О революции, соратниках и о себе. О Государстве украинской нации, где будут соблюдены права и свободы каждого гражданина. “Украинских женщин всегда отличал героизм. В мире, думаю, аналогов нет.”

Период перемирия революционеры используют для заявлений. Объединенная оппозиция разговаривает с народом со сцены Майдана. «Правый сектор»  — из сумрачного холла Украинского дома, некогда музея никогда не бывавшего в Киеве Ленина. Оратору подсвечивают листы люминесцентным фонариком. «…Мы обращаемся к ООН, ОБСЕ, правительствам европейских держав, ЕС и США!» Он знает, что каждую фразу посмакуют и додумают на свой лад. После боев на «Груше», улице Грушевского, внимание к «Правому сектору» повышенное.

— А к России не обращаетесь? — выкрикивает кто-то из публики.

— Я же сказал, «к европейским державам», — не отрываясь от текста, бросает оратор.

Речь идет о причинах, побудивших «патриотические и национально-консервативные партии и организации» объединиться и встать на защиту гражданских прав и свобод украинцев, —  «террор со стороны власти и безрезультатные попытки парламентской оппозиции прекратить насилие путем переговоров». Теперь, когда сила ответной реакции Майдана — и только сила! — вынудила президента Януковича остановиться, «Правый сектор» настаивает: обвинения в экстремизме и провокациях безосновательны, это раз. А вот и два: сформирован Политсовет, который «готов взять на себя поиск точек соприкосновения в консультациях с демократической оппозицией — если она действительно такая!» 

В штаб-квартире мест нет

Неделю, через посредников, договариваюсь об интервью с руководителем «Правого сектора» паном Ярошем. Еще три месяца назад Дмитро Ярош был вообще непубличной персоной. И, рассказывают, он редко покидает штаб-квартиру с тех пор, как в центре Киева перестали пылать шины и рваться светошумовые гранаты.

Наконец получаю возможность подняться на пятый этаж Дома профсоюзов. Стекло у входа наглухо заклеено листовками, среди которых выделяются рукописные: «Стороннім вхід заборонено», «Місць немає», «Туалету нема», а также суровый лик Кобзаря, полузакрытый черным платком. Не так давно на пятом этаже, в какой-то из комнат, произошел взрыв. Двадцатилетнему активисту оторвало кисть левой руки и пальцы правой, пятнадцатилетнему — обожгло глаза, травмировало лицо.

В коробке с медикаментами, переданной «Правому сектору», оказалось самопальное взрывное устройство… Ребят отправили лечиться, милицию — «посторонних» — на место происшествия не допустили, случившееся назвали провокацией. Милиция в отместку выдвинула версию о неосторожном обращении с огнестрельным оружием или боеприпасами, чем еще больше подогрела интерес: на пятом этаже складируют оружие?..

— …Следуйте за мной! — предлагает провожающий, но я не нарочно отстаю. Приходится перешагивать через спящих, обутых в «гриндерсы» или «берцы». Те, кто бодрствует, сидят на полу возле щитов разной формы и цвета, составленных у стен. Сейчас доспехи снова похожи на театральные декорации. В камуфляже немногие, чаще джинсы и куртки. Маски, как шарфы, на шеях. «Дома» можно открыться…

Просто так сидят, ни айпадов, ни книг, ни разговоров, ни смеха. Юноша, по виду первокурсник или старшеклассник, отвечает на телефонный звонок кого-то из родных кратко, вполголоса, на русском языке. Среди украинских националистов немало русскоязычных и этнических русских, Киев в этом смысле лидирует.

Дежурный докладывает Дмитру Ярошу обо мне. Спавшие в комнате мужчины лет 40 мигом поднимаются с пола и выходят. Сильно накурено. На столе — остатки колы в бутылке и вермишели в пластике. На окне — жалюзи. Слышно, как внизу, на Майдане, идет концерт. За время, отведенное для разговора, нас ни разу не потревожат ни телефонным звонком, ни по срочному делу. (Очередь в коридоре, на аудиенцию, отмечу потом.)

Вождь. И учитель

— Как вас представить читателям «Новой газеты»?

— Проводник (командир, поводырь. — О.М.) всеукраинской организации «Тризуб» имени Степана Бандеры. Большую часть жизни посвятил именно «Тризубу». Родился в 1971 году в городе Днепродзержинске Днепропетровской области. Работал на металлургическом комбинате, служил в Советской армии, занимался общественно-политической деятельностью: «Народный Рух», Украинский Хельсинкский союз. По образованию — филолог, в 2001-м окончил педагогический университет в Дрогобыче Ивано-Франковской области…

— В школе пришлось преподавать?

— (С улыбкой.) Ни дня. Но прочел сотни лекций в тренировочных лагерях. Состоялся как педагог.

— Хочу спросить о московском периоде биографии…

— Э-э… Это фейк. У меня не было московского периода жизни. Я уже передал ребятам, чтобы не распространяли ерунду. 

Под текст

На официальной странице лидера «Правого сектора» в «Фейсбуке» некий Сергей Назаревич разместил восторженные воспоминания о друге юности. Москва, 1989 год, Украинский культурологический клуб «Славутич», который раздражает своей осторожной позицией более решительно настроенных соотечественников, в частности, Назаревича и Яроша. И они создают ячейку «Шаленого Руха» («Неистового Руха». — О.М.).

«Очередное заседание. Большой зал. Праздничная обстановка. Выступление консула Украинской ССР. Выступление Тараса Силенко о «Велесовой книге» и истории Украины минувших 30 тысяч (так! — О.М.) лет. Тут на сцену выходит Дмитро Ярош. И со словами: «Я теперь гражданин свободной Украины!» —  достает паспорт СССР, вырывает русскоязычную страницу и поджигает… У толерантных «совков» «Славутича» речь отняло». 

— То есть в Москве, при Союзе, не были, паспорт не жгли?

— Ездил туда как-то. Голодовка, экологическая тема. Стоял в пикете на Арбате, познакомился с известными украинскими диссидентами Лукьяненко, Хмарой. Но чтобы такое… Да сам прочел и удивился! 

Пан проводник мягко смеется. Он производит впечатление уступчивого в диалоге разночинца-правдоискателя из глубинки, волей судьбы заброшенного на баррикады. Либо человека, который в час новых испытаний просто именуется номером первым. Традиции ОУН-УПА по части легенд и конспирации нынче омыла живая вода… Впрочем, на фрагменте видео из лагеря в Карпатах (такие «селигеры» для молодых украинских националистов называют «вышколами») Ярош выглядит совсем по-иному. Назови вождем — не промахнешься.

Спрашиваю: как собралась организация, к чему стремятся, откуда финансы, где видят себя на политической карте страны? 

— «Правый сектор» существует с ноября прошлого года. Инициатором стал «Тризуб» имени Степана Бандеры. К нам присоединились побратимы из УНА-УНСО, «Патриота Украины», Социал-национальной ассамблеи, различные региональные структуры — например, «Карпатская Сечь». Подошел «Белый молот» из Киева.

— Те, что громили нелегальные салоны игровых автоматов и аптеки, где торговали наркотиками?

— Да-да. Появилась площадка для революционно настроенных молодых граждан. Они впервые показали себя, когда озверевший «Беркут» разгонял студентов в ночь на 30 ноября. Боевое крещение приняли! Прикрывали собой, дали возможность избитым отойти в Михайловский храм. Первые сотни самообороны Майдана тоже мы формировали. Хлопцы проявили мужество и во время попытки штурма палаточного лагеря 11 декабря. Пик деятельности на данный момент — события на Грушевского, конечно. Мы превратились во всеукраинское революционное движение, подразделения есть и в областях. Желающих финансировать много, я растроган. Сотни тысяч гривен люди несут, комендатура принимает. Цель четкая: свержение существующего режима, полная перезагрузка и установление качественно новой власти.

— Вы говорите о национальном государстве?

— Безусловно. Государство украинской нации, где будут соблюдены права и свободы каждого гражданина.

— Речь идет о политической нации, мечте экс-президента Виктора Ющенко?

— Знаете, я не люблю лукавых определений. Коренная нация, украинцы, — хозяева, поскольку другой страны у нас нет, как нет у немцев или французов. Но мы выступаем не с позиций ксенофобии, а за обеспечение условий национальным меньшинствам, правда, только тем, что уважают нашу землю.

Еще Степан Бандера сформулировал: первая категория — побратимы, которые вместе с украинцами борются за государственные интересы. Вторая категория — люди, толерантные к нам, и мы к ним, соответственно, тоже, невзирая на национальность. И третьи —  враждебно воспринимающие наше право. К ним мы относимся как к врагам. Я всегда подчеркиваю журналистам: в любой цивилизованной стране такие порядки. А Украина сейчас больше напоминает ничейную страну. Нельзя же считать хозяевами криминально-олигархические группы!

— Но власть берут не в результате уличных боев, а после выборов, верно?

— Сейчас важна победа в революционном процессе. Хотя в том числе иностранные факторы не дадут его мирно развивать. Риск силового конфликта в Украине сохраняется высокий, риск провокаций, связанных с терактами, — тоже. После победы можно будет говорить об участии «Правого сектора» в той или иной форме в политической жизни. В выборах например.

— Как вы, находясь в столице, собираете организации в регионах?

— «Правый сектор» растет как грибы после дождя, и не только на западе страны, а и в Донецке, в Луганске, в Крыму. «Ультрас» массово вливаются в ряды националистов. Мы еще не можем на сто процентов контролировать процесс.

Он стихийный, люди просто выходят на связь по телефону, через социальные сети. Вызываем в Киев, смотрим на адекватность, на соответствие принципам. Через пару недель получим полную картину по Украине, даже на уровне районов! Но подчеркну: возникают и фейковые структуры. 

Под текст

Экономическая часть программы «Правого сектора», изложенная «для чайников» в соцсетях, способна растрогать даже коммунистов. «Национализация всех украденных в 90-е годы предприятий. Также в руках народа должна быть вся земля, никаких частных озер и лесов. Всё в госсобственности. Этих денег от национализации хватит на два года для значительного поднятия социальных стандартов и развития экономики. Ну а дальше уже пойдут четко продуманные, полезные, согласованные с народом реформы по типу Грузии, с которыми Украина за пять лет станет самой некоррумпированной, сильной и богатой страной Восточной Европы». Впрочем, возможно, данный фрагмент тоже вписали провокаторы. 

Накипело!

— Что мешает объединению «Правого сектора» со «Свободой»? Вы собрались стать ее могильщиками?

— Между парламентской партией и общенациональным движением очень большая разница. Со «свободовцами» по-человечески хорошие отношения. Но политики непоследовательны в заявлених на Вече и ограничены в действиях на улице. Нам, антисистемным, легче.

— «Правый сектор» стоял на студенческом Евромайдане. Скандировал: «Дискотеке — нет! Революции — да!», когда пели «Червону руту», а Руслана просила зажечь фонарики на мобильных. И порой кричал: «Лыжичко на палю!» Милиция же после роковой ночи утверждала: на нее первыми бросились с арматурой и горящими, из костров, поленьями взрослые в масках…

— Когда идет батальон «Беркута» со штурмовыми щитами и с пластиковыми дубинками, чтобы сильнее бить, а периметр окружают внутренние войска, становится ясно: акцию не разойтись просят, а сносят. Наши командиры первыми силу не применяли, не атаковали. По Руслане… Всех, кто в юношеском запале борьбы, мы просто не имели возможности контролировать. А сейчас отношения отличные.

— Столкновение на Банковой — тоже не ваша ответственность?

— Возможно, отдельные люди с нашей площадки принимали участие. Хотя понятно, что взять администрацию президента, как Фермопилы, таким манером нереально. Просто фактор праведного гнева народа сработал. Достали. Накипело! Стратегическая цель была иная — снова закрепиться на Майдане. Мы ее достигли.

— Вот, сняла на телефон. Ночь с 21 на 22 января, улица Грушевского. Огонь, клубы дыма, «коктейли Молотова», «Беркут» стреляет. У ресторана «Сушия» строится, чтобы бежать на баррикады, очередной отряд «Правого сектора». Лица закрыты, экипировка соответствующая, и все равно заметно: среди бойцов есть девчонки-подростки. Их берегут, перемещая во второй ряд. Но вскоре фигурка с черно-красным флагом возникает на крыше кабины сожженного «Урала» и начинает танцевать.

— Попробуй, прогони таких! Мы могли бы формировать из них группы медицинской поддержки… Но сразу: «Вы кто такой? Не указывайте!» (Смеется.) Девочки меня позитивно шокировали во время событий. Слава Богу, ни одной раненой или контуженой. Зато какой дух! Маленькая ростом, молоток примотан скотчем к ноге. По глазам видно: с «Беркутом» готова биться до последнего. Украинских женщин всегда отличал героизм. В мире, думаю, аналогов нет.

— Юлия Тимошенко тоже передала: «Будь я на воле, оказалась бы на Грушевского!»

— Ну вот, а со сцены Майдана нас назвали провокаторами, потом — героями. Идеологическая размытость «Батькiвщини» меня не устраивает. Но в частностях Тимошенко права: сейчас имеет смысл обсуждать только условия капитуляции власти.

— На сайте «Тризуба» весьма системно изложен опыт боевых действий чеченских боевиков. Вы взяли его за основу?

— В борьбе мы придерживаемся национально-дистанционной методологии, берем лучшее из практик любого народа. В спецподготовке допризывников — а я занимался ею 20 лет — чеченская кампания важна. Хочешь мира — готовься к войне так, чтобы победить и минимально пролить крови. Да, в наших рядах есть украинцы, воевавшие с федералами в Чечне. 

Под текст

Сюжет авторитетного львовского телеканала ZIK. Журналистка беседует с Александром Музычко, координатором «Правого сектора» по западным областям, больше известным как член УНА-УНСО Сашко Билый, который оставляет без ответа вопросы о количестве лично уничтоженных в Чечне российских танков, самоходок и морпехов. Зато с удовольствием подтверждает: за боевые заслуги Дудаев наградил его орденом «Герой нации». А уголовное преследование в Украине (Билый сидел за рэкет и бандитизм) называет сведением политических счетов. «Следующий президент страны будет от «Правого сектора»! И наша фракция в Раде тоже будет!» — тычет он прямо в камеру могучим кулаком в кожаной перчатке…

Музыкантов группы «Тінь сонця», прямо на концерте во Львове, зверски избили молодчики с удостоверениями «Правого сектора» и травматическими пистолетами — за отказ поддержать организацию. В штаб-квартире на пятом этаже признали кадровую ошибку. И пообещали наказать уже бывших соратников «по законам революционного времени». 

О монстрах и перспективах

— Украина и Россия, Украина и Евросоюз, Украина и США. Какой видится картина мира?

— Мы выступаем за добрососедские отношения, но против российского империализма как такового. Украина — самодостаточна, в наши внутренние дела никто не смеет лезть. Давление прекратится, когда в России тоже произойдут революционные события. В подразделениях «Правого сектора» россияне и белорусы приобретают навыки борьбы с тиранией.

Украина должна стать субъектом, а не объектом геополитики. Это возможно лишь в случае, когда держава сильная и процветающая. Подписывать Ассоциацию с ЕС надо, это открывает определенные возможности и отдаляет от России. Но мы категорически против полноправного членства в Евросоюзе. Бюрократический брюссельский монстр слишком много негатива навязывает народам! Антихристианскую политику, нивелирование национальной идентичности, разрушение традиционной семьи и так дальше.

Штаты играют роль мирового жандарма; НАТО, сформированный вокруг США блок, вмешивается везде. Надо нивелировать их империалистическое влияние. Хотя со Штатами легче, чем с Россией, они же за океаном…

— Теперь об амбициях Дмитра Яроша в отечественной политике.

— Да на пенсию бы ушел! У меня трое деток, вот-вот родится внук, нянчить надо, а я тут торчу…

— Последний вопрос. Заповедь Декалога украинского националиста гласит: «О деле говори не с тем, с кем надо, а с тем, с кем можно». (Ярош одобрительно кивает: хорошо, мол, подготовилась к интервью!) Какой процент ваших сегодняшних ответов я могу отнести к правдивым на сто процентов?

— Все. Ничего не наврал. 

P.S. Материал был подготовлен до обострения ситуации в Киеве.

—

Ольга Мусафирова, опубликовано в издании  Новая газета [2]

В тему:

• Правый сектор призывает всех готовиться к общенациональной мобилизации [3]
• Правый сектор призвал владельцев легального оружия явиться на Майдан для защиты протестующих [4]
• Оппозиция и Правый сектор дают «Беркуту» гарантии безопасности в обмен на его отказ защищать власть [5]
• Патриоты из «Правого сектора» озвучили требования к режиму [6]
• Андрей Парубий: В мире нет такой силы, которая скажет Майдану разойтись — и он послушается [7]