Энн Эпплбаум: Российская пропаганда лучше работает в маленьких странах

1.00

Нет

Влияет ли образованность личности на уязвимость к пропаганде, почему Запад поздно среагировал на информационные манипуляции и реально ли повысить медиаграмотность граждан — на эти и другие вопросы в интервью MediaSapiens ответила колумнистка Washington Post и лауреат Пулитцеровской премии Энн Эпплбаум.

Энн Эпплбаум — историк, журналист и обозреватель Washington Post, эксперт по развитию гражданского общества в Восточной Европе. Работа «Гулаг: История» принесла ей Пулитцеровскую премию 2004 года в категории научно-популярных книг. Энн Эпплбаум еще со времени Евромайдана много пишет об украинских событиях. В своих статьях журналистка неоднократно развенчивала стереотипы относительно украинских протестов и акцентировала внимание на кремлевской информационной войне.

В конце мая Энн Эпплбаум приняла участие в Третьем Львовском медиафоруме. Приехав из Львова, она написала для The Wall Street Journal колонку с красноречивым заголовком Ukraine’s Most Hopeful City: Lviv [2]. «Все,кого я встретила, были вдохновлены и оптимистичны относительно будущего Украины, несмотря на потрясающие препятствия. Возможно, это поколение наконец эти препятствия преодолеет», — пишет она.

Во время пребывания во Львове Энн Эпплбаум в интервью MediaSapiens рассказала, какие способы противодействия пропаганде наиболее действенными и насколько действенными являются влияния России.

— Энн, во время медиафорума вы участвовали в дискуссии о противоядии для российской пропаганды. Так противоядие уже найдено, как думаете?

— Пока нет, самым большим препятствием является то, что не во всех государствах видят в российской пропаганде важную проблему. Определенные люди в определенных учреждениях понимают, как это серьезно, но не все. К тому же, бороться с этой проблемой нужно по-разному в разных странах: то, как российская дезинформация работает в Литве, отличается от того, как она работает в Италии.

— Какие еще государства используют дезинформационные и пропагандистские методы, подобные российским?

— Китай делает это еще более основательно: он контролирует то, что люди могут видеть в интернете, так, как это до сих пор не смогла делать Россия [3]. Не знаю, может, в конце концов и она сможет. Китай также вмешивается в политические дискуссии своих соседей. Кое в чем он даже более продвинутый, чем Россия. А в будущем, думаю, эти методы будут еще более распространенными.

В тему: Китай создал беспрецедентное средство цензуры в интернете [4]

— Почему пропаганда по-разному действует на разных людей? Например, люди имеют одинаковый уровень образования, но одни подвергаются информационным воздействиям, а другие нет ...

— Есть люди, которые держат критическое расстояние, а есть тип личности, заинтересованной в теориях заговора. Но в действительности от образования многое зависит: лучше образованные люди скорее будут дистанцироваться и оставаться критическими. Хотя — вы прекрасно это понимаете, потому что живете в Украине, где много образованных людей, — люди порой предпочитают верить пропаганде исходя из эмоциональных причин. Другой тип, на который можно повлиять, находится на другой стороне спектра: это тип «они все одинаковые».

Это идея, которую продвигает российская пропаганда [5]: мол, у нас есть коррупция — у вас есть коррупция, наши журналисты врут — ваши журналисты врут, наша система плохая — ваша система плохая. «Нет ничего лучше в вашей демократии» — это то, в чем они хотят убедить украинский.

На Западе всегда был спрос на альтернативную точку зрения, и россияне умело используют и усиливают его. Это то, что сделала Russia Today [6] перед войной в Украине. У них очень хорошо получалось находить политиков с радикально левыми взглядами, приглашать их в, на первый взгляд, нормальную студию и давать им говорить все, что они думают. Например, что атаки 11 сентября организовал Израиль. Или что-либо другое из сферы теории заговоров. Эти теории не надо изобретать — они уже существуют, их только надо найти и усилить, дать им эфирное время, пригласить неправильных или странных людей, позволить им больше говорить. На Russia Today был Джулиан Ассанж [7], был леворадикальный британский политик Джордж Галлоуэй. Уже потом, во время войны, эфиры RT стали более открыто пророссийскими, но начальной идеей было создание тумана, неуверенности.

— Почему Запад так поздно реагирует на эти провокации?

— Потому что людям не нравится осознавать, что ими манипулируют. Они не хотят в это верить. К тому же, людям, которые недостаточно глубоко изучали и анализировали пропаганду, она может показаться довольно тривиальной. Американцы или англичане думают: «О, они пытаются на нас повлиять, но это никогда не сработает, потому что наши демократические институты слишком сильны». Может, и так. Но, например, в Чехии [8] российская дезинформация имела большой успех. Она вообще лучше работает в маленьких странах с небольшим медиапространством и сравнительно маленькими бизнес-сообществами, которые можно использовать для манипуляции.

— Но разве Британия не зависит от российских инвестиций?

— Не очень сильно. Британская экономика большая и российские инвестиции не столь для нее важны: на британские рынки финансовых услуг ежедневно поступают миллиарды долларов инвестиций. Россия там — даже не один из главных игроков. Зато она является главным игроком в Австрии. Россия не может купить Германию, но может купить Латвию. Вот как это работает. И Грецию они уже получили. Хорошо, что Россия уже банкрот: возможности Путина подкупать другие государства теперь ограничены.

