Николай Щорс: когда жена — чекист

Версия для печати

Интересный факт: женою Щорса была известный чекист Фрума Хайкина (1897-1977). Их отношения завязались в сентябре 1918 года, в период формирования Богунского полка в Унече (тогда поселок, а сейчас город на территории Брянщины в России), где Хайкина возглавляла местное подразделение ЧК и отмечалась большой жестокостью.

Правда, официальная регистрация брака вряд ли имела место.

В тему: Кто выстрелил в затылок Щорса?

Местный краевед П. Храмченко в книге воспоминаний «Мои Клинцы» (издана в 2004 г., сами воспоминания записаны автором в 70-90-х гг. прошлого века) гласит следующее: «после освобождения Клинцов от немцев и гайдамаков революционный порядок в должности устанавливала жена Щорса — Фрума Хайкина (Щорс).

Это была решительная и смелая женщина. Она разъезжала в седле на лошади, в кожаной куртке и кожаных штанах, с маузером на боку, который при случае пускала в дело ... В ближайшие дни под ее руководством обнаружили всех сотрудничавших с гайдамаками или сочувствовавших им, а также бывших членов Союза Советского Народа (ССН) и расстреляли на Ореховке, на поляне за городским садом. Несколько раз поляна покрывалась кровью врагов народа. Уничтожалась вся семья, уже не щадили даже подростков».

В тему: «Китайская» милиция Луганщины. Что делали «ходя» в Украине в Гражданскую и после (ФОТО)

Дополняет картину фрагмент рукописи «Воспоминание железнодорожника ст [анции] Унечи Зап [адной] ж [елезной дороги] Ф.Т. Васько» (записано в октябре 1927 гг.): «После оккупации Украины немцами и наступления их от Гомеля до ст. Клинцы и разъезда Песчаники в Унечу стали стекаться для обороны отряды красногвардейцев. Унеча стала ареной борьбы.

Учитывая близость фронта, стали появляться переодетые офицеры и генералы для эмиграции, которых до 200 человек было расстреляно. В то же время в Унече появилась с отрядом китайцев какая Хайкина, что своими строгими мерами нагнала страх не только на спекулянтов и эмигрантов, но и на Богунский полк красногвардейцев (многих солдат расстреляла). Восставшие, желали убить ее и китайцев, но она, бросив бомбу в отряд солдат, убежала».

Очевидно, речь идет о событиях сентября 1918 года, когда в Богунском полку вспыхнул мятеж, подавленный Щорсом. Наверное, Хайкина, как глава местной ЧК, принимала в подавлении мятежа активное участие, что еще больше сблизило ее со Щорсом.

Местный житель В.Р. Шпиньков, со ссылкой на своего отца, который служил в Богунском полку, утверждал, что непосредственной причиной мятежа была именно Хайкина, которая, чинила в ЧК «зверства» и «безбожно расстреливала». Вот его рассказ: «Да, был бунт в Богунском полку. И эти бунтари как раз из нашего поселка и были. А откуда он возник? Я разговаривал с бывшими бунтарями. Вот как дело было. Молодежь, хочется погулять, а надо быть в казарме. А они пошли к девкам гулять и не явились на вечернюю проверку. Вечерняя поверка — а их нет. Ну, докладывают выше. А в поселке действовала ВЧК. Председателем ВЧК была Фрума Хайкина [...]. Говорят, что Иванов был, но наши партизаны говорят, что Фрума Хайкина верховодила. И если туда попал — считай, конец.

И, вот, наших — Новиков Никифор был, Шавеко Михаил и еще другие там были — забрали, потому что не появились на проверку. Капут нашим ребятам. Вот и взгоношились. А Михаил Шавеко был в пулеметной роте, я с ним разговаривал лично. Что делать? Любой ценой надо отвоевать ребят. И как раз было заседание штаба в Унече. Ну, вот ребята выкатили пулеметы и — на «ура».

Но все же пулеметчик пожалел: очередь дал, но пули пошли выше. Иначе он бы покосил всех там. И все бросились кто куда бежать. А Щорс побежал к железнодорожному мосту, который за Унечей. И ушел, одна нога в сапоге, другая в галоше — у него одна нога была ранена. Даже в отхожее место провалился. А из штаба передали в Брянск, [в] железный полк, это отец рассказывал. И вот сутки прошли.

Здесь уже — гуляй воля, никто не хочет в казармы идти. Ходят по Унече, ищут где выпить. Но здесь едет эшелон, в товарных вагонах двери открыты и держат винтовки наготове. Думали, что восстал пулеметный полк и порежут их сейчас из пулеметов прямо в вагонах. Ничего подобного, никто даже не выстрелил. Ходят богунцы по перрону — «О, здорово, рабочий класс!»

Никто никакого сопротивления. Они просто восстали против зверства этого ВЧК — расстреливали безбожно. В ВЧК была не одна Хайкина, но вроде как она командовала там этими делами. Конечно, ребят своих они освободили. А Хайкина убежала. Затем ее больше не стало. И полку этому железному объявили: пока не уберете эту гадину, вы нам ничего не сделаете.

— Ну, как же вы, товарищи, здесь немцы наступают, а вы такой бунт подняли, шум какой-то.

— Но мы не против советской власти, мы против зверства вот такого.

А если бы пулеметчик резанул немного ниже, то перебил бы их. Мне рассказывал об этом член военного совета Зик — это друг моего отца. Назначили самого Иванова в чрезвычайку«.

Интересно, что сближало этих довольно разных людей, если лично за Щорсом зверств или «чрезмерной» жестокости источники вроде не фиксируют? С другой стороны, богунцы часто оставляли после себя кровавый след и никакого неприятия у Щорса это не вызвало. Если он сам и не был кровожадным, то останавливать своих подчиненных он также не собирался.

В последних числах декабря 1918 года богунцы вступают на территорию Черниговщины и быстро продвигаются по Городнянскому уезду. Именно в Городне состоялся первый серьезный бой Богунского полка с гайдамаками (регулярные войска УНР). Большевистские отряды овладели городом 30 декабря, на следующий день взяли родной город Щорса Сновск.

В Городне начался «красный террор» — непременный признак советской власти. В частности, 1 января 1919 года расстреляли не только военных-украинцев, но и священника Ивана Самойловича с 16-летним сыном — хороший «подарок» на Новый год, ничего не скажешь. А всего за несколько дней в Городне было казнено около 80-и человек.

В тему: Красный террор. Зверства советской власти : документы и фото (+18)

Интересная деталь: по свидетельству В. Манойленко (черниговская районная газета «Шляхом комунізму» от 11 февраля 1986 года), партизаны вместе с Таращанским полком под командованием В. Боженко освобождают Городню несколько раньше — 28 декабря 1918 года, а «еще два-три дня, и в Городню вступил Богунский полк Н. Щорса». Что как раз совпадает с началом массовых расстрелов.

Наступая на Чернигов, Щорс 10 января захватил Седнев. Украинские войска не ожидали нападения и были наголову разгромлены, погибло 30 человек, потери богунцев — одна лошадь. Руководитель седневского вооруженного отряда И.П. Курдюк просил не убивать захваченных солдат (среди гайдамаков было немало местных), однако у клуба было изрублены и затоптаны лошадьми около 10-и человек.

И это при том, что нападение богуновцев стало полной неожиданностью для гайдамаков, которые почти не оказывали сопротивления. Староста Седневского гарнизона Згурский как раз отправился навестить невесту, а остальные собрались в клубе на пир.

Кстати, в телеграмме руководству Щорс сообщал: «Богунский полк имел бой под Седневом, разбил наголову петлюровский и гайдамацкий отряды силой 250 человек». Однако есть свидетельства, что противостояли нападающим силы гораздо скромнее, которые только ждали подкрепления в 200 всадников. Похоже, Щорс причислил к числу побежденных также и резерв, который не успел прибыть в Седнев, тогда как реальные силы украинских отрядов не превышали 50 человек.

В тему: Анка-пулеметчица стреляла в рабочих. Рабочие и утопили Чапая в Урале

Известно, что после взятия Киева в феврале 1919 года Щорс был назначен комендантом украинской столицы и в течение десяти дней являлся полновластным хозяином города, расположив свою комендатуру на углу Крещатика и Думской площади (ныне Майдан Незаисимости). В это время по Киеву прокатилась вторая волна «красного террора».

В Киеве прекрасно помнили первое пришествие большевиков 9 февраля 1918 года. Да и как забыть 9-дневной обстрел города из крупнокалиберных орудий (в одной только Печерской Лавре было зафиксировано более 700 взрывов ) - попробуйте вспомнить, когда еще Киев подвергался подобному обстрелу, там со времен монголо-татарского нашествия не видели подобного. А после взятия города наши «братья» в худших традициях средневековой резни расстреляли, сожгли живьем и замучили, по разным данным, от 3 ​​до 6000 киевлян, среди них священников и монахов.

Верный ленинец В. Затонский в воспоминаниях так описывал увиденное в феврале 1918 года в Киеве: «Мы вошли в город: трупы, трупы и кровь ... Тогда расстреливали всех ... просто на улицах. Я сам чуть не погиб: среди белого дня меня один из наших патрулей остановил.

Я ему показал удостоверение члена Украинского Правительства, написанную на языке украинцев, с печатью Всеукраинского Центрального Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов ... Да и тут же таки, видимо, были бы и расстреляли, — тогда же это просто на улице делалось, — если бы, к счастью, в другом кармане не было второго мандата — члена Совнаркома РСФСР за подписью Ильича».

И вот эту кровавую орду «украинский патриот», как считают депутаты Щорсовского районного совета, снова привел в Киев. Интересно, кем тогда считать немногочисленных защитников города в феврале 1919-го? Предателями Украины? Киев снова подвергся «красному террору» — не такому откровенному и кричащему, как год назад, но более системному и коварному.

В колыбели украинской государственности подчиненные Щорса чинили жестокости и произвол, в том числе реквизиции имущества и денег у населения, расстрелы без суда и следствия. А из советских источников следует, что сам Щорс в это время занимался чуть ли не исключительно хозяйственными делами.

Поэтому действительно ли были столь разными Николай Щорс и его жена Фрума Хайкина?

—

Сергей Горобец, кандидат исторических наук, сотрудник Украинского института национальной памяти; опубликовано в издании Суспільний кореспондент

В тему:

• Первая оккупация Киева большевиками: три недели грабежей и убийств местных жителей
• Красный след красных. Кто кого и за что убивал в Киеве в 1919-м
• Красная армия: бандитизм и миф добровольчества
• 7 ноября: у врагов народа — праздник. Как коммунисты уничтожали Украину
• «Интернациональный долг» в исполнении России