Курс «Боевой разведки» Ивана Литвиненко

1.00

Нет

Одним из тех, кто оставил заметный след в деятельности национальных спецслужб в период освободительной борьбы украинского народа, был Иван Литвиненко. В 1920-1930-х годах ему подчинялась на Волыни вся разведывательная работа Государственного центра УНР [2] в экзилии.

В годы Второй мировой войны он возглавлял отдел разведки Краевого военного штаба УПА-Север [3], в старшинской школе преподавал курс «Боевая разведка». Всё это время информация о нем накапливалась в оперативных делах органов ГПУ/НКВД [4] СССР. В настоящее время рассекреченные документы из архивных фондов разведки позволяют больше узнать об этом храбром украинском старшине, командире, разведчике, повстанце.

Иван Данилович Литвиненко родился 17 января 1891 в с. Хоруживка Роменского уезда Полтавской области. В 1916 году окончил Житомирскую школу прапорщиков. С 1917 года – в Армии Украинской Народной Республики. Командовал сотней, куренем, полком. В частности, в 1918 году был командиром 1-го Запорожского пешего полка имени гетмана Петра Дорошенко в составе Запорожского корпуса.

Во время Первого зимнего похода по тылам большевиков и деникинцев в составе Запорожской группы командовал Сборным запорожским конным полком имени Богдана Хмельницкого, 2-й бригадой 1-й Запорожской стрелковой дивизии Армии УНР.

На эту тему: Президент УНР Андрей Левицкий: объект разработки МГБ УССР «Зубр» [5]

Командование ценило его за мудрость, благоразумие и умение находить общий язык с кем-либо и достигать понимания. Наверное, не случайно именно ему Симон Петлюра [6] вскоре поручил выполнить особую задачу – возглавить военную миссию УНР по ведению предварительных переговоров с генералом Петром Врангелем об объединении усилий в борьбе с Красной армией и советской властью.

В свидетельствах И. Литвиненко, сохранившихся в архивных фондах разведки, отмечается, что встреча с П. Врангелем прошла в Севастополе. На ней И. Литвиненко произнес короткую речь, в которой отметил, что уже была попытка договориться о совместных действиях, но из этого ничего не вышло. «Врангель, – как вспоминал И. Литвиненко, – в своем ответе подчеркнул: «Уверен, что придем к согласию, а если бы и не пришли, то драться друг с другом не будем» (ГДА СЗР Украины. – Ф.1. – Д. 1812. – Т. 3. – Л. 68).

В ходе переговоров удалось быстро добиться принципиального согласия о совместной борьбе с большевиками. Однако вскоре войска П. Врангеля были разбиты в Крыму, а сам он с остатками бежал за границу. Потерпела поражение и Армия УНР.

Иван Литвиненко оказался в польском Калише. Там записался на курсы для военных, где преподавали генералы Всеволод Петров, Виктор Кущ и другие. Все слушатели не теряли надежды на скорейшее возвращение в Украину и восстановление ее государственности при содействии западных стран.

В начале 1924 года его пригласил в Варшаву полковник Николай Чеботарев, бывший начальник контрразведки Действующей армии УНР. Он был намерен реанимировать за границей работу разведки и контрразведки правительства УНР в эмиграции. Следовательно, отыскивал лиц, которые могли бы взяться за организацию вновь создаваемой спецслужбы. Как вспоминал позже сам Иван Литвиненко, «Чеботарев рассказал, что вызвал меня для того, чтобы я уехал на Волынь, поселился в Остроге и присматривался, что делают там повстанцы, которые ходят от поляков и от него в Украину по делам организационно-разведывательным» ( ГДА СВР Украины – Ф.1. – Д. 1812. – Т. 3. – Л. 71).

И. Литвиненко дал согласие. Сначала он лишь изредка выполнял какие-то поручения, встречал курьеров с советской стороны и доставлял их в Варшаву, кого-то переправлял через границу в Украину, знакомился с бывшими украинскими воинами. Так продолжалось до осени 1926 г., когда М. Чеботарев позвал его к себе и попросил помочь в упорядочении архива Генерального штаба УНР, который привез из лагеря для интернированных украинских воинов в Калише. Это была огромная куча документов разного рода, сложенных более чем в двух десятках ящиков, – приказы, распоряжения, разнообразные протоколы, письма, записки, финансовые документы.

Все это время Иван жил у М. Чеботарева. Вскоре работа, которая сначала казалась интересной, начала надоедать, и он выразил желание заниматься чем-то конкретным, а не перебиранием бумаг. Н. Чеботарев на это отметил, что вскоре должно было завершиться формирование украинского Генерального штаба, в составе которого предполагалось создание специального подразделения для ведения разведки и контрразведки. Тогда, мол, всем найдется настоящая работа с гарантированной оплатой, предусмотренной польским Генеральным штабом. Действительно, в начале лета 1927 структуру и персональный состав штаба утвердили. И уже в июне Литвиненко получил первую зарплату – 250 злотых.

Уже тогда он был в поле зрения органов ГПУ СССР, о чем свидетельствуют многочисленные сообщения советских спецслужб. Довольно красноречива тогдашняя характеристика на него, содержащаяся в документе Иностранного отдела ОГПУ СССР от 26 июня 1928 года. «Из сведений, которые мы имеем, – говорится в ней, – можно, характеризуя Литвиненко, заключить, что Литвиненко, не будучи политиком, является одновременно убежденным украинцем-националистом. Не имея другой профессии, кроме профессии солдата, соответственно, и не рассчитывая на более-менее приличное материальное положение в Польше, Литвиненко сошелся с Чеботаревым, привлекшим его к разведывательной работе. Националистические убеждения Литвиненко и его вера, что он сотрудничеством с Чеботаревым «спасает Украину от большевиков», делали из него, безусловно, преданного сотрудника Чеботарева» (ГГА СЗР Украины. – Ф.1. – Д. 1812. – Т. 2. – Л. 350).

Тогда его отправили налаживать работу непосредственно на границе – в Могилянах, близ Острога. Сначала он должен был заехать в польский разведывательный отдел в Здолбунове, где его руководитель, капитан Литинский, выписал ему новые документы по фамилии Морозенко. Так начинался новый этап в его жизни, связанный с чисто разведывательной деятельностью.

О том, чем занимался Литвиненко-Морозенко в Могилянах, можно узнать из сообщения Иностранного отдела ГПУ УССР «О работе У.Н.Р.» от 30 октября 1929 года: «Морозенко в настоящее время осуществляет только организационную работу на совстороне и распространение литературы. Организация на совстороне строится по принципу троек, ведущих разведывательную работу, о массовых организациях не думают, но намерены создать такую сеть организации, которая охватывала бы большой район и в нужный момент могла составлять силу. В настоящее время Морозенко интересуется развертыванием работы в районе Шепетовского округа и особенно Ямполя. Переправу своих людей на совсторону Морозенко осуществляет через Мощаницкую стражницу польско-погранохраны» (ГГА СЗР Украины. – Ф.1. – Д. 1812. – Т. 1. – Л. 4).

Через год Ивана Литвиненко перевели из Могилян в Ровно. Дали задание возглавить и наладить работу центрального контрольно-разведывательного пункта Волыни. В его подчинении были пункты в Корке, Лановцах, Могилянах, Костополе, Остроге, где распоряжались украинские старшины Яков Водяный, Яков Гальчевский, Тарас Бульба-Боровец и другие.

В агентурную работу он вовлекал как местных жителей, так и беглецов из советской Украины. Агенты делились на две главные группы. Неквалифицированные и малограмотные использовали для переправки через границу антисоветских листовок и другой литературы, распространения их среди родственников и знакомых или разбрасывания в населенных пунктах. Квалифицированным агентам давали задачу собирать информацию об органах власти, деятельности милиции и НКВД, настроениях среди населения, чиновников, военных. В то же время, они должны были информировать население о работе правительства УНР в эмиграции, рассказывать о намерениях восстановить украинскую государственность, привлекать на свою сторону сторонников.

Как свидетельствуют архивные документы, с беглецами с советской стороны усердно работали. В городке Тульчин был построен лагерь, где размещали тех, кто не имел в Польше родных или знакомых. Их проверяли, расспрашивали о положении в СССР, брали на заметку для возможного дальнейшего использования.

Для опроса беглецов была разработана специальная инструкция. Она состояла из следующих разделов: «Войско», «Организация административной власти села, района, округа и города», «Кооперация», «Коллективы», «Рабочие на всех предприятиях», «Высшие учебные заведения», «Органы безопасности, ГПУ внутри государства», «Иностранные отделы ГПУ».

На эту тему: «Немецкими руками уничтожим все большевистское!» Украинцы в абвере: Зондерштаб «Р» [7]

Среди вопросов, на которые предлагали ответить, были следующие: «Известно ли старшинам и красноармейцам-украинцам, что за границей существует правительство УНР [8], которое борется за независимость Украины?»; «Хотели бы украинцы-военные иметь свое независимое государство и с каким устройством?»; «Как выживают колхозники и их семьи?»; «Уборка урожая по сравнению с единоличным хозяйствованием улучшилась или ухудшилась и какая причина?»; «Террор ГПУ, кто проводит и за какие вины, процентное отношение террора против украинцев»; Осуществляют ли террор агенты Иностранного отдела за рубежом и как этот террор организуют?» (ГДА СВР Украины. – Ф.1. – Д. 1812. – Т. 3. – Л. 77–80).

Устанавливать необходимые контакты и привлекать патриотически настроенных украинцев к разведывательной работе Ивану Литвиненко помогало его активное участие в общественной деятельности. Он возглавлял ровенский филиал Украинского центрального комитета, Украинский общественный комитет по увековечиванию памяти Симона Петлюры, способствовал установлению памятника атаману Василию Тютюннику, инициировал собрание средств на библиотеку имени Симона Петлюры в Париже. тесно сотрудничал с членами Литературно-художественного общества имени Леси Украинки. От имени украинской политической эмиграции Ровенского уезда за его подписью в сентябре 1934 года был направлен Меморандум в Секретариат Лиги Наций по поводу голода в Украине.

В 1933-1934 годах, по свидетельству И. Литвиненко, в разведывательной работе наметился спад. Количество курьеров, приходивших из советской Украины, существенно уменьшилось. Информация, которую они предоставляли о настроениях по ту сторону границы, свидетельствовала о разуверении людей в дальнейшей борьбе с советской властью и возможности ее изменения в видимой перспективе, об опасениях за свою жизнь из-за массового террора. Об этом Иван докладывал в своем отчете летом 1934 года в Варшаве перед руководством Государственного центра УНР. На заслушивании присутствовали председатель эмиграционного правительства Андрей Ливицкий, начальник Генерального штаба Виктор Кущ, военный министр Владимир Сальский, руководитель спецслужбы Всеволод Змиенко, начальник секции разведки Владимир Шевченко и другие деятели.

В связи с такой непростой ситуацией, а также серьезными препятствиями работе со стороны польских властей И. Литвиненко даже задавал вопрос о прекращении своей деятельности во главе центрального контрольно-разведывательного пункта. Но слова Андрея Ливицкого вынудили его пересмотреть свою позицию. Тот, как свидетельствуют архивные документы, сказал: «Мы должны продолжать борьбу, которую начал Петлюра, так как ее проводил Орлик после Мазепы, тогда нас весь мир будет уважать».

По возвращении из Варшавы И. Литвиненко продолжил работу во главе контрольно-разведывательного пункта. О том периоде его деятельности атаман Тарас Бульба-Боровец [9] откликнулся так: «Полковник Иван Данилович Литвиненко был одним из самых активных членов нашей организации среди старшего поколения. На военном языке – он был как начальник штаба... Это пылкий патриот трудовой Украины, отважный воин, дальнозоркий политик, самый искренний товарищ и отец воина».

По-своему характеризовали его представители советских спецслужб, для которых он являлся объектом пристального внимания на протяжении многих лет. В документе, составленном по агентурным и следственным материалам 3-го отдела ГУГБ НКВД в 1939 году, под общим названием «Обзор политических военно-фашистских, националистических, католических, молодежных и белогвардейских партий и организаций бывшей Польши» он упоминается в разделе «Украинцы в Польше» среди десяти наиболее активных и авторитетных деятелей экзильного правительства Украинской Народной Республики. Его характеристика, приведенная в «Обзоре», довольно красноречива: «Литвиненко-Морозенко – сын кулака, бывший полковник петлюровской армии. В эмиграции – руководитель разведки УНР в Польской Волыни. Постоянно жил в Ровно. Руководил разведкой УНР в Ровно, Остроге, Здолбунове, Ракитном. Район его деятельности граничил с территорией трех наших пограничных отрядов – Ямпольского, Славутского и Олевского в Украине. Активный и опытный разведчик, перебросивший на советскую сторону десятки агентов» (Российский государственный военный архив. – Ф. 309. – Оп. 1. – Д. 158. – Л. 35).

В адрес указанных пограничных отрядов из Иностранного отдела ГПУ УССР поступали указания тщательно собирать и накапливать всю информацию об И. Литвиненко, местах его пребывания, близких связях, родственниках, знакомых, предпочтениях, привычках, особые приметы. На него открыли настоящую охоту, которая продолжалась многие годы, даже после завершения деятельности уэнеровской спецслужбы в 1936 году.

В начале Второй мировой войны об И. Литвиненко вспомнил атаман Тарас Бульба-Боровец, который начал создавать на Волыни и Полесье Полесскую Сечь, а впоследствии - Украинскую повстанческую армию. Он понимал, что без хорошо отлаженной разведывательной сети успеха не добиться. Кадры для этой специфической работы отыскивал среди бывших украинских старшин.

Сначала И. Литвиненко возглавлял отдел разведки Краевого военного штаба УПА-Север. В тот период избрал себе псевдо "Евшан". Впоследствии командир УПА-Север Дмитрий Клячкивский (Клим Савур) понял, что знания и опыт 52-летнего ветерана освободительной борьбы более рационально использовать для подготовки молодых бойцов. Его назначили инструктором старшинской школы УПА «Дружинники», где он преподавал шестичасовой курс «Боевая разведка» и руководил выпуском старшин.

Новое занятие его увлекло. Но с каждым месяцем пребывания в сырых землянках и на холоде сказывались давние болезни. Ревматизм, которым заболел еще при Первом зимнем походе, снова начал донимать. После личной встречи с членом Центрального провода ОУН Василием Куком (Лемишем) И. Литвиненко решил перебраться в город и перейти в подполье.

Ему изготовили новый паспорт на имя Солончака Даниила Константиновича и в начале 1944 года направили во Львов, поставив ряд задач по налаживанию работы в подполье.

После освобождения города от гитлеровцев советская военная администрация совместно с органами госбезопасности начала поиск неблагонадежных, воевавших в рядах Украинской повстанческой армии и без особой радости встретивших возвращение советской власти. Каждого просеивали через сито НКГБ: где был, что делал, с кем воевал и против кого, и так – вплоть до 1917 года. Вскоре задержали и Литвиненко. Ему пообещали сохранить жизнь, если расскажет о своей деятельности в подполье.

И. Литвиненко попытался играть по своим правилам. На допросах он рассказывал о своем участии в Первом зимнем походе, жизни в эмиграции, деятельности уэнеровского правительства и его спецслужбы, которая к тому времени уже давно прекратила свое существование. Но от него хотели услышать другое. Расспрашивали об организации подполья ОУН и о связях с руководителями УПА. Он не отрицал, что имел такие контакты, но давал признание только в отношении тех, кто уже погиб или находился за границей. На время его выпустили из тюрьмы и установили за ним слежку, намереваясь узнать о его связях. А еще посредством целенаправленного давления, идеологического влияния и всяческих обещаний пытались склонить к сотрудничеству. Но все напрасно.

На эту тему: Александр Загродский: 30-летний генерал - легенда УНР [10]

В конце концов оперативникам надоело с ним возиться. И следователь вынес постановление:

«…Несмотря на то, что Литвиненко-Морозенко была предоставлена возможность искупить свою вину перед Советской властью, он по своей личной инициативе не предоставил нам никаких сведений о подполье ОУН–УПА, скрывает от нас известных ему оуновцев, в то же время сам эту связь с ОУН-УПА поддерживает.

ПОСТАНОВИЛ:

Литвиненко-Морозенко Ивана Даниловича, проживающего по адресу: г. Львов, ул. Яховича, дом №24, кв. 1 подвергнуть аресту…» (ГДА СБУ. – Д. 10418. – Л. 3–3 н.).

Арест был санкционирован 1 июня 1946 года. Следствие длилось до конца года и завершилось 12 декабря вынесением военным трибуналом войск МВД Киевской области смертного приговора. Но еще больше двух месяцев И. Литвиненко держали в камере смертников Лукьяновской тюрьмы. Возможно, надеялись, что он расскажет все, о чем молчал на допросах.

Не дождались.

Расстреляли Ивана Даниловича Литвиненко 17 февраля 1947 года.

—

Источник: Служба зовнішньої розвідки України [11]

На эту тему: