10 декабря 2007 года, в день, когда Владимир Путин выбрал себе преемника в Кремль, а «Единая Россия» неделей раньше катком прошлась по избирательным участкам, записав себе 64% голосов, корреспондент The New Times Наталья Морарь опубликовала расследование «Черная касса» Кремля«.

Спустя неделю ее не впустили в Россию и внесли в список лиц, «представляющих угрозу обороноспособности и государственной безопасности России». Прошло четыре года: Путин возвращается в Кремль, партию власти обвиняют в краже 13 миллионов голосов, а во всех аэропортах страны напротив фамилии Морарь по-прежнему висит запрещающая въезд галочка. Мало что изменилось и в схемах кремлевского финансирования — The New Times вернулся к теме предвыборных «черных касс».

«Зря вы снова ворошите эту бодягу, — потягивая кофе в многолюдном кафе, по-дружески предупреждает корреспондента The New Times осведомленный сотрудник администрации президента из „бывших“. — Команду по Морарь давал Путин, а он человек с абсолютно криминальным мышлением. Чего тогда, в декабре 2007-го, испугались? Фактуры: она же не просто имена и должности назвала, она „ключ кода“ разгадала — кода реального управления системой. Вот и подумай, хорошо, что ей страну закрыли или плохо: такие, как Морарь, не останавливаются — так что спасли вашу девицу». «Спасли» в том смысле, что могли бы и молотком по голове, а так всего лишь лишили московского дома*, работы, друзей».

* Наталья Морарь много лет прожила в Москве, окончила факультет социологии МГУ им. Ломоносова и вот-вот должна была получить гражданство России.

Хроника событий

Номер журнала со статьей «Черная касса» Кремля« [2] (The New Times № 44 от 10 декабря 2007 г.) появился в киосках 10 декабря, а спустя 6 дней, когда Наталья Морарь, гражданка Молдовы, возвращалась из зарубежной командировки в Москву, ее задержали на пограничном пункте аэропорта Домодедово. «Телефонограмма из центрального аппарата ФСБ», — мотивировали свои действия пограничники.

Ведомство Константина Ромодановского (Федеральная миграционная служба) сообщило забившей тревогу редакции, что претензий к журналисту The New Times не имеет: все документы у Морарь были в полном порядке. Министерство иностранных дел отвечать на вопросы о Морарь отказалось. Дальше начался «оперативный футбол»: на запросы адвоката, депутатов, членов Общественной палаты ФСБ отвечала в том смысле, что это их всех не касается.

Спустя месяц после де-факто депортации российский консул в Кишиневе сообщил Наталье Морарь, что въезд на территорию России ей запрещен на основании ст. 27 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и порядке въезда в Российскую Федерацию»: «Это необходимо в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья населения».

В защиту 24-летней угрозы «обороноспособности и безопасности» РФ выступили такие известные общественные и политические деятели, как члены Общественной палаты Николай Сванидзе, Павел Гусев, Генри Резник и Алла Гербер, депутат Государственной думы Геннадий Гудков, лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин и многие другие.

Издатель The New Times Ирена Лесневская обратилась к вступившему в должность президенту Дмитрию Медведеву с открытым письмом, главе государства было передано и письмо мужа Натальи Морарь — гражданина России и журналиста The New Times Ильи Барабанова. Все впустую. Редакция прошла и все судебные инстанции: единственный аргумент адвокатов ФСБ — «деятельность, несовместимая с профессией журналиста». Но в чем несовместимая, какие конкретно правила нарушила Морарь — о том ни слова, ни факта. Их нет и по сию пору.

Не вступился за гражданские права Натальи Морарь и Конституционный суд.

Правда, двое судей проголосовали против решения КС солидаризироваться с позицией ФСБ, а судья (теперь бывший) Анатолий Кононов изложил свою позицию в особом мнении, обнародованном на сайте высшего суда страны: «Гражданка Морарь Н.Г. безупречно и постоянно проживала и работала на территории Российской Федерации... Конституционный суд Российской Федерации, аргументируя свой отказ в принятии жалобы Н.Г. Морарь, фактически обосновывает безоговорочное и бесконтрольное право государства устанавливать для неграждан особые правила... что не согласуется ни с конституционными гарантиями правового положения личности, ни с международной практикой понимания и применения правовых принципов, касающихся прав человека».

Имена, пароли, явки

Что же узнала Наталья Морарь о политической кухне Кремля (к слову — ни один факт из этой публикации официально не был опровергнут), что заставило власти увидеть в ней чуть ли не оружие массового поражения?

Морарь первой сообщила избирателям, что политические партии, за которые они якобы голосуют, на самом деле не партии вовсе, так как тотально управляются из кремлевских кабинетов. И не просто управляются, но с августа 2007 года обязаны были проходить унизительную процедуру — сдавать все свои избирательные фонды в обналиченном виде на Старую площадь.

«Все суммы от наших спонсоров, — цитирует Морарь своего источника, — заносились сначала на Старую площадь либо по ее указанию сразу во Внешэкономбанк или Сбербанк. Далее по ранее согласованному графику, например, раз в две недели, осуществлялись выплаты».

Среди ответственных за избирательную «кассу» Кремля Наталья назвала тогдашнего главу администрации президента, а ныне мэра Москвы Сергея Собянина и его заместителя Владислава Суркова. По данным источников, Сурков отвечал за «тактическое управление» — с ним согласовывались графики платежей и решались все рабочие вопросы.

Банковскими кураторами этого конспиративного предвыборного финансирования, по данным журналиста, были Владимир Дмитриев — глава ВЭБа, в прошлом соратник Путина по службе в ПГУ КГБ СССР, и Александр Говорунов — заместитель председателя правления Сбербанка, в прошлом сотрудник УФСБ по Ленинградской области, откомандированный в московский Сбербанк по инициативе того же Путина.

В администрации президента «на связи» с Дмитриевым и Говоруновым был, как утверждали источники Морарь, Олег Говорун — начальник управления администрации президента по внутренней политике (ныне полпред президента в Центральном округе). Наконец, Морарь также выяснила, что коррупция не обошла и «черную кассу» Кремля: до 30% сданных в «общак» партийных денег (а это сотни миллионов долларов) так и не были выданы сдавшим их партиям ни в ходе, ни после выборов. Больше всех пострадал СПС: из $150 млн, собранных им на кампанию и послушно переданных в кассу, он не получил ни цента.

Красавица, журналистка  и «угроза национальной  безопасности России» сейчас  ведущая популярного в Молдавии  политического ток-шоу

Выборы-2011

«Разобравшись» с вашей Морарь, в засвеченной схеме решили ничего не менять, — на условиях анонимности комментирует сегодняшнюю ситуацию с выборами действующий сотрудник администрации президента. — О Болотной площади на тот момент никто не мог подумать даже в самом страшном сне. Народ молчал, управляемость элитами считалась полной. Все модели отработанного на прежних выборах партийного финансирования были применены не только к разрешенным политическим партиям, но и к Народному фронту. Правда, в облегченном варианте».

По словам источника, все общественные организации, вошедшие в путинский фронт, возглавили специально отобранные и тщательно проверенные управлением внутренней политики люди. За каждым из таких «народных лидеров» закреплены кураторы из АП. За примерами кремлевских подопечных далеко ходить не надо — все они поименно перечислены на сайте Народного фронта: это и реликт 90-х Михаил Шмаков (председатель Федерации независимых профсоюзов России), и Михаил Моисеев (председатель совета Общероссийской общественной организации ветеранов Вооруженных сил), и Сергей Борисов (президент Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России»), и Валентина Иванова (председатель Общероссийской общественной организации «Всероссийское педагогическое собрание»), и Сергей Катырин (президент Торгово-промышленной палаты), и Тимур Прокопенко (председатель координационного совета «Молодой гвардии Единой России»). Классическая калька советского понимания общенародной поддержки — полный ковчег восхищенной общественности с «каждой тварью по паре» на борту.

Каждый куратор от АП отвечает за «куст» общественных организаций родственной направленности: за малый и средний бизнес — одни люди, за ветеранов соответственно — другие, за молодежь — третьи. Ни один «лидер» не имеет не только права на финансовую самостоятельность, но даже на несогласованные выступления в СМИ, особенно на телевидении. Финансирование осуществляется строго по проектному принципу. Все инициативы снизу утверждаются в управлении внутренней политики, включая проекты, внешне «критические» по отношению к государственной бюрократии. Например, разного рода антикоррупционные и расследовательские комитеты по защите среднего и малого бизнеса от рейдерства («Бизнес против коррупции», например).

Перечень банков, где в ячейках хранятся «кремлевские» деньги, значительно расширился. Процесс сдачи «пожертвований» на Народный фронт также значительно упрощен. Теперь, чтобы начать финансирование своего проекта в рамках Народного фронта, достаточно согласовать набор мероприятий с кураторами фронта из администрации президента. Бонусом «лидерам помельче» было обещание включить их на проходные места по избирательной квоте «фронтовиков».

В основном на это купился региональный средний бизнес. За счет таких денег были проведены практически все праймериз — Кремль на них не дал ни копейки. «Кинули в итоге почти всех, — сокрушается собеседник The New Times из администрации президента. — Вот теперь надо бы поднимать волну „народного возмущения“ против Болотной, а никого нет — обиделись».

Как обиделись, было наглядно видно на митинге в поддержку «Единой России» на Манежной площади: вместо заявленных 25 тыс. митингующих группа поддержки единороссов составляла от силы 4 тыс. человек, скучковавшихся под прицелами телекамер центральных каналов. На задних планах для массовки нагнали московских дворников-таджиков. После митинга с «искренними сторонниками» рассчитывались налом. Недорого — от 300 до 900 рублей за всенародную любовь.

Публикации Натальи Морарь все время били Кремль по самому больному — конспиративным схемам оборота «черных» денег.

И все-таки за что?

Что стало «последней каплей», подтолкнувшей команду Путина к выдворению из страны журналистки Морарь? Основные версии три: дело о «черной кассе»; расследования, которые вела журналист The New Times в связи с убийством первого зампреда Центробанка Андрея Козлова (The New Times № 3 от 26 февраля 2007 г.) и отмываением денег через банки «ДИСКОНТ» (у него Козлов отобрал лицензию) и австрийский Райффайзенбанк (The New Times № 15 от 21 мая 2007 г.); третья версия — совокупность вреда, причиненного журналисткой.

Собеседники The New Times в ФСБ и администрации президента в один голос утверждают, что главным поводом для решения по Морарь стала ее публикация про «черную кассу». Их аргумент: такого уровня утечки — с функционалом и фамилиями конкретных исполнителей — не ожидал никто.

Другого мнения придерживается Кирилл Кабанов — председатель Национального антикоррупционного комитета: «Версия у меня одна, и к расследованию „черной кассы“ она не имеет никакого отношения. Вопрос стоял в отмывании денег и расследованиях Натальи Морарь, связанных с банком „ДИСКОНТ“.

Напомню: с „ДИСКОНТом“ были связаны 120 российских банков, в том числе банки с участием государственного капитала. Общий рынок оборота в этой сфере — $300 млрд: журналистка стала копать глубоко и могла докопаться до интересов кремлевских „начальников“, а это прямой ущерб всей корпорации — корпорации „Россия“. Вполне сравнимо с Юрием Щекочихиным — полез в банковскую сферу и получил по полной. Банки у нас трогать нельзя».

Автор этих строк, как специалист в области безопасности (на момент подготовки расследования Морарь — независимый депутат Госдумы), встречался осенью 2007 года с корреспондентом The New Times: Наталье нужно было прояснить некоторые вопросы. Автор тогда сразу предупредил журналистку: «Эта информация в случае публикации нанесет огромный стратегический ущерб команде Путина и тем людям, которых вы упоминаете. Вы должны понимать, что в нашей стране убивают и за меньшие утечки чужих секретов. В лучшем случае вас выдворят из страны».

Генерал-майор КГБ в отставке Алексей Кондауров считает, что именно статья про «черную кассу» вызвала репрессии в отношении молодой журналистки: «Для меня абсолютно очевидно, что дело Морарь — прямое следствие обнародования любимого детища Владимира Путина — тотальной системы „черных касс“. Наталья рассказала в своей статье только про избирательные кассы. На самом деле подобных касс существует огромное множество (речь идет о ведомственных фондах поддержки ветеранов спецслужб и МВД) — фонд „Феникс“, например.

Аккумулирующих не только благотворительные пожертвования на разного рода программы и мероприятия, но и собирающих „общак“ для своих действующих патронов. Часть из них обслуживают высшие военные чины, часть — разного рода руководства из спецслужб и правоохранительных органов. Это своего рода преторианская гвардия (личные телохранители императоров Римской империи). И у меня не вызывает сомнения, что в действительно кризисной для власти ситуации в стране найдутся командиры и военачальники, способные отдать самые жесткие приказы своим подчиненным».

P.S. Что касается судьбы Натальи Морарь в ее родной Молдове, то за четыре года она стала одним из самых успешных и известных журналистов страны. Ведет ежедневное политическое ток-шоу на канале Publica, ездит по всему миру, берет интервью у ведущих политиков. Вот только в компьютерах Пограничной службы ФСБ против ее фамилии по-прежнему стоит запретный «флажок» на въезд в ее вторую родину — Россию.

Анатолий Ермолин, опубликовано в журнале The New Times № 43 (228) [3]