитажем. Таким образом, в распоряжении Эрмитажа оказались 38 ценных экспонатов, переданных музеем из Киева на разные выставки в Москву и Ленинград в течение 1934-1935 гг.

На эту тему: Реституция или репатриация: шанс на возвращение культурных сокровищ

Среди переданных экспонатов были литой бронзовый котел на трех ножках и бронзовый таз, четыре единицы керамики — три чаши и кувшин с горловиной в виде головы петуха (именно он добавлен в предварительный список), один образец ткани, две миниатюры — авторства Афзаля Хусейни (Афзаль ал -Хусейни, вторая пол. XVII в. — С.К.) и фрагмент фаянсового блюда, расписанного миниатюрами. Кроме того, для комплектации экспонатов на выставку в Государственный Эрмитаж, Украинскому музею пришлось получить специальные разрешения на изъятие из хранилища Госбанка двух серебряных сасанидских чаш, которые как особо ценные предметы по приказу Наркомпроса УССР были переданы туда на хранение. Из них особое место занимала серебряная с позолотой жертвенная чаша сасанидской эпохи VI-VII вв. н. е. (по другим данным IV-V вв. н. э.). В свое время она была найдена на Волыни возле села Хонякова Острожского уезда в 1827 г. (другие данные — 1823 гг.). В составе большого сокровища эпохи переселения народов. Чаша имела восемь желобов и была щедро орнаментирована снаружи по золотому фону рельефным чеканным растительным орнаментом и изображениями мифических животных. Имела диаметр 13 см. И весила 750 граммов. Специалисты единодушно считали ее шедевром древнего иранского искусства.

5 сентября 1935 г. состоялось торжественное открытие III Международный конгресса по иранскому искусству и археологии. Запланированная в его рамках выставка в Эрмитаже прошла с большим успехом. Но после ее завершения переданные на временное экспонирование предметы не вернулись в Киев.

Начиная с 1936 г. Государственный художественный музей в Киеве, а впоследствии созданный на его основе Киевский музей западного и восточного искусства настойчиво добивался возвращения своих экспонатов. Но Эрмитаж в течение нескольких лет вообще игнорировал и оставлял без ответа все обращения. Наконец, после очередного направленного в начале сентября 1938 г. письма-требования из Киева, Государственный Эрмитаж открыл карты. Письмо-ответ директора Эрмитажа И. Орбели Киевскому музею западного и восточного искусства и теперь поражает циничным высокомерием и прямым давлением на украинских коллег.

«В ответ на Ваше отношение от 6/ІХ.І938 г. за №206 Государственный Эрмитаж сообщает, что хранящиеся в Эрмитаже вещи Вашего музея, переданные в Эрмитаж на выставку, организованную к Иранскому конгресу, могут быть возвращены музею в любое время.

Задержка в возврате вещей вызвана тем, что Государственный Эрмитаж возбудил перед Музеем вопрос об оставленнии в Эрмитаже части из указанных памятников, ответа о чем до сих пор не получил.

Государственный Эрмитаж вновь возбуждает вопрос об оставлении в Эрмитаже следующих 4 вещей, наличие которых в большой степени способствует уяснению других памятников Эрмитажа или восполняют некоторые существенные пробелы собраний Эрмитажа:

1. Ложчатая серебряная Сасанидская чаша.

2. Багдадская миниатюра из рукописи Диоскорида.

3. Фаянсовый сосуд с птичьей головой.

4. Бронзовое блюдо Бадр-ад-Дина Лулу».

На эту тему: Дело «скифского золота»: красные линии

Это был очевидный шантаж. С точки зрения музейной этики и деловых взаимоотношений произошла ужасная вещь — вместо того чтобы вовремя и с благодарностью вернуть предоставленные по его просьбе для выставки экспонаты, Государственный Эрмитаж потребовал «оставления» у него части ценных фондов! Переданные на выставки в Москву и Ленинград выдающиеся экспонаты из фондов Киевского музея западного и восточного искусства на протяжении 1930-х — нач. 1940-х годов так и не удалось вернуть в Киев до начала событий Второй Мировой войны и нападения нацистской Германии на СССР. Борьба музея за возвращение переданных в российские музеи на временные выставки выдающихся экспонатов продолжилась уже в начале 1950-х годов. Только в июне 1951 года он переданные на выставку предметы искусства, за исключением ценной сасанидской чаши, были привезены в киевский музей заведующим отделом Востока А. Крыжицким. Уникальная чаша так и осталась в фондах Государственного Эрмитажа. В его официальных каталогах утверждается, что она была «подарена» Украинский музеем Эрмитажу. На самом деле — это было ограбление посредством шантажа!

(Окончание следует).

Сергей Кот, кандидат исторических наук;  опубликовано в издании День


На эту тему:

 

 

 

 


Читайте «Аргумент» в Facebook и Twitter

Если вы заметили ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter.

Система Orphus

Підписка на канал

Важливо

ЯК ВЕСТИ ПАРТИЗАНСЬКУ ВІЙНУ НА ТИМЧАСОВО ОКУПОВАНИХ ТЕРИТОРІЯХ

Міністр оборони Олексій Резніков закликав громадян вести партизанську боротьбу і спалювати тилові колони забезпечення з продовольством і боєприпасами на тимчасово окупованих російськими військами територіях. .

Як вести партизанську війну на тимчасово окупованих територіях

© 2011 «АРГУМЕНТ»
Републікація матеріалів: для інтернет-видань обов'язковим є пряме гіперпосилання, для друкованих видань – за запитом через електронну пошту.Посилання або гіперпосилання повинні бути розташовані при використанні тексту - на початку використовуваної інформації, при використанні графічної інформації - безпосередньо під об'єктом запозичення.. При републікації в електронних виданнях у кожному разі використання вставляти гіперпосилання на головну сторінку сайту argumentua.com та на сторінку розміщення відповідного матеріалу. За будь-якого використання матеріалів не допускається зміна оригінального тексту. Скорочення або перекомпонування частин матеріалу допускається, але тільки в тій мірі, якою це не призводить до спотворення його сенсу.
Редакція не несе відповідальності за достовірність рекламних оголошень, розміщених на сайті, а також за вміст веб-сайтів, на які дано гіперпосилання. 
Контакт:  [email protected]