— Часто ли эксперты и общественные интеллектуалы, поддерживающие Россию, ангажированы личными интересами?

— Конечно, много лоббистов, некоторые люди получают деньги, но не все. На самом деле в Лондоне и Вашингтоне очень немного открытых сторонников Путина, но много таких, которые не хотят конфликтовать, особенно воевать с Россией. Есть люди, сомневающиеся в перспективах Украины, которым не нравятся санкции против России. Есть такие, которым не нравится внешняя политика Соединенных Штатов в общем, не нравится расширение НАТО [9]. Не нравилось в 90-е, не нравится сейчас. Многие люди, имеющие свои причины критиковать нынешний консенсус — каким бы он ни был — против России.

В тему: Агентура Путина на Западе. Часть 2: «Русское поле» [10]

— В своем докладе «Повелители лжи: информация, культура и деньги на службе Кремля» [11] Питер Померанцев и Майкл Вейсс предлагают несколько способов противодействия кремлевской пропаганде: создание организации для борьбы с дезинформацией вроде Transparency International, разработку «Устава дезинформации» для медиа и блогеров, введение в издание независимых редакторов для контрдезинформации, создание стратегических «эскадронов правды» вроде украинского StopFake, целенаправленную работу в режиме онлайн с жертвами дезинформации. Разве ничего из этого перечня не реализовали?

— Нет, для противодействия внешней российской дезинформации пока сделано мало. К примеру, поляки не понимают, что их онлайн-медиа манипулируют. Кое-что, конечно, делается. Например, Европейский фонд за демократию [12] подготовил большой доклад, в котором рекомендует создать что-то вроде независимой продюсерской компании, которая будет заказывать документальные фильмы и программы на русском языке для русскоязычных телеканалов. Нужно увеличивать количество и улучшать качество негосударственных русскоязычных медиа в Киеве, Риге, Таллинне, Кишиневе. Более радикальные вещи можно делать вне России — тамошняя аудитория будет получать их через интернет. Ведь в самой России наши возможности ограничены.

— Сами вы подчеркиваете необходимость внедрения медиаграмотности и медиаэтикета в школьное образование. Как вы это видите? Это действительно может решить проблему пропаганды?

— Когда я была в школе, мы читали и обсуждали газетные статьи. Меня также учили осторожно воспринимать рекламу, понимать, что не вся она правдива. На самом деле разговоры о медиа является частью многих школьных предметов, то почему бы не ввести это в школьную программу? Научить детей читать онлайн-медиа действительно важно, и это касается не только проблемы российской пропаганды. В интернете случается невесть что. Все люди должны уметь скептически читать интернет и отличать правду от вымысла.

— Введение медиаобразования в школах может решить проблему с представителями младших поколений. Но как развивать критическое мышление взрослых? Как научить их распознавать манипуляции, понимать стандарты журналистики?

— Этого никогда не сможет сделать государство. Это должны делать газеты. Это может быть колонка о дезинформации, например. Думаю, эта проблема будет становиться все более важной, и интерес читателей к ней будет расти. Еще одним важным феноменом является платный интернет-троллинг. Большинство людей либо не верят в него, или считают его очень важной проблемой. А это феномен не только российский, хотя подъем российского троллинга стало очень заметным с прошлого года.

Этим занимаются и другие страны, политические партии, компании. Думаю, мы были слишком наивными в отношении дискуссионных сайтов, комментариев в онлайн-изданиях и т.п.: не понимали, как легко можно ими манипулировать. Ведь среди людей, которые просто выражают там свои взгляды, многие из тех, кому платят. И свое дело они делают очень умело. Пора понять, чем они есть на самом деле.

— Почти во всех аспектах международной политики вы поддерживаете Украину и критикуете Россию. Часто ли вам оппонируют в Европе и США?

— Против меня выступают все время, но это нормально. Вокруг Украины и России сейчас идет острый спор, и, конечно, есть люди на другой стороне. Я очень осторожна в выступлениях против России и в поддержке Украины, пытаюсь объяснить причины. Недавно вместе с Гарри Каспаровым я имела важные дебаты [13] против Стивена Коэна и Владимира Познера в Канаде. И мы победили [14] — а это было не так просто сделать в центре Торонто.

Справка

Энн Эпплбаум — историк, журналист и обозреватель Washington Post. Бывший член редколлегии Washington Post, бывшая редактор The Economist и бывшая заместитель главного редактора Spectator и бывшая обозреватель Daily и Sunday Telegrpahs. Сейчас она работает в Переходному форуме в инстиуту Legatum в Лондоне.

В 2012-2013 гг. Она была приглашенным профессором истории и международных отношений в Лондонской школе экономики. Ее книга, «Гулаг: История», принесла Пулитцеровскую премию 2004 года в категории научно-популярных. Ее последняя книга, «Железный занавес», получила в 2013 году премию Cundill в категории исторической литературы. Обе книги были номинированы на Национальную книжную премию в США.

—

Артур Корниенко, опубликовано на сайте MediaSapiens [15]

Перевод: Аргумент [16]

В тему: