Букву "Ґ" убрал из азбуки лично Сталин

1.00

Нет

Как украинское правописание “подгоняли” под стандарты русского. 27 марта 1942 г. отделу языка Института языка и литературы поручили заняться правописанием.

Как создавали украинское советское правописание, которое нормировало украинский язык в течение 73 лет и, кстати, до недавнего времени – до реформы 2019-го? Сталинская власть и здесь стирала самобытность украинцев, которых она называла "националистскими убийцами и шпионами"...

Стенограмма совещания по делу обсуждения проекта правописания (состоялось 26 апреля 1943 г. в Уфе) сохраняется в украинских архивах: две копии – в Центральном госархиве общественных объединений Украины, одна – в Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины.

Относительно украинского правописания 1945

Относительно украинского правописания, 1945 год. Фото: zbruc.eu

На эту тему: «Всю страну следовало посадить за учебник истории, чтобы народ мог понять своё место» [2]

В начале 1942 г. партийное руководство через Совнарком УССР приказало эвакуированной в Уфу Академии наук УССР возобновить работу над украинским правописанием, прерванную с началом войны. А все из-за информации, что в поднемецком Киеве началась соответствующая работа еще в ноябре 1941 г. – в Институте языкознания под руководством М. Грунского, который руководил советской правописной комиссией, но при немцах труд повел в противоположном направлении.

27 марта 1942 г. отделу языка Института языка и литературы поручили заняться правописанием.

24 июля немецкая армия вышла к Волге. На заседании Президиума АН УССР, секретарь ЦК КП(б)У, заведующий отделом пропаганды и агитации К. Литвин (будущий министр культуры СССР [3]) акцентировал на коммунистической важности правописного вопроса, – и заседание поручило академику Л. Булаховскому подать Президиуму свои предложения относительно украинского правописания. 31 июля он это и сделал. Для составления нового правописания ему надо было создать:

комиссию;
последнюю редакцию проекта русского правописания;
последнюю редакцию проекта украинского правописания;
действующее украинское правописание.

Президиум для составления проекта "Украинского правописания" создал комиссию во главе с Л. Булаховским, которой поручил за месяц закончить работу над проектом правописания и постановил "получить в НКО РСФСР экземпляр проекта русского правописания последней редакции; в г. Саратове в НКО УССР, в редакции газеты "Коммунист" взять одну из последних редакций проекта "Украинского правописания", один экземпляр действующего правописания и орфографический справочник, изданный наркоматом образования УССР".

2 октября Булаховский с эмиграционным наркомом образования УССР С. Бухалом вынес на рассмотрение Президиума основные принципы редактирования проекта "Украинского правописания":

с российского проекта правописания взять разделы "Пунктуация", "Слитные и дефисные написания", "Прописные буквы", "Сокращения";
остальной текст взять из довоенного проекта правописания украинского.

После публикации последней редакции украинского проекта появилась новая редакция проекта российского, поэтому в новейшую украинскую редакцию надо было втиснуть последнюю русскую редакцию.

Президиум со всем согласился, Булаховский стал ответственным редактором издания, а относительно редакции правописания решили:

за основу взять проект, предложенный Институтом языкознания АН от 1937 г., редактируемый Государственной правописной комиссией УССР (изд. 1940 г.);
в частях, не требующих украинской специфики (пунктуация, правописание прописных букв и др.), согласовать проект с проектом русского правописания 1940 г. Государственной комиссии РСФСР;
окончательным сроком окончания редактирования правописания установили 1 января 1943 г.

О каком проекте шла речь?

В 1937 г. Институт языкознания мог догадываться о необходимости еще раз русифицировать русифицированное в 1933 г. "украинское правописание". Хоть фактическим составителем изменений "харьковского" правописания 1928 г. был Н. Каганович, а фактическими авторами – присланные из Москвы идеологические функционеры ЦК КП(б)У, ставили функционеров от языкознания перед орфографическим фактом (и необходимостью обосновать этот факт задним числом), внедряя свои очередные правописные изменения, и все же все три издания правописания в 1933-1936 гг. были фирмованы А. Хвылей. Поэтому, когда 13 августа 1937 г. Хвылю арестовали, стало понятно, что его фамилии в новом издании правописания не будет.

4 октября недовольство слишком нерусским украинским языком высказала московская "Правда" (в УССР не была запрещена форма "радіом" (кем? чем?) – "единственно с целью избежать сходной с русской конструкцией "передавать по радио").

3 ноября арестовали наркома образования Затонского, 27 ноября – руководителя украинских языковедов Кагановича, а в отношении их бывших подопечных "Правда" 12 декабря напомнила: "Буржуазные националисты [4], пользуясь бездействием и покровительством ЦК КП(б)У, распоясались и в области языковедения".

28 января 1938 г. первым секретарем ЦК КПУ Москва назначила Хрущева, а 17 февраля Институт языкознания выделил в состав правительственной комиссии при наркоме просвещения УССР своего директора Н. Бойко и зав. отделом русского языка М. Грунского.

5 мая в УССР [5] назначили наркома образования Г. Хоменко – ровно через пол года после ареста предыдущего. А 8 мая, политбюро ЦК КП(б)У [6] принимает решение № 43/33 "О составлении нового украинского правописания", утверждает государственную правописную комиссию по рассмотрению проекта нового украинского правописания и обязывает ее "закончить рассмотрение приложений к украинскому правописанию, обязательно притянув к этой работе самые широкие круги учителей, литработников, писателей. После подробного обсуждения проекта нового правописания, подать его на утверждение ЦК КП(б)у [7] с выводами об этом проекте".

Относительно украинского правописания 1945

Относительно украинского правописания, 1945 год. Фото: zbruc.eu

Первый проект новой редакции украинского правописания комиссия получила от Института языкознания АН УССР; его изложение появилось в майском номере журнала "Коммунистическое образование" (на момент орфографических решений политбюро/совнаркома этот выпуск уже месяц как сдали в типографию, но придержали специально для этой публикации), "К проекту изменений в украинском правописании". Вот ее цитата:

"Процесс контрреволюционного "право-троцкистского блока" окончательно раскрыл перед трудящимися СССР и перед целым миром ужасные преступления троцкистско-бухаринско-националистских убийц и шпионов. ... От убийств лучших людей нашей Родины до подбрасывания стекла в продукты – такова длинная нить этих преступлений. Дело в том, что система вредительства не обошла и идеологического фронта. Буржуазные националисты – любченки, затонские, хвыли и прочие отъявленные враги народа навредили здесь немало. Известно, что это вредительство широко проводилось и на языковедческом фронте, особенно в словарях и правописании.

Чтобы затруднить понимание правил, в правописании подавались антинаучные утверждения, создавались разногласия между отдельными частями его, наконец, пропускались сложнее правописные вопросы или формулировки их подавались совсем неправильно.

Все это подлые враги народа делали для того, чтобы выполнить прямые указания своих хозяев-фашистов, агентами которых они были. Их задачей было – различными методами выбрасывать из украинского языка слова, обороты, предложения, подобные русским, чтобы создать искусственный разрыв между братскими языками – украинским и русским. Этим самым националисты пытались разорвать живую кровную связь украинского народа с братским русским народом, реставрировать капитализм в СССР, превратить цветущую Советскую Украину в колонию германского фашизма. Эту линию враги народа проводили и в правописании. Понятно, что широкие трудящиеся массы Советской Украины не могли быть удовлетворены таким правописанием. Это подтверждалось выступлениями в прессе, где критиковалось правописание, и теми многочисленными вопросами, которые поступали в Институт языкознания, и тому подобное.

Пересмотр правописания стал неотложным делом".

В июле Государственная комиссия правописания в измененном составе (заместителя зав. школьного отдела ЦК КП(б)У Т. Шматлая после назначения в комиссию осудили по делу "Молодой генерации" украинских националистов (позже вместо него в комиссию направили П. Тычину) – постановила считать второй проект Института языкознания и приняла первым проектом исправленного украинского правописания, 25 июля сданного в типографию, а 2 октября подписанного в печать тиражом 350 экземпляров.

Комиссия начала обсуждение этого проекта еще до печати. В статье М. Грунского и И. Губаржевского "некоторые вопросы украинского правописания" в газете "Вести Советов депутатов трудящихся УССР" от 2 августа 1938 г. предлагалось, например, убрать правило девятки:

"Правописание 1933 г., как и правописание 1927 г., составлялся буржуазными националистами. Их целью было отдалить украинское правописание от языковой действительности, оторвать украинский язык от братского русского языка. Буржуазные националисты пытались уничтожать все общее с русским языком не только в части сугубо орфографических явлений, но даже и в части структуры грамматики, как системы.

В частности, в предыдущих правописаниях, в тех или иных вариантах, говорится о написании и после ряда согласных в иноязычных словах, — так называемое "правило девятки". Это правило, как известно, очень трудно воспринимается и по большей части не соответствует произношению. На Украине говорят "дівізія", а не "дивізія", "дісціпліна", а не "дисципліна", "іділія", а не "ідилія" и т. д. Правда, некоторые из слов иноязычного происхождения произносятся с наклоном к ы, но мало в нашем правописании, как и во всех других, таких мест, где правописание не вполне точно отражает произношение? Во всяком случае, далеко больше слов иноязычного происхождения, в которых после "девятки" произносим и, а не ы, чем слов, у которых произношение соответствует правилу девятки.

Девятка отражает польскую систему письма (ср.: dyrektor, systema, żyrandole, tytuł и др.), а засорение украинского языка польскими словами и оборотами как раз и было целью буржуазных националистов.

Понятно, что уничтожение "девятки" имело бы большое значение в деле упрощения украинского правописания.

В связи с этим мы ставим на обсуждение следующее мнение: не стоит ли отменить правило девятки, писать в словах иноязычного происхождения і, а не и.

Если бы вместо ы в словах иноязычного происхождения писать и, то эти слова имели бы такой вид: актріса, авторітет, акліматізація, актів, кандідат, артілеріст и др.

Что же касается прилагательных с суффиксом ИЧН (античний, археологичний, академичний, техничний), то здесь надо писать И".

Следом комиссия заключила проект новой редакции; правило девятки, несмотря на его "польско-украинскую буржуазную националистичность", кстати, осталось. Этот проект обсудили на распространенном пленуме комиссии в феврале 1939 г. – хоть в печать он был сдан еще 6 января, изменения вносились – в типографии – вплоть до апреля. После утверждения нового (уже третьего) проекта Совнаркома УССР 10 августа 1939 г.: его подписали в печать, но вышел он – тиражом 50 экземпляров – уже в 1940-м.

Член госкомиссии Ю. Пелипас отмечал:

"Государственная комиссия правописания имела постоянную связь с правописной комиссией РСФСР, что работает над "Правилами единой орфографии и пунктуации". Отдельные разделы Украинского правописания, в которых нет особой специфики украинского языка и которые должны быть одинаковыми в правописаниях, унифицированы с "Правилами единой орфографии и пунктуации". Унифицированы разделы: "Правописание сложных слов", "Написание слов вместе и через дефис", "Правописание частицы не", "Правописание частицы ні", "Употребление заглавной буквы", "Правила переноса" и "Самые главные правила пунктуации". Унификация этих разделов... устранит расхождение в написании одинаковых слов в украинском и русском языках".

Эти разделы — составляющие большинство русского правописания — просто переведены и внесены в правописание, часто вместе с примерами.

Знаток правописательного дела В. Симович указывал: "Официальное украинское большевицкое правописание составляли не по законам украинского языка, а что его подтягивали под русский, чтобы наиболее его сблизить к орфографии "братского" народа. А что это сближение из года в год, по программе притеснялось, то и не могло быть речи о стабилизации и того уже большевицкого правописания. Тем объясняется, что из года в год выходили новые и новые проекты изменений правописания — в духе такого сближения. Вершком такой тенденции был проект с 1939 г., напечатанный в 1940 г."

Это сближение стало основой утвержденного в 1945 г. украинского правописания, с некоторыми изменениями действовавшего до 2019 г.

Попытки реформировать правописание в 1930 г. (комиссия Главнауки) и в 1931 г. (НИЯз) закончилась ликвидацией институтов, которые предлагали реформы. При отсутствии правописания его нормы начали определяться орфографическим справочником: в январе 1933 г. в Ленинграде вышел "Технико-орфографический словарь-справочник" Н. Филиппова. А в Москве – справочник "Орфография, пунктуация и техника корректуры" А. Шапиро и Н. Уарова. Ленинградская и московская школы исповедовали разные принципы: например, одни говорили писать "колач", другие – "калач".

В 1933 г. появились две орфографические комиссии: Московская – при Наркомиссариате образования, и Ленинградская – при АН. Чтобы согласовать разногласия, в 1935 г. появилась объединенная комиссия – при Академии наук под руководством наркома просвещения РСФСР А. Бубнова. В следующем году вышло два проекта "Свода орфографических правил": Ленинградский под ред. Орлова и Московский под ред. Ушакова.

В апреле 1936 г. комиссия собралась в Ленинграде, чтобы дойти до одного проекта (и продиктовать делегации Института языкознания АН УССР, какими должны быть учебник и правописание украинского языка), потом в июне, потом в октябре. А в октябре 1937 г. А. Бубнова арестовали за антисоветскую террористическую деятельность и спустя 10 месяцев расстреляли. Совместный Московско-Ленинградский проект появился лишь в 1939 г., после создания 10 июля правительственной комиссии под руководством союзного наркома образования.

Украинский проект подписали к печати в августе 1939 г. Российские дискуссии, как правильно писать – "снегирь" или "снигирь" – украинские лингвисты наблюдали с дистансом (правда, Булаховський как завкафедрой русского языка принимал участие в этих баталиях).

Но такие моменты, как писать по-русски "День Урожая", "день Урожая" или "День урожая", несли прямое указание для советских норм украинского и до решения таких вопросов в русском языке утверждение украинского правописания откладывалось, потому что каждый новый российский проект требовал изменений в украинском.

И обязанность украинского правописного дела ждать на русского было действующим лишь в мирное время – во время войны партия приказала украинское правописание принимать на основе действующих российских проектов, а после утверждения русского правописания в украинский надо будет внести соответствующие изменения.

4 декабря 1942 г., в разгар Сталинградской битвы и за два месяца после утверждения принципов нового правописания, Булаховский рапортует об "окончании работы по редактированию проекта украинского правописания".

Проект отослали в ЦК партии и правительство, и 14 марта Политбюро ЦК КП(б)У / СНК УССР принимает решение "Об утверждении проекта "Украинского правописания" составленного Государственной Комиссией по главной редакцией академика Булаховского":

"Поручить заместителю председателя Совнаркома УССР тов. М. Бажану созвать в г. Уфе под его председательством пленум Государственной комиссии по выработке проекта Украинского правописания.

На пленуме окончательно утвердить проект украинского правописания и передать его Укриздату при ЦК КП(б)У в готовом одобренном виде для отпечатывания.

Тираж издания "Украинского правописания" установить в 10 000 экземпляров. Изданный текст "украинского правописания" разослать для всех партийных, советских и общественных организаций, учреждений, институтов, издательств, школ, вузов, культурно-образовательных учреждений, театров УССР".

Бажана чуть больше, чем за неделю перед тем, назначили (благодаря его переводу "Витязя в тигровой шкуре", который понравился Сталину) на эту наркомовскую должность; а на должность наркома образования УССР назначили Г. Тычину. Они и сформировали новую Государственную правописную комиссию, куда, кроме Л. Булаховского, включили М. Рыльского и Ю. Яновского.

Через неделю после постановления Политбюро и правительства, Госкомиссия собирается в Уфе и меняет некоторые пункты уже согласованного в ЦК проекта: в частности возвращает в алфавит букву "ґ", оставляет написание "Европа" – и одобряет правописание как таковое для утверждения. Представляя проект на совещании, где присутствовали члены госкомиссии, Булаховский подчеркивает, что это не его проект, а Госкомиссии.

Интересно, что в предисловии к изданию правописания 1945 г. это совещание вдруг превратилась в "собрание общественности", которая состояла из 4 писателей, 11 литературоведов, 5 языковедов, 2 искусствоведов, 2 композиторов, геолога, историка и партийного функционера.

Впрочем, не все филологи были специалистами по украинистике: трое – из Кабинета по изучению еврейского языка и литературы, А. Ряппо занималась эстонской литературой, Б. Зданевич – тюркологией, а Н. Крутикова и И. Ямпольский были "чистыми" русистами.

На совещании нарком образования П. Тычина отметил основные моменты внесения изменений в правописание:

упрощать,
передать аромат и красоту перемен народной речи во время войны,
"чтобы украинское правописание в основном далеко не отходило от русского правописания".

В основу проекта, готового уже в декабре, был положен, отметил Булаховський, проект изменений, разработанный госкомиссией 1940 г., и его уже утвердил был ЦК партии – но с созданием новой, "писательской", госкомиссии проект пришлось изменить.

Изменения эти касались, в частности, возвращения буквы "ґ"(в сжатом перечне "древних украинских слов"; в иноязычных читаем "ґ", а пишем "г", потому что, мол, "новое поколение училось без этой буквы") и сохранения написания "Европа", в предыдущем проекте измененного на "Європу".

Мотивом возвращения буквы "ґ" стало, оказывается, ухудшение русского произношения в Украине: такого звука требует русское литературное произношение, а отсутствие буквы "ґ" "приводит к упадку самого звука" среди украинцев.

29 июля 1943 г. в докладной записке Хрущеву к планируемому рассмотрению проекта Украинского правописания председатель президиума ВР М. Гречуха выступил против такой аргументации, увидев в этом возможность написания "Ґорькій", "Ґоголь", "Новґород".

"Европа" вместо "Європа" стало неожиданностью для старшего научного сотрудника Института языка и литературы П. Лысенко, от 31 июля 1942 г. был секретарем комиссии АН УССР для составления проекта "Украинского правописания" – очевидно, "живое обсуждение" проходило в довольно узком кругу. Но в утвержденном через 2 года украинском правописании буквы "ґ" не было, как не было – и по сей день нет – "Европи".

И осталась упразднена норма, введенная в 1933 г., что "после гласных в иноязычных словах i передается через і (а не через ї)" (то есть прекратилось написание "архаічний", "героічний", "мозаіка" и др).

По пунктуации, написание слов вместе и отдельно, употребление прописной и строчной букв, то, отметил Л. Булаховский, установка была на согласование "с другими правописаниями Советского Союза, прежде всего - с русским"; "живое обсуждение" этого вопроса даже не касалось: было решено, что Булаховский просто внесет соответствующие изменения согласно последним российским проектам, который Бажан привез перед совещанием.

Насильственное сближение с русским языком не ограничивалось упомянутыми разделами. Интересен ответ Л. Булаховского на вопрос, как надо – "народній" или "народний" и "східній" или "східний": поскольку в русском языке есть "народный", то в русском языке надо писать "народний", а поскольку в русском нет слова "східний", то надо писать "східній".

От профессионального вопроса членкора АН УССР Э. Г. Спивака, заведующего кабинетом по изучению еврейского языка, Почему надо смешивать орфографию с морфологией, Л. Булаховский отмахнулся: "Я дал объяснения уже на предыдущем совещании".

Так же коротко ответил Л. Булаховский П. Лысенко на его вопрос о том, "как же быть со словом "европейський"?": "В действующем правописании есть "европейский", и не вижу оснований, чтобы с этим не соглашаться". В обсуждении Лысенко еще раз поднял этот вопрос, ведь в сентябре 1938 г. он писал:

"Враги народа – буржуазные националисты, троцкисты и бухаринцы, пробравшись в органы Наркомпроса, Институт языкознания, всякими способами пытались извратить ленинско-сталинскую национальную политику на Украине, разорвать вековечную дружбу российского и украинского народов. Ставя барьер между братскими русским и украинским языками, враги пытались засорить украинский язык, полонизировать его, выбросить из него все, что подобно русскому языку. Вся эта гнусная работа производилась и в правописании. Националистической выдумкой, направленной на отрыв от живого языка и, особенно, на отрыв от братского русского языка, было то, что рекомендовали писать Европа вместо Європа, Евпатория вместо Євпатория, Евфрат вместо Євфрат и т. д.

...Слово европейський никто не говорит в народе, а говорят європейський. И если оправдываться народным принципом, то надо давать слова так, как их называет народ".

Лысенко поддержали писатели А. Кундзич и Ф. Бурлака. На это получили от Бажана обвинения в уходе от линии партии:

"В проекте украинского правописания [должен отразиться] принцип единства украинского народа, начиная от Северного Донца вплоть до Карпат.

Исходя из этого принципа, мы решаем вопрос сразу, что поставлен здесь, что писание для всего украинского народа должен быть едино, оно должно объединить и восточно-северные говоры нашего языка, и западные говоры, подчиняя их все принципу единства нашего украинского языка, языка, который имеет свою вековую историю, свою славную литературу, своих великих ученых и знатоков – поэтов, писателей, языковедов.

Здесь в выступлении тов. Лысенко звучали ноты, которые фактически отрицали принцип единства украинского народа. Неправильно думать, что западно-украинский говор – случайный, чужой и не достойный нашего внимания. В этом наречии – большая засоренность германизмами и полонизмами, но надо отличать западно-украинских националистических неучей от языка западно-украинской трудящейся массы. Первое – достойно нашего пренебрежения, второе – должно быть нами учтено.

Нельзя, желая внести изменения в проект украинского правописания, приводить такие аргументы, как "у меня в деревне говорят", или "это мне не по вкусу", или "а у Манджуры иначе написано". Это аргументы ползучего эмпиризма или серьезного импрессионизма. Однако такие аргументы порой здесь звучали в выступлениях некоторых товарищей".

Этот же ответ касался и другого тезиса Лысенко – что "в народном языке предпочтение отдается формам на -ть (писать, читать, молотить, косить)", а потому необходимо утвердить "абсолютную параллельность окончаний инфинитива на -ти и -ть".

Острой была реакция Л. Булаховского на предложение о более широком введении буквы "ґ": "Когда эта буква встречалась широко, это обогащало украинский язык".

Судьба буквы "ґ" в украинском правописании вызвала конфликт между Тычиной и Булаховским 28 августа 1943 г. на совещании государственной комиссии в Померках под только что освобожденным Харьковом с участием председателя Совнаркома Н. Хрущева, председателя Президиума Верховного совета Н. Гречухи, заместителя завотделом пропаганды и агитации ЦК К. Литвина.

Вот как эту ситуацию, со слов жены П. Тычины Лидии Петровны, описывает С. Тельнюк:

"Булаховский, аргументируя необходимость одной буквы "г", ссылался на мнение высших инстанций о необходимости как можно более тесного сближения украинского и русского языков. Говорилось и о том, что наличие двух "г" усложнит усвоение украинского языка людьми неукраинской национальности, что это создаст дополнительные трудности в типографиях и (страшно подумать!) поставит советское "Украинское правописание" на одну доску с правописанием, которым пользуются зарубежные украинцы, среди которых есть и немало врагов Советского строя...

Тычина, который был наделен высочайшими полномочиями в языково-образовательных вопросах, не мог согласиться...

Н. С. Хрущев и М. С. Гречуха придерживались при обсуждении нейтралитета, но аргументы, которые высказывал Л. Д. Булаховский, были для них ближе и понятнее. Однако и мнение Тычины, который стал наркомом просвещения УССР по настоянию самого И. В. Сталина, нельзя было игнорировать: а что, как Павел Григорьевич пожалуется самому Верховному Главнокомандующему, который считался корифеем абсолютно всех наук, в том числе и языкознания, и тот сгоряча, не разобравшись, что к чему, увидит в ликвидации одного "г" целую международную политику?!

Бурное обсуждение продолжалось допоздна.

В конце концов, пришли к согласию: "Украинское правописание" нужно одобрить в целом, а вопрос о "г" [а также, по свидетельству Л. Булаховского, правописание русских фамилий, слов "народній" — "народний", "східній" — "східний" и др] решить в рабочем порядке. Павлу Григорьевичу предложили подписать папку с машинописью "Украинского правописания". Тычина сказал: "отложим на завтра! Подпишем на свежую голову!" И Хрущев, и Гречуха, и другие участники этого длительного заседания согласились с наркомом...

А на следующее утро участники обсуждения поехали в Харьков, где должен был состояться митинг, посвященный освобождению первой столицы Советской Украины от немецко-фашистских захватчиков ... Спор продолжался на ходу...

Именно тогда и налетели на два "виллиса" немецкие самолеты. Во время бомбардировки нарком образования П. Г. Тычина была выброшен из машины. Контуженного, с тяжелой травмой — переломом ноги — его забирает в свою машину Н. С. Хрущев и приказывает шоферу тут же отвезти поэта в госпиталь. Митинг в честь освобождения Харькова проходит без Тычины. "Украинское правописание" остается без наркомовской подписи...

Несколько дней Павел Григорьевич лежит в госпитале, потом на частной квартире, а дальше Н. С. Хрущев на своем самолете отвозит его в Москву, в Кремлевскую больницу. Там он и продолжает свое лечение почти до конца 1943 года.[...]

Новое украинское правописание было утверждено без Тычины, инстанций над Наркоматам просвещения было немало, – и все же начальству хотелось, чтобы и Павел Григорьевич подписал этот документ. Булаховский, то и дело, подходил к Тычине с текстом правописания, но нарком придумывал самые невероятные отговорки, лишь бы не подписывать то, к чему не лежала его душа. То при нем не было нужной авторучки, то его немедленно куда-то звали, то еще что-то... Наконец, все аргументы были исчерпаны, и когда академик Булаховский подошел в очередной раз, академик Тычина послал его вместе с "Украинским правописанием" по известному непристойной адресу. Обиженный Булаховский обратился к президенту АН УССР, академику А. А. Богомольцу с жалобой, что нарком образования выматерил его, выдающегося языковеда, при исполнении им служебных обязанностей. Богомолец позвал обоих академиков к себе в кабинет – и там прямо сказал Павлу Григорьевичу: по "г" есть прямое указание Й. В. Сталина, а невыполнение прямого указания вождя – вещь неслыханная. Тычине отступать было некуда – и он должен был подписать "Украинское правописание".

На эту тему: Юрий Мушкетик: Как московиты украли наше название и нашу историю [8]

Выглядит, что перед подписанием был этап еще одной комиссии, потому Булаховский отмечал, что первые месяцы 1945 г. над согласованием отдельных вопросов работали Н. Бажан, П. Тычина, Г. Пинчук и Л. Булаховский. Утвержденный проект передали наркомом образования П. Тычиной в Совнарком УССР, где 8 мая 1945 г. постановили:

"С целью урегулирования украинского правописания в соответствии с возросшими требованиями культуры, науки и языковой практики населения Украины, проект украинского правописания, разработанный Институтом языкознания Академии наук Украинской ССР под руководством действительного члена Академии наук УССР тов. Л. А. Булаховского и утвержденный Народным Комиссаром образования УССР тов. Тычиной, одобрить".

10 октября 1945 г. "Украинское правописание" подписали в печать, а 15 ноября 1946 г. Совет Министров УССР принимает постановление о введении на территории УССР нового украинского правописания, разработанного Институтом языкознания АН УССР "к обязательному употреблению во всех учебных заведениях, учреждениях, изданиях и печати на территории Украинской ССР – с 1 декабря 1946 года".

—

По материалам статьи "Заметки к истории украинского правописания" [9] (авт.: политолог и публицист Друль А. Р.)

Источник: www.5.ua [10]

На эту тему: