В этом году Шнобелевские премии дали за опасные трусы, враньё, любовь к мухам, попытку стать козой и прочее в том же духе.

В минувший четверг в гарвардском Театре Сандерса в двадцать шестой раз прошла ежегодная церемония награждения Игнобелевской премией. Учредил её в 1991 году Марк Абрахамс, главный редактор и сооснователь научно-юмористического журнала «Анналы невероятных исследований», и с тех пор игнобелевская церемония стала одним из самых ожидаемых событий в научном календаре.

Название «Игнобелевская» – калька с английского Ig Nobel, где Ig – сокращённое «ignoble», то есть «постыдный», «посредственный», у нас же её чаще называют Шнобелевской, то есть «Шуточной Нобелевской». У премии десять номинаций, часть из которых позаимствованы из Нобелевской премии, а часть придумывается по ходу дела – в зависимости от того, в какой области науки за минувший год случились особо выдающиеся «шнобелевские» открытия.

Игнобелевские премии вручают лауреаты Нобелевской (здесь можно вспомнить, что у нас есть один выдающийся исследователь, который сумел получить и «шнобеля», и «нобеля» – это Андрей Гейм), а сама церемония представляет собой что-то вроде карнавала с шуточным оркестром, оперным пением, издевательскими докладами и пр.

Изначально «Шнобелевку» основали для того, чтобы награждать исследования, которые «невозможно воспроизвести, если кто-то вообще будет этим заниматься». В науке, как известно, один из критериев достоверности – воспроизводимость: если результат, полученный экспериментально, что-то значит, то он повторится и в дальнейших экспериментах, кто бы их ни проводил. Если же ничего не воспроизвелось, значит, увы – ни сам результат, ни гигантские перспективы, которые он открывает перед человечеством, ничего не стоят.

Игнобелевская премия нередко вручается за весьма серьёзные, весьма несмешные и весьма лженаучные исследования – так, «шнобелевку» дважды получали гомеопаты. В то же время нынешние правила премии гласят, что её вручают «за достижения, которые заставляют сначала засмеяться, а потом – задуматься». Бывают такие работы, которые выполнены по всем правилам научного метода, однако сама поставленная в них проблема выглядит настолько во всех смыслах странной, что непонятно, как она вообще кому-то в голову пришла. И вполне возможно, что, отсмеявшись, мы потом задумаемся – а нет ли здесь и впрямь чего-то большего?

Попытаемся же вместе представить, есть ли «что-то большее» в лауреатах нынешнего года. Премию «за исследования в области репродуктивной медицины» получил Ахмед Шафик (Ahmed Shafik) из Каирского университета, изучавший влияние полиэстеровых трусов на репродуктивную функцию мужчин.

Начиналось всё, понятно, с экспериментов на крысах, которым приходилось носить полиэстеровое, шерстяное или хлопчатобумажное нижнее бельё, после чего настала очередь людей. В 1992 году Ахмед Шафик отправил в журнал Contraception статью [2], в которой сообщал, что у мужчин, которые носят облегающие полиэстеровые трусы, развивается азооспермия, то есть в их семенной жидкости уменьшается число сперматозоидов. По словам автора, такой эффект возникает из-за нарушенной терморегуляции в тестикулах, а также из-за электростатического электричества, возникающего при трении мошонки о ткань белья. (О том, как измеряли это самое электричество, можно узнать из самой статьи, которую журнал принял к публикации, подождав целых 12 лет – в 2004 году.) Впрочем, как говорится в работе, ничего непоправимого тут нет – у мужчин всё быстро возвращается в норму, стоит им перестать носить злосчастные трусы.

Премию по экономике получили сразу три исследователя: Марк Эвис (Mark Avis) из Университета Мессии, Сара Форбс (Sarah Forbes) из Бирмингемского университета и Шила Фергюсон (Shelagh Ferguson) из Университета Отаго. Предмет их размышлений звучит весьма странно: им захотелось выяснить, как мы воспринимаем личностные качества... камней – причём воспринимаем не просто так, а исходя из маркетинговых перспектив.

На самом деле глобальная цель у авторов была вполне серьёзной: они занимались теорией «личности бренда», созданной социальным психологом Дженнифер Эйкер. Смысл теории в том, что торговую марку можно оценивать так же, как человеческую личность (удивляться тут не стоит – многие автовладельцы общаются со своими автомобилями, как с живыми разумными существами), и такую оценку можно расписать по нескольким параметрам, как то: надёжность, искренность, способность взволновать нас, изощрённость (или, если угодно, хитроумность, сложность) и компетентность (то есть, например, насколько бренд помогает решать бытовые проблемы, насколько отвечает своим целям и прочее в том же роде).

В соответствии с этими чертами мы выстраиваем собственное отношение к тому или иному одёжному бренду, или производителю бытовой техники, или чему-то в том же роде. Речь в данном случае идёт не о конкретном предмете, а вообще о нашем представлении, чего стоит ждать от той или иной марки товара. Авторы работы применили «теорию личности бренда» к камням, потому что камни не имеют ничего общего ни с каким брендом, и потому на них можно проверить, работает ли теория «вообще».

В статье, опубликованной два года назад в Marketing Theory [3], авторы пишут, что теория работает: если мы допустим, что неодушевлённые существа можно воспринимать как личность, и что их личность можно описать с помощью вышеупомянутых характеристик, то камни в наших руках приобретут ярко выраженную личностную окраску, правда, с коммерческим оттенком.

«Шнобеля» по физике получили ещё больше людей, чем по экономике: целых девять исследователей из Венгрии, Испании, Швеции и Швейцарии, которые сумели ответить на вопрос, почему слепни не любят белых лошадей и почему стрекозы садятся на чёрные надгробия. Как ни странно, причина того, и другого одна и та же, и кроется она в способности насекомых видеть поляризованный свет.

Эксперименты показали, что чёрная, коричневая и вообще тёмная масть животного очень привлекательна для слепней, которые летят на свет, поляризованный в горизонтальной плоскости. Именно такой свет отражается от тёмноокрашенной шерсти. Белая шерсть, наоборот, отражает свет, который колеблется во всех плоскостях, а не только в одной, горизонтальной. Потому белую лошадь слепни беспокоят гораздо меньше, чем чёрную. (Об этом говорится в статье в Proceedings of the Royal Society B [4]).

Что до стрекоз, то их часто замечали рядом с чёрными полированными надгробными плитами на одном венгерском кладбище, причём насекомые вели себя так, как будто они находятся рядом с водой – в частности, они пытались отгонять от «своих» надгробий других стрекоз. В статье в Freshwater Biology [5] авторы объяснили такое странное поведение тем, что горизонтально поляризованный свет, отражённый от поверхности камней, заставляет стрекоз думать, что под ними действительно вода. Понятно, что если самка стрекозы захочет отложить тут яйца, она совершит большую ошибку.

Премию по химии получил автоконцерн «Фольксваген» – за разработку программного обеспечения, которое занижает данные о том, насколько автомобиль загрязняет воздух своими выхлопами. Выехав на таком автомобиле на трассу, где действуют ограничения по выбросам, можно было быть совершенно спокойным – софт от «Фольксваген» смог бы обмануть систему экологической проверки.

Когда всё всплыло наружу, был скандал, который обошёлся автоконцерну в 14,7 млрд долларов США; и своеобразной «вишенкой на торте» в этой истории можно считать химический «шнобель» с издевательской формулировкой «за решение проблемы автомобильного загрязнения».

Премия по «медицине вообще» ушла пяти исследователям из Любекского университета: в своей статье в PLOS ONE [6] они рассказали, как с помощью зеркала можно ослабить кожный зуд: если у вас, например, чешется левая рука, то нужно встать пред зеркалом и почесать правую руку в том же месте, и левая рука станет меньше чесаться. И вот это, вероятно, тот самый случай, когда в «шнобелевской» работе есть определённая изюминка.

Во-первых, представим, что чесать именно то место, которое чешется, просто нельзя по причине кожной болезни, а зуд, между тем, делается совсем невыносимым. В таком случае «зеркальный метод» будет очень кстати. Во-вторых, мы видим, как сугубо зрительное восприятие влияет на телесные ощущения, и в перспективе подобные психосоматические эффекты могут найти широкое применение в клинической практике.

Вообще, нейробиологи и психологи любят использовать зеркало в своих экспериментах; так, несколько лет назад исследователи из Калифорнийского университета в Сан-Диего обнаружили, что похожим образом можно унять боль от остеоартроза и ревматоидного артрита. Оба заболевания поражают костную и хрящевую ткань, и, как следствие, руки и ноги воспаляются, деформируются и очень сильно болят.

Но, когда пациентов с остеоартрозом и артритом ставили перед зеркалом, их боль утихала – а всё потому, что благодаря оптическому фокусу в зеркале они видели не собственную руку, изувеченную болезнью, а здоровую руку одного из экспериментаторов. То есть созерцания здоровой руки оказалось достаточно, чтобы ослабить боль, не прибегая ни к каким медикаментам, причём ослабить довольно заметно – на 1,5, а у некоторых и на все 3 балла по 10-балльной шкале.

Среди психологов премией отличили авторов прошлогодней статьи в Acta Psychologica [7]: Эвелин Дебей (Evelyne Debey) и её коллеги из Гентского университета пытались выяснить, как меняется склонность и способность к вранью на протяжении всей жизни. Опросив более тысячи человек от 6 до 77 лет, психологи пришли к выводу, что умение врать стремительно развивается в детстве и ранней юности, а вот взрослые люди врут и хуже, и реже.

Правда, некоторые сомнения вызывает методическая часть работы: у участников опроса прямо так и спрашивали, как часто они лгут, и, чтобы поверить в полученные результаты, нам придётся допустить, что уж тут-то большинство из них не соврали.

Шнобелевской премии за мир удостоилось исследование о брехне. Здесь необходимо сразу уточнить, что между ложью и брехнёй (англ. bullshit) есть определённые отличия, признанные в социологии, психологии и философии: когда человек лжёт, он знает правду и сознательно её скрывает, тогда как брешущий вообще не заинтересован в истине и лишь стремится достичь своих, нередко корыстных, целей.

Гордон Пенникук (Gordon Pennycook) из Университета Ватерлоо и его коллеги из канадского Шеридан-колледжа решили узнать, как люди воспринимают брехню и как они узнают, что то, что они слышат, это именно оно самое. Участникам эксперимента предлагали оценить на предмет брехни разные утверждения, составленные так, чтобы казалось, что они говорят о чём-то важном – например, «Целостность смиряет бесконечные феномены». В качестве альтернативы фигурировали какие-то очевидные банальности и примеры повседневно-бытовой мудрости, вроде того, что «Новорождённые требуют постоянного внимания» и «Тот, кто уже промок, дождя не боится».

Один из примечательных результатов, подробно описанных в статье в Judgment and Decision Making [8], состоит в том, что люди, верящие в нечто сверхъестественное, более склонны видеть в брехне некую глубокую мудрость. Сверхъестественное было тут нескольких сортов: одни верили в тайные возможности психики (телепатию и прочее), другие – в ведьм, третьи – в предзнаменования, вроде чёрной кошки на дороге, четвёртые говорили про контакт с миром умерших, пятые оказались любителями тайных форм жизни (условно говоря, поклонники лох-несского чудовища), наконец, шестые увлекались предсказаниями и астрологией. Все эти люди довольно плохо анализировали то, что им предлагали в качестве мудрых истин (заметим, что выражения не были связаны с предметом веры).

Номинация «за мир» не должна вызывать никаких вопросов – результаты работы очевидным образом относятся к политике; удивление вызывает лишь то, что работа, на наш взгляд, вполне достойная Нобелевской, получила «шнобеля».

Зато следующие три премии ничего, кроме смеха, вызвать не могут. Биологический приз разделили между собой писатель, путешественник, ветеринар и философ Чарльз Фостер (Charles Foster) и Томас Туэйтс (Thomas Thwaites), дизайнер и опять-таки писатель. Формальным поводом к награждению Фостера стала его последняя книга «Быть зверем» («Being a Beast»): задумавшись, каково быть животным (на самом деле непростая проблема, глубоко укоренённая в философии, психологии и нейробиологии сознания), он решил сам пожить, как животное.

В книге он описывает свои попытки влезть в шкуру барсука, выдры, лисицы, благородного оленя и стрижа – последний пункт, конечно, представляет особый интерес. Что до Туэйтса, то он присоединился к Фостеру в биологической номинации за изобретение устройства, которое позволяет человеку передвигаться, подобно козе. Туэйтс тоже выпустил книгу, где рассказывает, как он, с этими протезами, в специальной одежде и со специальным устройством, благодаря которому он мог щипать траву и как бы её переваривать, скакал какое-то время по Альпам в компании диких коз. (Впрочем, стоит заметить, что такие маскирующие устройства могли бы помочь зоологам в изучении поведения диких животных.)

Премию по литературе получил Фредрик Сьоберг (Fredrik Sjoberg), шведский энтомолог и писатель. В трёхтомной автобиографии он подробно описал, какое удовольствие ему доставляет собирать мух, как мёртвых, так и ещё живых. И, наконец, последний приз – в номинации, которую можно назвать «за исследования в области психологии восприятия» – ушёл в Японию. В 2006 году Ацуки Хигасияма (Atsuki Higashiyama) и Кохэй Адати (Kohei Adachi) опубликовали в Vision Research [9]  статью, в которой обсуждали, насколько иначе выглядит всё вокруг, если нагнуться и посмотреть на мир между собственных ног.

Выглядит всё и впрямь иначе: согласно полученным экспериментальным результатам, если вам захочется взглянуть на мир в такой позе, то приготовьтесь к тому, что у вас изменится восприятие размеров и расстояний. Вероятно, именно под таким углом стоит смотреть и на некоторые научные исследования, чтобы оценить их по достоинству.

По материалам сайта Шнобелевской премии [10], LiveScience [11], журнала Наука и Жизнь [12]