Дело Николая Карпюка и Станислава Клиха: как ФСБ охотится на идейных украинцев

1.00

Нет

Рассмотрение дела Карпюка и Клиха в Грозном, РФ, начнется 12 октября. Его будет рассматривать суд присяжных. Соберут ли к тому времени в Украине доказательства их невиновности — вопрос открытый. Подробности «политического» дела: предательство «своих», операция спецслужб, пытки ФСБ, политическое безволие руководства Государства Украина ...

12 октября в Верховном суде республики Чечня в Грозном начнется рассмотрение по сути дела относительно двух украинских граждан — Николая Карпюка и Станислава Клиха. Их обоих обвиняют в участии в первой чеченской войне в 1994–1995 гг., в частности, в убийстве российских военных. По совокупности статей обоим грозит от 15 лет до пожизненного заключения. Третьему «соучастнику» этого «бандформирования», тоже гражданину Украины, Александру Малофееву уже вынесли приговор. Шатойский районный суд Чечни 29 сентября осудил его на 24,5 года заключения...

17 марта 2014 г. Николая Карпюка, заместителя лидера «Правого сектора» по идеологической работе, задержали на российской стороне границы между Брянской и Черниговской областями пограничники РФ. По утверждению самого Карпюка, он направлялся в Россию на встречу с людьми, якобы приближенными к Владимиру Путину, которые готовы были обсуждать возможность непроведения псевдореферендума в Крыму. И эта встреча была санкционирована руководством ПС. Однако лидер организации Дмитрий Ярош [2] это отрицает: «Это было вопреки моему решению, а также решению людей, присутствовавших на встрече за день до его отъезда. Это хорошо сработанная ФСБ-шная операция. Тогда стоял вопрос о крымском референдуме, и, соответственно, поступили определенные предложения через человека, приближенного к Николаю, о том, что он может приехать, поговорить. И, возможно, даже этот референдум каким-то образом был бы там отменен».

В тему: Николай Карпюк рассказал о том, что в Москву его послал Ярош и о пытках ФСБ [3]

Подобное заявление противоречит словам самого Карпюка. В распоряжение издания «Зеркало недели - Украина» попало письмо узника, направленное им через адвоката в Европейский суд по правам человека.

Отрывки из этого письма мы приводим на языке оригинала с сохранением стилистических, орфографических и пунктуационных особенностей.

«17 марта 2014 г. был задержан Российскими спецслужбами на гране Украины и РФ. Совместно с Фурсой Вячеславом Степановичем и его водителем Игорем на автомобиле „221-Мерседес С-500“ мы следовали в г. Москву для проведения переговоров с руководством РФ. Встречу организовывал Фурса В.С. через своих знакомых которые по словам Фурсы имели личные связи с Президентом Путиным В.В. Моя поездка была обговорена руководством „Правого сектора“ Украины, где и было принято решение о делегировании меня на эту встречу (здесь и далее — выделено редакцией).

После задержания на КПП российской границы, нас троих отправили в Брянское управление ФСБ, где содержали во временном изоляторе. С нами сотрудники ФСБ провели несколько бесед, на которых мы высказались о цели нашей поездки. На одной из таких бесед присутствовал какой-то представитель АП России. 20 марта 2014 г. утром ко мне в камеру зашли сотрудники спецслужб, одели мне на руки и ноги цепи, погрузили в микроавтобус и увезли ничего не объясняя. В ночь с 20 на 21 марта мы прибыли в управление СК России в г. Ессентуки. Сотрудник СК Курбанов М.А. заявил мне, что я задержан по подозрению в совершении преступлений на территории РФ в период с 1994 г. по 2001 г. Меня обвинили в участии в боевых действиях в Чеченской Республике в этот период».

Как следует из слов Карпюка, организатором встречи с загадочными эмиссарами Путина был председатель Киевской областной организации «Правого сектора» Вячеслав Фурса. Однако Фурсу вместе с водителем вскоре освободили, и через 15 дней они вернулись в Украину. Позже Фурсу задержали в Украине за хулиганство (как организатора «Батальонного братства», участники которого 3 февраля 2015-го жгли шины под администрацией президента), но позже выпустили из СИЗО. Попытки связаться с ним оказались напрасными — на связь он не выходит.

В тему: «Батальонное братство» Медведчука [6]

Зато Николай Карпюк на свободу не вышел, а его жена Елена убеждена, что мужа просто подставили. Преподавателя истории Киевской транспортной академии Станислава Клиха задержали 8 августа 2014 г. в одной из гостиниц российского города Орел. Там он встречался со своей девушкой, в тот день собирался назад в Украину, но его планы нарушили сотрудники тамошней полиции. Единственное, что позволили, — перезвонить матери и сказать, что его задержали. С того времени родители-пенсионеры 10 месяцев ничего не слышали о сыне, пока адвокату Марине Дубровиной не удалось увидеться с Клихом в одиночной камере СИЗО Пятигорска. Клих в этой истории выглядит человеком, который оказался не в то время и не в том месте. Судя по всему, его задержали для «массовки», чтобы придать будущему «украинско-чеченскому делу» более убедительный вид. В свое время Станислав находился в рядах УНСО [7], что, очевидно, было известно российским спецслужбам. Так что его, вероятно, арестовали как еще одного потенциального «участника» несуществующего «бандформирования».

Т.н. украинское дело по чеченским событиям 1994–2000 гг. начали расследовать в России еще в 2010-м. Сейчас в этом деле 1500 томов. С 2013-го расследованием «преступлений» «украинских боевиков» и отдельно делом вооруженного формирования «Викинг» занималось Главное следственное управление следственного комитета по Северо-Кавказскому округу. Именно в этот период у следователей появился главный подозреваемый, а одновременно и главный свидетель — гражданин Украины Александр Малофеев [8]. Судя по всему, на него обратили внимание в одном из СИЗО Челябинска из-за характерной татуировки. На теле узника были наколки УНА-УНСО [9], члены которой действительно принимали участие в первой чеченской на стороне отрядов Джохара Дудаева.

Малофеев, очевидно, действительно воевал в Чечне, а позже вернулся в Украину. Жил в Крыму, там совершил несколько разбойных нападений, попал в тюрьму, после отсидки поехал к матери в Новосибирскую область России, где в 2009-м за убийство и смежные преступления снова попал за решетку, получив 23 года лишения свободы.

Когда российские пограничники в марте 2014-го передали ФСБ [10] Карпюка, а в августе того же года полиция передала той же ФСБ Клиха, начало вырисовываться «чеченское дело».

Как утверждает в письме в Европейский суд по правам человека Станислав Клих, его подвергали пыткам несколько месяцев, дабы он сознался в том, что от него требовали.

Из письма Клиха: «Ко мне были применены незаконные методы дознания и следствия, выраженные в нанесении мне побоев и увечий в т. числе с помощью наручников и электрического тока, длительного стояния на коленях, в результате чего на запястьях рук, коленях, голеностопной части ног имеются многочисленные шрамы. Также мне давали алкоголь, психотропные препараты, которые вводили внутривенно... Пытки в городе Владикавказ проводились с интервалом в 2–3 дня, чтобы я мог отдохнуть, меня откармливали за это время, затем следовали пытки с применением тока... Помимо этого во Владикавказе меня по несколько суток держали на тюремном дворе не давая ни воды, ни еды. В результате применения данных методов я был доведен до состояния дистрофии, не мог держать в руках ложку, ручку, поскольку кисти рук были вывернуты в результате приковывания к решетке... В камеру зашел „Саша“ (один из тех, кто пытал Клиха. — Прим. ред.), несколько раз ударил меня по ребрам и ногам и сказал, что на допросе я должен сказать, что я перерезал горло двум российским солдатам на площади Минутка».

Это письмо Клих смог написать лишь после 10 месяцев пребывания в камере-одиночке, когда к нему впервые допустили адвоката Марину Дубровину. Адвоката Карпюка Докку Ицлаева допустили к подзащитному только через полтора года содержания. До этого времени обоим украинцам назначали лишь государственных адвокатов, каждый раз продлевая на два месяца срок содержания под стражей. Карпюк тоже сидел в камере-одиночке и подвергался пыткам (на его теле нашли 19 рубцов, судмедэкспертиза подтвердила применение к нему электротока и подвешивания наручниками к потолку). Обоих узников перевозили из СИЗО в СИЗО, пряча от консулов и адвокатов, пока не началось рассмотрение дела в суде.

В чем, собственно, обвиняют Карпюка и Клиха? В том, что они были участниками формирования «Викинг», воевавшего на стороне Дудаева. По версии ГУ Следкома по Северо-Кавказскому округу РФ Карпюк был еще и организатором этой группировки. В составе «Викинга», по утверждению обвинения, Карпюк и Клих с 31 декабря 1994-го по 2 января 1995-го убили не менее 30 российских военных возле президентского дворца и на площади Минутка, а также ранили не менее 13 российских военных.

«Добросовестность» российских следователей просто поражает: они «установили» даже количество выстрелов, якобы произведенных Клихом — не менее 130 выстрелов из автомата Калашникова калибра 5,45 мм.

Были ли Карпюк и Клих в Чечне? Автор материала поговорила с людьми, которые действительно были в Грозном в конце 1994-го — начале 1995-го. Ни один из них не назвал имени ни Клиха, ни Карпюка. Наталия Чангули — украинская журналистка, которая в начале декабря 1994-го вместе с оператором была в составе украинской делегации на приеме в Грозном у Джохара Дудаева. Кроме съемочной группы в составе делегации были один из лидеров УНСО Анатолий Лупынис (ныне покойный), тогдашний народный депутат от УНА Юрий Тыма и Александр Музычко [11] («Саша Белый» [12]). Последний тогда работал заместителем редактора ровненской партийной газеты УНА-УНСО и планировал заниматься в Чечне исключительно журналистской деятельностью. Тогда Лупынис, по воспоминаниям Чангули, фактически «подарил» Музычко Дудаеву. Сначала Саша (как он сам рассказывал автору) действительно занимался в Грозном журналистской работой, но после первого обстрела чеченской столицы решил взять в руки оружие. Юрий Тыма, который был тоже в составе этой делегации, а позже еще несколько раз ездил в Грозный, рассказал, что именно он инструктировал всех унсовцев, как добираться в горящий город. Тыма утверждает, что знал каждого, кто ехал на войну. Ни Карпюка, ни Клиха в его списке не было.

Николай Карпюк в декабре 1994-го был руководителем ровненской организации УНА-УНСО. В то время тяжело болела его мать, за которой он ухаживал до ее смерти в марте 1995-го (это подтверждает его брат Анатолий). Бывший первый заместитель председателя ровненского УНСО Сергей Пандрак утверждает, что Карпюк принимал участие в военных действиях в Абхазии в 1993-м, был трижды ранен. Одно из ранений оказалось тяжким: после него Карпюк несколько месяцев лечился во Львовском военном госпитале. Воевать после этого в Грозном, утверждает Пандрак (участвовавший в боевых действиях в Чечне), Николай не мог физически. По утверждению Пандрака, Карпюк в Чечне не был.

Станислав Клих тоже в свое время находился в рядах УНСО, но позже вышел оттуда. В 1994-м ему был 21 год, он учился на 4-м курсе Киевского университета им. Шевченко. В то время, как, по версии Следкома РФ, Клих стрелял в российских военных, он сдавал экзамены в вузе, что можно подтвердить документально.

Несмотря на то, что ни один из подсудимых ни разу не был в Чечне, оба украинца после нескольких месяцев истязаний вынуждены были сознаться во всем, в чем их обвиняли. Они дали показания не только против себя, но и против Дмитрия Яроша, братьев Тягныбоков и даже Арсения Яценюка, записав их в большом уголовном деле против «украинских боевиков» своими побратимами по оружию.

В тему: Ахмед Закаев развеял героическое «чеченское» прошлое Яценюка [13]

Это, а также свидетельство Александра Малофеева, и легло в основу обвинения. Малофеева, как утверждает адвокат Дубровина, несложно было принудить свидетельствовать против украинцев. По ее словам, он наркозависим, болен туберкулезом, гепатитом B и С, а также ВИЧ четвертой стадии. Так что если пообещать дозу или, наоборот, не дать заместительной терапии, можно выбить любые свидетельства...

В письме, которое находится в распоряжении ZN.UA, Николай Карпюк свидетельствует, что к нему применялись пытки.

«Старший группы назвался Максимом и рассказал мне, что со мной будут делать, чтобы я сознался в инкриминированных мне преступлениях. Он заявил, что сначала меня предадут пыткам электрическим током и каким способом его будут пропускать. Затем будут применены физические насилия, если эти методы не будут иметь результата — будет выкрадена моя жена и сын. Их будут подвергать такому же насилию и все равно вынудят меня сознаться в преступлениях. Мои заверения, что я не был в Чечне ими восприняты не были. Руки мои были связаны за спиной наручниками. Мне связали веревками ноги и руки, наручники сняли. Ко второму пальцу правой ноги и среднем пальцу правой руки присоединили клеммы. Затем начали пропускать через меня электрический ток с разной продолжительностью: то в течении десятков секунд, то мгновенными толчками, то продолжительное время. Сколько времени это продолжалось не знаю. Я ни в чем не сознавался, поскольку не принимал участия в боевых действиях.

Во время проведения такого рода «дознаний» мне часто говорили: «Ты делал то-то», «Тогда-то ты прибыл в Грозный и делал то-то и то-то», «С тобой были такие-то люди» и подобные обвинения. Через определенное время пытки прекратились и мне сказали, что следующей ночью наша беседа продолжится. Меня привезли в ИВС, сняли повязку с глаз и провели в следственную комнату, где закрыли в зарешеченном отсеке размером 1 м х 1 м. В этой клетке меня содержали 4 суток и не давали спать. В комнате посменно находилось по одному конвоиру, которые следили за тем, чтобы я не спал... Через пытки электричеством у меня онемели пальцы рук. Я их плохо чувствовал. Вывозили меня для этих «процедур» четыре ночи. Ток пропускали через разные части тела: через все тело, через сердце, через половые органы.

Мне засовывали под ногти какие-то иглы, но я боли не чувствовал, наверное из-за того, что не ощущал пальцы рук. 25 марта меня в очередной раз привезли на «допыт». На этот раз мне не стали связывать ноги. Максим сказал, что они устали от моего упрямства и он дал команду схватить моего сына и превезти, чтобы на моих глазах подвергнуть его тем же пыткам. Он так же сказал, что привезут и жену, если получится. Но им будет достаточно и сына. Я заявил, чтобы не трогали сына и жену, я готов принять вину и подписать все необходимые документы. Максим попросил меня рассказать ему, мое сознание.

Я рассказал то, что услышал от них во время пыток. Что происходило дальше не знаю. У меня начался бред... Максим мне сказал, что «печень и сердце я уже посадил»... Я понимал, что оговорил многих людей, своих друзей, товарищей. Когда я попал в камеру, я нашел ржавый гвоздь, заточил его о стену и хотел вскрыть себе горло. Я понимал, что выйти из сложившейся ситуации могу лишь лишив себя жизни. Но в камере была незаметная видеокамера. Ко мне ворвались конвоиры, которые следили за мной и забрали гвоздь, обыскали камеру и долго еще следили за моими действиями... Конечно, на моей совести лжесвидетельство против многих людей. Эти угрызения совести будут со мной до последних дней. Пусть же мне простят эти люди. Я делал это не по злому умыслу, а во имя защиты сына и жены...«

Николай Карпюк, как только к нему допустили адвоката Ицлаева, отказался от своих предыдущих свидетельств, написав, что они были даны под пыткой. То же самое через адвоката Дубровину сделал и Станислав Клих.

Украинские консулы в Ростове-на-Дону неоднократно пытались встретиться с обоими украинцами, они объездили все СИЗО Северо-Кавказского округа, чтобы увидеть узников. Им отвечали отказом 18 раз и до сих пор ни Карпюка, ни Клиха они в глаза не видели. Надеются увидеть 12 октября на суде в Грозном. О том, что дело Карпюка и Клиха, а также других пленных в России, находится на контроле президента, говорил на пресс-конференции в мае сам Петр Порошенко [14]. Юрий Тандит, советник главы СБУ, неоднократно уверял автора, что Служба безопасности пытается обменять Карпюка. Также неофициально просил обсудить возможность обмена Карпюка и Василий Грицак [15] (глава СБУ, лично знаком с Карпюком много лет).

Однако работа следователей МВД и СБУ на фоне этих попыток выглядит как-то странно. Полтора года назад жена Карпюка Елена написала в Днепровский райотдел милиции заявление об исчезновении мужа. Позже дело переквалифицировали в убийство. На этом все. Когда стало известно, что Николай Карпюк находится в России за решеткой (21 марта 2014-го, когда жене пришло письмо из Следкома РФ о задержании мужа и предъявлении ему обвинения), никто из украинских следователей в рамках украинского дела об исчезновении Карпюка не опросил людей, свидетельства которых могли бы пригодиться российскому адвокату Николая для доказательства его невиновности. К сожалению, все доказательства Докка Ицлаев вынужден собирать из открытых источников, статей и репортажей журналистов.

Даже после общения российского адвоката с украинскими следователями дело не продвинулось. Все, что сделали следователи Днепровского райотдела милиции, — это собрали справки от нарколога, об имеющейся судимости и составе семьи Карпюка и Клиха в ответ на письмо Главного управления следственного комитета по Северо-Кавказскому округу Российской федерации. Остальное, как сказали в милиции, не в их компетенции. А в СБУ сообщили, что свидетелей в таких делах допрашивают не они, а следователи милиции. Круг замкнулся.

Рассмотрение дела Николая Карпюка и Станислава Клиха в Грозном начнется 12 октября. Его будет рассматривать суд присяжных. Соберут ли к тому времени в Украине доказательства их невиновности — вопрос открытый.

—

Анастасия Станко, опубликовано в издании Zn.ua [16]

В тему: